Сибирскому федеральному университету (СФУ) исполнилось десять лет. Он был создан в 2006 году на базе четырех красноярских вузов - госуниверситета, технического университета, архитектурно-строительной академии и университета цветных металлов и золота. Позже в его структуру влился и торгово-экономический университет. О том, что изменилось за эти годы в подготовке кадров, как идут научные исследования, "РГ" рассказал ректор СФУ Евгений Ваганов.
Евгений Александрович, какое место сегодня занимает в жизни университета наука?
Евгений Ваганов: Помните, одно время всерьез шли дискуссии о том, нужна ли наука в вузе и чем вузовская наука отличается от академической? Подразумевалось, что академическая и есть настоящая. Хотя и тогда было понятно, что высшую школу без глубокой интеграции с академической наукой не поднять. Я твердо убежден, что университеты должны быть не только образовательными учреждениями. А повышение качества обучения в вузах возможно только в сочетании с научно-исследовательской работой. С момента создания университета мы и действовали в русле этой логики - вводили ставки научных сотрудников, освобождали преподавателей, активно занимающихся наукой, от лекционной нагрузки, настаивали, чтобы магистранты входили в научные коллективы, работали в лабораториях. Ввели систему стимулирования выхода публикаций и привязали ее к уровню журналов, советовали воздерживаться от предложений журналов за деньги быстро напечатать статью, даже учили писать статьи, в том числе и на английском языке и т.д.
Как повлияло на развитие университета участие в Проекте 5-100, призванном повысить конкурентоспособность нашей высшей школы в мире?
Евгений Ваганов: Проект позволил интенсифицировать научную работу и международные контакты. В проекте мы всего год, получили первый транш в 150 миллионов рублей на так называемую трансформационную компоненту. Фактически эта сумма составляет менее пяти процентов от бюджета СФУ. Но в качестве целевого финансирования проектов развития и как форма поддержки это очень полезный механизм, позволивший решить некоторые проблемы и направить усилия на разработку критических технологий.
По каким направлениям идет научно-исследовательская работа?
Евгений Ваганов: В нашем университете 40 тысяч студентов и сотрудников. В его составе 20 профильных институтов, которые готовят будущих металлургов, геологов, юристов, физиков, биологов. И каждый из институтов ведет научную работу по своему профилю. Ежегодно оформляем десятки патентов и свидетельств на изобретения, реализуем сотни проектов - научно-исследовательских и опытно-конструкторских. Многие исследования проводятся в интересах наших промышленных партнеров - РУСАЛа, "Норникеля", "Роснефти", "Роскосмоса" и других. Развиты такие научные направления, как радиотехника, радиогеология, прецизионная механика, идут работы по аддитивным технологиям, новым биоматериалам и сплавам, информационным технологиям в ОПК и космосфере и другие.
Высшую школу без глубокой интеграции с академической наукой не поднять
Какие исследования вы бы отметили особо?
Евгений Ваганов: К примеру, очень интересна разработка, которой наши ученые занимаются совместно с представителями РУСАЛа - технология получения алюминия с применением так называемых "инертных" анодов и низкотемпературного электролиза. В перспективе это должно привести к созданию электролизеров нового типа и появлению способа производства алюминия, который кардинально отличается от используемой сегодня во всем мире технологии. Новая технология позволит значительно сократить себестоимость производства металла, исключив затраты на производство угольных анодов, а также существенно нарастить производительность за счет увеличения площади реакции. Внедрение режимов самопроизвольной эвакуации алюминия и кислорода, подачи глинозема позволит полностью автоматизировать процесс. Проект мультидисциплинарный, в нем задействованы физики, химики, строители, экологи и, конечно, металлурги. Мы рассчитываем не просто научно обосновать, но и создать работающую технологию, выйти на опытное производство.
Расскажите о проекте "новая электроника".
Евгений Ваганов: Так его окрестили пиарщики. Пока эти исследования скорее относятся к фундаментальной науке - к области нанофотоники. Но перспективы, которые они открывают, граничат с фантастикой. Эти идеи могут получить продолжение в разных областях: компьютерном моделировании, разработке новых материалов для микро- и наноэлектроники, появлению нетрадиционных возобновляемых экологически чистых источников энергии и новых методов ее преобразования и аккумулирования.
Не менее интересно применение этих идей для биомедицины. Так, наши ученые исследуют плазмонно-резонансные наночастицы, которые могут быть использованы для обнаружения опухолей или для адресной доставки и активации лекарственных препаратов. Если мы найдем способ "прицепиться" к раковым клеткам, то с помощью фототермической терапии они могут быть уничтожены. При помощи плазмонных материалов можно получать изображения биологических тканей, определять наличие биологически активных веществ в различных образцах.
Раз речь идет о нанофотонике, то, наверное, не обошлось и без идеи создания квантового компьютера?
Евгений Ваганов: В том числе. Современные электронные гаджеты с их полупроводниковыми технологиями и классической электроникой постепенно исчерпывают свои возможности. Создание логических элементов с размерами, ограниченными только длиной волны и работающими на оптических частотах, позволит сконструировать компьютер, быстродействие которого возрастает в тысячи раз. Пока это стадия математического моделирования. До решения прикладных задач в этой области исследователям всего мира еще очень далеко. Но со временем, я убежден, такие суперкомпьютеры появятся в каждом доме.
В Проекте 5-100 ваш университет включен в направления Agriculture & Forestry ("Сельское и лесное хозяйство") и Environmental Sciences ("Науки об окружающей среде"). Какие проекты в этих областях могут быть отнесены к приоритетным?
Евгений Ваганов: Эти проекты включают в себя исследования по геномике древесных растений, биоинформатике, лесным пожарам, энтомо-фитопатологии, биогеохимии, гидробиологии, геоинформационным системам и дендроклиматологии. В СФУ сформирована научная школа по тематике "Дендроклиматический и дендроэкологический мониторинг лесов Северной Евразии", и есть серьезные наработки в экологии и теме глобальных климатических изменений. Для оценки углеродного обмена между растительностью и атмосферой мы используем индикационные возможности годичных колец деревьев и кустарников. Сравнивая срезы деревьев различной давности, можем оценить, как менялся климат на Земле за последние тысячелетия. Эти исследования ведутся совместно с нашими российскими и зарубежными коллегами. Более ранние наши работы показали, что современное потепление во многих регионах Северной Евразии, начавшееся еще в XIX веке, по амплитуде увеличения температуры не превысило пока значений средневекового потепления. Это значительно пополнило наши знания о процессах, связанных с так называемым глобальным потеплением.
Какие результаты получены в ходе этих исследований?
Евгений Ваганов: Два последних года были наиболее успешными, мы получили результаты, которые, без преувеличения, имеют мировое значение. На тысячелетних древесно-кольцевых хронологиях удалось надежно зафиксировать особый период (536-547 годы первого тысячелетия нашей эры) с экстремальной вулканической активностью, совпадающий и с минимумом солнечной активности, зафиксированной другими методами. Этот период проявился как в северных широтах Азиатского континента (Таймыр и северо-восток Якутии), так и в его континентальной части (в Алтае-Саянской горной стране). Аналогичные длительные изменения летней температуры были выявлены и в австрийских Альпах. Период получил собственное оригинальное наименование - Малый ледниковый период - и содержит и весьма значимые события в истории цивилизации и перемещении растительных зон.
Источник: Российская Газета
