О новых межконтинентальных торговых объединениях изящно высказался на Генассамблее ООН Владимир Путин, хотя он и не произнес прямо названий "транстихоокеанское" (ТТП) или "трасатлантическое" (ТАП) партнерство, но все поняли, о ком и о чем речь. Поняли, потому что эти региональные торговые режимы и в самом деле подрывают роль и статус глобальных институтов и стандартов в сфере торговли, инвестиций и интеллектуальной собственности. И в первую очередь страдает статус Всемирной торговой организации (ВТО). Россия не раз — и на заседании "двадцадки" в Брисбене (Австралия), и недавно в Турции — говорила о том, что нужно как раз обратное — повысить роль ВТО и универсальных институтов в определении правил мировой торговли. Россия заинтересована в этом с самого момента вступления в ВТО. Очевидно, что цель ТТП — создать инструмент конкуренции на Азиатско-Тихоокеанских рынках, прежде всего конкуренции с Китаем. Недаром президент США Барак Обама на днях заявил, что создание ТТП означает, что именно американцы будут определять правила игры в мировой торговле. Выходит, появление ТТП — результат давней борьбы США и КНР за роль лидера в этой сфере.
Никакой "скороспелости" при создании ТТП я не вижу. То, что в партнерстве не участвует Республика Корея, легко объяснимо: хотя тамошние власти неоднократно заявляли о своей заинтересованности в участии в ТТП, присоединение Южной Кореи к партнерству привело бы к затягиванию переговоров со странами, не имевшими с ней двусторонних договоренностей (особые сложности возникли бы в таких сферах, как сельское хозяйство и производство машин и оборудования). То есть южнокорейский фактор затянул бы процесс образования ТТП на месяцы, а то и на годы. Обаме же явно хочется заявить о результатах до окончания срока его президентских полномочий. В итоге было принято соломоново решение: завершить переговорный процесс с "беспроблемными" участниками объединения, а затем продолжить переговоры по более сложным случаям.
Соглашение о Транстихоокеанском партнерстве готовилось в течение достаточно длительного времени. Основы были заложены в рамках договоренностей между Новой Зеландией, Сингапуром и впоследствии Чили и Брунеем (Pacific-4), конечной целью их называлась либерализация международной торговли во всем Тихоокеанском регионе. США проявили заинтересованность в создании ТТП еще в 2008 году. Позднее к переговорам подключились также Австралия, Вьетнам, Малайзия, Перу, Канада, Мексика и др. К настоящему моменту переговоры между 12 странами завершены, однако Бараку Обаме предстоит еще заручиться поддержкой Конгресса.
Влияние ТТП на внешнеторговые интересы России не будет значительным. На данном этапе торговый оборот России со странами региона в целом и с государствами, затронутыми ТТП, относительно невелик. К тому же ограничивающим фактором конкурентоспособности российских товаров и услуг на рынках стран АТР, как, впрочем, и в других регионах мира, зачастую являются не условия торговли, а отечественный производственный потенциал и качество самой продукции.
Иное дело еще один американский проект — трансатлантическое партнерство (ТАП). Хотя бы потому, что Евросоюз — по-прежнему основной наш торговый партнер, несмотря ни на какие санкции (на страны ЕС приходится более 45 процентов российского экспорта и импорта). Сказать, насколько ТАП скажется на российских внешнеторговых интересах, пока сложно: все переговоры ведутся в строгом секрете. Окончательно все станет понятно, когда будут вскрыты конверты участников. Тогда наверняка обнаружатся и сложности с ратификационными процедурами, потому что правила в таких сферах, как безопасность и экология, в США и ЕС различаются самым серьезным образом. Европейцы не без основания нервничают по части того, что жесткость евростандартов в этих сферах может быть размыта. И кто в этом случае останется в выигрыше, не понятно.
Нам придется считаться с самим фактом наличия ТАП. С другой стороны, отсутствие между Россией и ЕС преференциальных соглашений позволяет избежать тех рисков, которым подвержены страны, такие соглашения имеющие. Как, например, Турция, которая может столкнуться с необходимостью открытия своего рынка для американских товаров без обязательств доступа своих товаров на рынок США.
Источник: Коммерсант
