Почти 20 лет назад я уже призывал к разработке "новой восточной политики" для России, но тогда все были слишком увлечены конструированием стратегических альянсов с "коллективным Западом". Возникшая в связи с известными обстоятельствами полемика по поводу нового мироустройства и поворота на Восток в настоящее время приобретает более конкретные формы. Сложится ли в результате качественно новый миропорядок, каким он будет, как будет развиваться неизбежная конкуренция между мировыми "центрами силы" - это и есть главный вопрос прогнозирования "реальности современной эпохи".
На мой взгляд, нынешний кризис в отношениях с Западом не означает его закрытия для России как возможного партнера для диалога. Россия и США сохраняют глобальный паритет в военно-стратегической области и продолжают удерживать на себе глобальную стабильность.
Почти 20 лет назад я уже призывал к разработке "новой восточной политики" для России, но тогда все были слишком увлечены конструированием стратегических альянсов с "коллективным Западом". Возникшая в связи с известными обстоятельствами полемика по поводу нового мироустройства и поворота на Восток в настоящее время приобретает более конкретные формы. Сложится ли в результате качественно новый миропорядок, каким он будет, как будет развиваться неизбежная конкуренция между мировыми "центрами силы" - это и есть главный вопрос прогнозирования "реальности современной эпохи".
На мой взгляд, нынешний кризис в отношениях с Западом не означает его закрытия для России как возможного партнера для диалога. Россия и США сохраняют глобальный паритет в военно-стратегической области и продолжают удерживать на себе глобальную стабильность.
В то же время западный локомотив экономического и технологического прогресса теряет свои скорости, а вот южный их только наращивает. Я допускаю, что к 2050-2060 годам именно туда, на Юг, переместится центр формирования новых жизненных параметров и стандартов человечества.
С легкой руки российских политологов "не-Запад" уже получил наименование "мирового большинства", в котором (а то и во главе которого) мыслится место России. Но "дорожная карта" нашего движения на Восток только создается. Это касается военно-стратегических союзов, которые обеспечивали бы коллективную безопасность, экономических отношений, торговых цепочек, позволяющих получать передовые технологии, создания совместных платежных механизмов и нового ценообразования на международных рынках сырья.
Впрочем, многое в развитии нашего взаимовыгодного сотрудничества со странами Востока уже делается. Приведу пример из практики Группы "Эталон" - крупного федерального девелопера. Одна из ключевых проблем строительной отрасли в России - нехватка рабочих рук. По оценкам правительства, дефицит кадров в этой сфере составляет около 200 тысяч человек. В качестве решения "Эталон" одним из первых на строительном рынке озаботился привлечением сотрудников из дальнего зарубежья. В настоящее время мы ведем активные переговоры с Вьетнамом, Мьянмой и рядом других стран Юго-Восточной Азии о найме их строителей на наши объекты. Есть у нас прекрасные контакты по перспективным совместным проектам также с Ближним Востоком и с Африкой.
Тем не менее, отдельные торгово-экономические проекты, пусть порой и весьма масштабные, погоды не делает, и сегодня нашей стране как никогда нужна "новая восточная политика". Мы не можем продвигаться на Восток только с общими декларациями о созидании более справедливого и равноправного миропорядка. "Не-Запад" ожидает от России реальной содержательной политической концепции отношений. Нам важно предложить потенциальным партнерам четкие перспективы нашего совместного развития.
Потенциальные возможности для этого создает наша идея платформы Большого Евразийского Партнерства. Она претендует на то, чтобы стать общим интеграционным контуром всей Евразии, новой системой отношений между странами и основными структурами региона - Евразийским союзом, ШОС, АСЕАН, Организацией исламского сотрудничества, АТЭС. Но эта платформа выстраивается слишком медленно. А надо бы придать ускорение этому процессу, как и панафриканской интеграции и созданию единого панафриканского рынка емкостью порядка 1,5 трлн долларов.
Но здесь необходимо ответить на вопрос - а чего, собственно, мы сами хотим? Нового военного союзничества? Альтернативной валютно-финансовой системы и экономической интеграции? Формирования нового "суперцентра силы", который был бы способен обеспечить глобальный прогресс, новый стандарт мироустройства и международных отношений? Только при наличии четких ответов на все эти вопросы российский "поворот на Восток" окажется результативным.
Не стоит недооценивать и трудности на пути нашего "поворота на Восток". Настроения "мирового большинства" - отнюдь не всегда на стороне России. Голосования по чувствительным для нас темам в Совбезе и на Генассамблее ООН - наглядное тому свидетельство. Потенциальные партнеры из "мирового большинства" живут собственными интересами. Именно поэтому, как на днях заявил замглавы Администрации Президента Максим Орешкин, многие наши проекты с Востоком остаются скрытыми от публики - чтобы не привлекать внимание недружественных стран. Могу подтвердить его слова и по собственному опыту. Мы в Группе "Эталон" тоже ведём множество непубличных переговоров, о которых вынуждены молчать ради успеха общего дела.
Если Запад моноцентричен, "не-Запад" - более сложная конструкция, он многополярен, разнороден и фрагментарен, а потому требует пристального внимания к правильному учету разноплановых интересов регионов, стран и локальных "центров силы", которые могут в перспективе претендовать на превращение в глобальные. Кроме того, за поворотом на Восток нас всегда будет подстерегать Запад.
Хорошая новость в том, что в "движении на Восток" у России есть бесспорное преимущество перед "коллективным Западом" - опыт СССР, основанный на борьбе с колониальной зависимостью Востока от Запада. Советская "восточная политика", хотя и была сильно идеологизирована, способствовала упрочению позиций Советского Союза во многих странах Азии, Африки и Латинской Америки, где до сих пор многие с благодарностью вспоминают времена реализации советских проектов.
"Новая восточная политика" России необходима безотлагательно, в противном случае высоки риски неверного целеполагания с очередной потерей времени и средств.
Как говорил Ломоносов еще в 18-м веке, "российское могущество прирастать будет Сибирью". Его прогноз актуален и по сей день, но с небольшим дополнением: не только Сибирью, но и Глобальным Югом. Перед нами без преувеличения сказочная кладовая - по своим ресурсам и перспективам: ресурсным, экономическим, технологическим, наконец, культурным. Но, чтобы получить туда доступ, как и к любой сказочной кладовой, нужно знать волшебное слово. И тогда Россия вновь обретет шанс стать лидером Глобального Юга как минимум на ближайшие 20-30 лет.
Источник: Российская газета
