Уже почти 10 лет сентябрь начинается в России мероприятием большого международного значения – во Владивостоке собирается Восточный экономический форум. Его работа продолжается два-три дня, а завершающим аккордом становится выступление и ответы на вопросы президента России Владимира Путина.
Изначально задача форума объединяла в себе поддержку национальной политики ускоренного развития Дальнего Востока и, с другой стороны, интеграции всей России в систему торгово-экономических связей в Азии. Задача эта было непростой: Тихоокеанская Россия исторически была мало заселенной частью страны, с непростым климатом (там совсем не Калифорния) и особой местной культурой «первопроходцев». Кроме того, к середине 2000-х годов экономические связи России и Запада были крепкими и чисто коммерческих оснований ориентироваться на Азию не было совершенно.
Уже почти 10 лет сентябрь начинается в России мероприятием большого международного значения – во Владивостоке собирается Восточный экономический форум. Его работа продолжается два-три дня, а завершающим аккордом становится выступление и ответы на вопросы президента России Владимира Путина.
Изначально задача форума объединяла в себе поддержку национальной политики ускоренного развития Дальнего Востока и, с другой стороны, интеграции всей России в систему торгово-экономических связей в Азии. Задача эта было непростой: Тихоокеанская Россия исторически была мало заселенной частью страны, с непростым климатом (там совсем не Калифорния) и особой местной культурой «первопроходцев». Кроме того, к середине 2000-х годов экономические связи России и Запада были крепкими и чисто коммерческих оснований ориентироваться на Азию не было совершенно.
Нужно было действовать на опережение, думая не о том, что Азия может дать сразу, а оценивая потенциал отношений с ее государствами в будущем. Создавать базу для того, чтобы легче пройти неизбежный разрыв с Западом. А то, что он рано или поздно случится, было понятно уже лет 15 тому назад.
Автор этой колонки принимал участие во всех встречах ВЭФ, начиная с 2015 года, когда мало кто в России вообще толком понимал, зачем нам нужны более активные отношения с азиатскими экономиками. Пиковых значений участие в форуме российского и международного – азиатского в первую очередь – бизнеса достигло перед пандемией коронавируса. Тогда на форум собирались тысячи представителей делового сообщества, а почетными гостями были покойный ныне премьер Японии Синдзо Абэ и наш надежный товарищ – председатель КНР Си Цзиньпин.
Потом наступила пауза, а после начала СВО на Украине и перехода конфликта России и Запада в военно-техническую фазу форум обрел новое дыхание. В этом году главными зарубежными гостями ВЭФ были премьер Малайзии Анвар Ибрагим, начавший свое выступление с русского «здравствуйте», и зампред КНР Хань Чжэн – второе лицо в китайской политической иерархии. А всего на форуме было более шести тысяч участников из России и более чем 73 стран и территорий.
В своей содержательной части форум стал менее зрелищным – это уже не ожидание сенсационных «прорывов», а отладка сформированных механизмов как развития Дальнего Востока, так и торгово-экономических связей России и стран Азии. Обе главные сейчас задачи ВЭФ формально реализованы. Не случайно, выступая в этом году перед участниками форума, Путин отметил, что «Дальний Восток безо всякого преувеличения стал важнейшим фактором укрепления позиций России в мире, нашим флагманом в новой глобальной экономической реальности». Не «должен стать», а именно «стал» – что, собственно говоря, и является фиксацией уже достигнутого.
Было бы слишком самоуверенным утверждать, что новое качество отношений России и стран Азии – это продукт только нашей целенаправленной работы. Здесь внешние факторы сыграли свою решающую роль, чего совершенно не нужно стыдиться. Главное, что Россия была готова к тому, чтобы воспользоваться открывающимися возможностями.
Во-первых, конфликт с Западом сыграл здесь очень большую роль. До того, как США и Европа объявили России полномасштабную экономическую войну, у нас не было серьезной необходимости перестраивать всю систему внешнеторговых связей. Просто потому, что все и так было, в принципе, очень неплохо. Только тоталитарные государства готовы совершать резкие повороты в тех сферах, которые немедленно отражаются на жизни людей без объективных экономических причин. Россия, само собой, таким государством не является. Поэтому обрыв Западом множества связей естественным образом направил нашу энергию в том направлении, где можно было компенсировать потери и увеличить приобретения. Тем более что сами страны Запада зачастую пользуются услугами азиатских посредников для торговли с Россией тем, в чем они критически от нее зависят. Например, Индия заняла важное место в глобальной системе торговли энергоресурсами и получаемыми из них продуктами.
Во-вторых, изменился весь мир – и в первую очередь Азия. Когда задумывался «поворот на Восток», а вслед за ним появился и ВЭФ, азиатские страны были все еще обещанием, а не осознанной реальностью. Как в политике, так и в экономике. Да, конечно, они уже достигли к тому времени убедительных темпов экономического развития. Но только в конце 2000-х годов пришло понимание того, как изменится в Азии структура потребления и насколько емкими станут рынки стран, бывших ранее только производителями ширпотреба для Запада.
Во всей Азии нам были сравнительно хорошо известны только Япония и Южная Корея, даже Китай оставался для большинства «землей неизведанной». В политике азиатские страны сидели ниже травы и тише воды. Они смертельно боялись гнева Запада, понимали, что полностью зависят от инвестиций и технологий США и Европы, доступа на их рынки. Эта зависимость в значительной степени сохранилась и сейчас. Но она уже не работает как политический фактор. Во всей Азии только Япония, Южная Корея и Сингапур ввели против России какие-то санкции. Да и то, сделали они это под жестким давлением со стороны США. А не исходя из собственных соображений, как это было в случае с европейцами.
Однако то, что «поворот России на Восток» стал реальностью благодаря именно сочетанию наших усилий и благоприятных внешних обстоятельств, можно считать и некоторой страховкой на будущее. В том смысле, что новые виражи в отношениях России и Запада не приведут к затуханию восточного вектора, а вместе с ним и развития Дальнего Востока.
Насущная необходимость всерьез заниматься отношениями со странами Азии и вообще миром за пределами Запада создала свою собственную динамику. Россия не замкнулась в себе, а развернулась в другую сторону и продолжила зарабатывать деньги. Выход стран Азии на мировую арену в новом качестве – это явление долгосрочное. И поэтому останется в качестве сильнейшей притягательной силы для того, чтобы Россия не теряла к ним интерес. Ведь именно это является самым важным – любые торговые отношения, инвестиции и технологический обмен на Востоке будут развиваться только в том случае, если это нужно и выгодно нам самим.
Тем более, что внутри России торгово-экономическое взаимодействие со странами Азии получило собственную динамику. Этому посвящены все отраслевые сессии ВЭФ, где представители российских компаний и государственных органов вместе ищут решения уже практических задач. Обсуждение любой проблемы на форуме сопровождается обсуждением и ее решения, а не просто сетованиями на собственное несовершенство. Эта новая динамика была приобретена именно во время паузы с широким участием иностранных гостей, связанной с пандемией коронавируса в 2020–2021 годах. Тогда, особенно в 2021 и 2022 годах, ВЭФ стал производственным совещанием российского бизнеса.
Состоявшийся на прошлой неделе Восточный экономический форум показал: «поворот России на Восток» – это дело состоявшееся и теперь оно из рук энтузиастов переходит в распоряжение профессионалов. Которые прекрасно знают, что и как делать там, где это имеет политический и экономический смысл.
Источник: Взгляд
