Ее можно потрогать. «Ее» — подзорную трубу, в окуляре которой ровно два века назад, 28 января 1820 года, Фаддей Беллинсгаузен первым в мире разглядел Антарктиду. Эта труба хранится в Центральном военно-морском музее в Петербурге.
Ее можно потрогать. «Ее» — подзорную трубу, в окуляре которой ровно два века назад, 28 января 1820 года, Фаддей Беллинсгаузен первым в мире разглядел Антарктиду. Эта труба хранится в Центральном военно-морском музее в Петербурге.
Впрочем, готовя установку памятника Беллинсгаузену на российской антарктической станции «Беллинсгаузен», мне пришлось выслушивать и такое: «Какой же он русский или россиянин? По крови — немец. Родился на эстонском острове Сааремаа!»
Минуточку! По состоянию на 1820 год остзейские немцы — подданные именно российской короны. К тому же, на флоте в тогдашней Российской империи могли служить только православные, то есть, по тогдашним правилам, «русаки».
Теперь — другой, на первый взгляд, заковыристый вопрос. В вахтенном журнале Беллинсгаузена записано, что он наблюдал «матерый лед». А как же земля? Но и тут все очевидно. Вплоть до начала ХХ века «матерый» у русских означал и «материковый» (почитайте дневники исследователей Севера). Между тем, современные данные доказывают: с тех координат, что указаны у Беллинсгаузена, Антарктиду — видно.
Справедливости ради. За Антарктиду развернулась тогда гонка, схожая разве с той, что в ХХ веке была — за космос
Через считанные дни после Беллинсгаузена и Лазарева Антарктиду увидели британцы, а, как и на Луну, первым ступили, вероятно, американцы.
Но в том числе последнее обстоятельство позволило еще СССР и США сделать важную оговорку. При подписании Антарктического договора 1959 года Москва и Вашингтон оставили за собой право претендовать вообще на весь материк, не признавая территориальные заявки других. Любопытно, в этом вопросе между РФ и США и сегодня — полное согласие (а ведь таким образом Вашингтон отказывает в правах ближайшим союзникам из Австралии, Британии, Новой Зеландии, Норвегии, Франции; еще на континент претендуют Аргентина и Чили).
По Антарктическому договору (60-летие которого мы отметили в прошлом декабре), все эти территориальные претензии не отменены, но заморожены. Но и попытки «ползучей суверенизации» — есть
Скажем, c 1978 года аргентинцы целенаправленно отправляли на свои антарктические базы пары молодоженов. С тех пор список детишек, рожденных в Антарктиде, пополнили и чилийцы. В свою очередь, в Лондоне всегда напомнят: первым ребенком, появившемся на свет на Крайнем Юге еще в 1874 году стала, по рождению, британско-норвежская подданная Сольвейг Гунбьёрг Якобсен — пусть даже дело было на острове Южная Георгия, который не входит теперь в международную Антарктику, располагаясь выше 60° южной широты.
Однако, в том числе от таких земель, продлевая меридиан до Южного полюса, свои «дольки» на собственно «белом континенте» нарезают страны, претендующие на потенциальные антарктические нефть, газ, алмазы (к счастью, пока действует мораторий даже на геологоразведку), а также на уже сегодня практические моллюски (антарктический шельф – особая международно-правовая интрига). Занятная деталь: и в этот раз, вылетая в Антарктиду из Чили, я так и не смог получить выездной штамп. По версии чилийцев, и там, за мысом Горн и проливом Дрейка — их территория.
Тем ценнее, что есть по-настоящему уникальный международный договор, по которому Антарктика — достояние всего человечества. Тем занятнее мысль о том, что станции — зримые «заявочные столбы». Держава может считаться великой, если у нее есть программы ядерная, космическая и — антарктическая. Не прошло и 200 лет.
Источник: Коммерсант
