Западные элиты сделали ставку на «информационное общество» для сохранения своего контроля над электоратом и отвлечения внимания от реальных последствий неолиберальной экономики, то есть экономики образца «до Великой депрессии», исправно воспроизводящей неравенство, а также глобализации. Поток информации превысил точку насыщения — факты буквально стали выпадать в осадок. Чем больше информации, тем меньше понимания; чем больше данных, тем примитивнее реакция; чем быстрее доступ, тем медленнее осмысление; чем больше источников, тем уже взгляд, и чем больше экспертов, тем меньше экспертизы. Ее вал подавляет самостоятельное мышление, усугубляется когнитивное искажение происходящего — его замещает создаваемая информационными ресурсами гиперреальность.
Для критического мышления не остается ни времени, ни места, что, очевидно, и является искомым результатом. Информация становится таким же товаром, как и все остальное в обществе потребления. Для Америки представляет особую опасность, так как еще французский политик де Токвиль в 30-е гг. XIX в. отмечал, что в молодой республике на удивление мало «свободы мнений».
Западные элиты сделали ставку на «информационное общество» для сохранения своего контроля над электоратом и отвлечения внимания от реальных последствий неолиберальной экономики, то есть экономики образца «до Великой депрессии», исправно воспроизводящей неравенство, а также глобализации. Поток информации превысил точку насыщения — факты буквально стали выпадать в осадок. Чем больше информации, тем меньше понимания; чем больше данных, тем примитивнее реакция; чем быстрее доступ, тем медленнее осмысление; чем больше источников, тем уже взгляд, и чем больше экспертов, тем меньше экспертизы. Ее вал подавляет самостоятельное мышление, усугубляется когнитивное искажение происходящего — его замещает создаваемая информационными ресурсами гиперреальность.
Для критического мышления не остается ни времени, ни места, что, очевидно, и является искомым результатом. Информация становится таким же товаром, как и все остальное в обществе потребления. Для Америки представляет особую опасность, так как еще французский политик де Токвиль в 30-е гг. XIX в. отмечал, что в молодой республике на удивление мало «свободы мнений».
Думать некогда, но когда «глубокая грамотность», как ее назвал Генри Киссинджер, оказывается непозволительной роскошью даже для политиков, которые опрощаются, то и сама политика начинает давать сбои — «грубые ошибки» в духе тех, которые, по мнению Талейрана, «хуже преступления».
Другая причина — бал правит идеология, под которую подгоняются факты и все чаще создаются фейки, что легко, когда ты контролируешь информацию. Как и любой товар, по Жану Бодрийяру, потребляются ее символы и бренды: CNN, CBS, BBC, Economist, Financial Times, New York Times, Washington Post, WSJ и т.д., а заодно и ведущие соцсети.
Но на каком-то этапе сработали здоровые человеческие инстинкты, и в интернете получила развитие компарментализация: аудитория разошлась по знакомым «квартирам», как в свое время каждый читал свою газету. Подписчики стали разделяться по интересам и, разумеется, по убеждениям. Собственно, на этом и обрушился контроль американский IT-гигантов — пресловутой «четверки» GAFA — над интернет-пространством. Победа Трампа — в том числе следствие и этого явления. Деятели типа Билла Гейтса и Марка Цукерберга как-то сразу приутихли и даже начали подавать признаки готовности прийти с повинной.
При всем цинизме американского правящего класса, Первая поправка к Конституции (свобода слова) — вещь серьезная, чтобы ее могли произвольно отменять частные лица, вводя в соцсетях свою цензуру. Это стало составной частью общей заидеологизированности американской политики при демократах, внедрения ими woke-культуры (скорее, антикультуры), в том числе в бизнесе, который ввел новые «ценности» в свою корпоративную культуру. Если кто-то их не разделяет, то тем хуже для него: так, британцу Найджелу Фараджу, сооснователю Партии Реформ, который 20 лет агитировал за выход Великобритании из ЕС, и единомышленнику Трампа, в американском банке попросту закрыли счет. О самом Трампе, которого нагло, в открытую «забанили», и говорить не приходится.
Любые фейки рано или поздно проверяются жизнью на факты, когда речь заходит о жизненных интересах большинства населения, вопросах войны и мира, а в случае с американцами — когда покушаются на их кошельки. Администрации Байдена трудно было «продать» населению данные об инфляции на уровне 3,1%, когда по собственным расходам домохозяйства знают, что она выше (как отмечал экс-глава Минфина США Лоуренс Саммерс в феврале этого года, она никак не может быть ниже 8%, если ее исчислять по сложившейся методе). О многом говорит и запрет в западных странах вещания «России Сегодня», которое ни в чем не уступало западным СМИ на уровне техники и стиля, но имело одно огромное преимущество — на его стороне всегда были факты.
Тотальный контроль за информацией вернулся бумерангом, когда элиты уверовали в собственную пропаганду. Так было с советской пропагандой, что стало одной из причин краха СССР. Тем интереснее наблюдать аналогичное явление в среде западных элит, включая американскую. Сокрушительное поражение демократов — лишь одно из доказательств.
Сейчас демократы ищут 14 миллионов якобы пропавших своих избирателей, хотя изначально было ясно, что их электорат расколот по палестинскому вопросу, а сторонники сенатора от Вермонта Берни Сандерса, которых партийная верхушка отжала в 2016 г., просто не приняли участие в голосовании. Перебор с пропагандой и самообман привели к тому, что в опросах многие американцы скрывали свои симпатии к Трампу как альтернативе фейковой «байденомике».
Но наиболее катастрофичны внешнеполитические провалы. Ни Ирак, ни Афганистан не идут ни в какое сравнение с провалом блицкрига на Украине, оказавшемся на острие «ползучей интервенции» Запада против России, восходящей к решению 1994 года о расширении НАТО. Россия приняла навязанный ей формат затяжного конфликта и продолжает побеждать.
Теперь Запад рискует встречной эскалацией, и тогда уже может выпасть в осадок разрекламированная, но отнюдь не обязывающая Статья 5 Вашингтонского договора с европейскими союзниками по НАТО в качестве расходного материала — по аналогии с Украиной — в американо-российском «гибридном» конфликте. Байдену все равно, но нужно ли это Трампу?
Источник: Эксперт
