Самым важным достижением встречи Владимира Путина и Джо Байдена стало то, что стороны согласились с возможностью говорить, оставаясь на позициях своих интересов и ценностей. Нужно признать, в каком-то смысле – это именно то, что имел в виду Байден своим известным «идти и жевать одновременно». Выражение, конечно, не очень эстетичное, но при определенной интерпретации вполне пригодное для описания уважительных отношений. Теперь прочтение этого выражения относится не к американской внешней политике, а к отношениям в целом.
Речь больше не идет о том, что США могут позволить себе нападать на Россию и при этом решать с ней важные для себя вопросы. Стороны делают то, что считают нужным, но, если некоторые вопросы важно обсуждать, они это тоже делают. В конечном итоге это именно то, к чему Россия всегда призывала.
Природа отношений США и России такова, что они, оставаясь противниками, не считают уступки со стороны партнера условием решения конкретных задач. Россия, собственно говоря, так почти никогда и не думала. Но при Байдене, по меньшей мере сейчас, с этим подходом согласны и американцы.
Самым важным достижением встречи Владимира Путина и Джо Байдена стало то, что стороны согласились с возможностью говорить, оставаясь на позициях своих интересов и ценностей. Нужно признать, в каком-то смысле – это именно то, что имел в виду Байден своим известным «идти и жевать одновременно». Выражение, конечно, не очень эстетичное, но при определенной интерпретации вполне пригодное для описания уважительных отношений. Теперь прочтение этого выражения относится не к американской внешней политике, а к отношениям в целом.
Речь больше не идет о том, что США могут позволить себе нападать на Россию и при этом решать с ней важные для себя вопросы. Стороны делают то, что считают нужным, но, если некоторые вопросы важно обсуждать, они это тоже делают. В конечном итоге это именно то, к чему Россия всегда призывала.
Природа отношений США и России такова, что они, оставаясь противниками, не считают уступки со стороны партнера условием решения конкретных задач. Россия, собственно говоря, так почти никогда и не думала. Но при Байдене, по меньшей мере сейчас, с этим подходом согласны и американцы.
В этом смысле встреча лидеров полностью оправдала самые оптимистические ожидания и стала наиболее результативной за последние несколько десятилетий отношений между державами. Главное – по итогам встречи, как и перед ее началом, никто не строит иллюзий по поводу готовности партнеров сотрудничать в ущерб себе. На собственных пресс-конференциях каждый из лидеров, помимо конкретики, обозначил сюжеты этического плана, представляющие для них особую важность. Это также хорошо – мы же не можем требовать друг от друга отказа от личных представлений об идеале?
Если рассуждать в категориях дипломатической игры, то мяч теперь на стороне американцев – президент Байден публично попросил полгода спокойной работы. С учетом того, что российская сторона к конструктивным переговорам готова всегда, дело теперь в том, насколько американский лидер может и хочет контролировать свою команду и поведение собственных законодателей. За первые несколько месяцев Байден показал себя опытным бюрократом – примером тому судьба Камалы Харрис, которую осенью многие видели чуть ли не готовым вершителем судеб американской политики.
Про нее сейчас особенно не слышно. Байден оказался достаточно опытным, чтобы тихо убрать в тень радикалов, с помощью которых пришел в Белый дом. Это, конечно, не устраняет его главной проблемы – собственной команды, которая уже сейчас думает только о собственной карьере «после Байдена». Но, как писал Пушкин, «барон здоров» – Байден не выглядит больным, просто достаточно пожилым. Поэтому его окружению может и не стоит быть излишне оптимистичными.
Байден, как это ни удивительно, выглядит пока первым за 30 лет президентом США, который играет «вдолгую». Возможно, именно потому, что в его планы просто в силу возраста не очень вписываются десятилетия жизни на пенсии.
Для России такой партнер может оказаться одновременно сложным, в силу его опыта и хватки, и привлекательным. Здесь очень устали от сменяющих друг друга на Западе политиков-однодневок, а Россия, как держава постоянного статуса, ищет именно стабильности. Пусть даже весьма враждебной.
Важной новостью стало возвращение послов России и США к месту их постоянной службы. До того, как лично встретились Путин и Байден, пребывание послов стран в столицах друг друга имело мало смысла – у них не было повестки, с которой согласились бы лидеры. Главам государств говорить было не о чем, и представляющим их дипломатам тоже.
При этом ограничения на деятельность персонала посольства США в России отменять, видимо, никто не собирается. Они уже давно были пережитком эпохи полной открытости России для спецслужб Запада. И возвращаться к этой практике можно, как и в случае с аккредитацией СМИ, только на основе взаимности. Если вообще имеет смысл.
Наиболее фундаментальное значение имеет принятое совместное заявление России и США по вопросу стратегической стабильности – работы над тем, чтобы ни для одной из сторон возможность превентивного ядерного удара не выглядела слишком соблазнительной. Здесь если диалог и начнется, то станет весьма сложным, продолжительным – и результат предсказать невозможно. Каждая держава – на шаг впереди, правда, всегда шли США – стремится стать более сильной и менее уязвимой. Согласование правил выживания не может быть легким. А проблема взаимной подозрительности и обмана вообще является базовой для отношений между державами.
Но именно это заявление является для международной политики наиболее важным, поскольку формально подтверждает согласие сторон относительно статуса друг друга – держав, обладающих наиболее серьезными военными возможностями в мире.
Вроде бы очевидная вещь – уникальная ядерная мощь является наиболее сильным фактором, объединяющим Россию и США. Но за последние десятилетия международная политика оказалась настолько замусоренной либеральной несуразицей по поводу экономической и прочей другой «мягкой» силы, что напомнить об этом принципиально важно.
Встреча в Женеве возвращает мир к реальности, в которой наивысшую ответственность несут те, кто может причинить наибольший ущерб. Наиболее важное в отношениях России и США определяется их местом в мировых делах, а не временными или вечными расхождениями.
Но если 35 лет назад задачей было начать плавное движение в сторону признания Россией, тогда это был СССР, своего ослабления, то сейчас может быть сделан шаг к новой повестке.
Смысл ее в том, что переговоры о контроле и сокращении ядерных вооружений – это не способ создания нового международного порядка, а средство сделать более безопасным существующий.
Сделан первый шаг в сторону содержательных переговоров о безопасности в киберпространстве. Ранее США не хотели обсуждать эту тему и предпочитали меры по одностороннему усилению. На встрече в Женеве стороны, как отмечают наблюдатели, впервые коснулись этого вопроса не только в рамках взаимных, оправданных или нет, обвинений. Будет очень хорошо, если Москва и Вашингтон смогут со временем создать формальные механизмы взаимодействия в этой критической области.
Итак, в отношениях России и США установлено некоторое равновесие уважительной враждебности. Как отметил на пресс-конференции Владимир Путин, сторонам понятно, что каждая из них имеет в виду. Необходимо понимать, что это равновесие не станет постоянным статусом или «окончательным решением» многочисленных проблем между двумя сверхдержавами. Возможно, что оно будет разрушено уже в течение нескольких недель или месяцев.
Насколько продолжительным окажется положение дел, зафиксированное на встрече в Женеве, сказать довольно сложно. Американцам верить довольно сложно, и даже такой джентльмен, как Байден, может запросто попытаться переиграть любые устные договоренности.
Рассчитывает ли Байден на скорый успех? Нет, потому что он явно способен увидеть разницу между Путиным и Горбачевым. Но, судя по всему, и глава российского государства удовлетворен отличиями Байдена от его предшественников за последние 20 лет.
Источник: Деловая газета «Взгляд»
