Дискуссия вокруг судьбы наследия выдающегося российского художника и философа Н. К. Рериха и его семьи напомнила мне старую историю советского времени. Один большой начальник, которому надоела перепалка во время совещания между профессиональными историками искусства и чиновниками от культуры, произнес весьма примечательную фразу: "Пусть специалисты выйдут, и мы примем решение". Сегодня голос профессионалов слишком часто теряется в гуле разгневанной общественности, которая полагает себя истиной в последней инстанции.
Дискуссия вокруг судьбы наследия выдающегося российского художника и философа Н. К. Рериха и его семьи напомнила мне старую историю советского времени. Один большой начальник, которому надоела перепалка во время совещания между профессиональными историками искусства и чиновниками от культуры, произнес весьма примечательную фразу: "Пусть специалисты выйдут, и мы примем решение". Сегодня голос профессионалов слишком часто теряется в гуле разгневанной общественности, которая полагает себя истиной в последней инстанции.
Понимаю, что, сделав подобное заявление, вступил на минное поле, где легко, как говорил в детстве мой старший сын "подвзорваться", - порой простой здравый смысл выглядит как "безумство храбрых". Ни в коей мере не хочу быть ни безумным, ни храбрым, достаточно сохраняться в пределах разумной целесообразности. Не ставя под сомнение благородные мотивы, которыми продиктованы действия Международного центра Рерихов и Национального рериховского комитета, с уважением относясь к памяти Л. В. Шапошниковой, чья дружба и сотрудничество с С. Н. Рерихом во многом определила и ее судьбу и судьбу наследия Рерихов в нашей стране, считаю, что было бы в высшей степени неразумно не обратить внимания на позицию лидеров музейного сообщества России, высказавшихся в том числе и в письме президенту России В. В. Путину. Суждение высоких профессионалов, изложенное в этом обращении, безусловно, далеко от узкокорыстных интересов. Уверен, что оно ускорит принятие решения, которое удовлетворит обе стороны диалога. К чиновникам общество относится с незаслуженным с моей точки зрения предубеждением - и это еще как-то объяснимо. Но хочется, чтобы оно с большим доверием относилось к специалистам, от которых нередко зависит не только судьба культуры, но и судьба народа.
Сегодня голос профессионалов слишком часто теряется в гуле разгневанной общественности
На протяжении столетий взаимное недоверие общественников и профессионалов как дамоклов меч висит над теми сферами, которые в той или иной степени затрагивают интересы обеспокоенных граждан. Причем сферы эти могут меняться во времени. Это не только культура, образование, наука, спорт или медицина. Можно вспомнить, к примеру, про институт Инквизиции - "Святой отдел расследований еретической греховности", который несколько столетий занимался расследованием феномена: виновен ли тот или иной подозреваемый действительно в греховной ереси. При всех жестокостях этот орган в том числе и ограждал невиновных от самосуда разъяренной толпы. Количество мнимых ведьм и оборотней, утопленных или сожженных по воле соседей или односельчан, было бы куда больше, если бы не расследования и вердикты церковных профессионалов. При том что мы все еще живем в плену просветительских образов о "пылающих кострах инквизиции", профессиональные историки знают, что за все время этим не самым гуманным институтом католической церкви к смертной казни было приговорено чуть меньше тысячи человек. Оставь решение вопроса о ереси непрофессиональной пастве - число смертей увеличилось бы на порядки.
Понимаю, что приведенный мною исторический пример слишком резок, но в данном случае это уместная резкость. Правота гражданского большинства, та, что составляет основу любой демократии, хороша при устройстве социальной жизни, но далеко не всегда предпочтительна при решении иных, сугубо профессиональных проблем. Можно сколько угодно часто вспоминать высказывание Уинстона Черчилля из выступления в британской Палате общин 11 ноября 1947 года о том, что "демократия - наихудшая форма правления, если не считать всех остальных", - вряд ли вы станете сверять с общественным мнением свою необходимость вылечить ту или иную болезнь. Вы просто обратитесь к опытному врачу. Причем, как известно, модные врачи не всегда лучшие.
Ни в коей мере не хочу проявлять профессионального высокомерия. Знаю, что у специалистов той или иной сферы нередко формируется групповой эгоизм, они оказываются лоббистами своего рода деятельности. Они могут включать те или иные механизмы гражданского общества для достижения своих целей. Но в решении профессиональных проблем предпочитаю доверять именно им.
Запрос на перемены не только в XXI веке уживается с уверенностью в том, что все перемены к худшему
К тому же надо понимать, что современное российское общество (как, впрочем, и общества других развитых и развивающихся стран) далеко неоднородно. Некоторые социологи полагают, что в России никогда не было столь сложной и разнообразно ориентированной структуры общественной жизни. Именно поэтому так трудно принимать однозначные, "единственно верные" решения. При том, полагаю, не буду оригинален, если замечу, что нынешнее российское общество в большинстве своем (пусть и далеко не абсолютном) достаточно консервативно. Запрос на перемены уживается с уверенностью в том, что все перемены к худшему. Это противоречие парадоксально влияет на общественные настроения, что, впрочем, характерно для российской жизни не только в ХХI столетии. Далек от мысли, что гражданское общество в нашем Отечестве не проделало значительный путь в своем развитии. И сегодня не повторю с полной уверенностью вслед за А. С. Пушкиным, что правительство "единственный европеец" в России. Хотя бы потому, что в нынешней европейской общественной жизни и в общественной мысли существуют заблуждения, которые не выдерживают профессиональной критики.
Современный мир усложнился настолько, что без высокопрофессионального анализа, без всесторонних экспертных оценок происходящего легко совершать непростительные ошибки. Уверен, что именно об этом думал Н.К. Рерих, когда призывал человечество к миру в культуре и через культуру.
Источник: Российская газета
