С какими глобальными рисками сегодня сталкиваются российские предприниматели? Об этом наш корреспондент беседует с президентом РСПП Александром Шохиным.
Александр Николаевич, что, на ваш взгляд, будет с рублем?
Александр Шохин: С 2000 до 2008 года Россия переживала период продолжительного экономического роста, связанного с ростом цен на энергоносители. Наблюдалось укрепление рубля, и люди не могли предположить, что ЦБ откажется от регулирования валютного курса и произойдет обвал рубля. Случившееся в 2014-2015 годах стало шоком и для населения, и для бизнеса. Нельзя исключить резкие колебания курсов и в дальнейшем.
В связи с падением сырьевых валют в России, Казахстане и во многих странах звучит тема отказа от иностранных денег в расчетах, перехода на рубли. Так, в этом году минпромторг заявлял, что готовит законопроект о запрете валютной аренды торговых площадей...
Александр Шохин: В отдельных сферах переход на национальную валюту можно только приветствовать. Но это должен быть рыночный процесс. Бизнес сам выбирает наиболее подходящие в данный момент инструменты и меняет их в случаях изменения макроэкономической ситуации.
Это произошло, например, с рынком аренды. Девелоперы коммерческой недвижимости брали валютные кредиты, поскольку по ним была ниже процентная ставка, чем по рублевым, и обеспечивали выплаты по этим кредитам за счет поступлений от арендодателей, также выраженных в валюте. В результате еще пять лет назад почти все арендные ставки коммерческой недвижимости номинировались в валюте. Очевидно, после того, как рубль упал по отношению к доллару в 2,5 раза, а из-за кризисного снижения спроса рухнул рынок недвижимости, долгосрочные долларовые договоры, заключенные до этих событий, стали для арендаторов непосильным бременем.
Такая ситуация сложилась в ретейле, в ресторанном бизнесе и в сфере офисной недвижимости. В результате сложных переговоров, зачастую сопровождавшихся банкротствами, участники этих рынков или добровольно отказались от доллара, или договорились о валютном коридоре. Сегодня, по данным агентства Knight Frank, почти 80% офисной недвижимости класса "А" сдается за рубли.
Однако есть и другие примеры. Взять громкий судебный процесс, когда владелец офисного комплекса, в котором располагается штаб-квартира "Билайна", компания "Тизприбор" отказалась менять ставку с докризисной и оператор пошел в суд...
Александр Шохин: Случай судебного спора "ВымпелКома" с "Тизприбором" громкий, но, к сожалению, не единичный. Насколько мне известно, с несговорчивостью арендодателей столкнулись одна из государственных корпораций, крупный цифровой ретейлер и несколько других арендаторов. Действительно, некоторые владельцы недвижимости отказываются идти на переговоры и требуют исполнения сделок на прежних условиях, несмотря на форс-мажорное изменение обстоятельств.
Другой пример, на этот раз не в пользу девелопера - группа компаний "МонАрх" выиграла тендер на строительство нового здания НИУ ВШЭ. Часть затрат (на закупку лифтового оборудования, другой техники и материалов) девелопер нес в валюте, и с девальвацией рубля выполнение этого контракта стало для компании невыгодным. Но заказчик не спешит пересматривать условия контракта.
Адаптация договоров под новые условия позволяет распределить риски между всеми участниками
Важно понимать грань между естественным предпринимательским риском и резко изменившимися обстоятельствами, фактически форс-мажором, которые невозможно предвидеть, заключая договор. В этом случае стороны должны либо договариваться заново, либо прекращать отношения, противоречащие интересам одной из сторон. Конечно, компромисс всегда предпочтительнее, но иногда не остается иного выбора, нежели обращаться в суд.
Может ли в такой ситуации бизнес рассчитывать на судебную защиту?
Александр Шохин: В Гражданском кодексе есть ряд норм, позволяющих в такой ситуации либо привести договор в соответствие изменившимся обстоятельствам, либо отменить его. Они применялись, в частности, после кризиса 1998 года. Сегодня суды принимают такие решения очень неохотно, опасаясь, что в этом случае все субъекты экономики, недовольные условиями контрактов, будут пытаться решить свои экономические проблемы в суде.
Я не разделяю таких опасений, поскольку суд обеспечивает защиту далеко не всем сторонам в подобных отношениях, рассматривая каждый случай в отдельности. Его задача - разобраться во всех обстоятельствах и нюансах.
Если брать приведенный вами пример, "ВымпелКом" - сотовый оператор, оказывающий услуги в рублях, не имеющий валютной выручки. Хотя стороны не обращались в третейский суд при РСПП, судя по публикациям в СМИ, у арендодателя нет валютных кредитов или другой причины настаивать на сохранении валютных ставок, в два с лишним раза превышающих рыночные, кроме той, что арендатор не может односторонне изменить договор аренды и вынужден платить до 2019 года. В отсутствие у обеих сторон значительных долларовых доходов и расходов "валютная оговорка", которая в момент подписания договора выполняла роль защиты от инфляции, в нынешних условиях потеряла смысл, поскольку инфляция рублевых цен гораздо ниже изменения курса национальной валюты.
При этом нормы, позволяющие судам менять условия договоров в случае непредвиденного существенного изменения обстоятельств, есть в коммерческом законодательстве многих европейских стран. С точки зрения более близких России примеров стран с нестабильной экономикой показателен опыт Латинской Америки, где это позволило сгладить негативные последствия гиперинфляции для бизнеса.
Почему это важно для России?
Александр Шохин: Проблемы всего общества не должны становиться исключительным риском одного из участников экономической деятельности. Адаптация договоров под новые условия позволяет распределить риски между всеми членами общества. Отсутствие такого механизма может привести к дополнительным банкротствам и безработице. А выжившие бизнесы будут пытаться компенсировать потери, повышая цены и тем самым способствуя росту инфляции.
Источник: Российская Газета
