Генеральный директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов — в интервью для «Москва-Баку» рассказывает о работе Российско-Азербайджанского экспертного совета, возможности подписания мирного договора между Азербайджаном и Арменией и позициях внешних игроков.
— Андрей Вадимович, год прошел с тех пор, как был создан Российско-азербайджанский экспертный совет. Когда на тот момент мы с вами разговаривали, вы отмечали, задача такого формата — в том числе реагировать в практическом русле на вызовы, связанные с армяно-азербайджанским урегулированием, предлагать какие-то варианты решений. Ситуация в урегулировании спустя два года после подписания трехстороннего заявления лидерами РФ, Азербайджана и Армении, как сейчас многие отмечают, несколько усложнилась. Удается ли Совету реагировать на вызовы и формулировать эффективные предложения?
— Наверное, об этом нужно судить не нам, а тем, кто может воспользоваться идеями и предложениями, которые формулируются в ходе наших обсуждений. Армяно-азербайджанское урегулирование остается одной из наиболее важных тем в обсуждениях Совета, в нашем диалоге, поскольку она приоритетна и для России, и для Азербайджана. Хотя вместе с тем остается актуальным в дискуссиях и целый ряд вопросов, касающийся российско-азербайджанских отношений, положения в регионе Южного Кавказа в целом. Но при обсуждении данных вопросов, мы прекрасно понимаем и учитываем, что без достижения политического урегулирования между Азербайджаном и Арменией трудно говорить о возможности реализации эффективных проектов развития региона. Также трудно в принципе говорить о создании системы безопасности.
Поэтому не удивительно, что эта тема обсуждалась на заседании Совета в Москве. Были озвучены различные разные точки зрения. В целом, мне кажется, дискуссия была эффективной.
— Какая ситуация, на ваш взгляд, сложилась в армяно-азербайджанском урегулировании на текущий момент?
— Не открою Америку, если скажу, что на сегодняшний день стоит задача подписания мирного соглашения между Баку и Ереваном. Стороны расходятся по ряду моментов в урегулировании. Так, с армянской точки зрения существует проблема Карабаха, которая требует решения. В этой связи также понятна и позиция Азербайджана, который заявляет о том, что данный вопрос закрыт и Карабах — это его неотъемлемая часть. При этом если говорить о большинстве вопросов по установлению окончательного мира, они вполне могут быть урегулированы при наличии политической воли с обеих сторон. Это демаркация и делимитация границы, вопросы разблокирования транспортных коридоров, участие двух стран в многосторонних проектах развития региона. Все это находится в пределах возможностей сторон, если, как я уже сказал, будет проявлена политическая воля.
— Как можно интерпретировать ситуацию со столь большой активностью Запада в урегулировании, которая только нарастает?
— Мне кажется, это стремление Запада понятно. Не только Запад пытается активно работать в регионе Южного Кавказа, но и Турция, Иран. Есть конкуренция между основными игроками за то, кто является ведущим посредником, участником, медиатором и катализатором процессов в урегулировании. Лично я не склонен относиться к этому слишком драматически. Мне кажется, что все это идет на пользу азербайджано-армянскому диалогу и должно приветствоваться. Нет ничего плохого в том, что лидеры Азербайджана и Армении встречаются в различных точках, в различных форматах. Будущее покажет, чьи усилия станут наиболее эффективными.
При этом считаю, что по объективным причинам основным и наиболее значимым посредником остается Росcия. Именно российские миротворцы находятся в регионе, а не миротворцы Европейского Союза или США. Потенциальная отправка миссии ОБСЕ в регион, например, вызывает вопросы как минимум у одной стороны. Поэтому возможности такой отправки достаточно ограничены. У западных партнеров нет тех возможностей, которые есть у России.
Проблема в том, что, к сожалению, общая геополитическая ситуация накладывает отпечаток и на ситуацию на Южном Кавказе. И любые действия одного из игроков — России или Запада — рассматриваются другим в качестве попытки подорвать его позиции. Когда Россия пытается что-то делать, в Брюсселе или Вашингтоне говорят, что якобы это Путин пытается свое геополитическое влияние распространить Южный Кавказ, закрыть его для внешних сил. Когда что-то пытается делать Европейский Союз, в Москве начинают возникать подозрения относительно мотивации — насколько политикам Евросоюза действительно движет желание содействовать разрешению конфликта, а не стремление максимально ослабить позиции России в этом регионе. Это неприятная ситуация, но, по всей видимости, в нынешних условиях она неизбежна.
Если западные посредники отдают предпочтение одной из сторон, то это, естественно, вызывает реакцию отторжения у другой стороны. И здесь возможности для эффективного посредничества начинают сокращаться. Это работает и в ту, и в другую сторону. Если бы посредником в урегулировании в регионе захотела стать Турция, в Армении это, мягко говоря, вызвало бы много вопросов. Процесс армяно-азербайджанского урегулирования – это очень деликатный вопрос и для того, чтобы выступать в качестве объективного посредника, нужно иметь хорошее представление о позиции каждой из сторон конфликта, понимать, почему она занимает именно такую позицию.
— Пример несбалансированной политики в урегулировании также — Франция, которая совершенно последовательно занимает проармянскую позицию и в последнее время абсолютно перестала это скрывать, хотя при этом каким-то образом хочет быть посредником…
— Макрон хочет решать свои задачи. Мы знаем внутреннюю обстановку во Франции, что в стране есть армянская диаспора — политически активная и экономически состоятельная. И Макрон должен как-то реагировать на ее позицию, на ее призывы, поэтому он не может вот так взять и устраниться с южнокавказского направления. Тем более, поскольку сейчас не работает Минская группа ОБСЕ, президент Франции пытается действовать.
Поэтому и для России на этом векторе с Францией, с ЕС будет сохраняться конкуренция. Ни о какой координации, распределении ролей, о которой хоть сколько-то можно было говорить раньше между Россией и Брюсселем, сейчас не приходится. Как известно, сейчас в Брюсселе даже нет нашего посла. Поэтому будем жить в условиях конкуренции.
Для РФ Южный Кавказ традиционно остается стратегическим регионом. Может быть даже более важным, чем год назад ввиду сложившейся международной ситуации. Если исключить Южный Кавказ из интеграционных проектов, которые мы видим в перспективе, мы получим бублик с дыркой посредине. А нам бы этого не хотелось. Россия заинтересована в скорейшем урегулировании на Южном Кавказе. Но политика — искусство возможного.
Южный Кавказ — это важный регион и для Европы. Через него проходят существенные энергопотоки. Это регион, который является звеном в транспортных коридорах по линии «Север-Юг», очень многие хотели бы в нем присутствовать и при этом минимизировать присутствие своих геополитических оппонентов. Поэтому мы не должны удивляться попыткам Запада влиять на ситуацию в регионе.
— При этом многие сейчас стали говорить о том, что Запад уже успешно вырывает буквально роль посредника у России и что может быть Москве стоило немного изменить подход к урегулированию? Что Запад делает из встреч громкие события, а Москва действует за закрытыми дверями.
— Здесь вопрос обоюдоострый, поскольку, конечно, эффективное посредничество и публичная дипломатия не всегда монтируются хорошо друг с другом. Посредничество как правило предполагает доверительность, иногда закрытость, конфиденциальность, отсутствие публичности. А позиции, заявленные публично, которые работают на имидж, на пиар, они иногда затрудняют эффективное посредничество. Поэтому здесь вопрос открытый, какой формат каждая из сторон использует, какой формат может оказаться продуктивным.
— Азербайджан не раз подчеркивал, что если Армения будет конструктивна, то до конца года есть возможность подписать мирное соглашение. Насколько это реально?
— Трудно рассчитывать на то, что соглашение будет подписано в ближайшее время ввиду особенностей политической расстановки сил в Армении. Не думаю, что Ереван пойдет на те условия, которые ему сегодня предлагает Баку. Вот так взять и закрыть вопрос о Карабахе в Армении не готовы.
— Президент Азербайджана на днях заявил, что между Россией, ЕС и США должен быть найден компромисс в действиях по урегулированию…
— Ильхам Алиев, как и любой лидер региона, стремится проводить многовекторную политику. Президент опирается на Россию — отношения между нашими странами достигли уровня стратегического партнерства, cоюзничества. Но при этом заинтересован в развитии отношений и с Европейским Союзом, поскольку это серьезный рынок. Мне кажется, это естественное желание сохранять регион открытой, а не закрытой системой. Открытость региона подразумевает то, что в нем могут присутствовать разные игроки, но обязательно учитывающие принцип уважения и независимости, суверенитета государств региона.
Думаю, в дальнейшем мы увидим еще большую конкуренцию, борьбу между разными силами. Насколько удастся выполнить задачу, о которой сказал Ильхам Алиев, насколько удастся России и Западу согласовать позиции, сейчас сказать трудно. Если бы не было общего российско-западного противостояния, можно было бы найти компромисс. Потому что Южный Кавказ — это один из немногих регионов мира, где принципиальных противоречий между Россией и Западом не было. Все были заинтересованы в стабильности. Но, к сожалению, сейчас на ситуацию влияет начавшаяся вторая холодная война. И разногласия появляются и по Южному Кавказе. И главный вопрос — удастся ли вывести этот регион за рамки общего глобального геополитического противостояния Востока и Запада или нет.
Россия следует вектору укрепления отношений со своими соседями. Как, впрочем, и Азербайджан понимает, что географию, историю поменять нельзя и он настроен на развитие взаимовыгодных отношений с РФ. Тем более, что наши страны в феврале подписали Декларацию о союзническом взаимодействии. Но в современном мире нельзя застолбить за собой позиции навсегда. Статус Азербайджана сильно повысился. Между странами в сегодняшнем мире идет постоянная борьба, конкуренция. Сегодня у тебя один набор партнеров, завтра — другой. Никто не заинтересован в том, чтобы зависеть от одного партнера, все хотят многовекторности, плюрализма, возможностей, маневров. Все это вопросы дипломатического искусства — как предложить то, что будет более привлекательно, чем те предложения, которые выдвигаются оппонентами. Поэтому конкуренция здесь жесткая. Мудрые смотрят наперед и просчитывают каждый шаг.
Источник: Москва-Баку.ru
