На этой неделе, 10 февраля, российские дипломаты отметят свой профессиональный праздник – День дипломатического работника. Заместитель министра иностранных дел РФ Алексей Мешков в преддверии праздника рассказал в интервью РИА Новости о "руке Москвы", об условиях нормализации отношений с Турцией и натовских "пугалках". Беседовали заместитель руководителя редакции международной информации Кристина Луна-Родригес и специальный корреспондент Мария Киселева.
— Дипломатия 2000 года и 2016 года – в чем вы видите основные отличия?
— Нельзя говорить, что есть какие-то драматические отличия между 2000 годом и 2016 годом, потому что и тогда и сегодня вся международная система находится в периоде трансформации. Мы все с вами знаем, из какого мира мы ушли, но каким мир будет завтра, с полной уверенностью сказать никто не может. Другое дело, что у разных групп стран, разных государств есть свое видение этого будущего. В районе 2000 года после бомбардировок Югославии достаточно отчетливо проявилось стремление США доминировать на международной арене и, главное, доминировать в процессе глобализации. И сегодня при всей сложности международной ситуации можно говорить о том, что те попытки, которые тогда осуществлялись, сегодня провалились. Сегодня уже все понимают, что построить современный миропорядок по лекалам одного государства невозможно, что на мировой арене появились и растут государства, у которых свое видение мира.
Что касается России, то эти 16 лет были годами активного развития внешней политики, которая, естественно, базировалась на серьезном улучшении нашей экономической ситуации. Начиная с 2000 года шел рост российской экономики, который, я уверен, несмотря на все сегодняшние сложности, возобновится. Конечно, наш голос стал более активно звучать на международной арене, и сегодня фактически нет ни одной мировой и европейской проблемы, которую можно было бы решить без России и в обход России. Это, наверное, главное отличие от 2000 года.
— Вы объездили полмира. Остались ли еще места на карте, где вы хотели бы побывать?
— У многих дипломатов есть такая мечта, которая и мне присуща. Это посещение того континента, куда дипломатов судьба заносит только раз в пять-десять лет. Но она в моем случае неосуществима, потому что речь идет об Антарктиде: туда ездят директора правовых департаментов. Это единственный континент, на котором я не был. Здесь есть и профессиональный интерес к тому, как развивается сотрудничество в Антарктиде.
— Какая из командировок вам заполнилась больше всего?
— В жизни дипломатов командировки делятся на две части – длительные и краткосрочные. Так или иначе запоминаются длительные командировки. Все три у меня были в двух очень интересных странах – это Испания и Италия. Работа в этих государствах по развитию многоуровнего сотрудничества, конечно, запомнилась.
Но, помимо позитивной стороны медали, всегда есть и сложные командировки. Поэтому, наверное, больше всего запомнились поездки в Югославию во время натовской агрессии против этой страны, встречи с нашими военными в Слатине, где был размещен наш контингент миротворцев. Было очень больно смотреть на трагедию, которая разворачивалась в центре Европы, но было и определенное удовлетворение, что именно благодаря усилиям российской дипломатии удалось остановить бомбардировки Югославии, удалось выйти на принятие резолюции Совета безопасности ООН 1244, которая и сегодня является основополагающим документом, определяющим выход из югославского кризиса.
— Расскажите, пожалуйста, о каком-нибудь дипломатическом конфузе, произошедшем за последний год, свидетелем которого вы стали?
— Я не могу сказать, что в этой сфере действует какой-то элемент секретности, но все равно для рассказа подобных историй необходимо выдержать определенный срок давности. Мы вообще сталкиваемся с очень странным феноменом: наши с вами западные партнеры, которые всю жизнь вещали о важности демократии, продвижении демократических принципов, сейчас лихорадочно борются с таким присущим демократии принципом, как свободное волеизъявление народа. Я имею в виду референдумы. Мы с вами все видели истерию против референдума в Крыму. Сегодня предпринимаются огромные усилия, чтобы не дать провести референдум в Черногории по вопросу присоединения страны в НАТО, потому что ясно, что у проатлантических сил нет уверенности, что черногорский народ, если ему предоставить возможность свободно высказать свое мнение, бросится в объятия тех, кто недавно эту страну бомбил. Совершенно очевидно то давление, те шаги, которые делаются сегодня в тех же Нидерландах вокруг вопроса референдума по соглашению об ассоциации Евросоюза с Украиной. И если вы обратите внимание, все время в западных средствах массовой информации вбрасывается информация о том, что везде присутствует "рука Москвы": "рука Москвы" организует демократический процесс в Черногории, "рука Москвы" якобы готовит референдум в Нидерландах.
Вот эта "рука Москвы" и все эти истории, которые ими преподносятся как якобы правдоподобные, напоминают мне историю, которая случилась много лет назад во время визита президента США Рональда Рейгана в Испанию. Я в это время работал там в нашем посольстве. Один из моих коллег поехал на встречу в МИД, а в тот день на улицы Мадрида вышли миллион человек, протестующих против этого визита, и они шли по главному проспекту Кастельяна. Мой коллега пытался объехать все это переулками, чтобы добраться вовремя на встречу, и в один из моментов ему надо было пересечь эту Кастельяну, потому что министерство иностранных дел находилось по ту сторону проспекта. Он выезжает на проспект, и открывается такое зрелище: машина советского посольства, а прямо за ним миллион человек, которые идут и требуют того, чтобы Рейган покинул Испанию. Вот и подтверждение той самой "руки Москвы". Коллега потом несколько дней переживал, чем закончится для него этот эпизод. Так что иногда дипломаты попадают в такие курьезные ситуации.
— Как раз по поводу "руки Москвы", если позволите, перейдем к серьезному. Генсек НАТО Йенс Столтенберг ранее сделал доклад, в котором сказано, что в 2013 году российские военные учения включали в себя симуляцию ядерных атак по странам-членам и партнерам НАТО, в частности, учения в марте 2013 года по нападению на Швецию"…
— Здесь все эти заявления имеют совершенно другую направленность. Сейчас в Швеции идут достаточно жаркие дебаты по вопросу сохранения нейтралитета страны, и есть силы, которые пытаются Швецию в НАТО втянуть. Одна из таких "пугалок" — это заявления, сделанные НАТО, в докладе о якобы имевших место российских ядерных учениях. Смысл один – как раз попытаться еще больше развить элемент русофобии и страха в шведском общественном мнении с тем, чтобы попытаться затащить эту страну в альянс.
Когда делаются такие заявления, достаточно просто посмотреть те международные обязательства, которые все мы на себя брали. Эти международные обязательства включают так называемые негативные гарантии неядерным государствам. Эти "негативные гарантии" предусматривают, что ядерные государства никогда не применят ядерное оружие против неядерного государства, которое не состоит в соответствующих договорных отношениях с ядерными государствами. Швеция в таких отношениях не состоит. Поэтому бессмысленен даже сам разговор об отработке каких-то приемов использования ядерного оружия против такого государства, как Швеция.
— Ранее вы заявляли, что турецким властям следовало бы возместить РФ ущерб за сбитый Су-24, извиниться и гарантировать, что подобное в будущем не повторится. Пресс-секретарь турецкого МИД Танжу Бильгич в свою очередь сообщил, что Анкара этого делать не собирается. Готовы ли мы идти на нормализацию отношений с Турцией без выполнения ею поставленных Москвой условий?
— Турецкая сторона прекрасно знает, что ей надо сделать для того, чтобы вернуть в нормальное русло российско-турецкие отношения. То, что говорилось с нашей стороны несколько недель назад, полностью справедливо и сегодня. Вместо нагнетания ситуации, выдвижения против России совершенно надуманных претензий, лучше посмотреться в зеркало и сделать то, что делается в рамках цивилизованных межгосударственных отношений. Наша позиция не изменилась.
— В ЕС неоднократно заявляли, что антироссийские санкции будут отменены, как только будут реализованы минские договоренности. Есть ли понимание, что санкции будут сняты в текущем году?
— Ситуация в плане выполнения минских договоренностей сейчас настораживающая. Как вы знаете, Киев либо имитирует, либо затягивает реализацию политических договоренностей в рамках минского процесса. Не проведена конституционная реформа с упором на децентрализацию, нет закона, запрещающего преследование лиц в связи с событиями на Донбассе, по закону об особом статусе фактически произошел откат назад. Киев заматывает согласование с Донбассом модальностей местных выборов. То есть все то, что Киев давно должен был начать реализовывать (и был определен совершенно четкий график этих шагов), не сделано. Поэтому сегодня предпринимаются попытки исказить складывающуюся ситуацию. Вбрасывается тезис о том, что любые шаги на политическом треке возможны только после наступления полного режима тишины на линии соприкосновения между ВСУ и ополченцами. И этот тезис в том числе подбрасывается в качестве аргумента европейским партнерам, хотя совершенно очевидно, и даже специальная мониторинговая миссия ОБСЕ во многих случаях подтверждает, что именно украинские военные и добровольческие батальоны типа "Азов" нарушают режим прекращения огня.
Поэтому сегодня возникает опасность того, что Киев может активнее задействовать всякого рода военные провокации, пытаясь создать предлог для продолжения невыполнения своих обязательств. Поддаться на эту уловку международному сообществу, я считаю, было бы крайне ошибочно. Это бы отбросило минский процесс назад. Именно этим нашим европейским партнерам в Брюсселе и в столицах стран Евросоюза стоило бы сегодня реально озаботиться, а не продолжать вешать на Россию вымышленные ярлыки.
— А мы вопрос санкций обсуждаем с Брюсселем?
— Мы вопрос санкций с Брюсселем не обсуждаем. Не мы вводили санкции, не нам эти санкции отменять, но ущербность этих санкций сейчас видна воочию для большинства наших главных экономических партнеров в Европе. Да, есть страны, с которыми у России в общем-то и не было никаких особых экономических отношений, поэтому они, как правило, находятся в первых рядах пропагандистов санкций, а большинство наших ключевых экономических партнеров прекрасно понимают, что сокращение за прошлый год товарооборота в среднем на 40%, помимо понятных факторов, как цены на нефть и девальвация рубля, это в том числе и санкции. И эти санкции бьют именно по производителям в этих странах, прежде всего сельхозпродукции и других направлений. Естественно, наносится ущерб вопросам совместного финансирования проектов, так что критическая масса противников санкций растет, поэтому и предпринимаются провокационного рода заявления и действия, чтобы противостоять этому стремлению наших партнеров выйти из этой санкционной спирали.
— В этом году отмечается 20-летие вступления России в Совет Европы. С чем мы подходим к этой дате, несмотря на эмоциональные отношения с Парламентской ассамблеей СЕ?
— Действительно, Совет Европы – это организация, в которой Парламентская ассамблея отнюдь не является ключевым механизмом и не под Парламентскую ассамблею создавался Совет Европы. Совет Европы – это во многом уникальная организация, которая на протяжении всех этих лет последовательно создавала единое правовое пространство на нашем континенте. Именно в Совете Европы выработано большое число конвенций, соглашений, которые являются юридически обязательными для государств-участников Совета. Поэтому, с одной стороны, вступив в Совет Европы 20 лет назад, мы взяли на себя обязательства по большому количеству этих конвенций и обогатили свою юридическую практику этими документами, а с другой — мы за эти 20 лет очень много сделали как активные участники Совета Европы в продолжении создания общего правового поля, разработки документов, которые касаются совершенно различных областей, начиная с борьбы с фальсификацией лекарств и заканчивая вопросами, связанными с наведением порядка в европейском спорте. Мы активно работаем в Совете Европы, но, конечно, считаем, что эта непродуманная европейскими парламентариями политика в ПАСЕ наносит заметный вред в возможности именно непредвзятого сотрудничества, непредвзятого обмена мнениями. Вообще, само понятие санкций против парламентариев совершенно ущербно, потому что задача парламентариев это как раз диалог и изложение мнений широких слоев населения стран.
Источник: РИА
