Шанхайская организация сотрудничества, в противоположность НАТО, не имеет ни сколько-нибудь продолжительной традиции, ни фундаментальной философской основы. Она не выросла из опыта нескольких столетий взаимодействия между собой государств со сравнительно схожими внутренними порядками и близким взглядом на мир. Более того, страны – члены ШОС на первый взгляд мало нуждаются в сотрудничестве как способе усиления своих внешнеполитических позиций на более широком международном уровне. Они не являются государствами, для которых необходимо выступать единым фронтом по важным международным вопросам просто потому, что этого требуют общие интересы в отношении остального человечества. Запад, как мы знаем, всегда нуждался в этом, поскольку его положение в мире было достаточно изолированным и хищническим. А хищники объединяются в стаи и координируют свои действия намного лучше, чем другие представители фауны, – и государства здесь не исключение.
ШОС возникла в 2001 году по двум принципиальным причинам.
Во-первых, к тому времени стали нарастать кризисные явления в рамках международного порядка, возникшего после холодной войны. Агрессия НАТО против Югославии показала, что США и их союзники не соответствуют тем ожиданиям, которые на них возлагало широкое международное сообщество. Сила в полной мере вернулась в мировую политику, а последующие вторжения США и союзников в Афганистан и Ирак только подтвердили, что они не могут рассматриваться в качестве универсальных гарантов всеобщего развития и безопасности. Под впечатлением от этих процессов Китай, Россия и четыре государства Центральной Азии создали между собой новую платформу для активного дипломатического диалога, важнейшей задачей которой было делать то, на что Запад оказался не способен: укреплять международную стабильность на уровне региона и урегулировать потенциальные проблемы в отношениях между государствами его центральной части.
Во-вторых, причиной создания, развития и укрепления ШОС стало возросшее понимание её членами того, что безопасность в Центральной Евразии – это их собственное дело и никто более не может нести за неё ответственность. В первой половине 2000-х годов было очевидно, что кризис «однополярного» международного порядка может привести к росту нестабильности в важнейших регионах планеты. В Евразии источниками нестабильности были радикальные религиозные движения, имевшие трансграничный характер. Таким образом, перед странами Центральной Евразии встала задача координации своих действий по отражению этих угроз в условиях, когда возможности широкого международного сообщества становились всё более ограничены эгоистическим поведением США и Европы, их неспособностью играть роль стабилизаторов за пределами своих границ.
Как мы видим, ни одна из двух основных причин появления и развития ШОС не касается внутренних порядков в странах-участницах. Все они изначально абсолютизировали свой суверенитет и способность определять внешнюю и оборонную политику исключительно на основе самостоятельности. Речи о лишении их такого права или каких-то возможностей в рамках ШОС никогда не шло и идти не могло. Тем самым данное объединение с самого начала развивалось в отрыве от европейской традиции международного порядка через взаимное вмешательство во внутренние дела. Страны ШОС основывали своё сотрудничество именно на принципах равенства и невмешательства во внутреннюю политику друг друга. Также в ШОС с самого начала было невозможно создание модели уникального лидерства, как это свойственно НАТО. Россия и Китай представляют собой равновеликие державы с точки зрения их положения в системе глобальной безопасности. Ни одна их них не рассматривала партнёров по ШОС в контексте проекции своих военных возможностей в случае конфликта друг с другом или третьим государством.
НАТО и ШОС представляют две противоположные концепции обеспечения международной безопасности: через контроль над внутренней политикой входящих в систему государств и через интенсивный дипломатический диалог между ними. Мы не можем сейчас с уверенностью сказать, какая из этих концепций сможет в будущем стать наиболее общепринятой. Однако пока актуальные тенденции политического развития мира говорят в пользу второй, пишет Тимофей Бордачёв, программный директор Валдайского клуба. Это вторая часть размышлений автора о судьбе международного сотрудничества.
Шанхайская организация сотрудничества, в противоположность НАТО, не имеет ни сколько-нибудь продолжительной традиции, ни фундаментальной философской основы. Она не выросла из опыта нескольких столетий взаимодействия между собой государств со сравнительно схожими внутренними порядками и близким взглядом на мир. Более того, страны – члены ШОС на первый взгляд мало нуждаются в сотрудничестве как способе усиления своих внешнеполитических позиций на более широком международном уровне. Они не являются государствами, для которых необходимо выступать единым фронтом по важным международным вопросам просто потому, что этого требуют общие интересы в отношении остального человечества. Запад, как мы знаем, всегда нуждался в этом, поскольку его положение в мире было достаточно изолированным и хищническим. А хищники объединяются в стаи и координируют свои действия намного лучше, чем другие представители фауны, – и государства здесь не исключение.
ШОС возникла в 2001 году по двум принципиальным причинам.
Во-первых, к тому времени стали нарастать кризисные явления в рамках международного порядка, возникшего после холодной войны. Агрессия НАТО против Югославии показала, что США и их союзники не соответствуют тем ожиданиям, которые на них возлагало широкое международное сообщество. Сила в полной мере вернулась в мировую политику, а последующие вторжения США и союзников в Афганистан и Ирак только подтвердили, что они не могут рассматриваться в качестве универсальных гарантов всеобщего развития и безопасности. Под впечатлением от этих процессов Китай, Россия и четыре государства Центральной Азии создали между собой новую платформу для активного дипломатического диалога, важнейшей задачей которой было делать то, на что Запад оказался не способен: укреплять международную стабильность на уровне региона и урегулировать потенциальные проблемы в отношениях между государствами его центральной части.
Во-вторых, причиной создания, развития и укрепления ШОС стало возросшее понимание её членами того, что безопасность в Центральной Евразии – это их собственное дело и никто более не может нести за неё ответственность. В первой половине 2000-х годов было очевидно, что кризис «однополярного» международного порядка может привести к росту нестабильности в важнейших регионах планеты. В Евразии источниками нестабильности были радикальные религиозные движения, имевшие трансграничный характер. Таким образом, перед странами Центральной Евразии встала задача координации своих действий по отражению этих угроз в условиях, когда возможности широкого международного сообщества становились всё более ограничены эгоистическим поведением США и Европы, их неспособностью играть роль стабилизаторов за пределами своих границ.
Как мы видим, ни одна из двух основных причин появления и развития ШОС не касается внутренних порядков в странах-участницах. Все они изначально абсолютизировали свой суверенитет и способность определять внешнюю и оборонную политику исключительно на основе самостоятельности. Речи о лишении их такого права или каких-то возможностей в рамках ШОС никогда не шло и идти не могло. Тем самым данное объединение с самого начала развивалось в отрыве от европейской традиции международного порядка через взаимное вмешательство во внутренние дела. Страны ШОС основывали своё сотрудничество именно на принципах равенства и невмешательства во внутреннюю политику друг друга. Также в ШОС с самого начала было невозможно создание модели уникального лидерства, как это свойственно НАТО. Россия и Китай представляют собой равновеликие державы с точки зрения их положения в системе глобальной безопасности. Ни одна их них не рассматривала партнёров по ШОС в контексте проекции своих военных возможностей в случае конфликта друг с другом или третьим государством.
ШОС, в отличие от НАТО, не предоставляет «зонтик безопасности» для правящих элит стран-участниц, каждая из которых сохраняет в полной мере свою суверенную ответственность. За одним исключением: в рамках ШОС традиционно развивается сотрудничество в деле борьбы с трансграничными явлениями, способными иметь серьёзный дестабилизирующий эффект. Речь идёт о международных террористических сетях и организациях, ставящих своей целью насильственное изменение политического строя и общественного уклада. Однако ШОС, даже преследуя такую цель, никогда не создавала механизмов прямого вмешательства во внутренние дела стран-участниц. И тем более речь не велась об объединении военного планирования или других способах ограничить свободу стран-участниц в определении своей внешнеполитической стратегии.
В дальнейшем ШОС продолжала развиваться именно по этому пути. В 2017 году в организацию вступили Индия и Пакистан – две страны, разделённые десятилетиями военно-политического противостояния, основа которого была заложена в момент крушения британского колониального владычества. В 2022 году членом ШОС стал Иран – государство, абсолютизирующее свой суверенитет и способность полностью самостоятельного выбора внешнеполитической стратегии. И наконец, в 2024 году к ШОС присоединилась Белоруссия, связанная с Россией наиболее тесными союзническими обязательствами и подвергающаяся сейчас за это давлению со стороны коллективного Запада. Все эти страны совершенно далеки даже от гипотетической вероятности того, что их внутренняя политика и развитие будут определяться другим государством или международной организацией, в которой они участвуют.
ШОС все эти годы продолжает двигаться по пути, прямо противоположному тому, который избрали для себя «классические» институты Запада.
Сейчас ШОС – это объединение государств, взаимодействие которых касается только вопросов международного характера. К их числу относится, безусловно, проблематика более широкого мирового устройства и порядка – это неизбежно в условиях, когда традиционные гегемоны на Западе совершенно не справляются со своими обязанностями и ведут дестабилизирующую политику в отношении остального мира. Однако на первом месте в рамках ШОС всё равно находится поиск дипломатических компромиссов между её участниками в том, что касается организации евразийского пространства как пространства суверенных государств, каждое из которых очень внимательно относится к вопросу своей самостоятельности. И представить в рамках ШОС появление механизмов, которые могли бы такую самостоятельность ограничить абсолютно невозможно. Политические элиты стран ШОС отдают себе полный отчёт в том, что сохранение внутренней стабильности является их собственным делом, и не планируют передавать ответственность за это организации или тем более гегемону.
Таким образом, мы видим, что НАТО и ШОС представляют две противоположные концепции обеспечения международной безопасности: через контроль над внутренней политикой входящих в систему государств и через интенсивный дипломатический диалог между ними. Мы не можем сейчас с уверенностью сказать, какая из этих концепций сможет в будущем стать наиболее общепринятой. Однако пока актуальные тенденции политического развития мира говорят в пользу второй. События последних двух лет показали, что стремление к сохранению суверенного контроля над вопросами развития является важнейшим признаком поведения большинства стран мира.
Да, конечно, не во всех случаях это получается и откаты на этом пути возможны. В той же ШОС есть страны, которые после получения независимости много сделали для того, чтобы их фактический суверенитет оказался ограничен тесными экономическими связями с Западом. Однако сложно представить, что новая система глобальной и региональной безопасности может быть основана на «старых добрых» европейских принципах, среди которых на первом месте находятся те или иные формы влияния на внутреннюю политику друг друга. Поэтому именно модель ШОС, несмотря на своё очевидное несовершенство, кажется сейчас наиболее перспективной. НАТО, в свою очередь, если и сохранится, будет всё больше терять качество международной организации и становиться объединением элит стран Запада вокруг США и собственного стремления к сохранению несменяемой власти и статичного общественного уклада.
Источник: Международный дискуссионный клуб "Валдай"
