Конфликт по поводу возвращения формата «Большой восьмерки» сделал прошедший в Биаррице саммит одним из самых напряженных в истории, пишет The Guardian. Что думают по этому поводу российские власти и эксперты?
Конфликт по поводу возвращения формата «Большой восьмерки» сделал прошедший в Биаррице саммит одним из самых напряженных в истории, пишет The Guardian. Что думают по этому поводу российские власти и эксперты?
Британская газета The Guardian
назвала прошедший в Биаррице саммит самым напряженным в истории G7 в том числе и из-за конфликта по поводу возвращения России. Глава МИД РФ Сергей Лавров тем временем заявил, что Москва никогда инициативно не поднимала вопрос о своем возвращении в G8. Так он отреагировал на новости о том, что Дональд Трамп рассорился с другими лидерами стран «Большой семерки» из-за России.
Представители Великобритании, Германии, Канады, Франции и глава Евросовета высказались против возвращения формата G8. Японский премьер Синдзо Абэ сохранил нейтралитет. Поддержал Трампа лишь уходящий в отставку итальянский премьер Джузеппе Конте.
Почему американский лидер пошел на обострение, заранее предполагая реакцию участников саммита? Комментирует генеральный директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов.
— Вопрос Трампа об участии России — это повод еще раз показать, что именно он определяет правила игры, а также возможность продемонстрировать свое отношение к союзникам. Что касается российского участия, наверное, здесь будет очень многое зависеть от того, какие вопросы собираются обсуждать с участием России. Конечно, если российское участие сведется к тому, что российского президента будут учить, как надо вести внешнюю политику, соблюдать международное право, то вряд ли это будет интересно. Если же речь пойдет об обсуждении каких-то конкретных вопросов, связанных, например, со стратегической стабильностью, то я допускаю, что российский президент может заинтересоваться такой возможностью. Плюс, конечно, очень много зависит от того, в каком состоянии будут отношения между Россией и странами — членами «семерки» через год.
— The Guardian пишет, что это самый напряженный саммит в истории. О чем это свидетельствует?
— Прежде всего о том, что в западном лагере нет единства. Это не только противостояние Трампа и всех остальных, есть очень серьезные разногласия между Францией и Великобританией. В каком-то смысле Борис Джонсон тоже является маленьким Трампом, который осложняет достижения консенсуса. Очень сложные отношения между большинством европейских участников «семерки» и Италией. Значительно труднее приходить к какому-то консенсусу, чем, скажем, пять лет назад, на это также накладывается серьезное осложнение международной ситуации.
Источник: bfm.ru
