В сотрудничестве России и КНР нет пределов и запретных зон

Главным достижением российско-китайской дипломатии в прошедшем году я бы назвал то, что мы успешно прошли испытание этим непростым годом. И вообще 2022 год стал в большой степени поворотным в мировой истории, поскольку значительно ускорил те процессы, которые до этого многие годы, а то и десятилетия вызревали. Один из этих процессов – как раз и есть процесс укрепления российско-китайской связки.

В прошлом году у нас в отношениях родилась формула "партнерство, не имеющее границ". Лично мне она очень нравится, мне кажется, что она весьма точно отражает состояние наших отношений. Перспективы нашего сотрудничества поистине безграничны, нет пределов нашему сотрудничеству, в нем нет каких-то запретных зон или запретных тем для обсуждения. Что касается взаимного доверия и взаимопонимания, то за прошедший год их уровень только повысился, и наши отношения, действительно, переживают лучший период за всю историю 400-летнего общения народов России и Китая.

Россия и Китай за последний год столкнулись с целым комплексом вызовов и сильнейшим давлением со стороны Запада, и при этом смогли отстоять независимость в принятии решений и сохранить крепкие отношения друг с другом. Посол России в Китае Игорь Моргулов в интервью РИА Новости рассказал, нужен ли Москве и Пекину военный союз, почему дипломатия Китая стала напористее, какова позиция КНР по Украине, и почему она не меняется, какие российские товары востребованы в Китае, а также о доле юаня и рубля в двусторонних торговых расчетах, туристах, спорте и любимом блюде китайской кухни.

– Игорь Владимирович, что бы вы назвали главными достижениями российско-китайской дипломатии за прошедший год? На ваш взгляд, на фоне международных потрясений взаимодоверие и взаимопонимание Москвы и Пекина укрепилось или наоборот ослабло?

– Главным достижением российско-китайской дипломатии в прошедшем году я бы назвал то, что мы успешно прошли испытание этим непростым годом. И вообще 2022 год стал в большой степени поворотным в мировой истории, поскольку значительно ускорил те процессы, которые до этого многие годы, а то и десятилетия вызревали. Один из этих процессов – как раз и есть процесс укрепления российско-китайской связки.

В прошлом году у нас в отношениях родилась формула "партнерство, не имеющее границ". Лично мне она очень нравится, мне кажется, что она весьма точно отражает состояние наших отношений. Перспективы нашего сотрудничества поистине безграничны, нет пределов нашему сотрудничеству, в нем нет каких-то запретных зон или запретных тем для обсуждения. Что касается взаимного доверия и взаимопонимания, то за прошедший год их уровень только повысился, и наши отношения, действительно, переживают лучший период за всю историю 400-летнего общения народов России и Китая.

– Чем отличаются ваши впечатления от ранних визитов в Китай и нынешнего пребывания? Что изменилось в стране?

– Вы знаете, очень трудно сравнивать, потому что ранние визиты в Китай я совершал в другом качестве, изменился, наверное, ракурс. В Китай я впервые приехал в 1983 году студентом, потом работал здесь в торгпредстве, в посольстве, конечно, это один угол зрения. Сегодня в позиции посла России – это совсем другой ракурс.

Если вы спрашиваете, что изменилось в Китае, то в Китае изменилось, наверное, абсолютно все. И конечно, если сравнивать Китай сегодняшний и Китай 40-летней давности, это две принципиально разные страны с точки зрения инфраструктуры, материального положения людей, всего, что нас окружает. Но при этом осталась константа – это сам китайский народ, его открытость, его доброе и благожелательное отношение к россиянам, желание дружить с российскими соседями. Все 40 лет, которые я наблюдаю за развитием сотрудничества между нашими странами, это остается неизменным.

– Как, на ваш взгляд, за эти годы изменилась дипломатическая стратегия Китая?

– Я бы не сказал, что за эти годы произошли принципиальные изменения в дипломатической стратегии Китая, и 20, и 30, и 40 лет назад дипломатическая стратегия Китая была направлена на формирование благоприятных внешних условий для социально-экономического развития страны. Полагаю, что эта цель и поныне остается актуальной. Если что и изменилось, то активность китайской дипломатии, соответственно росту экономического веса стран. Это объективный процесс, китайская дипломатия стала более наступательной, более активной, более заметной, что отражает рост совокупной мощи китайского государства.

Но принципиальных изменений в подходах Китая к ключевым международным проблемам не произошло. Это те подходы, которые, собственно, объединяют нас с нашими китайскими друзьями – это одинаковые взгляды на роль Устава ООН, основополагающие принципы международного права, на формирующийся многополярный миропорядок, на принципы равноправия и взаимного уважения, и именно поэтому Россия и Китай часто выступают соавторами разного рода международных инициатив.

– Могли бы вы рассказать о готовящихся двусторонних визитах на высоком уровне? Недавно МИД РФ сообщил, что визит председателя КНР Си Цзиньпина в Россию станет центральным событием в отношениях Москвы и Пекина в 2023 году. Какова программа визита и какие двусторонние соглашения готовятся к подписанию?

– Я всегда удивляюсь повышенному интересу журналистов именно к предстоящим визитам. Между тем, в дипломатии не принято заблаговременно объявлять о подобных поездках, тем более, делать это в ходе интервью. Для этого есть специальный механизм, такие объявления обычно согласовываются, часто синхронизируются, и делается это по линии официальных представителей МИД или администраций президентов.

Отвечая на ваш вопрос, я могу лишь сказать, что предстоящий год обещает быть очень урожайным на взаимные поездки. У нас уже на протяжении многих лет сложилась практика взаимных ежегодных визитов глав государств, и прошлый год не был исключением. Президент России посетил Китай с государственным визитом и принял участие в церемонии открытия зимних Олимпийских игр. Соответственно в порядке очередности в этом году можно ожидать, что председатель КНР приедет к нам. Соответствующее приглашение было сделано 30 декабря во время видеообщения наших лидеров.

Мы очень рассчитываем, что такой визит состоится. С нетерпением ждем приезда председателя КНР в Россию. Действительно, этот визит призван стать важнейшим событием в наших двусторонних отношениях. У меня нет ни малейших сомнений, что к визиту будет подготовлен солидный пакет разного рода двусторонних соглашений и договоренностей, которые придадут мощный импульс развитию всего комплекса российско-китайских отношений.

– Западные страны регулярно призывают руководство Китая повлиять на Россию из-за ситуации на Украине, предпринимает ли китайская сторона такие попытки?

– Призывы повлиять на Россию, мне кажется, даже оскорбительны для Пекина, поскольку Китай является постоянным членом Совета безопасности ООН, и проводит суверенную и независимую внешнюю политику, основанную на собственном национальном интересе, а не на рекомендациях или советах кого-либо из-за рубежа.

– Китай занял нейтральную позицию по украинскому конфликту и последовательно выступает за мирное урегулирование. На ваш взгляд, это происходит потому, что Пекин понимает мотивацию России в конфликте на Украине или же потому, что видит в этом политическую и экономическую выгоду для себя?

– С самого начала украинского конфликта Китай занял сбалансированную позицию, высказался за скорейшее достижение мирного урегулирования. При этом официальные представители КНР неоднократно публично заявляли о понимании истинных первопричин конфликта, указывая на деструктивную роль США и их сателлитов в разжигании этого конфликта, призывали к учету интересов в области безопасности всех вовлеченных сторон.

В Пекине прекрасно понимают непосредственные угрозы, которые создает приближение военной инфраструктуры НАТО к российским границам, знают об отказе от нашего серьезного предложения обстоятельно поговорить о вопросах безопасности в Европе, которое мы сделали в конце 2021 года. Знают и верно оценивают последствия антиконституционного переворота на Украине в 2014 году и саботаж Киевом и его западными покровителями Минских договоренностей. Хорошо осведомлены китайские друзья и о преступлениях украинских националистов на Донбассе в течение восьми лет, которые предшествовали СВО.

И, наконец, Китай осуждает односторонние нелегитимные санкции в отношении нашей страны и неоднократно публично заявлял, что никогда к ним не присоединится, несмотря на внешнее давление. Мне представляется, что это все наши китайские партнеры делают исходя не из каких-то конъюнктурных соображений, а просто потому, что эта линия полностью укладывается в русло их принципиальной позиции, которой Пекин придерживается на международной арене уже многие годы, и мы с уважением относимся к этой позиции.

– Как вы считаете, изменится ли структура дипломатического взаимодействия между Россией и Китаем в связи с вступлением в должность нового главы МИД КНР Цинь Гана? Удалось ли вам уже пообщаться с ним?

– Пока с новым министром пообщаться не удалось. По прибытии в Пекин в качестве нового посла России меня принимал бывший министр иностранных дел Ван И, за что я ему очень признателен, поскольку такой протокольной практики в Китае не существует, но для России было сделано исключение. Мы провели очень полезную обстоятельную беседу.

Что касается структуры нашего дипломатического взаимодействия, то она останется прежней, визави Цинь Гана является министр иностранных дел России Сергей Викторович Лавров. Ван И как куратор внешней политики в Политбюро ЦК КПК руководит канцелярией комиссии по международным делам ЦК и в этом качестве стал партнером секретаря Совета безопасности России Николая Платоновича Патрушева в рамках уже многие годы функционирующего между нами консультационного механизма по вопросам стратегической безопасности. Так что будем по уже установившимся каналам продолжать дипломатическое взаимодействие с нашими партнерами.

– В 2022 году Китай вновь стал главным торговым партнером России, при этом экспорт из России в Китай значительно превышает российский импорт из КНР. За счет чего мы видим такой рост?

– Не секрет, что "локомотивом" наших торгово-экономических связей является энергетическая отрасль, поэтому основной прирост был достигнут за счет роста поставок энергоресурсов. В общей стоимости отечественного экспорта в Китай они занимают порядка 75%. Причем речь идет как о наращивании количественных показателей поставок нефти, газа, угля, СПГ, так и о повышении ценовых метрик.

Что касается китайского экспорта, то был период весной прошлого года, когда экспорт в Россию "просел", но эта ситуация выправилась в течение года, и уже по его итогам в целом китайский экспорт Россию показал прирост на 12,8%. Причем, если брать динамику, которую мы наблюдали в декабре 2022 года, то отталкиваясь от нее, можно сделать предположение, что китайский экспорт в Россию будет продолжать расти очень быстрыми темпами, и мы выйдем на сопоставимые объемы товаропотоков в обе стороны.

– Насколько успешно продвигается реализация плана по наращиванию несырьевого экспорта в Китай?

– Что касается несырьевого экспорта, то в феврале 2022 года была подписана Дорожная карта по высококачественному развитию российско-китайской торговли товарами и услугами. В ней как раз и обозначены ключевые направления по совершенствованию структуры и расширению товарной номенклатуры несырьевого российского экспорта. Все эти направления в полной мере реализуются. Я бы выделил, на мой взгляд, наиболее интересные – это агропромышленная продукция, у нас в прошлом году рост очень большой по данной номенклатуре – 43%. С учетом таких темпов и большой востребованности российского продовольствия в Китае, вижу здесь хорошие перспективы для нашего экспорта. Речь идет прежде всего о продуктах водного промысла, пищевой промышленности, а также мясе, зерне и масличных культурах.

Перспективным остается расширение экспорта в КНР пиломатериалов, мы занимаем сегодня 35% китайского рынка данной продукции. Высокие показатели роста демонстрирует целлюлозно-бумажная промышленность, поставки недрагоценных металлов и изделий из них, продукции химической промышленности, в первую очередь удобрений.

Если говорить о среднесрочном временном отрезке, я бы обратил внимание на перспективу поставок в Китай продукции газохимии и нефтехимии, поскольку на нашей территории планируются к вводу в эксплуатацию соответствующие производственные мощности недалеко от китайской границы, и можно ожидать увеличения таких поставок.

– Какие показатели по двустороннему товарообороту ожидаются в текущем году?

– Что касается прогноза по объему товарооборота, то с учетом нестабильной экономической ситуации в мире, трудно сейчас делать какие-то расчеты, тем более что ряд международных экспертов предрекают рецессию в мировом хозяйстве. Но в целом можно быть уверенными, что мы преодолеем планку в 200 миллиардов долларов, которую наши лидеры установили в качестве целевого показателя, и думаю, преодолеем ее с большим запасом.

– В последний год власти наших стран регулярно заявляли о необходимости наращивания взаимных расчетов в национальных валютах, каковы на данный момент достижения на этом направлении? Не влияют ли западные антироссийские санкции на прогресс в этой области?

– Влияют, но как раз в обратном смысле, то есть не препятствуют росту взаиморасчетов в национальных валютах, а наоборот помогают ему. Хочу подчеркнуть, работу по формированию независимой финансово-банковской инфраструктуры в двусторонних отношениях мы начали достаточно давно, и, действительно, санкционная война со стороны недружественных стран в отношении отечественного финансового сектора лишь подтолкнула компетентные ведомства наших стран к тому, чтобы активизировать шаги на данном направлении.

Сегодня по итогам прошлого года мы оцениваем долю использования нацвалют во взаимной торговле примерно в 50%, то есть примерно половина товарооборота у нас сегодня обслуживается в юанях и в рублях. Рост за прошедший год – в два раза, темпы очень впечатляющие. К особо значимым достижениям прошлого года я бы отнес и то, что мы перешли на расчеты в национальных денежных единицах за поставки отдельных наименований энергоресурсов. С учетом того удельного веса, который занимают энергоресурсы в двустороннем товарообороте, это очень важное решение.

Хочу также обратить внимание, что в России существенно возрос спрос на китайскую национальную валюту. В прошлом году в паре юань-рубль на Московской бирже объем торговли увеличился в 100 раз и превысил объем торгов в паре рубль-доллар. Кроме того, в течение прошлого года набрала популярность практика выпуска облигаций в китайской валюте российскими предприятиями. Это делали такие наши крупные компании как "Роснефть", "РУСАЛ", "Металлоинвест" и многие другие. Население очень активно интересуется кобейджинговыми картами платежных систем "Мир" и UnionPay, их выпуск вырос в пять раз.

Так что еще раз повторю: антироссийские санкции не только не сдержали это направление нашего взаимодействия, а, наоборот, придали дополнительный импульс последовательному уходу от монополии доллара во внешней торговле и построению действительно независимой финансовой инфраструктуры.

– После снятия ковидных ограничений, начались контакты между приграничными регионами России и Китая. Какие мероприятия в этом году свяжут регионы Северо-Востока Китая и Дальнего Востока России?

– Региональное сотрудничество является важной составляющей нашего взаимодействия с Китаем. Я буквально на прошлой неделе был с визитом в провинции Хэйлунцзян, в городе Харбин. Неслучайно выбрал в качестве своей первой поездки по стране именно эту приграничную с Россией провинцию, где традиционно сильно развито торгово-экономическое, культурное и гуманитарное взаимодействие с соседними российскими регионами. Хочу сказать, что и в провинции Хэйлунцзян, и в других китайских регионах очень много планов по развитию регионального взаимодействия с российскими партнерами.

Что касается нашей страны, то, как вы знаете, на российском Дальнем Востоке созданы особые условия, обеспечивающие привлекательные инструменты для китайских инвесторов. Имеются 23 территории опережающего развития, пять свободных портов. Для резидентов этих территорий действует льготный режим налогообложения, оказывается адресная инфраструктурная поддержка. Наши регионы регулярно проводят для китайских инвесторов презентации, ведут поиск новых перспективных проектов с участием китайского капитала.

Если говорить о мероприятиях на 2023 год, то у нас это, безусловно, в первую очередь Восточный Экономический Форум, который запланирован на начало сентября, и в рамках которого ожидается бизнес-диалог Россия-Китай, профильные отраслевые сессии, двусторонние деловые встречи с партнерами.

Планируем провести второе заседание Делового совета "Дальний Восток и Байкальский регион и Северо-Восток Китая". Это, скорее всего, состоится где-то ближе к концу нынешнего года. Планируется четвертое заседание Постоянной рабочей группы по сотрудничеству в Арктике. Это тоже очень интересное направление взаимодействия в рамках Комиссии по подготовке регулярных встреч глав правительств.

Из других мероприятий я бы выделил Международную выставку 7-е Российско-Китайское ЭКСПО, которая в этом году состоится в июле в Екатеринбурге. Наши китайские партнеры подтверждают большой интерес к участию в этом мероприятии. Корпорация развития Дальнего Востока планирует провести в Китае роуд-шоу по презентации инвестиционного и экспортного потенциала Дальнего Востока и арктической зоны России.

Китайская сторона тоже наметила ряд мероприятий, нацеленных на развитие деловых связей с нашими сопредельными регионами. В Харбине местные власти активно приглашали нас принять участие в Харбинской международной торгово-экономической ярмарке, которая традиционно проводится в этом городе, в пандемийные годы она проводилась в гибридном формате, а в этом году партнеры планируют провести ее очно в июне. В сентябре приглашают нас на ЭКСПО экологически чистых продуктов питания и на Международную выставку новых современных материалов.

Активную роль в развитии двусторонних связей играют города, расположенные на границе, и связи на муниципальном уровне. В августе два города-побратима Благовещенск и Хэйхэ проведут традиционную Российско-китайскую ярмарку культуры и искусства, а в июле состоится Международная выставка приграничной торговли в Суйфэньхэ.

Сейчас с визитом в Китае находится делегация правительства Москвы. Москвичи посетили и Харбин, и насколько мне известно, договорились о ряде мероприятий в текущем году, которые пройдут на севере Китая, а также в Пекине и в других китайских городах.

– Как обстоят дела с развитием российской части острова Большой Уссурийский? О китайской части мы довольно часто получаем информацию через СМИ, и знаем, что у них происходит. Планируется ли строительство какой-нибудь инфраструктуры на российской части в ближайшее время?

– Вы знаете, я тоже, когда находился в Харбине, обсуждал с представителями местных властей перспективы совместного освоения и развития инфраструктуры на острове Большой Уссурийский. Остров этот действительно уникален, поскольку через него проходит российско-китайская граница, где-то порядка 9,5 км общий участок границы.

Отвечу на ваш вопрос так. В настоящее время рассматриваются разные варианты совместного освоения и совместного развития этой территории. Я бы не хотел предвосхищать те решения, которые сейчас обсуждаются экспертами двух стран. Есть разные планы относительно того, что следует создать на этом острове, как его использовать. Есть варианты, касающиеся торгово-логистического направления, экологического развития острова, создания на нем зоны свободной торговли, и так далее.

Все это изучается экспертами, еще раз повторю, что не хотел бы предвосхищать те решения, которые будут приняты. Но твердо знаю одно – это будет совместный проект и совместная работа. И также хорошо знаю, что остров станет ярким символом нашей дружбы и нашего приграничного сотрудничества. Самой судьбой этой территории предначертано стать российско-китайским совместным проектом. Работа в этом направлении ведется.

К сожалению, есть и не очень благоприятный фактор – это высокие затраты на строительство гидрозащитных сооружений, поскольку остров подвержен подтоплениям. Ряд объектов, которые китайская сторона построила на острове в 2013 году, серьезно пострадали во время разрушительного паводка на реке Амур. И это требует достаточно серьезных капиталовложений. Но в любом случае обе стороны занимаются этими вопросами. Уверен, что остров станет образцом нашего сотрудничества в приграничье.

– Губернатор Амурской области Василий Орлов недавно заявил, что пассажирское направление автомобильного моста через Амур, где сейчас идут только грузы, заработает к концу года. Можете ли вы подтвердить эту информацию? Есть ли планы по запуску пассажирского сообщения по железнодорожному мосту Тунзян-Нижнеленинское?

– Автомобильный мост пока работает в грузовом варианте. С момента запуска в июне по мосту перевезено порядка 100 тысяч тонн грузов. Запуск пассажирского сообщения прорабатывается. При этом необходимо учитывать, что пограничный пункт Кани-Курган на российской стороне работает по временной схеме. Соответственно, пока там не будет создан постоянно действующий пункт пропуска с возможностью пограничного и таможенного оформления пассажиров, говорить о запуске пассажирского сообщения было бы преждевременно. Но, безусловно, по мере готовности данного объекта, мы будем с китайскими партнерами обсуждать вопрос открытия пассажирских перевозок. Раз губернатор сказал, что это будет сделано к концу года, очень рассчитываю, что так оно и случится.

Что касается железнодорожного моста, то здесь ситуация сложнее, поскольку данный проект изначально предусматривал движение в одну сторону: перевозку грузов из России в Китай. Именно эта схема сейчас и используется. Поэтому, если говорить о возможности открытия железнодорожного сообщения по данному мосту, то нужно сначала создать инфраструктуру, которая позволила бы организовать движение в обе стороны. То есть если инфраструктура будет позволять двигаться по мосту в обе стороны, тогда можно будет обсуждать и грузовое, и пассажирское сообщение.

– После отмены противоэпидемиологических ограничений в Китае появилась надежда на возобновление туризма, образовательных и научных обменов. Ожидаете ли вы роста количества китайских туристов в Россию в этом году?

– Во-первых, мы приветствуем решение китайских властей о возобновлении туристических поездок своих граждан за границу, включая Россию. На сегодняшний день с российской стороны какие-либо препятствия для таких поездок отсутствуют. Мы ожидаем скорейшего восстановления турпотока из КНР в нашу страну, которая всегда была очень интересной и притягательной для китайских путешественников.

Но со своей стороны ждем и скорейшего возобновления поездок российских туристов в Китай. Пока такое решение партнерами не принято, и мы надеемся, что в самое ближайшее время оно состоится. Наши туристы, как мне кажется, очень соскучились по Китаю. Прогнозирую, что туристический поток будет внушительным в оба направления.

– На фоне попыток развитых стран изолировать Россию, в том числе в научном сообществе, можно ли говорить о том, что она все еще привлекательна для китайских студентов и ученых? Ожидается ли в этом году открытие новых двусторонних образовательных и научных программ?

– Российское высшее образование традиционно высоко котируется в Китае. Развивается экспорт наших образовательных услуг в Китай, мы также используем те возможности, которые нашим студентам и ученым предоставляют китайские друзья здесь в Китае.

Понятно, что в последние два-три года в эти процессы вмешалась пандемия, и из-за нее большинство студентов учились дистанционно. Но сейчас поток китайских учащихся в Россию полностью восстановился, если в 2021 году мы выдали 4,5 тысячи учебных виз в Россию, то в 2022 году – уже 17 тысяч учебных виз. Это выше допандемийных показателей. В прошлом году наша страна выделила Китаю 950 мест для обучения за счет средств федерального бюджета, по государственной стипендии, в этом году – одну тысячу мест, то есть здесь тоже видим рост. Мы также видим значительное увеличение числа конкурсных заявок от китайских абитуриентов, что свидетельствует не о падении, а наоборот, о росте интереса к получению образования в России.

Причем надо иметь в виду, что большая часть китайских студентов учатся у нас на платной основе по долгосрочным программам, таким образом можно сказать, что студенты, а точнее их родители, голосуют юанем в пользу российского образования и тем самым демонстрируют не только доверие к нашему высшему образованию, но и уверенность в безопасности обучения в России.

В прошлом году были достигнуты значительные результаты в сфере науки и образования: окрылись три новых совместных института, прошел первый Форум российско-китайских ассоциаций университетов, в котором приняли участие представители 13 межвузовских объединений. В нынешнем году ожидаем дальнейшего продвижения проекта совместного кампуса СПбГУ и Харбинского политехнического университета, реализации планов по созданию совместного вуза между Уральским федеральным университетом им. Б.Н. Ельцина и Хэнаньским университетом науки и техники.

Ну и, конечно, не стоит забывать о нашем флагманском совместном проекте – Университете МГУ-ППИ в Шэньчжэне. Всего же в Китае на сегодняшний день 95 совместных российско-китайских образовательных программ и 18 совместных институтов в составе китайских вузов. Уверен, что направления образования и науки будут в ближайшее время в нашем сотрудничестве очень активно развиваться.

– Олимпийский совет Азии недавно принял решение пригласить российских спортсменов на Азиатские игры, чтобы дать им возможность поучаствовать в отборе на ОИ-2024 в Париже. Игры пройдут осенью в Ханчжоу. Как вы считаете, хорошо ли это для российского спорта? Сможет ли участие российский спортсменов перевесить чащу весов в пользу Азиатских игр как альтернативы Олимпиады?

– Мы высоко ценим предложение Олимпийского совета Азии пригласить российских атлетов для участия в Азиатских играх. Данное решение демонстрирует приверженность этой организации основополагающим принципам олимпизма, в основе которых – честная конкуренция и отсутствие дискриминации в отношении спортсменов.

Вообще хочу сказать, что отстранение российских спортсменов от участия в международных соревнованиях – это, наверное, одно из самых отвратительных проявлений оголтелой русофобии со стороны засевших в международных спортивных ассоциациях западных чиновников.

В прошлом году в России прошел ряд открытых соревнований, в которых участниками стали представители Азии. Наша страна заинтересована в обмене опытом и знаниями, в проведении соревнований со спортсменами из стран региона, и приглашение на игры в Ханчжоу, безусловно, позитивно скажется на развитии российского спорта.

Вместе с тем я не стал бы называть Азиатские игры альтернативой Олимпиаде, все-таки Олимпиада остается главным международным спортивным состязанием, несмотря на политические игрища Запада. Россия была, есть и будет великой спортивной державой, и отсутствие российских спортсменов на любом крупном международном соревновании делает его неполноценным и неинтересным для многих зрителей. Кстати, думаю, что за попытками отстранить наших спортсменов от крупных состязаний стоит еще и банальная боязнь конкуренции с нашими великолепными атлетами.

– Продолжая тему спорта: 2022-2023 годы объявлены Годами российско-китайского сотрудничества в области физкультуры и спорта. Какие мероприятия запланированы? И какое значение это окажет в условиях давления на российский спорт?

– Прошлый и нынешний годы были объявлены нашими лидерами перекрестными Годами сотрудничества в области физической культуры и спорта. Данный проект – уникальный, ранее Россия ни с кем не организовывала такие спортивные годы, и весьма символично, что дружественный Китай стал первой страной, с которой мы проводим подобного рода мероприятие.

Понятно, что в прошлый пандемийный год проводить очные спортивные соревнования было сложно, хотя мы и это смогли сделать. Как вы знаете, в декабре 2022 года в Чанчуне состоялись III Российско-китайские молодежные зимние игры. Также в декабре прошлого года министры спорта двух стран подписали План проведения совместных мероприятий на 2023 год, включающий в себя более 600 совместных спортивных событий, среди которых практически все виды спорта. Среди них одно из центральных –Российско-Китайские летние молодежные игры, которые состоятся в Чунцине летом этого года.

Кстати, есть идея, и мы сейчас обсуждаем ее с коллегами из ШОС, о том, чтобы сделать эти игры открытыми для спортсменов из стран Шанхайской организации сотрудничества. Это наша инициатива, полагаю, она может быть интересной для представителей большой семьи ШОС.

Если возвращаться к плану годов спортивных обменов, то в него включены также такие уникальные соревнования нового формата как "Игры Будущего", которые объединяют классический спорт, киберспорт и новые технологии. Первые "Игры Будущего" пройдут в Казани в марте 2024 года. Учитывая, что Китай является мировым лидером по киберспорту, мы, конечно, заинтересованы и ожидаем участия китайских спортсменов в этом проекте.

– Китай в последние годы активно наращивает свое присутствие в Арктике, не идет ли это вразрез с интересами России в регионе? Как на данный момент развивается сотрудничество Пекина и Москвы в Заполярье? Готовятся ли какие-то новые совместные проекты, научные экспедиции или военные учения России и Китая в Арктике?

– Китай очень серьезное внимание уделяет Арктике, сферы интересов Пекина самые разнообразные. Это и научные исследования, и сохранение биоразнообразия, и борьба с изменением климата, и создание транспортно-логистической инфраструктуры.

Что касается нашей двусторонней кооперации, то она с каждым годом интенсифицируется и охватывает широкий круг направлений, включая научные обмены и туризм. Для укрепления взаимодействия в этой области еще в 2017 году была создана рабочая группа по сотрудничеству в Арктике. В принятом в прошлом году главами наших государств Совместном заявлении о международных отношениях, вступающих в новую эпоху, отдельно говорится о необходимости углубления арктической кооперации и совместного развития маршрутов в северных широтах.

Россия заинтересована в укреплении потенциала региона за счет привлечения инноваций и прикладных технологий. В данном контексте мы приветствуем участие нерегиональных игроков в этой работе и естественно нашего стратегического партнера – Китая – в реализации проектов в Заполярье.

В свете снятия ковидных ограничений мы рассчитываем на скорейшее возобновление туристических обменов и восстановление контактов в научно-исследовательской сфере в Арктике. В качестве перспективных направлений для совместных научных исследований я бы назвал мониторинг климатических изменений в Арктике, исследование флоры и фауны, причем им можно заниматься как в рамках рабочих групп Арктического совета, так и на базе строящейся международной арктической научной станции "Снежинка".

– Россия и Китай неоднократно заявляли о желании усилить взаимодействие для решения проблем Корейского полуострова. Какие конкретные результаты этого взаимодействия вы можете называть? Какие шаги будут предприняты сторонами в ближайшее время?

– Мы поддерживаем высокий уровень координации в корейских делах, регулярно согласовываем наши совместные шаги по урегулированию ядерной проблемы Корейского полуострова. Один из первых визитов, которые я нанес в МИД КНР, когда приехал сюда в конце прошлого года, был визит к спецпредставителю правительства КНР по делам Корейского полуострова Лю Сяомину. На этой неделе я встречался с новым заместителем министра иностранных дел Китая Сунь Вэйдуном, и мы тоже обсуждали проблемы Корейского полуострова.

Должен сказать, что, к сожалению, что в прошедшем году обстановка на Корейском полуострове ухудшилась. Соединенные Штаты не демонстрируют готовности к учёту законных озабоченностей Пхеньяна в сфере безопасности, а наоборот используют фактор Северной Кореи в качестве предлога для наращивания своего военного присутствия в регионе. При этом Вашингтон вовлекает в свои опасные игры Японию и Южную Корею, вследствие чего мы наблюдаем эскалацию напряженности, чреватую выходом ситуации из-под контроля.

Во второй половине прошлого года США, Южная Корея и Япония провели серию беспрецедентных по масштабам военных учений. Видимо, надеялись как-то "устрашить" северокорейцев, но все это имело ровно обратный эффект, и на фоне военного давления и военных провокаций со стороны США и их союзников Пхеньян заявил об отсутствии заинтересованности в возобновлении переговоров по вопросам ядерного разоружения.

В складывающейся, я бы назвал ее патовой, ситуации взаимодействие России и Китая имеет очень важное значение. Несмотря на нынешний виток обострения, принципиальные подходы наших стран к ситуации на полуострове не претерпели изменений, мы последовательно выступаем за мир и стабильность на безъядерном Корейском полуострове.

Москва и Пекин в свое время разработали ряд совместных предложений и инициатив, они носят сугубо конструктивный характер. Эти инициативы выдвинуты на площадке ООН, нами подготовлены проекты политико-гуманитарной резолюции Совета безопасности, а также план действий, предусматривающий конкретные, выверенные буквально по хронометражу шаги в направлении политико-дипломатического урегулирования проблем полуострова. Эти документы лежат на столе у партнеров по шестисторонним переговорам уже достаточно продолжительное время, и, наверное, требуют определенной актуализации. Но вынужден констатировать, что наши западные партнеры пока не готовы согласиться с российско-китайскими идеями и остаются зацикленными на политике санкционного удушения Пхеньяна.

Тем не менее, мы с китайскими друзьями руки опускать не намерены. Будем продолжать совместные целенаправленные усилия, исходя из того, что вооруженный конфликт на полуострове имел бы катастрофические последствия и не отвечает ничьим интересам.

– Китай и Россия активно наращивают военное взаимодействие, проводят совместные учения и патрулирования. Все это вызывает большой резонанс и осуждение со стороны Запада. В чем для себя Китай видит выгоду в наращивании военного сотрудничества с Россией, даже несмотря на давление Запада и неоднократные обвинения в предоставлении России военной помощи в украинском конфликте? Есть ли движение в сторону военного союза?

– Смотрите, я только что упомянул, что США, Южная Корея и Япония проводили масштабные маневры в конце прошлого года в районе Корейского полуострова, и это, по их логике, не должно вызывать ни у кого вопросов. Как только мы с Китаем организуем совместные учения или совместное патрулирование, будь то в двустороннем формате или в формате ШОС, это сразу же вызывает осуждение. Классический пример двойных стандартов.

Мне вряд ли корректно отвечать, какие мотивы движут Китаем, когда он подходит к военному сотрудничеству с Россией. Оставлю этот вопрос для ответа нашим китайским партнерам. Скажу только, что Китай – суверенная страна, которая сама определяет, что отвечает ее национальным интересам, а что нет, и понятно, что такая страна как Китай не поддается внешнему давлению, предпринимает необходимые меры для обеспечения собственной безопасности.

Наше военное сотрудничество является абсолютно легитимным, оно соответствует всем нормам международного права, не направлено против третьих стран и любые обвинения в обратном являются абсолютно беспочвенными.

Что касается военного союза, то тот формат, который в настоящее время сложился между нашими странами, признается обеими сторонами оптимальным, тем более что, как мы говорим, по многим параметрам наши отношения сегодня превосходят союзнические, если понимать под ними военно-политические союзы старого образца времен "холодной войны". Характер сложившихся у нас с Китаем отношений дает необходимый ресурс гибкости обеим сторонам, и в то же время лишает нас каких-то ограничителей, как я уже говорил, у нас нет запретных зон в плане дальнейшего развития нашего партнерства. Мне кажется, такое положение дел, в полной мере устраивает обе стороны.

– Китай, несомненно, занимает важное место в вашей биографии, могли бы вы рассказать, что для вас в Китае особо дорого, какие ваши любимые китайская книга, фильм и блюдо?

– Моя любимая китайская книга связана с детством, и точнее с юностью, когда я впервые прочитал "Записки о Кошачьем городе" Лао Шэ. Это небольшое по объему, но очень сильное произведение произвело на меня глубокое впечатление. Это сатирический памфлет, своего рода, антиутопия, кстати, очень популярный сейчас среди современной молодежи жанр, но написанный в 1933 году. Книга поражает и своей гуманистичностью, и пророчеством, Лао Шэ – выдающийся мыслитель и публицист, уже тогда сумел предвидеть очень многие вещи, которые потом случились как в самом Китае, так и в других странах.

Не говорю уже о том, что главный герой книги, попав в Кошачий город на Марсе, спасается в том числе благодаря коробку спичек. Вижу в этом прямую перекличку с одним из моих любимых советских фильмов "Кин-дза-дза!", не знаю, читали ли Лао Шэ его авторы Габриадзе и Данелия. Кстати, одно из моих любимых мест в Пекине – это чайная "Лао Шэ", где здорово воссоздается атмосфера старого Пекина.

Одного любимого китайского фильма нет. Мне, как и многим в 1990-е годы, нравился поэтический язык Вонг Карвая, в целом тогдашняя новая волна китайского кино. С большим интересом смотрел фильмы Чэнь Кайгэ, Чжан Имоу, особенно, где играла великолепная Гун Ли. Не могу сказать, что особо внимательно слежу за китайским кино сегодня, хотя знаю, что этот вид искусства очень популярен в Китае, и кстати, вижу хорошие перспективы для нашей совместной копродукции и для проката российского кино здесь. Из последнего, что довелось видеть, понравился снятый в Голливуде китайским режиссером Лулу Ванг на китайском языке фильм "Прощание". Очень трогательная история о простых человеческих и семейных ценностях и о том, что, где бы не находились китайцы, – а по сюжету судьба разбрасывает членов семьи в США и в Японию – они остаются патриотами своей родины.

Поскольку люблю острое – мой приоритет сычуаньская кухня. Предпочитаю ее не только за жгучую остроту, но и – в еще большей степени – за неожиданные сочетания, такие как, например, "юйсян жоусы" – мясо с ароматом рыбы. Никогда не откажусь от порции вкусных китайских пельменей. Застал еще времена, когда в пекинском парке "Житань" пельмени можно было купить по три фэня за штуку. Сейчас, наверное, трудно поверить, что такие цены существовали, их нет и в помине, но любовь к пельменям осталась.