Комментарий для Аналитического центра при франко-российской торгово-промышленной палате «Обсерво».
Комментарий для Аналитического центра при франко-российской торгово-промышленной палате «Обсерво».
Ожидает ли Москва чего-то еще от своих отношений с Вашингтоном? Может ли приход новой американской администрации способствовать разблокировке двусторонних отношений?
Первую реакцию в Москве на победу Дональда Трампа можно охарактеризовать как очень острожный оптимизм. Американская политика в отношении России всегда носила двухпартийный характер. Большая роль в разработке и проведении этой политики принадлежит несменяемому «глубинному государству». В международных делах участвует не только исполнительная, но и законодательная власть США, и многие решения Белого дома могут быть скорректированы на Капитолийском холме. Ясно и то, что мощная политическая и бюрократическая инерция неизбежно тормозит любые сдвиги во внешнеполитическом курсе ведущей державы западного мира. Кроме того, первый срок пребывания у власти Дональда Трампа показал, что он не является «пророссийским» политиком — именно при нем США активно боролись против «Северного потока — 2» и начали систематически использовать широкий набор экономических санкций против Москвы.
Тем не менее определенные надежды с Трампом связываются. Уже потому, что он не склонен делить мир на «демократов» и «автократов» и никогда не позволял себе оскорбительной риторики в отношении Владимира Путина. Напротив, во время избирательной кампании Трамп неоднократно подчеркивал свою заинтересованность в восстановлении диалога с Москвой и в достижении договоренностей по спорым вопросам. Как минимум, можно прогнозировать начало диалога, который практически отсутствовал в последние годы. Однако сам по себе диалог еще не обязательно предполагает сближение позиций двух стран там, где эти позиций сейчас расходятся.
Стоит ли ожидать изменения американской позиции по Украине и возможных переговоров о прекращении боевых действий?
Позиция США по Украине так или иначе будет меняться, но эти изменения произойдут не сразу. Утверждения Трампа о том, что он в состоянии быстро завершить конфликт — чуть ли не в течение суток, надо рассматривать в контексте избирательной кампании. Понятно, что уходящая администрация Дж. Бадена постарается сделать все возможное, чтобы в максимальной степени отсрочить возможные сдвиги в американских подходах к конфликту; в частности, в ближайшее время будут выделяться дополнительные объемы военной помощи Киеву. При этом, однако, можно предположить, что американский контроль над использованием помощи США будет ужесточаться, а попытки возложить главную ответственность за помощь Украине на европейских союзников США станут более энергичными.
Главное отличие Дональда Трампа от Джозефа Байдена в украинском вопросе состоит в том, что Байден был готов в целом следовать в русле стратегии Киева, солидаризируясь с позициями Владимира Зеленского по основным вопросам ведения военных действий и условий договоренности с Москвой, а Трамп намерен играть свою собственную роль в вопросах урегулирования, не ориентируясь на какой-то «план Зеленского» и исходя из того, что интересы Украины и интересы США могут существенно расходиться. Более того, в случае необходимости Трамп готов оказывать политическое давление на Киев, что было не характерным для Байдена. Однако, на данный момент позиции Трампа по российско-украинскому урегулированию остаются крайне размытыми, а потому трудно заключить, насколько более активная роль США могла бы стать фактором, приближающим урегулирование.
Джо Байден и Владимир Путин продлили на пять лет российско-американский Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3) в феврале 2021 г. Принимая во внимание то, что переговоры о его продлении должны состояться при новой администрации США, есть ли перспективы переподписания договора после февраля 2026 г.?
В самом договоре СНВ-3 не предусматривается возможности его повторного продления. Таким образом, надо говорить не о сохранении СНВ-3, а о замене его каким-то новым двусторонним договором после февраля 2026 г. или хотя бы о неформальном выполнении сторонами его условий после истечения срока его действия. Но сохранение традиционного двустороннего формата контроля над стратегическими вооружениями в сложившихся условиях выглядит крайне маловероятным. Во-первых, у сторон разные приоритеты — Россия ставит вопрос о контроле над всеми стратегическими вооружениями (ядерными и неядерными), а США предпочли бы сосредоточиться над всеми ядерными вооружениями (стратегическими и нестратегическими). Существуют очень серьезные проблемы верификации, проблем включения в соглашения новых футуристических систем вооружений и т.п. Во-вторых, Дональд Трамп всегда скептически относился к контролю над вооружениями, полагая, что США в состоянии выиграть любую гонку вооружений, опираясь на решающие технологическое и экономическое превосходство Америки над всеми ее возможными противниками, включая и Россию. В-третьих, новые соглашения о контроле над стратегическими вооружениями должны как-то учитывать фактор Китая с его растущим потенциалом, а также Францию и Великобританию. На данный момент «третьи ядерные страны» не проявляют готовности включаться в двусторонний российско-американский контроль над вооружениями. Все это делает подписание нового договора, который мог бы заменить СНВ-3, крайне маловероятным. Наверное, в ближайшей перспективе будет уместно говорить не столько о контроле над стратегическими вооружениям, сколько о стратегическом укреплении стабильности в мире путем принятия согласованных мер по снижению рисков случайного, непреднамеренного возникновения ядерного конфликта.
Источник: Обсерво
