После окончания холодной войны с ее идеологической конфронтацией, казалось, что по обе стороны живут не для себя, а для идей, дабы доказать их верность. После распада СССР, сыгравшего, как только теперь стало понятно, злую шутку с западными элитами, все исходили из того, что наступил вечный мир и добрая воля будет неуклонно вести к взаимопониманию и гармонии в международных отношениях, так, как себе каждый представляет. А значит, пришло время дипломатии, которой не может быть альтернативы.
Но что-то пошло не так. Как выяснилось, о себе заявили различия в нарративах. В западных столицах исходили из тезиса о "победе в холодной войне". Если победил, значит, "победитель получает все". Тогда зачем отказываться от чего-то, той же идеологии, раз она верна, менять курс, а не идти дальше проторенным путём, полагаясь на инерцию и автоматизм расширения сферы своей правоты, прежде всего идейной? Зачем меняться? Пусть меняются те, кто проиграл.
Но Россия не считала себя проигравшей стороной, полагая, что от выхода из холодной войны выиграли все и сейчас самое время преодолевать ее логику на путях взаимного учета интересов и признания неделимости как безопасности, так и развития. Об ожиданиях развивающихся стран просто никто и не спрашивал.
Итог такого столкновения двух противостоящих нарративов не мог не оказаться печальным. США, а с ними и весь исторический Запад, уверовавший если не на словах, то на деле в "конец истории", исходил из того, что в мире осталась "единственная сверхдержава", которая, как заявлял президент Джордж Буш-младший, не может быть связана никаким международным правом. Этот правовой нигилизм получил развитие в тезисе о "порядке, основанном на правилах", который фактически обнуляет весь послевоенный международный правопорядок с его внятными, коллективно принятыми и обязательными для всех универсальными инструментами.
На всех, кто этого не понимает, стали смотреть косо - в лучшем случае как на возмутителей спокойствия, в худшем - как на "ревизионистские державы". В международных отношениях стала воцаряться система координат ведения дел по понятиям, заимствованная из криминального мира и не имеющая ничего общего с публичной политикой как таковой.
Известный политолог и бывший советник президента США по России Томас Грэм как-то объяснил на страницах "Нью-Йорк Таймс", что главной проблемой в отношениях между Россией и США стало как раз непонимание Москвой, что "победа", как и победа на президентских выборах в Америке, не может быть полной, если проигравший ее не признаёт. На деле это означало бы признание "американского лидерства", а именно отказ от своего суверенитета в пользу "последнего суверена" (Збигнев Бжезинский), от права самим формулировать свои национальные интересы - ведь есть "один, кто все за нас решит". Соответственно, поле дипломатии сжалось до жалкой "овчинки", границы которой определялись по факту - там, где не срабатывала "дипломатия силы на первом месте". Но и тогда, когда это касалось России или Китая, для классической дипломатии оставались лишь мелкие вопросы, не менявшие существа однополярного миропорядка.
Так было с предложениями Москвы от 15 декабря 2021 года, основные положения которых были отвергнуты США и НАТО с порога.
Процесс разрушения послевоенной системы международных отношений должен был дойти до крайней точки. До этого был полностью разрушен контроль над вооружениями (за исключением ДСНВ) и диалог по стратегической стабильности, что возвращало отношения США и России в эпоху до Карибского кризиса, когда стороны принимали односторонние решения, не считаясь с интересами друг друга.
К опасной черте подвел спровоцированный Западом Украинский кризис, причем, как признаётся в западных столицах, там отнюдь не намеревались воевать с Россией напрямую. Не скрывается, что имелось в виду нанести России "стратегическое поражение" в рамках блицкрига силами ВСУ, навязать России нечто вроде "Версаля", как это было сделано в отношении побежденной Германии в 1919 году. К затяжной "гибридной войне" с Россией Запад, таким образом, не был готов, не было и пресловутого "плана Б".
Все это говорит о качестве внешнеполитического анализа и "стратегирования" западных элит, живущих в своем мире и не способных выйти за рамки собственных штампов. Так, было понятно, что Украина может существовать в советских границах, только сохраняя основы советского общежития. Десоветизация неизбежно ставила вопрос о границах Незалежной. Но Запад пошел еще дальше, действуя по лекалам проекта создания нацистской Германии как средства борьбы с СССР. Странная война 1939-40 годов, которую на Западе хотели бы забыть, со всей убедительностью доказывает, что фашизм и нацизм были коллективным проектом и специфическим продуктом Западной цивилизации. Это не снимает ответственности с немцев, как не дает карт-бланш украинской элите, согласившейся на эксперимент с агрессивно-националистическим инжинирингом Запада в собственной стране. В любом случае, вопрос об ответственности за все европейские катастрофы XX века стоит значительно шире и требует принципиальной переоценки.
Тогда западная политика, в которой заглавную роль играли англосаксы, привела советские войска в Берлин. Сейчас раздаются панические голоса (например, англо-американского политолога Фионы Хилл в ее недавнем интервью) о том, что это Россия ведет прокси-войну против Запада, то есть не Запад спровоцировал Украинский конфликт, а Россия напала на Запад! Как минимум, это позволяет судить о степени отчаянности положения западных элит, и прежде всего американских, упорно отказывающихся признать новые реалии и привести свою политику в соответствие с требованиями времени.
Тут Запад, похоже, дошел до черты, за которой нет альтернативы дипломатии, дверь для которой Россия всегда держала открытой, чего бы это ни касалось. Пока же мы наблюдаем то, что в западных столицах "запарковались" на известном из истории тезисе "Ни войны, ни мира!".
Но долго находиться в этой сюрреалистичной позиции вряд ли получится, так как жизнь буквально "стучится в дверь" западной политики.
Проблема уже в том, и это можно было предвидеть, что внешнеполитическая катастрофа Запада пошла вглубь и вширь. На пути к становлению многополярности мир переживает период новой, переходной биполярности - Запад против Мирового большинства, к которому относят себя Россия и Китай, другие наши партнеры по расширяющимся БРИКС и ШОС. Отсюда не менее истеричные предупреждения, что Москва подняла в глобальной политике "прокси-восстание против Запада". Но именно Запад своей политикой санкционного давления на Россию и, по существу, на все незападные страны довел до этого. Ключевую роль сыграло то обстоятельство, что не только Москва и Пекин, которые могут постоять за себя, но и весь остальной мир ощутили себя жертвами разрушения международного правопорядка с центральной ролью ООН. Сложившаяся в мировой политике ситуация подробно описывается в недавнем аналитическом прогнозе Дипакадемии "Картина нарождающегося мира: базовые черты и тенденции".
Нашу правоту в оценке происходящего признает бывший лейбористский премьер-министр Великобритании Гордон Браун, который указывает на то, что западная политика сдерживания в духе "ловушки Фукидида" была обречена уже тогда, в Античной Греции, когда гегемонию Спарты "разобрали" не Афины, а мелкие государства-полисы, то есть вся остальная Греция. Сейчас эту роль логика развития событий отвела Мировому большинству: ведь "сдерживает" Запад развитие не только России и Китая, но и всего незападного мира, используя свою гегемонию как механизм взимания ренты в глобальном масштабе.
Серьезность происходящего вроде как сознают и в Вашингтоне. Так, помощник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан поместил в последнем номере авторитетного журнала "Форин Аффэрс" установочную статью под претенциозным заглавием "Источники Американской силы. Внешняя политика для изменившегося мира". В ней речь идет о наступлении новой эры в международных отношениях, признаются право на неприсоединение и проблема инклюзивности глобальной архитектуры, даже есть нечто похожее на жесты примирения с Пекином (надо полагать, в этом смысл саммита в Сан-Франциско). Но что на деле?
На деле, как признала на днях "Вашингтон Пост" в своем объемном материале, США непосредственно планировали провальное наступление ВСУ, зная наперед, что шансы на успех не превышают 50:50. То есть одна авантюра влечет за собой другую. И тогда правы те, кто утверждают, что сверхдержавы "не признают своих поражений"?
Хотелось бы, чтобы это было не так, чтобы США не сбрасывали развязку на Украине на своих европейских союзников, а дали бы дипломатии шанс разобрать все завалы, которые накопились в европейской и мировой политике. Для этого надо восстановить доверие, подорванное в Ливии и затем отношением Запада к Минским соглашениям, одобренным СБ ООН, которые западные столицы заведомо не намеревались выполнять и нагло признались, что для них не писан международно-правовой принцип Рacta sunt servanda (договора должны соблюдаться). Главное, не превратить происходящее в порочный круг - нет доверия, тогда не о чем и договариваться. Оно может быть восстановлено только в рамках совместной дипломатической работы и выхода на реальные компромиссы по всему кругу проблем, которые привели к нынешнему кризису в отношениях Запада с Россией и всем остальным миром.
Правда, для этого Вашингтону надо отойти от философии элит, которую определил в 1991 году президент-республиканец Рональд Рейган следующим образом: "Америка сама по себе - это не причуда географии или политологии. Она - часть замысла Господа Бога по сохранению и распространению священного пламени человеческой свободы". Он также предвосхитил другое: "Если фашизм когда-нибудь придет в Америку, то придет он под именем либерализма" (1975 год). Тогда термин "ультралиберализм" еще не был в широком обороте и мало кому приходило в голову, что от либерализма до фашизма (через этап веймаризации) один шаг. Но такова дилемма современной Америки, где уже многие неслучайно высказываются за принципы умеренной политики (realpolitik?) внутри страны и вовне. Будут ли они услышаны - вот в чем вопрос! Если да, то "золотой век" дипломатии не за горами.
Источник: Российская газета.
