Высказывания Давида Арахамии, который полтора года назад участвовал в российско-украинских переговорах с целью прекратить вооруженный конфликт, вызвали широкий резонанс. Украинский функционер сказал то, о чем говорили и раньше, но без официального подтверждения со стороны Киева. Во-первых, главной темой тогда была военно-политическая безопасность - закрепленный нейтральный статус Украины. Как мы знаем со слов российского президента (встреча с африканской делегацией в июне), речь шла и о конкретных параметрах ограничения украинского военного потенциала. Во-вторых, Арахамия сообщил о позиции тогдашнего британского премьера Бориса Джонсона, который то ли от себя, то ли от лица "коллективного Запада" высказался за продолжение войны до победного конца.
Воздержимся от политических оценок решений, принятых украинским руководством. Интереснее содержательная сторона переговоров, о которой мы теперь можем судить более полно.
Высказывания Давида Арахамии, который полтора года назад участвовал в российско-украинских переговорах с целью прекратить вооруженный конфликт, вызвали широкий резонанс. Украинский функционер сказал то, о чем говорили и раньше, но без официального подтверждения со стороны Киева. Во-первых, главной темой тогда была военно-политическая безопасность - закрепленный нейтральный статус Украины. Как мы знаем со слов российского президента (встреча с африканской делегацией в июне), речь шла и о конкретных параметрах ограничения украинского военного потенциала. Во-вторых, Арахамия сообщил о позиции тогдашнего британского премьера Бориса Джонсона, который то ли от себя, то ли от лица "коллективного Запада" высказался за продолжение войны до победного конца.
Воздержимся от политических оценок решений, принятых украинским руководством. Интереснее содержательная сторона переговоров, о которой мы теперь можем судить более полно.
Через полтора-два месяца после начала боевых действий Украине предлагали то, о чем еще в 2014 году, после начала острого кризиса вокруг Донбасса, упоминали наиболее умеренные из западных комментаторов, - "финляндизацию". Иными словами - гарантию безопасности и независимости страны в обмен на документально закрепленные ограничения ее военно-политического статуса. Примером служили договоренности между СССР и Финляндией после Второй мировой, когда Хельсинки сохранил суверенитет и почти полную самостоятельность (да еще и обрел торгово-экономические преференции), добровольно согласившись оставаться в стороне от западных объединений. Во второй половине 1940-х годов эта схема считалась большим достижением Финляндии, поскольку альтернативой полагалось включение страны в советскую сферу влияния со всеми вытекающими последствиями - установлением "народной демократии" и жестким следованиям внешнеполитическому курсу СССР.
Применительно к Украине обсуждать такую модель в прошлом десятилетии были готовы очень немногие - приверженцы школы реализма в международных отношениях (ее олицетворением считается Киссинджер), да и то не все. Часть тех, кто, в принципе, верит в баланс сил, в данном случае не считали необходимым применять этот подход. Россия ведь слишком уступает совокупному силовому потенциалу Запада, чтобы всерьез претендовать на учет ее военно-стратегических интересов. Большинство же западных политиков и стратегов придерживались вообще иной идеологии: баланс сил и геополитические компромиссы - достояние прошлого, сегодня актуальны только идеологические категории: "свободный мир" берет верх над "несвободным", и точка. Так что общая линия Запада, взятая на вооружение после холодной войны, не менялась - расширение собственных военно-политических институтов вне зависимости возражений кого бы то ни было.
Источник: Российская газета
