Что может произойти с российской экономикой, Sobesednik.ru обсудил с доктором экономических наук Русланом Гринбергом.
Дна нет
— Глава Минфина чуть не каждый месяц рассказывает: мы уже достигли дна, скоро будет лучше. Так достигли?
— Я не очень люблю все эти метафоры насчет «дна» и теории «отскока от дна». Для жизни людей это все маловажно, — говорит в интервью Sobesednik.ru научный руководитель Института экономики РАН, доктор экономических наук Руслан Гринберг.
— Что надо людям? Хоть какая-то уверенность в завтрашнем дне. Вот раньше, в СССР, уверенность в завтрашнем дне была. Правда, как говорил один мой знакомый немец из ГДР, мы, конечно, были уверены в завтрашнем дне, но он нам не нравился. А сегодня этого нет. Есть обстановка тотального уныния. Очень точно эту обстановку охарактеризовал мой друг, польский экономист: «положение наше хорошее, но не безнадежное».
А если серьезно, то уровень непредсказуемости нашего будущего беспрецедентно высок. Причем по всем позициям — и по политике, и по культуре, и, конечно же, по экономике.
— То есть рассматривать экономику без общего комплекса проблем нельзя?
— Конечно. Но самое печальное — я отмечаю стремление людей не думать о будущем. Я бы даже сказал, общество пребывает в ступоре. Даже люди совестливые, уверенные в том, что сегодня остро нужна солидарность, ощущают какую-то безнадежность.
Вот, посмотрите, как выглядит наша оппозиция. Я думал, что, хотя бы после убийства Немцова начнется консолидация оппозиционных сил. Но, похоже, и на этот раз сработал принцип «лучше быть у мухи головой, чем у слона хвостом». Очень это грустно. Ведь в оппозиции — далеко не самые худшие люди в стране. Но и в них — уныние, неверие в собственные силы. В то, что можно что-то изменить.
Все чего-то ждут. Одни — конца света, другие — чтобы Путин ушёл, третьи — ещё чего-то. И обратите внимание, какая мантра у власти: ребята, будет еще хуже. Мы, правда, делаем все хорошо, но будет еще хуже. Поэтому давайте затянем поясочки, и...
Неравное «бодание»
— Получается, политика мешает экономике развиваться?
— Сейчас? Сильно.
— Последней каплей для начала депрессии стали внешнеполитические демарши Путина, западные санкции?
— Это все не только нашей экономике мешает, западной — тоже. Только нашей — больше.
Смотрите, вот вы выходите биться. А их экономический потенциал (Евросоюза и США) почти в 20 больше нашего. Ну, бодаемся...
Сегодня в России 5% граждан владеют всей страной, еще 15% более-менее живут по-человечески. И вот эти 20% — подушка безопасности для власти: им есть что терять. А остальные 80% граждан просто выживают — они ходят на работу, чтобы выжить. Для них — самое большее 6 соток, как при советской власти. Плюс грядки, огурчики-помидорчики... Короче, выживайте, как можете.
— И как выходить из этого «бодания»?
— Восстанавливать доверие. И тут самое главное — решить донбасскую проблему.
— А крымскую?
— Крымская надолго. Но если восстановятся нормальные отношения с Западом, можно было бы еще раз референдум провести. Без военных, под мандатом ООН. Думаю, крымчане все равно проголосуют за воссоединение.
— А как решать донбасскую проблему?
— Все по Минским соглашениям — Донбасс получает максимальную автономию, но остается в составе Украины, которая отказывается от вступления в НАТО хотя бы на 5 лет. Иначе — будет замороженный конфликт и усиление санкций.
— И у нас восстановится экономика? Не слишком ли это наивно?
— Нет, конечно. Это — лишь одна из предпосылок решения проблемы. России сейчас вообще не до экономики. У нас рост ВВП в прошлом году был 0,6%. А в этом хорошо если будет минус 4%. А не плюс 5%, как требовал президент еще в 2012 году. И что делать?
«За всё платите сами»
— Видимо, срочно проводить институциональные реформы?
— Нет. Я эти призывы слышу уже четверть века. Знаете, что реально понимается под этими реформами? Власть, к примеру, говорит: ребята, вы и правда мало зарабатываете. Но вы даже этого не заслуживаете. У вас слишком слабенькая производительность труда. Зато вы получаете всякие социальные блага, пособия, выплаты... В общем, установка такая: за все платите сами. От роддома до могилы. И тогда в России будет все хорошо.
— Но ведь и глава Минфина Антон Силуанов примерно то же самое постоянно говорит...
— А у него функция такая. Сейчас ни у кого нет денег — ни у предприятий, ни у народа. Единственное место, где можно их взять — у государства.
У нас ведь очень сильная централизация, поэтому у регионов полно долгов и они не могут ничего, и это тоже паралич. Поэтому-то все выстроились в очередь перед центром — и губернаторы, и фирмы — и просят: дай нам средства... А тут как раз цены на нефть поползли вниз. Силуанов доволен: не надо придумывать причины отказа.
Дефолт 1998-го был счастьем
— Выходит, правы те, кто говорит, что сегодня мы как никогда блики к коллапсу в экономике?
— Давайте определим, что понимать под коллапсом. К трудностям мы давно привыкли. Россияне всегда ждут конца света, но никогда серьезно к нему не относятся.
— Видимо, это нечто похожее на дефолт 1998-го...
— 1998-й был одно счастье. Вот тогда импортозамещение и началось. Главное, что тогда случилось — за две недели с 6 рублей доллар вырос до 24. И это закрыло весь импорт. А тогда еще бывшие советские предприятия дышали. И они что-то начали производить... А потом добавился рост цен на нефть — с $20 до $100.
Дальше было совсем просто. Когда вы имеете сумасшедшие деньги, вы не только набиваете свои карманы: раз эти деньги дальше падают, то вы пытаетесь быть хорошим — дороги строите, к примеру. И начинаете вести разговоры о том, как нехорошо зависеть от импорта... Но при этом ничего не делать, чтобы эту зависимость устранить. Потому что деньги идут и идут, и кажется, что все проблемы (которые у нас проявились сейчас) — далеко. И вдруг — шарах, и все. А готовности-то никакой нет. Вот и стали шуметь насчет полного импортозамещения. Идея нормальная, но в наших условиях — авантюра чистой воды. Потому что импортозамещение требует больших денежных средств...
Экcпортозамещение
— А сельское хозяйство? Путин в своем послании сказал, что экспорт зерна дает порядка трети от газовых поступлений в бюджет...
— Правильно. Но посмотрите на наш экспорт в целом. В сельском хозяйстве урожай очень зависит от капризов погоды. А в поставках энергоносителей — от цены за баррель. Зато если вы продаете, скажем, «боинги» или спортивную одежду, тут нет ни ценовых капризов, ни погодных. И можно планировать. Наша беда в том, что таких ниш в российском экспорте практически нет.
Так что нам, наоборот, срочно нужно экспортозамещение. Потому что на топливо и сырье, которое мы сейчас экспортируем, приходится 87% поступлений в бюджет. А единственное из готовых изделий, что нам дает доход и где нет ценовых капризов, — оружие ($15–20 млрд).
— А тут еще рубль в свободном плавании...
— Да, политика ЦБ просто забавная. ЦБ отпустил курс — да, это очень современно. Но посмотрите, когда он это сделал! В самый неудачный момент! И сразу возникла большая проблема. Потому что, если экономика страны во многом зависит от капризов погоды и цены на нефть, нельзя не считаться с тем, что курс национальной валюты, если его отпустить, будет колебаться в больших пределах. А раз так, нужно понимать, что при гипертрофированной зависимости от импорта блокируется вся экономическая активность в стране.
Не случайно же опросы показывают: те бизнесмены, которые ещё хотят что-то делать, называют политику ЦБ главной причиной собственного бездействия. Невозможно строить какие-либо планы, когда ты не знаешь, сколько завтра будет стоить твоя национальная валюта.
Рецепт на будущее
— Куда ни кинь — всюду клин. Так есть ли вообще рецепты для российской экономики?
— Тезисно программа «лечения» выглядит так. Мы не можем угнаться за Китаем в производстве потребительских товаров. Мы не можем угнаться за ФРГ в инвестиционных предложениях. Значит, мы должны сконцентрироваться на мегапроектах и финансировать их — высокоскоростные железные дороги, массовое жилищное строительство и так далее.
Мы должны освободить от налогов прибыль, которая идет в производственные инвестиции. И не бояться, что будут немножко жульничать. Даже если и так, все равно производство начнется. А это главное.
Нам нужна продуманная промышленная политика. Чтобы не было этой странной идеи импортозамещения по всему фронту: всем сестрам по серьгам — они проедят средства, и всё. Нам надо определить приоритеты. Россия делает хорошие грузовики, вертолеты, много чего хорошего у нас ещё пока есть... И этим надо заниматься. Выбрать 5–10 приоритетов и работать с ними, последовательно финансировать эти проекты.
Перейти от риторики к практике в области реализации государственно-частного партнерства, то есть: государство инициирует проекты и делает их «вкусными» для бизнеса.
Ну и напоследок — остро нужна политическая конкуренция. Это больное место: сегодняшнее правительство неспособно к смене политики. А нам нужно правительство хоть какого-то национального единства — и чтобы в нем были профессионалы-прагматики.
Источник: «Собеседник»
