Всё, что сегодня делает НАТО, — это подготовка к возможному столкновению с Россией

Очевидно, что главная задача США, если брать на обозримую перспективу, — сдерживание Китая. Задача номер два — сдерживание России. И третья — сдерживание Евросоюза как самостоятельного центра силы, который может строить нормальные отношения с другими центрами без указаний из Вашингтона — с Китаем и Россией.

Мы видим, что через глобализацию амбиций НАТО США пытаются подвязать союзников к задаче сдерживания Китая. Вы правильно процитировали ту формулировку, которая записана в Вильнюсской декларации, но я хотел бы привлечь внимание к другой, которая тоже выходит за рамки политических приличий. Верх цинизма: они записали, что крепнущее партнерство между Китаем и Россией представляет угрозу НАТО. То есть там исходят из того, что Пекин и Москва должны были прийти в Брюссель и в Вашингтон и спросить разрешение на развитие двусторонних отношений?

Это, собственно, и есть показатель полной деградации нынешних политических элит, которые физически, морально и политически не могут согласиться с изменениями, происходящими в мире. У них вызывают испуг и отторжение любые процессы, которые они не контролируют. А пресловутый «порядок, основанный на правилах», и есть мечта о глобальном контроле и доминировании.

Американская доктрина прямо предполагает превосходство США и НАТО во всех операционных средах — земля, акватории, воздух, космос и киберпространство — и на всех географических театрах. Создаются блоки в Юго-Восточной Азии — QUAD, AUKUS, которые по своему предназначению являются разделительными, а их смысл — «раздербанить» ту архитектуру безопасности, которая складывалась вокруг АСЕАН, привлечь другие страны к задаче сдерживания Китая. Это очень опасный путь, но они продолжают по нему следовать.

Мы видим, насколько далеко они зашли в задаче сдерживания России и, конечно, если говорить о тенденциях в сфере безопасности в Азиатском регионе, то видим, что они — явно к ухудшению. Обостряется ситуация вокруг Тайваня, заметны очень опасные попытки милитаризации региона, размещение там новых систем дальнобойных вооружений, которые прямо могут угрожать Китаю и не только, нагнетается напряжение вокруг КНДР. Это всё элементы той опасной геополитической игры, которую затеяли США.

НАТО повышает роль ядерного оружия в военном планировании, а потому России придется искать меры устранения угроз, если разговоры о размещении такого вооружения в Польше обретут конкретные планы, заявил в интервью «Известиям» замглавы МИД РФ Александр Грушко. Москва видит задачу в сфере создания новой системы безопасности не в попытках «склеить чашку», разбитую Западом, а в построении широкой евразийской инклюзивной архитектуры с опорой на существующие механизмы — ОДКБ, ЕАЭС, ШОС и АСЕАН. И в этом контексте так называемая мирная конференция по Украине в Бюргенштоке — пустая трата времени, считает дипломат. Об оставшихся каналах коммуникации между Россией и НАТО, зависимости Евросоюза от США и реакции на действия альянса в Финляндии и Швеции — в эксклюзивном интервью Александра Грушко «Известиям».

«НАТО вернулся к схемам холодной войны»

— В настоящий момент Совет Россия – НАТО практически полностью разрушен. Сохраняются ли какие-то коммуникации между Москвой и Североатлантическим альянсом? Возможно ли возобновление диалога по каким-то вопросам и какие для этого условия должны сложиться?

— Можно сказать, что Совет Россия – НАТО существует только на бумаге, как механизм он не работает — по инициативе блока, который предпринял целый ряд шагов, чтобы: а) исключить из наших отношений все элементы сотрудничества в 2014 году, и б) создать без преувеличения невыносимые и неприемлемые условия для работы наших дипломатов. Сначала они потребовали сократить нашу миссию при НАТО, чем был послан сигнал: нашим дипломатам не дадут нормально работать. 

Если говорить о формальных каналах общения, то нашему послу в Бельгии А.А. Токовинину поручено в случае необходимости осуществлять горячую связь с НАТО. И блок об этом уведомлен. На сегодня никаких перспектив восстановления субстантивного диалога нет. Причин несколько: первая заключается в том, что НАТО объявил РФ прямой и непосредственной угрозой альянсу. Это выражается не только в политике, но также и в планах военного строительства, характере военной деятельности.

Всё, что сегодня делает НАТО на этом поприще, если говорить прямо, — это подготовка альянса к возможному военному столкновению с Россией. И учения, которые проводятся, свидетельствуют как раз о том, что теперь все концепции безопасности на основе сотрудничества оказались отброшены, и НАТО вернулся к схемам обеспечения безопасности времен холодной войны.

Воссоздали всё те же командования, занимаются сертификацией маршрутов, по которым будут доставляться вооружение и техника из Роттердама и других портов на побережье Атлантического океана на восточный фланг, размещают там воинские контингенты и технику, упрощают административные процедуры для передвижения войск и так далее. И не могу не сказать о том, что под это выделяются колоссальные ресурсы: совокупный объем военных расходов стран блока превышает 51% общемировых. Фантастическая цифра, где-то $1,2–1,25 трлн. При этом 20% должно расходоваться по натовским нормативам на закупку вооружений. 

И, наконец, если говорить о вещах прямо: альянс развязал против РФ гибридную войну. В экономической сфере введены тысячи незаконных санкций против нашей страны, в идеологической сфере — демонизация России, где один из последних кричащих примеров — объявление, что если НАТО потерпит поражение на Украине, то на следующий день Россия обязательно вторгнется в Польшу и страны Балтики, независимость которых признал еще СССР.

Последний момент, на который хотел бы обратить внимание. Если говорить о диалоге России и блока в широком смысле, он велся не только в рамках одного органа — Совета Россия – НАТО. На самом деле этот диалог по очень конкретным вопросам безопасности шел и на многочисленных площадках международных договоров в сфере контроля над вооружениями. Прежде всего, это Договор об обычных вооруженных силах в Европе, который охватывал пять категорий основных вооружений, в нем участвовали все страны Организации Варшавского договора и страны НАТО. 

Вот этого не существует, как и не существует Договора по открытому небу, дышит на ладан Венский документ о мерах укрепления доверия и безопасности, остался в прошлом и Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, который в течение десятилетий был материальной основой военной безопасности в Европе. Всё это разрушено Вашингтоном. И это добавляет скептицизма в отношении самой перспективы выхода на какие-то осмысленные разговоры о безопасности.

«Роль ядерного оружия в военной стратегии НАТО только возрастает»

— НАТО провел крупнейшие за последние десятилетия учения на границах с Россией. Сейчас западные СМИ высказывают опасения по поводу ядерных учений, которые проводит РФ. Насколько, с вашей точки зрения, обоснованы страхи европейской прессы относительно прямого военного столкновения альянса и России?

— Я бы предложил журналистам чуть-чуть полистать учебники истории, посмотреть документы некоторые. Думаю, это помогло бы разобраться в нынешней ситуации. Если говорить об этих учениях, которые вы упомянули — «Стойкий защитник – 2024», — действительно, это крупнейшие маневры, которые прошли за последнее время. 90 тыс. человек, 32 страны, 80 боевых самолетов, 50 военных кораблей и примерно 1,2 тыс. единиц бронированной техники. В рамках этих учений была организована целая серия других взаимоувязанных маневров, в ходе которых срабатывались и наступательные операции. Такая показная демонстрация силы НАТО и одновременно попытка оказания военного давления на Россию.

Что касается их страхов, а мы часто слышим упреки в адрес РФ, что Москва угрожает ядерной риторикой. На самом деле, до последнего времени у НАТО была доктрина гибкого реагирования, смысл которой заключался в том, что противник не должен понимать, на какой фазе конфликта альянс может применить ядерное оружие. Известно, что неоднократно лидеры одного из государств покидали в знак протеста командно-штабные учения, поскольку оказывалось, что буквально на второй день потенциального конфликта между НАТО и ОВД их страна превращается в арену ядерной войны без всякого на то согласия правительства этого государства. И для этого НАТО держал целый арсенал соответствующих средств, часть которого и сегодня США сохраняют в ряде европейских стран.

Из последних учений и из последних документов мы видим, что роль ядерного оружия в военной стратегии и военном планировании НАТО только возрастает. Вот пошли разговоры, что ядерное оружие может быть размещено в Польше и в других странах. И это тоже нам надо иметь в виду с точки зрения выработки мер нейтрализации, если такие пока что разговоры обретут форму конкретных планов.

В общем, я к тому, что это (обвинения России в ядерной угрозе. — «Известия») — опять попытка взвалить с больной головы на здоровую. И именно НАТО на сегодня, я уже не говорю о ядерном оружии, идет по пути эскалации. Когда началась СВО, западные представители заверяли, что будут поставлять только нелетальные средства. Сейчас речь идет не только о самолетах F-16. [Президент Франции Эммануэль] Макрон заявил, что они и Mirage могут поставлять и поставляют всё более дальнобойное оружие, снимают ограничения на его использование, осуществляют разведку, целеуказание. Поэтому западные журналисты должны обратить свой взор на правящие элиты собственных стран, которые последовательно идут по пути эскалации и тем самым увеличивают риски для собственных стран.

— Раньше Россия и НАТО достаточно эффективно сотрудничали в сфере борьбы с международным терроризмом. Продолжается ли какое-то взаимодействие в этой сфере и остаются ли вообще сферы, в которых РФ заинтересована в формате коммуникации с НАТО?

— Совет Россия – НАТО и его предшественник должны были выполнять две функции. Первая — преодоление наследия холодной войны, снятие ненужного противостояния, поиск алгоритмов сотрудничества, которые обеспечивают военную безопасность на пониженных уровнях вооружения. И смысл тех инструментов, например, ДОВСЕ, заключался именно в этом. Но это подрывало роль НАТО: Вашингтону всё это очень сильно не нравилось, потому что с уходом блока в возможное небытие либо ослаблением его функций терялся бы американский контроль над Европой, подрывались возможности США бороться за сохранение мировой гегемонии.

Вторая сторона — поиск совместных ответов на общие вызовы и угрозы. Стало понятно, что идет глобализация не только в экономической и финансовой сфере, глобализуются и риски. Терроризм не знает границ. При этом «деятельность» самого НАТО по социальному и военно-политическому инжинирингу в целом ряде государств, регионов мира ситуацию кардинально ухудшила. На Балканах после бомбардировок. На севере Африки, в Ливии и Сирии, перед этим Ирак, которые превращены в пространства, где отсутствует любая государственность, в безопасную гавань для террористов и экстремистов всех мастей. И, конечно, Афганистан, который стал позором для США и НАТО.

Стало понятно, что с новыми угрозами невозможно справиться в одиночку. И по ряду направлений были достигнуты серьезные результаты: в борьбе с терроризмом — предотвращение террористических актов, создание технологических и иных систем, которые позволяют предотвращать террористические акты на объектах критической инфраструктуры, в местах массового скопления людей. Это борьба с наркотиками, где основную проблему в этом смысле представлял Афганистан, откуда шли гигантские потоки и в Россию, и в страны Западной Европы, и даже в США.

Я могу сказать, что в рамках Совета Россия – НАТО был осуществлен крупнейший проект по подготовке антинаркотических кадров для Афганистана, Центральной Азии и Пакистана. В общей сложности было подготовлено, преимущественно на российской учебной базе, порядка 3,5 тыс. сотрудников антинаркотических служб.

Что касается отдельных каналов коммуникации между военными, они существуют. И военная деятельность — это же не вышивание. Самолеты летают, корабли ходят по морю. Но для этого есть и горячая линия связи, и каналы общения по дипломатической линии. Вот это худо-бедно еще продолжает работать.

«Задача — не склеивать чашку, которую Запад разбил»

— Сегодня НАТО принимает опосредованное участие в конфликте с РФ, но тем не менее очевидно, что после завершения СВО нам придется каким-то образом договариваться о будущей конфигурации системы безопасности в Европе. С вашей точки зрения, какой она может быть, учитывая, что с нами соседствует столь откровенно враждебный нам альянс?

— Вопрос на миллион, занимающий умы и политологов, и дипломатов. Конечно, если обобщить опыт холодной войны и опыт той оттепели, которая случилась в международных отношениях, почему проект общеевропейской безопасности не состоялся? Ответ очень простой: потому что общеевропейская безопасность угрожала существованию НАТО, чего не могли допустить США. НАТО — это самый надежный контроль за действиями европейских союзников.

Если мы почитаем последний документ — Декларацию Евросоюза и НАТО о стратегическом партнерстве — то там прямо постулируется подчиненная роль ЕС по отношению к НАТО. Самый замечательный пассаж, что цель НАТО и ЕС — обеспечивать экономическими, политическими и военными средствами интересы нашего одного миллиарда граждан. Вот, собственно, философия коллективного Запада, она абсолютно перпендикулярна тем тенденциям, в которых живет современный мир. Он становится полицентричным, драйверы экономического роста, политического влияния смещаются в Азию. Неоколониальные практики решительно отвергаются.

Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу, сама идея европейской безопасности в том виде, как ее замышляло предыдущее поколение политиков, начиная с Шарля де Голля, который еще в 1966 году первым выдвинул идею безопасности от Атлантики до Урала, скомпрометирована неуемным желанием США и их союзников сохранить НАТО как центр таковой европейской архитектуры. Для России это абсолютно неприемлемо. Ни мир, ни европейская безопасность не будут глобусом НАТО.

Мы видим, что уравнение безопасности становится более комплексным. Не только с точки зрения количества факторов и их комбинаторики, но и географии. Поэтому, конечно, задача — не склеивать чашку, которую Запад разбил, а идти по пути строительства широкой евразийской инклюзивной архитектуры. И начинать надо не с чистого листа, а опираясь уже на те механизмы, которые существуют. Для нас это и ОДКБ, и ЕАЭС, и ШОС, и АСЕАН, где существуют инклюзивные подходы к безопасности.

И такая архитектура, основанная на положениях устава ООН, разумеется, может быть открыта и для тех стран европейского фланга, которые поймут преимущество новой системы, где материально воплощен принцип неделимости безопасности: никто не укрепляет свою безопасность за счет безопасности других и безопасность каждого — безопасность всех.

— Россия неоднократно заявляла, что не видит готовности со стороны Киева или коллективного Запада к содержательным мирным переговорам для урегулирования украинского кризиса. Вот и ближайшая так называемая мирная конференция Владимира Зеленского в Швейцарии не заявляет о себе как о площадке, где могут быть сформулированы условия для переговоров. Меняется ли ситуация в целом? Когда наступит переломный момент, за которым Запад даст добро Киеву на переговоры?

— Ситуация уже меняется. Говоря об этой сходке, которая будет 15–16 июня в Бюргенштоке, это внешнеполитическое действо. Для них главное — фотографии, на которых должно быть людей и флагов чем больше, тем лучше. Поэтому они такими достаточно примитивными средствами пытаются заманить туда представителей Глобального Юга, выдвигая на передний план не «формулу Зеленского», что на самом деле в замысле у организаторов, а второстепенные вопросы. Вы же за продовольственную безопасность, за безопасность атомных электростанций, поддерживаете обмен пленными? Ну хорошо, тогда приезжайте, поговорим.

Это совершенно нелепые подковерные игры, они видны невооруженным глазом. Уже сейчас понятно, что это будет пустая трата времени, некое такое действо, значение которого равно нулю, но которое будут по максимуму использовать для поддержания антироссийского психоза.

Я хотел бы напомнить, что, когда был совершен переворот на Украине, у Запада в руках находились рычаги изменить ситуацию. Смысл Минских соглашений заключался в том, что Донецк и Луганск возвращаются в лоно Украины при условии полного соблюдения фундаментальных прав человека — говорить на родном русском языке, право чтить традиции, любить свою культуру, любить своих героев, никакого нацизма. Но Запад не только поощрял киевский режим саботировать эти соглашения, но и прямо подталкивал к «военному решению». Поэтому, если бы у Запада был интерес, связанный с миром на Украине, его линия была бы совершенно другой. Их не интересует Украина. Они готовы расстаться с ней, для них она лишь инструмент в той стратегической борьбе, которую они затеяли с Российской Федерацией.

И мы понимаем, почему они лихорадочно ищут оправдания этой линии: в общей сложности страны ЕС выделили на поддержку Украины, в том числе военную, €147 млрд. Надо как-то объяснять обществу, на что ушли эти гигантские деньги, изъятые из экономики. А для этого нужны страшилки, что, если Россия на Украине победит, она пойдет на Польшу, Прибалтику и дальше. Украина для них — лишь инструмент в этой войне. 

«Пекин и Москва должны были прийти в Брюссель и в Вашингтон и спросить разрешение?»

— Финляндия стала членом НАТО в 2023 году и уже успела сделать ряд недружественных шагов в наш адрес. Допускаете ли вы понижение статуса дипломатических отношений с Хельсинки, как это произошло в отношении государств Прибалтики?

— Мы никогда не были зачинщиками дипломатических войн. Если вы посмотрите на действия, связанные с разворотом Запада в совершенно другую сторону — отчаянной борьбы за собственную гегемонию с использованием всех военных и иных средств, — то Россия никогда не прерывала дипломатические контакты. Все эти дипломатические войны — результат действий наших партнеров, которые считают, что тем самым они «наказывают» Россию. Отказ от дипломатического диалога — это просто пиление сука, на котором они сами сидят.

Если говорить о новом качестве наших отношений со Швецией и Финляндией, конечно, их статус изменился. Это было осознанное решение правительств под прессингом извне, без широкого общественного обсуждения и референдумов. Швеция более 200 лет путем нейтралитета обеспечивала свою военную безопасность. Финляндия всегда обладала очень высоким авторитетом в силу своего нейтрального статуса — как площадка, которая собирала вместе Восток и Запад, — стоит только вспомнить о Хельсинском заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничестве в Европе 1975 года.

Сейчас всё это в прошлом, а с точки зрения военного планирования это территория, на которой будет размещено 32 американских объекта. Плюс, берем географию — количество километров для наших стратегических пунктов и инфраструктуры — чуть больше сотни. Мурманск, Санкт-Петербург, всё это рядом. Поэтому наш ответ на изменение этого статуса будет преимущественно военно-техническим. То есть он будет выражаться в тех мерах, которые мы сочтем необходимыми для парирования той угрозы, которую могут представлять иностранные контингенты, силы и средства, размещенные на территории двух новых членов.

— НАТО пытается максимально расширить географию своего влияния. В частности, в его новой стратегии записано, что Китай «бросает вызов интересам безопасности и ценностям» блока, хотя находится в тысячах километрах от ближайшего члена альянса. На последнем форуме в Давосе генсек блока Йенс Столтенберг при этом заявил, что КНР якобы приближается к НАТО, в том числе через усиление влияния в Арктике. С вашей точки зрения, возможна ли какая-то резкая эскалация отношений Китая и альянса?

— Эта эскалация уже происходит. Очевидно, что главная задача США, если брать на обозримую перспективу, — сдерживание Китая. Задача номер два — сдерживание России. И третья — сдерживание Евросоюза как самостоятельного центра силы, который может строить нормальные отношения с другими центрами без указаний из Вашингтона — с Китаем и Россией.

Мы видим, что через глобализацию амбиций НАТО США пытаются подвязать союзников к задаче сдерживания Китая. Вы правильно процитировали ту формулировку, которая записана в Вильнюсской декларации, но я хотел бы привлечь внимание к другой, которая тоже выходит за рамки политических приличий. Верх цинизма: они записали, что крепнущее партнерство между Китаем и Россией представляет угрозу НАТО. То есть там исходят из того, что Пекин и Москва должны были прийти в Брюссель и в Вашингтон и спросить разрешение на развитие двусторонних отношений?

Это, собственно, и есть показатель полной деградации нынешних политических элит, которые физически, морально и политически не могут согласиться с изменениями, происходящими в мире. У них вызывают испуг и отторжение любые процессы, которые они не контролируют. А пресловутый «порядок, основанный на правилах», и есть мечта о глобальном контроле и доминировании.

Американская доктрина прямо предполагает превосходство США и НАТО во всех операционных средах — земля, акватории, воздух, космос и киберпространство — и на всех географических театрах. Создаются блоки в Юго-Восточной Азии — QUAD, AUKUS, которые по своему предназначению являются разделительными, а их смысл — «раздербанить» ту архитектуру безопасности, которая складывалась вокруг АСЕАН, привлечь другие страны к задаче сдерживания Китая. Это очень опасный путь, но они продолжают по нему следовать.

Мы видим, насколько далеко они зашли в задаче сдерживания России и, конечно, если говорить о тенденциях в сфере безопасности в Азиатском регионе, то видим, что они — явно к ухудшению. Обостряется ситуация вокруг Тайваня, заметны очень опасные попытки милитаризации региона, размещение там новых систем дальнобойных вооружений, которые прямо могут угрожать Китаю и не только, нагнетается напряжение вокруг КНДР. Это всё элементы той опасной геополитической игры, которую затеяли США.