Шагая не в ногу: о современном левом тренде в Латинской Америке
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
К.и.н., директор ИЛА РАН, член РСМД
В статье дан анализ левого тренда в общественном развитии Латинской Америки. В начале XXI в. он стал возможен благодаря стечению целого ряда политических, социальных и экономических обстоятельств. Современная «розовая волна» обусловлена неудовлетворенностью средних слоев существующей системой и традиционными элитами, неспособными решить основные проблемы общества. В работе выявляется отличительная черта социалистических движений, в том числе европейских, – стремление к равенству (это понятие трактуется расширительно и предполагает имущественный, гендерный и этнический аспекты). Объясняются причины воспроизводства левой политической культуры с учетом связей с европейскими левыми, а также проводится сравнение между прогрессистскими правительствами разных поколений. Определяются ключевые различия между ними, среди которых движущие силы, отношения к США и интеграционным процессами в регионе, идейные установки. Важной частью статьи является анализ политической ситуации в Чили, Перу, Колумбии и Бразилии. В каждом государстве прогрессистам не удалось установить контроль над законодательной властью, а проведение в жизнь решений требует договоренностей с оппозицией. Сделан вывод, что левая идеология, остается важным направлением общественной мысли, но не является доминирующей тенденцией среди латиноамериканцев. Кроме того, с высокой долей вероятности следующий электоральный цикл может привести к усилению позиций правых в регионе.
Двадцать первый век – период подъема левых сил в Латинской Америке. Их приход к власти в начале столетия оказал большое влияние на развитие региона, трансформировал архитектуру интеграционных процессов и особенности взаимодействия с внешними игроками. Повторение этого явления спустя два десятилетия настойчиво ставит вопросы о причинах его воспроизводства и перспективах пришедших к власти прогрессистских правительств.
Российская обществоведческая наука пока не смогла найти ответы на эти вопросы. Идеология и практика современных левых правительств освещаются в трудах Т.А. Воротниковой [Воротникова, 2023] и Л.В. Дьяковой [Дьякова, 2023]. Анализ причин сдвига предпринимался в статье В.М. Давыдова и А.Е. Агаповой [Давыдов, Агапова, 2024]. Попытка всестороннего исследования темы была предпринята в монографии, вышедшей в 2023 г. под редакцией В.Л. Хейфеца [Хейфец, 2023]. Существуют и терминологические споры о том, как называть приход к власти латиноамериканских социалистов в третьем десятилетии ХХI в. В научной литературе встречаются «второе издание левого поворота» [Хейфец, 2023a] или «поворот низкой интенсивности»1. В последнее время в российской историографии закрепился термин «розовая волна» [Ивановский, 2024]. Он наиболее точно передает степень радикализма пришедших к власти правительств и будет использован в работе.
Латиноамериканский левый тренд в значительной степени отразился и на европейских общественных процессах. Так, 14 июля 2019 г. в Мексике было учреждено объединение прогрессистских ибероамериканских деятелей – «группа Пуэбла» (Grupo de Puebla, GP). В него вошли видные активисты, в том числе и экспредседатель правительства Испании Хосе Луис Родриго Сапатеро. В 2020 г. в противовес ему и по инициативе консервативной партии Vox2 был создан Мадридский форум (Foro Madrid), объединивший правых политиков регионов. Его члены полагали, что «розовая волна» угрожает мировому демократическому развитию3.
Анализ природы, идейных установок и практики левых будет способствовать лучшему пониманию общественных процессов и межамериканских отношений, поможет выявить отличия левых начала XXI в. от социалистов, пришедших к власти в третьем десятилетии века4. Он поможет избежать неверных толкований политических процессов и ошибок при работе с латиноамериканскими странами.
Левые в Латинской Америке: о сути явления
Окончание холодной войны, распад социалистического лагеря и утрата марксисткой идеологией своих позиций поставили вопросы о природе левых сил. Кто они такие? Каковы их отличительные черты? Ответы на них и сегодня вызывают много трудностей и споров. Иллюстрацией к этому утверждению служит дискуссия между видными российскими учеными В.М. Давыдовым и З.Б. Ивановским. Первый полагает, что от зародившегося во времена Великой французской революции политического деления давно пора оказаться. Давыдов справедливо заявляет, что сегодня оно не способно дать представление об общественных процессах в государстве или устойчивости его политического режима [Давыдов, 2019]. Второй, в свою очередь, считает, что оно в значительной степени отражает объективную реальность, хоть и нуждается в методологическом усовершенствовании [Ивановский, 2019].
За рубежом также нет единого определения левых, а существующие толкования не всегда совпадают с реальной практикой. Так, по мнению кубиночилийской исследовательницы М. Харнеккер, представители этого политического лагеря традиционно выступали за полный контроль государства над хозяйственными процессами [Harnecker, 2010]. Эта трактовка, впрочем, не применима к современной Латинской Америке. Даже Гавана допускает существование частной собственности. В других странах поворота развиты капиталистические отношения. В Венесуэле в последние годы идет процесс осторожной приватизации. В Никарагуа экономическое развитие основано на взаимодействии с международными финансовыми институтами. Правительства «розовой волны» также делают ставку на рыночные методы управления.
Левые обладают различными представлениями об институте сменяемости власти. Традиционно они выступали против латиноамериканских диктатур. Эта тенденция отчетливо проявилась в период автократического правления Хуана Висенте Госмеса в Венесуэле (1910‒1935), Жетулиу Варгаса в Бразилии (1930‒1945, 1950‒1954), Херардо Мачадо на Кубе (1925‒1933). В годы военных режимов представители компартий также стремились к созданию в регионе единого фронта сопротивления.
Сегодня их отношение к политическим институтам разнится, что не позволяет использовать этот критерий для определения «левых». Прогрессистские правительства начала XXI в. стремились отменить ограничения на переизбрание для президентов. Соответствующие реформы были проведены в Венесуэле и Эквадоре. Неудавшаяся попытка продления полномочий была предпринята Эво Моралесом в Боливии. В свою очередь, правительства «розовой волны» выступают за примат прав человека, обвиняют в их нарушении правительства Кубы, Никарагуа и Боливарианской Республики5.
Более подходящим критерием отнесения политических сил к «левым» остается стремление к общественному равенству. Оно трактуется расширительно и включает в себя экономический, социальный, гендерный и этнический аспекты. В этом вопросе сходятся и социалисты начала столетия, и деятели современной «розовой волны».
Так, в начале XXI в. ключевой задачей левых стала борьба с бедностью. Значительная часть их бюджета шла на выплаты и программы адресной помощи населению. Правительства разрабатывали и реализовывали специальные программы: социальные миссии в Венесуэле, «Семейный кошелек» (Bolsa Familia) в Бразилии. Велась активная борьба с проявлениями этнического неравноправия. Коренные жители региона, долгое время остававшиеся в тени, вышли на авансцену. Их организации и представители успешно принимали участие в электоральных кампаниях, при этом концепция «Хорошая жизнь» (Buen vivir) – попытка осмысления категории «развития» с учетом экологической повестки и традиционных ценностей индейских народов – вошла в политическую практику Эквадора и Боливии.
Огромное значение для левых играет вопрос гендерного равенства. Так, у власти в целом ряде латиноамериканских стран находились женщины: К. Фернандес де Киршнер в Аргентине, Мишель Бачелет в Чили, Сиомара Кастро в Гондурасе, Дилма Руссефф в Бразилии. За последние 20 лет доля представительниц прекрасного пола в нижних палатах парламента в среднем по региону возросла в три раза6. Наконец, «левые» последовательно отстаивают права ЛГБТ-сообщества7 – в семи странах региона узаконены однополые браки и союзы8. В странах «розовой волны» идет борьба с любыми формами дискриминации. В Чили правительство Г. Борича работает над защитой прав детей и подростков. Эти действия одобряют 61% граждан [Дьякова, 2023]. В Колумбии большое внимание уделяется обеспечению женщинам равных условий в различных сферах жизни. Они, в частности, занимают половину министерских постов в кабинете Г. Петро [Ивановский, 2023].
Таким образом, важность общественного равенства, как императива развития, стала основополагающим критерием социалистических сил. Его зачастую дополняет используемая в некоторых странах революционная риторика9, свойственная XX веку. Это преемственность в традициях и практической реализации установок ставит вопрос о причинах воспроизводства левой политической культуры в Латинской Америке.
Традиция и практика латиноамериканских левых
За последние сто лет регион пережил целый ряд социалистических революций10, а также приход к власти прогрессистских правительств в XXI в. В значительной степени левый крен был реакцией на экономическую нестабильность. Так, в начале нынешнего столетия 44,1% населения региона было за чертой бедности, 12,2% являлись нищими. Тяжелое положение большой части латиноамериканцев способствовало запросу на патерналистское государство. Катализатором современной
«розовой волны» в какой-то мере стала пандемия COVID-19 и вызванные ею ограничения ‒ в 2020 г. работу потеряли 26 млн человек11.
В тоже время курс на построение социализма в Латинской Америке нельзя объяснить исключительно экономической нестабильностью. Трудности общественного развития провоцируют недовольство, приводят к снижению электоральной поддержки действующей власти, но сами по себе не способствуют приходу прогрессистских правительств. С большей вероятностью причины воспроизводства левой политической культуры обусловлены особой историей региона, влиятельным рабочим движением, богатыми традициями коммунистических партий.
Значительную роль в политическом сдвиге влево сыграло наследие Третьего Интернационала. Этот аспект все еще недостаточно исследован в российской, да и зарубежной историографии. Наиболее близко к осмыслению вопроса подошли российские ученые В.Л. Хейфец и Л.С. Хейфец. По их мнению, современные общественные процессы во многом несут на себе отпечаток идей всемирной компартии. Они просматривались в воззрениях Уго Чавеса в Венесуэле [Jeifets, Jeifets, 2009]. Их можно встретить в постулатах и практике других латиноамериканских правительств [Dobronravin, 2023].
Заслуга Коминтерна заключается в формировании рабочих объединений и укреплении партийных связей в регионе. Его действия привели к осознанию левыми единых проблем и вызовов для всей Латинской Америки, способствовали совместному поиску путей общественного развития. Традиция создания единых площадок12 для выработки решений во многом была перенята современными социалистами и адаптирована к требованиям сегодняшнего дня.
После окончания холодной войны и снятия ограничений с политической деятельности социалистов левая культура стала важным направлением общественной мысли региона. Она оказала значительное влияние на образованные круги латиноамериканцев, выступающих за более справедливый уклад жизни. Оборотной стороной этого процесса стало размытие установок прогрессистов. В какой-то степени это объясняется значительной корректировкой их риторики и практики.
Так, левые в начале XXI в. воздерживались от излишнего радикализма в своих политических программах (на первых этапах они выступали за смешанную экономику и третий путь развития). Показательны в этом смысле примеры У. Чавеса в Венесуэле и Даниэля Ортеги в Никарагуа. Установки представителей «розовой волны» были еще осторожнее. Конечно, правительства А. М. Лопеса Обрадора в Мексике и Педро Кастильо в Перу критиковали несправедливую систему мирохозяйственных связей и неравноправные международные соглашения [Воротникова, 2023], но не стремились к их пересмотру. Прогрессистские установки стали перениматься и теми деятелями, которые выступали против традиционных элит в странах Латинской Америки. Эти антисистемные силы, порой далекие от марксистского представления об общественном развитии, блокировались с социалистическими движениями, перенимали их опыт и практику ведения политической борьбы. Хаотичность этого процесса во многом обусловила глубокие различия в установках левых начала XXI в. и его третьей декады.
Левые вчера и сегодня
Две левые волны сформировались в разных политических, экономических и социальных условиях. Эти различия сказались на особенностях их движущих сил и идейных установках пришедших к власти правительств. В начале века прогрессисты опирались на неимущие слои, разочарованные в неолиберальной модели развития и нуждавшиеся в патерналистском государстве. К 2002 г. за чертой бедности находилось свыше 221 млн человек [Levitsky, Roberts, 2011]. Во многих странах наблюдались неравенство, низкий уровень грамотности, нехватка продуктов первой необходимости, остро стоял вопрос безработицы [Сударев, 2007]. Повышение общественной активности населения, названное известным российским латиноамериканистом К.Л. Майдаником «бунтом исключенных» [ИЛА РАН, 2006], стало естественной реакцией на ухудшение их уровня жизни.
В третьем десятилетии XXI в. на авансцену вышли средние слои. Их недовольство вызывали не столько экономические сложности (акции проходили и в благополучных странах), сколько укоренившееся неравенство. Наблюдалась безработица среди молодежи, разрыв в доходах между мужчинами и женщинами (в среднем на 20%) [Яковлева, 2020]. Косвенно этот вывод подтверждают общественные протесты, состоявшиеся в 2019 г. (накануне «розовой волны») в Чили, Перу и Колумбии13. Выступления обеспеченных и образованных людей возникали спонтанно. Левые лишь предпринимали попытки возглавить эти акции [Пятаков, 2020].
Конвергенция средних слоев, значительная часть которых исповедовала западные представления о развитии общества, с левыми политическими силами привела и к смешению их идеологических установок. В этих условиях риторика и практика деятелей «розовой волны» в значительной степени стала отличаться от стран классического «поворота» начала века.
Одно из расхождений – отношение к Соединенным Штатам. Если традиционно левые режимы (прежде всего Куба, Венесуэла и Никарагуа) выступали с антиамериканских позиций, придерживались антиимпериалистической риторики, то страны «розовой волны» настроены на поддержание конструктивного взаимодействия с наиболее влиятельной страной в Западном полушарии. Они не могут позволить себе конфронтацию с Белым домом [Голиней, Розенталь, 2023], более того, заинтересованы в поддержании с ним интенсивных торгово-экономических связей. Так, Колумбия экспортирует в США больше 40% производимой сельскохозяйственной продукции. Для перуанского правительства, по справедливому мнению российской исследовательницы Т.А. Воротниковой, сотрудничество с Вашингтоном является стабилизационным фактором в условиях продолжающегося внутриполитического кризиса [Воротникова, 2022].
Отличаются их идейные установки. Левые в начале века тяготели к включению в хозяйственные процессы неимущих слоев населения. В частности, венесуэльское правительство продвигало «Социальную хартию»14, направленную на борьбу с бедностью. Подходы деятелей «розовой волны» во многом совпадают с постулатами европейских социал-демократов. Они ратуют за экологическую политику. Администрация Г. Борича намерена способствовать устойчивому развитию в своей стране15. Г. Петро агитирует за коллективные усилия международного сообщества по сохранению окружающей среды16. Он предлагает постепенный отказ от углеводородов в пользу возобновляемых источников энергии [Ивановский, 2023].
Левые начала века были вовлечены в процессы латиноамериканской интеграции. Они стремились создать не только общий рынок, но и образовательное, культурное, научное пространство, выработать единые подходы к безопасности, экологическим и международным вопросам [Barrenengoa, 2015]. Целый ряд объединений обладал антиимпериалистическим компонентом. Прежде всего, он прослеживался в Боливарианском альянсе для народов нашей Америки (Alianza Bolivariana para los Pueblos de Nuestra América, ALBA).
В третьем десятилетии XXI в. между левыми нет прежнего единства. В целом ряде стран у власти оказались правоцентристские политики (Хавьер Милей в Аргентине, Даниэль Набоа в Эквадоре, Найиб Букеле в Сальвадоре). Кроме того, в условиях растущего экспорта в Китай сырьевых товаров доля региональной коммерции в товарообороте латиноамериканских стран с каждым годом снижается17. В этих условиях правительства «розовой волны» меньше внимания уделяют взаимодействиям с соседями.
Наконец современные социалисты в Латинской Америке не обладают подавляющей общественной поддержкой. В условиях сохранения демократических процедур и институтов левые в Колумбии, Перу, Чили и Бразилии не способны получить доминирующее положение во всех ветвях власти. Их победы на президентских выборах достигаются в конкурентной борьбе, а продвижение решений через парламент становится результатом маневрирования и торга. Подобное положение дел приводит к политическому разнообразию и снижению радикализма в странах «розовой волны».
Расстановка сил на национальном уровне
Правительства «розовой волны» уделяют много внимания институциональному развитию государства. Они соблюдают принцип разделения властей и демократические процедуры. В этих условиях проведение преобразований становится трудной задачей. Руководству страны, не обладающему значительными лоббистскими ресурсами и поддержкой в парламенте, необходимо вести переговоры с оппозиционными партиями, идти на значительные уступки ради достижения поставленных целей.
В Чили левой коалиции «Одобряю достоинство» (Apruebo Dignidad, AD) не удалось получить большинство мест в обеих палатах Национального конгресса. Для претворения в жизнь своих решений ее руководство вынуждено вступать в тактические альянсы с другими партиями, в том числе и правыми. При этом политическое маневрирование президента Г. Борича не всегда позволяет достигать поставленных целей. Его правительство не смогло провести налоговую реформу, которая должна была повысить финансовую нагрузку на наиболее обеспеченные слои населения. С большим трудом идет изменение пенсионной системы, предполагающей усиление участия государства в администрировании и осуществлении отчислений.
В целях расширения социальной базы Г. Борич отправил в отставку целый ряд радикально настроенных министров, высокопоставленных чиновников и главу президентской администрации Х. Джексона, отличающегося наиболее резкими заявлениями. Освободившиеся места заняли умеренные деятели [Дьякова, 2023]. Склонность политика к компромиссам с правыми вызывает критику со стороны руководства Коммунистической партии Чили (Partido Comunista de Chile, PCCh), входящей в «Одобряю достоинство». О существовании разногласий внутри коалиции открыто заявляют и члены правительства18.
При этом главной неудачей AD остается отказ чилийцев в 2022 г. принять на референдуме новую конституцию, содержащую целый ряд прогрессистских положений. Предложенный проект постулировал защиту социальных прав, окружающей среды, гарантии гендерного равенства19. В декабре 2023 г. была отклонена еще одна, более умеренная версия документа. Эта негативная для коалиции Г. Борича тенденция демонстрирует уязвимость левых сил в стране. Так, на муниципальных и региональных выборах в октябре 2024 г. правые кандидаты получили 52% голосов, удвоив свой результат 2021 года20.
В Перу левые силы были представлены партией Свободное Перу (Peru Libre). Ее кандидат П. Кастильо, сельский учитель и профсоюзный деятель, в 2021 г. победил на выборах дочь бывшего главы государства Альберто Фухимори – Кейко Фухимори. Его программа представляла смесь прогрессивных и консервативных установок. С одной стороны, он ратовал за перестройку неолиберальной экономической системы и повышение роли государства в хозяйственных процессах [Воротникова, 2021], с другой – выступал за традиционные семейные ценности и против права на аборты21.
В тоже время победа несистемного кандидата была больше обусловлена протестом общества против коррупции и политического кризиса (с 2016 по 2021 гг. в стране сменилось пять лидеров), чем популярностью его взглядов. Кроме того, «Свободное Перу» не имело большинства в парламенте, глава государства не смог найти взаимопонимание с элитами. В 2022 г. он был подвергнут импичменту, поводом для которого послужил незаконный, с точки зрения парламентариев, роспуск Конгресса республики22. Вице-президент Дина Болуарте, занявшая место П. Кастильо, сделала ставку на альянс с правыми силами.
В Колумбии впервые в истории страны к власти пришел кандидат от левых Г. Петро, представитель коалиции Исторический пакт «Колумбия может» (Pacto Histórico «Colombia puede»). Большую роль в его победе сыграли не столько идеологические взгляды, сколько прошлое политика, который входил в повстанческое «Движение 19 апреля» (Movimiento 19 de Abril, М-19). Эта страница его биографии должна была способствовать налаживанию переговорного процесса между правительством и действующими в стране вооруженными формированиями23.
Сторонники Г. Петро получили относительное большинство мест в верхней палате парламента, но оказались в меньшинстве в нижней24. В этих условиях он был вынужден сформировать коалиционное правительство, в которое вошли представители разных партий. Президент отмежевался от идей «социализма XXI века»25, вызывающих отторжения в значительной части общества [Ивановский, 2023]. Политическое маневрирование и способность главы государства к переговорам позволили провести ряд решений, в том числе закон о налоговой реформе и расширение охвата пенсионной системы.
В тоже время многие проекты блокировались Конгрессом. Необходимость принятия сложных решений привела к распаду созданной президентом коалиции. Трудности с проведением курса осложнили положение левых сил. Они проиграли региональные и муниципальные выборы в октябре 2023 г. При этом деятельность главы государства одобряют лишь 26% колумбийцев26.
В Бразилии общество разделено на сторонников вернувшегося к власти Л. И. Лулы да Силвы и бывшего лидера страны Жаира Болсонару. При этом правящая Партия трудящихся (Partido dos Trabalhadores, PT) занимает всего 68 из 513 мест в палате депутатов [Panizza, Sazo, 2023]. Кроме того, ей принадлежат лишь 4 из 27 губернаторских постов. Это обстоятельство также предполагает поиск тактических альянсов с разными силами, прежде всего с правоцентристскими фракциями. Так, для проведения реформ главе государства приходится вести политический торг с «Большим центром» (Centrão) – негласным объединением, в которое входят 13 партий. В обмен на поддержку правительственных законопроектов президент раздает должности и усиливает позиции контрагентов [Окунева, 2024].
При этом в политике Лулы наблюдается прогрессистский крен и стремление к усилению роли государства. Им, в частности, был приостановлен процесс приватизации, запущенный Ж. Болсонару. Президент выступает за усиление социального обеспечения [Singer, 2023]27, зачастую отходит от экологической политики – Бразилия осуществляет разработку нефтяных месторождений в устье Амазонки28. Эти установки привели к разногласиям в правящей партии и снижению поддержки главы государства до 36% в октябре 2024 г. В течение первых двух мандатов уровень его одобрения достигал 80%29. В этих условиях продолжение левого проекта в стране вызывает сомнения.
Расстановка сил в странах «розовой волны» свидетельствует о том, что левая идеология хоть и обладает весомой поддержкой, все же не занимает доминирующее положение в латиноамериканской общественной жизни. Победа социалистов на выборах объяснялась протестом против традиционных элит, неспособных решить накопившиеся проблемы, а не популярностью их взглядов. Кроме того, снижение рейтинга правительств с высокой степенью вероятности приведёт к значительному правому сдвигу в новом электоральном цикле.
Заключение
Приход левых к власти в XXI столетии имел свои причины. В начале века он оказался возможным благодаря стечению целой череды обстоятельств. Среди них: разочарование общества в демократических институтах и неолиберальных экономических реформах, а также влиянием исторического наследия Коминтерна. В его третьем десятилетии электоральные победы социалистов объяснялись недовольством среднего класса и молодежи несправедливым мироустройством и неспособностью традиционных элит решить основные проблемы развития. В этих условиях «розовая волна» – это, скорее, антисистемное явление, чем идеологическое.
Кроме того, рост недовольства общественными процессами и социальноэкономической ситуацией в странах Латинской Америки дает основание полагать, что левый тренд – временное явление. С 2018 г. оппозиционные кандидаты победили в трех четвертях всех выборов [Dabène, 2023]. Эта негативная для действующих правительств динамика нанесла удар по правым, ознаменовав смену политического маятника. С высокой вероятностью можно полагать, что в новом электоральном цикле социалисты также ослабят свои позиции.
Вместе с тем левая политическая культура плотно укоренилась в Латинской Америке. Ее приверженцы имеют богатые традиции политической борьбы и популярность среди разных слоев общества. Коммунистические партии, несмотря на их малочисленность в странах региона, обладают влиянием и моральным авторитетом. В этих условиях тренд на построение социального государства будет оставаться важным императивом регионального развития.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Воротникова Т. А. (2023) Трудно быть левым: внешнеполитические стратегии правительств новой «розовой волны» в Латинской Америке. Мировая экономика и международные отношения. Т. 67. № 1. С. 101‒110. DOI 10.20542/0131-2227-2023-67-1-101-110
Воротникова Т.А. (2021) Левые в Перу: долгий путь наверх. Общественные науки и современность. № 4. С. 104‒115. DOI: 10.31857/S086904990016056-3
Воротникова Т.А. (2022) Левые правительства Латинской Америки во внешнеполитической стратегии США: возможен ли диалог? Россия и Америка в XXI веке. № S1. DOI: 10.18254/S207054760023893-9
Голиней В.А., Розенталь Д.М. (2023) Гегемония США в Латинской Америке и возможности по её преодолению: горизонт 2040. США и Канада: экономика, политика, культура.
№ 12. С. 21‒32. DOI: 10.31857/S2686673023120027
Давыдов В.М. (2019) Латиноамериканистика нашего времени: ее истоки, результаты и ориентиры на перспективу. Латинская Америка. № 7. С. 8‒28. DOI: 10.31857/S0869587320110055
Дьякова Л.В. (2023) Новые левые в Чили перед лицом экзистенциальных проблем. Латинская Америка. № 4. С. 6‒21. DOI: 10.31857/S0044748X0024991-9
Ивановский З.В. (2019) Латинская Америка в новом тысячелетии: социальная панорама и динамика политических процессов. Латинская Америка. № 8. С. 6‒22. DOI: 10.31857/S0044748X0005576-2
Ивановский З.В. (2023) Колумбия: «левый дрейф» и корректировка внешнеполитического курса. Проблемы национальной стратегии. № 2. С. 50‒69. DOI: 10.52311/20793359_2023_2_50
Ивановский З.В. (2024) «Розовая волна» в Латинской Америке: стратегия и тактика новых левых. Латиноамериканский исторический альманах. № 42. С. 221‒257. DOI: 10.32608/2305-8773-2024-42-1-221-257
Левый поворот в Латинской Америке, причины, содержания, последствия (круглый стол в ИЛА РАН) (2006). Латинская Америка. № 6. С. 4‒27.
Окунева Л.С. (2024) «Лула 3.0»: проблемы, противоречия и вызовы внутриполитического сценария. Латинская Америка. № 4. С. 7‒25. DOI: 10.31857/S0044748X24040013
Пятаков А.Н. (2020) Феномен социальных протестов в Латинской Америке в 2019 г. Глобальный контекст и эквадорский case-study. Вестник Московского университета. Серия Международные отношения и мировая политика. Т. 12. № 2. С. 7‒43. DOI: 10.48015/2076-7404-2020-12-2-7-43
Сударев В.П. (ред.) (2007) «Левый поворот» в Латинской Америке. ИЛА РАН, Москва.
216 с.
Хейфец В.Л. (ред.) (2023) Москва, левые и Коминтерн в Латинской Америке: история и современность. Весь мир, Москва, 449 с.
Хейфец В.Л. (ред.) (2023a) Коминтерн в Латинской Америке: исторические традиции и политические процессы. Весь мир, Москва. 967 с.
Яковлева Н.М. (2020) Латинская Америка: социально-политический контекст протестной активности. Перспективы. Электронныйжурнал. № 1(21). С. 66‒81. DOI: 10.32726/2411-3417-2020-1-66-81
Barrenengoa A. (2015) El proceso de integración latinoamericana: claves, conflictos y perspectivas de análisis. Cuestiones de Sociología. No. 13. P. 97‒112.
Dabène O. (2023) Alternancias electorales y nueva configuración geopolítica. Les Études du CERI. No. 264‒265. P. 5‒9.
Davydov V.M., Agapova A.E. (2024) Dos oleadas de izquierda. rasgos generales y específicos. Iberoamerica. No. P. 49‒70. DOI: 10.37656/s20768400-2024-1-03
Dobronravin N.A. (2023) Un sueño renacido: de las «repúblicas negras» de la Comintern a la
«plurinacionalidad» con la participación afrodescendiente en América Latin. Revista Izquierdas. No. 52. P. 4103‒4119. DOI: 10.4067/s0718-50492023000100215
Harnecker M. (2010) Inventando para no errar. América Latina y el socialismo del siglo XXI. Secretaría de la Paz, Guatemala. 208 p.
Jeifets L.S., Jeifets V.L. (2009) El giro a la izquierda en America Latina y el nacimiento del nuevo bolivarianismo: las tradiciones de la Komintern y la actualidad. Ciencias Sociales. Vol. 4. 195‒212.
Levitsky S., Roberts K.M. (2011) The resurgence of the Latin American Left. The Johns Hopkins University Press, Baltimore, USA. 496 p.
Panizza F., Sazo D. (2023) A new pink tide: The return of the left in Brazil and Chil. Renewal.
Vol. 31. No. 4. P. 92‒102.
Статья подготовлена при поддержке гранта Министерства науки и высшего образования РФ на проведение крупных научных проектов по приоритетным направлениям научно-технологического развития №075-15-2024-551 «Глобальные и региональные центры силы в формирующемся мироустройстве».
1 Stefanoni P. (2020) Algo se mueve en las izquierdas latinoamericanas. Fundación Carolina.
12.01. URL: https://www.fundacioncarolina.es/algo-se-mueve-en-las-izquierdas-latinoamericanas/ (дата обращения: 14.11.2024).
2 Партия Vox – правоконсервативная политическая организации Испании, созданная в 2013 г.
3 Carta de Madrid. En defensa de la libertad y la democracia en la Iberosfera. https://foromadrid.org/carta-de-madrid/ (дата обращения: 03.09.2024).
4 Речь идет об Андресе Мануэле Лопесе Обрадоре в Мексике, Луисе Арсе Катакоре в Боливии, Альберто Фернандесе в Аргентине, Педро Кастильо в Перу, Габриэле Бориче в Чили, Густаво Петро в Колумбии, Луисе Инасиу Луле да Силве в Бразилии.
5 Boric: «Me enoja que la izquierda no condene la violación de DD. HH. en Venezuela» (2022) El Espectador. 24.09. URL: https://www.elespectador.com/mundo/america/video-boric-me-enoja-que-la-izquierda-no-condene-la-violacion-de-ddhh-en-venezuela-noticias-hoy/ (дата обращения: 03.09.2024).
6 Roa M. M. (2022) Los países con la mayor proporción de mujeres en el Parlamento. Statista.
08.02. URL: https://es.statista.com/grafico/26794/paises-con-el-mayor-porcentaje-de-escanos-ocupados-por-mujeres-en-el-parlamento-nacional/ (дата обращения: 07.08.2024).
7 Движение, запрещенное на территории РФ.
8 Agencia AFP (2021) ¿Qué países de América Latina han aprobado el matrimonio igualitario? El Comércio. 26.09. URL: https://elcomercio.pe/mundo/latinoamerica/matrimonio-igualitario-en-cuba-matrimonio-gay-y-vientre-subrogado-en-que-paises-de-america-latina-y-del-mundo-es-legal-codigo-de-las-familias-miguel-diaz-canel-noticia/ (дата обращения: 02.09.2024).
9 Николаев Ю. (2008) Чавес призвал посеять зерно революции во всем мире. РИА Новости.
28.07. URL: https://ria.ru/20080601/108982787.html (дата обращения: 24.11.2024).
10 Наибольшее значение имели революции на Кубе (1959), в Чили (1970) и Никарагуа (1979).
11 Тарасенко П. (2022) Тринадцать оттенков красного. Коммерсантъ. 12.11. URL: https://www.kommersant.ru/doc/5653396 (дата обращения: 11.11.2024).
12 Наиболее известные объединения левых в Латинской Америке: «Форум Сан-Паулу» и
«Группа Пуэбла».
13 Неравенство в этих странах подтверждается высоким коэффициентом Джини. Так, например, в Перу он был равен 0,464, в Чили – 0,475, в Колумбии – 0,552.
14 «Социальная хартия» утверждена на 42 Генеральной Ассамблее Организации американских государств в 2012 г. (Кочабамба, Боливия). Предполагает ответственность правительств за справедливое развитие обществ. См.: Social charter of the Americas (2012) Organization of American States. 04.06. URL: https://www.oas.org/docs/publications/social_charter_of_the_americas.doc (дата обращения: 02.11.2024).
15 Baquedano M. (2022) El gobierno del presidente Boric: ¿un gobierno ecologista? Páis Circular.
15.03. URL: https://www.paiscircular.cl/opinion/el-gobierno-del-presidente-boric-un-gobierno-ecologista/ (дата обращения: 09.10.2024).
16 Cambiar deuda por acción climática: la propuesta de Petro que no descarta la UE (2023) El Espectador. 10.07. URL: https://www.elespectador.com/politica/cambiar-deuda-por-accion-climatica-la-propuesta-de-petro-que-no-descarta-la-ue/ (дата обращения: 09.10.2024).
17 Stuenkel O. (2022) Latin America’s Second Pink Tide Looks Very Different from the First. Americas Quarterly. 18.07. URL: https://www.americasquarterly.org/article/latin-americas-second-pink-tide-looks-very-different-from-the-first/ (дата обращения: 27.09.2024).
18 Laborde A. (2024) El Partido Comunista tensa la cuerda en el Gobierno de Boric. El País. 09.07. URL: El Partido Comunista tensa la cuerda en el Gobierno de Boric https://elpais.com/chile/2024-07-09/el-partido-comunista-tensa-las-cuerdas-en-el-gobierno-de-boric.html (дата обращения: 26.08.2024).
19 Agencia EFE (2022) Chile rechaza propuesta de nueva Constitución con un aplastante 62% y le da un duro golpe a Boric. El Comercio. 06.09. URL: https://elcomercio.pe/mundo/latinoamerica/plebiscito-constitucional-chile-2022-en-vivo-
apruebo-rechazo-nueva-constitucion-quien-gano-el-plebiscito-en-chile-resultados-del-plebiscito-en-chile-plebiscito-de-salida-plebiscito-constitucional-de-chile-2022-servel-cedula-votacion-rut-4-de-septiembre-gabriel-boric-augusto-pinochet-noticia/ (дата обращения: 08.11.2024).
20 Дьякова Л.В. (2024) Местные выборы в Чили усилили влияние правой оппозиции. Независимый общественный мониторинг. 28.10. URL: https://nom24.ru/info/events/mestnye-vybory-v-chili-usilili-vliyanie-pravoy-oppozitsii/ (дата обращения: 08.11.2024).
21 Rebaza C, John T., Pozzebon S., Atay Alam H. (2022) Peru’s President impeached and arrested after he attempts to dissolve Congress. CNN World. 08.12. URL: https://edition.cnn.com/2022/12/07/americas/peru-president-castillo-congress-dissolves-intl/index.html (дата обращения: 29.07.2024).
22 Taj M. (2022) El presidente de Perú intentó disolver el Congreso. Al final del día, estaba detenido. The New York Times. 07.12. URL: https://www.nytimes.com/es/2022/12/07/espanol/pedro-castillo-congreso.html (дата обращения: 29.07.2024).
23 Прежде всего, речь шла о леворадикальной организации «Армия национального освобождения» (Ejército de Liberación Nacional, ELN).
24 Elecciones Congreso de la República (2022). URL: https://congreso2022.registraduria.gov.co/ (дата обращения: 10.11.2024).
25 «Социализм XXI века» – концепция, вошедшая в политическую практику при венесуэльском президенте У. Чавесе. Она предполагала исправление деформаций и отказ от догм левых правительств XX в., расширение диапазона обобществления хозяйственной деятельности, стремление к региональному единству, курс на социальное развитие, участие вооруженных сил в общественных процессах, терпимое отношение к отходу от консервативных ценностей.
26 Ávila R. (2024) Colombia’s Petro Is Under Pressure to Deliver Halfway Through His Term. Americas Quarterly. 01.08. URL: https://www.americasquarterly.org/article/colombias-petro-is-under-pressure-to-deliver-halfway-through-his-term/ (дата обращения: 19.09.2024).
27 Singer A. (2023) El regreso de Lula. Nueva Sociedad. №305. URL: https://nuso.org/articulo/305-el-regreso-de-lula/ (дата обращения: 28.09.2024).
28 Nogueira M. Teixeira F. (2024) Brazil's plans to drill for oil in the Amazon hit stiff Indigenous resistance. Reuters. 18.04. URL: https://www.reuters.com/world/americas/brazils-plans-drill-oil-amazon-hit-stiff-indigenous-resistance-2024-04-18/ (дата обращения: 16.11.2024).
29 Lula's approval rating in Brazil rises to 36% in Datafolha poll (2024) Reuters. 20.11 https://www.reuters.com/world/americas/lulas-approval-rating-brazil-rises-36-datafolha-poll-2024-10-11/ (дата обращения: 22.11.2024).
Источник: Современная Европа, 2024, № 7, с. 85‒99
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
