Актуальная демографическая ситуация в России требует поиска баланса по направлениям пространственного развития. За последние 20 лет — с 2002 по 2022 год — население страны снизилось на 0,8% (для сопоставимости динамика приведена без учета Крыма и новых территорий), в то время как в Сибирском федеральном округе за этот период численность населения упала на 7%, а в Дальневосточном — на 10,4%.
В дальнейшем тренд на усиленный отток граждан из этих федеральных округов продолжится: на горизонте до 2045 года сокращение населения в Сибири и на Дальнем Востоке составит 9,8 и 7,4% соответственно по сравнению с 2023 годом.
Процесс «обезлюдения» особенно актуален для сельской местности, и в последние 35 лет он затронул почти всю территорию страны, отмечает Клепач. Сегодня совокупная потребность в дополнительной численности населения для развития территорий России (Сибири, Дальнего Востока, Приазовья, агломераций) составляет 7–10 млн человек.
Отчасти эта потребность может быть компенсирована внутренней и международной миграцией, но даже при ее совокупном уровне в 3–4 млн человек сохранится дефицит необходимой численности населения в размере 4–6 млн.
Сохранение сложившейся модели пространственного развития угрожает национальной безопасности России: население концентрируется в центральной части страны, в то время как число жителей Сибири и Дальнего Востока сокращается опережающими темпами. Об этом говорится в свежем докладе главного экономиста ВЭБ.РФ Андрея Клепача «Организация российского пространства в новой реальности», с которым ознакомился РБК.
Сибирь, Дальний Восток — территории России, которые должны осваиваться, пояснил РБК Клепач. «Если мы их не осваиваем, это создает угрозу, что это сделают другие. Сегодня существует огромный дисбаланс населения России по отношению к соседним территориям, в первую очередь к северным районам Китая», — указал эксперт.
Ключевой причиной дисбалансирующих перетоков населения в России выступает межрегиональное неравенство, уровень которого «в разы превышает параметры развитых стран», следует из доклада. В нем обозначены основные вызовы, которые определят перспективы пространственного развития России, а также описываются принципы его новой, более оптимальной организации.
Демографический вызов
Актуальная демографическая ситуация в России требует поиска баланса по направлениям пространственного развития, указывает Клепач. За последние 20 лет — с 2002 по 2022 год — население страны снизилось на 0,8% (для сопоставимости динамика приведена без учета Крыма и новых территорий), в то время как в Сибирском федеральном округе за этот период численность населения упала на 7%, а в Дальневосточном — на 10,4%.
В дальнейшем тренд на усиленный отток граждан из этих федеральных округов продолжится: на горизонте до 2045 года сокращение населения в Сибири и на Дальнем Востоке составит 9,8 и 7,4% соответственно по сравнению с 2023 годом, следует из доклада.
Процесс «обезлюдения» особенно актуален для сельской местности, и в последние 35 лет он затронул почти всю территорию страны, отмечает Клепач. Сегодня совокупная потребность в дополнительной численности населения для развития территорий России (Сибири, Дальнего Востока, Приазовья, агломераций) составляет 7–10 млн человек, оценил экономист.
Отчасти эта потребность может быть компенсирована внутренней и международной миграцией, но даже при ее совокупном уровне в 3–4 млн человек сохранится дефицит необходимой численности населения в размере 4–6 млн, следует из доклада.
Вызов в сфере межрегионального неравенства
Одна из основных причин дисбаланса в численности населения — необычайно высокое межрегиональное неравенство, утверждает Клепач. «Территориальные диспропорции в экономике России более выражены, чем в странах ОЭСР — как развитых, так и развивающихся», — говорится в материалах доклада. А по сравнению с развитыми странами уровень межрегионального неравенства в России выше в два раза.
Так, дифференциация между десятью «первыми» и десятью «последними» регионами по уровню ВРП на душу населения превышает 14 раз, а по объему инвестиций в основной капитал на душу населения разница составляет 15,7 раза, аргументирует Клепач. По уровню смертности трудоспособного населения разрыв между первой и последней десяткой регионов превышает 2 раза, а по уровню бедности — 4 раза.
Кроме того, значительно различается качество жизни: например, если в 2022 году средний индекс качества городской среды по всем городам страны составил 192 балла, то по городам Западной и Восточной Сибири — 171 балл, указал экономист. Разрыв в качестве жизни между агломерациями (Москва и Санкт-Петербург) и другими городами-миллионниками в 2022 году составил в среднем 41%. При этом большинство городов, замыкающих список по качеству городской среды, находятся на территории Западной и Восточной Сибири.
Сбалансированное региональное развитие, предполагающее поворот на Восток, способно уменьшить диспропорции в развитии макрорегионов к 2035–2045 годам, но не приведет к их полному исчезновению, прогнозирует Клепач.
Вызовы со стороны бюджетов и доходов населения
Вызовом для пространственного развития России также являются существенные различия в уровне бюджетной обеспеченности, указал экономист. Расходы бюджетов Москвы и Московской области в расчете на одного жителя почти в два раза превышают расходы консолидированных бюджетов остальных субъектов России. А без поправки на численность населения разрыв может достигать десятков раз: например, расходы Москвы на 2024 год запланированы в объеме 4,8 трлн руб., а Приморского края — 279 млрд руб., следует из данных портала «Электронный бюджет».
Тормозит гармоничное пространственное развитие и разница по доходам населения в городах и сельских территориях. Зарплата на селе в 2019–2021 годах была в среднем на 40% ниже средней зарплаты в целом по стране и почти на 70% ниже средней зарплаты в Москве, оценил Клепач.
Рецепт «прорывного» развития
Клепач предложил два сценария пространственного развития до 2045 года — базовый и «прорывной». Базовый предполагает инерционное движение и отсутствие масштабных дополнительных мер — в его рамках вклад европейской части России в совокупный ВВП будет расти (с 71,2% в 2023 году до 72,1% в 2045-м), а Центральной Сибири, Восточной Сибири и Дальнего Востока — напротив, снижаться (до 9,1, 5,1 и 6,3% к 2045 году соответственно).
В рамках базового сценария проблемы демографии и человеческого капитала сохранятся, миграция продолжит смещаться в центральную часть страны, а сельские территории и малые города столкнутся с новой волной обезлюдения. Концентрация населения в агломерациях усилит диспропорции межрегионального и внутрирегионального характера, что в конечном счете может привести к «фрагментизации» страны, следует из материалов доклада.
«Прорывной» сценарий предполагает новую организацию пространственного развития, которую Клепач характеризует как многополюсную. Основные ее положения таковы:
- поворот экономики на Восток (опережающий рост промышленных и научно-инновационных кластеров в Приволжье, на Урале, в Центральной и Восточной Сибири);
-
реализация кластерной политики (инструмент экономики предложения, цель которого — развитие стратегических территорий для максимизации вклада в экономику страны в средне- и долгосрочном периоде);
-
переход от конкуренции за ресурсы к межрегиональной кооперации (это достигается посредством перестройки бюджетной политики, в том числе через внедрение кластерных трансфертов, направленных на формирование межрегиональных цепочек добавленной стоимости);
-
интеграция новых регионов России — ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей (прирост ВРП макрорегиона в 2040 году по отношению к уровню 2022 года оценивается в 15,5 трлн руб.).
При реализации комплекса указанных мер вклад регионов европейской части России в ВРП будет снижаться, а сибирских и дальневосточных — расти, прогнозирует Клепач. «На рубеже 2030–2045 годов будут созданы условия для опережающего развития сибирских регионов, вклад которых в ВРП составит 26–27%», — говорится в докладе.
«Стратегия есть, а управления нет»
С 2019 года в России действует стратегия пространственного развития, она рассчитана на период до 2025 года. В качестве ее целей было декларировано сокращение межрегиональных различий в уровне и качестве жизни людей, стабилизация численности населения в большинстве субъектов, опережающее развитие территорий с низким уровнем социально-экономического развития.
«Стратегия есть, а управления нет», — категоричен Клепач в докладе. К ее основным недостаткам он отнес разобщенность действий федеральных органов исполнительной власти, сверхконцентрацию финансовых ресурсов в федеральном бюджете при большом количестве обязательств на уровне регионов, слабость межрегионального взаимодействия.
Источник: РБК
