Цифровая валюта — это некий современный тренд. История денег знает многие формы — от ракушек, про которые, по-моему, писал Карл Маркс в начале первого тома «Капитала», до металлических, бумажных, электронных. И в общем, деньги — это не то, что существует всегда. Они всегда выполняют свои пять функций, но они развиваются. И на самом деле я бы сказал, что каждый глобальный кризис, который мы знаем за последние 100-150 лет, приводил к появлению новых глобальных валют, новых валютных конфигураций.
Когда начался глобальный кризис 2008-2009 годов, у меня лично, как у экономического историка, всегда такое было размышление, я задавал вопрос: а вот что будет с новыми валютными конфигурациями в результате этого кризиса? Мы обсуждали, будет ли увеличена роль региональных резервных валют, будет ли переход реальной к бивалютной системе доллар-евро, СДР, самые разные варианты. Кто-то опять говорил, что золото вернется, но все более создается впечатление, что появление криптовалюты — это очередной шаг в развитии денежной системы. Причем дальше опять началась развилка, потому что, будет ли криптовалюта элементом частных денег или, что оказалось совершенно неожиданно, государственные институты тоже станут заниматься этим бизнесом.
И для меня, должен сознаться, было достаточно неожиданно, что буквально за три года центральные банки пройдут путь от категорического отрицания криптовалюты до стремления эмитировать эту валюту как одну из форм денег, государственных в данном случае денег. В общем, логика достаточно понятна. Дело в том, что еще в середине XX века ряд правых экономистов, таких правых либералов, писали о том, что частные деньги будут более устойчивые, чем выпускаемые государством. Но тогда под частными деньгами понималось наличие свободного обмена драгоценного металла на бумажные деньги и право банков доверять кредитные билеты, как это было в более ранние времена. Потом вдруг появилась криптовалюта как элемент частных денег, и я тогда подумал, стал коллегам говорить: смотрите, частные деньги возвращаются и совершенно в новой форме. Не в форме частных денег нового времени, а в форме новых электронных денег, точнее было бы назвать цифровые деньги.
Но дальше центральные банки после некоторого периода борьбы решили возглавить этот процесс, это было абсолютно разумное решение, и предложить обществу еще один вид валюты. Была небольшая дискуссия, а какие это деньги, относятся ли эти деньги к расширенной денежной массе, к наличным. Сейчас мы начинаем склоняться к тому, что такое общее понимание, что это скорее форма наличных денег.
Ректор РАНХиГС рассказал, какие есть преимущества у цифрового рубля, в чем его отличие от биткоина, будут ли россияне пользоваться новой формой денег и почему это технология будущего.
Под модераторством ректора РАНХиГС Владимира Мау в рамках Гайдаровского форума состоялся «Непростой разговор об экономическом росте», в ходе которого в том числе обсуждалось будущее России после пандемии.
Глава Центробанка Эльвира Набиуллина в ходе дискуссии заявила, что «не может быть цифровая экономика с системой прошлого века», а также рассказала о будущем появлении в стране цифрового рубля.
Заменит ли цифровой рубль наличные деньги? Будет ли новая форма денег популярна среди россиян? Какие преимущества у цифрового рубля и в чем его недостатки? Об этом ректор РАНХиГС Владимир Мау — в интервью с главным редактором Business FM Ильей Копелевичем.
Владимир Александрович, дискуссия вокруг цифровых валют, которые собираются эмитировать центральные банки. Людям очень сложно понять, для чего это, что это, а банки очень сопротивляются. У меня есть примерное понимание, почему они не рады возможному появлению цифрового рубля, но давайте вы нам это объясните и скажете, как вы лично смотрите на это.
Владимир Мау: Во-первых, все-таки цифровая валюта — это некий современный тренд. История денег знает многие формы — от ракушек, про которые, по-моему, писал Карл Маркс в начале первого тома «Капитала», до металлических, бумажных, электронных. И в общем, деньги — это не то, что существует всегда. Они всегда выполняют свои пять функций, но они развиваются. И на самом деле я бы сказал, что каждый глобальный кризис, который мы знаем за последние 100-150 лет, приводил к появлению новых глобальных валют, новых валютных конфигураций.
Когда начался глобальный кризис 2008-2009 годов, у меня лично, как у экономического историка, всегда такое было размышление, я задавал вопрос: а вот что будет с новыми валютными конфигурациями в результате этого кризиса? Мы обсуждали, будет ли увеличена роль региональных резервных валют, будет ли переход реальной к бивалютной системе доллар-евро, СДР, самые разные варианты. Кто-то опять говорил, что золото вернется, но все более создается впечатление, что появление криптовалюты — это очередной шаг в развитии денежной системы. Причем дальше опять началась развилка, потому что, будет ли криптовалюта элементом частных денег или, что оказалось совершенно неожиданно, государственные институты тоже станут заниматься этим бизнесом.
И для меня, должен сознаться, было достаточно неожиданно, что буквально за три года центральные банки пройдут путь от категорического отрицания криптовалюты до стремления эмитировать эту валюту как одну из форм денег, государственных в данном случае денег. В общем, логика достаточно понятна. Дело в том, что еще в середине XX века ряд правых экономистов, таких правых либералов, писали о том, что частные деньги будут более устойчивые, чем выпускаемые государством. Но тогда под частными деньгами понималось наличие свободного обмена драгоценного металла на бумажные деньги и право банков доверять кредитные билеты, как это было в более ранние времена. Потом вдруг появилась криптовалюта как элемент частных денег, и я тогда подумал, стал коллегам говорить: смотрите, частные деньги возвращаются и совершенно в новой форме. Не в форме частных денег нового времени, а в форме новых электронных денег, точнее было бы назвать цифровые деньги.
Но дальше центральные банки после некоторого периода борьбы решили возглавить этот процесс, это было абсолютно разумное решение, и предложить обществу еще один вид валюты. Была небольшая дискуссия, а какие это деньги, относятся ли эти деньги к расширенной денежной массе, к наличным. Сейчас мы начинаем склоняться к тому, что такое общее понимание, что это скорее форма наличных денег.
У меня, правда, они почти не появляются в кармане, но все мы привыкли, вот у нас есть наличные 5 тысяч рублей, мы любим их в том числе за то, что на рынке продавцы и разные прочие люди, которые не со всего платят налоги, предпочитают брать именно их. В том числе за то, уже никакого удобства у них нет, есть только одно удобство — они переходят из рук в руки, и ни ЦБ, и никто этого вообще не видит. А вот цифровой рубль, как я понимаю, должен заменить мне наличность, то есть даже не те деньги, которые лежат в банке, они не в банке лежат, а у меня, но они лежат в цифровой форме прямо в ЦБ.
Владимир Мау: Да, это может быть так, но если это не деньги ЦБ, они могут быть и минуя ЦБ. Та концепция криптовалют, с которой выступил российский ЦБ, одна из очень удачных. Понятная модель, понятные правила игры, там есть набор для дискуссии, и очень хорошо, что руководство ЦБ выпустило этот доклад, по-моему, в начале осени, дав экономической общественности пообсуждать его. Мы выступили с целым рядом предложений как Академия народного хозяйства и госслужбы, и у этих денег есть довольно любопытная особенность, о которой не надо забывать, и которая ее объединяет с наличными деньгами.
Но если мне наличный рубль удобнее?
Владимир Мау: Если рубль удобнее, вы будете им пользоваться, но для многих транзакций проще, быстрее и дешевле трансгранично оплачивать это в электронной форме. Но в отличие от электронных денег, к которым мы привыкли, там есть одна важная особенность, которая объединяет их с наличными деньгами, — это то, что их можно потерять. Электронный кошелек, как и обычный, можно потерять, в отличие от счета в банке, который потерять нельзя. Да, может лопнуть банк, но это другая проблема, это другой тип риска.
Это вообще технология будущего. Когда появился самолет братьев Райт, никто же не говорил, что на нем можно будет пересекать Атлантику, но технология появилась. Появилась технология будущего, на которой через несколько десятилетий (здесь это будет гораздо быстрее) стало возможно перелетать Атлантику, сбрасывать атомные бомбы, решать гражданские проблемы. Вот это начало технологий. И, конечно, в начале технологий кто-то этим пользуется более эффективно, кто-то менее, это все пока экспериментальные истории. Кто-то на этом сильно заработает, когда вовремя инвестирует, и ему повезет в силу интеллектуальных или судьбоносных способностей.
А как можно потерять цифровой официальный рубль?
Владимир Мау: Я не готов объяснять технологически, но просто цифровой кошелек — можно потерять коды от него, и это нигде не гарантируется. Если вы потеряли кредитную карточку или сберкнижку, как это раньше было, если там кто-то не украдет, не специально, счет никуда не денется. Но если вы потеряли кошелек, вы его или найдете, или не найдете. Это наличные, это часть наличной массы. Если вы потеряли цифровой кошелек, вы можете остаться без этих денег, причем часто больших.
Банки как сообщество взялись активно критиковать идею внедрения цифрового рубля, и первые соображения очень понятны. То есть сейчас люди безналичные деньги держат именно в банке, и с помощью современной системы мобильных платежей прекрасно тоже рассчитываются, все хорошо. Если появится цифровой рубль как замена наличному, то человек будет хранить этот рубль, минуя любой банк, напрямую в ЦБ.
Владимир Мау: Да, это повышает конкуренцию. И это еще раз подчеркивает, насколько прав был Герман Греф, который в свое время (правда, этот заход был с другой стороны) говорил, что его конкуренты не банки, а цифровые компании. В принципе, бизнесы в современном мире должны сильно диверсифицироваться. Я могу сказать и применительно к вузам. На мой взгляд, конкурентами вузов являются сейчас не столько вузы, с которыми мы умеем конкурировать, знаем свою нишу, сколько компании, которые предоставляют другие образовательные услуги. И сейчас очень часто нужен не диплом, а набор о компетенции, который отлично могут предоставлять разные технологические фирмы, те же банки. В этом смысле конкуренция приобретает все более межотраслевой характер. И да, если ЦБ может вступить в конкуренцию, предложить другие инструменты, почему бы этого не делать? Банки тоже должны искать новые формы ведения своего бизнеса.
А как потенциальная история развития цифровой валюты центральными банками взаимодействует с практикой частных криптоденег? Биткоин, например, который так вырос.
Владимир Мау: Не готов пока отвечать на этот вопрос, надо понаблюдать. Но вы же видите, что как всегда есть положительные черты любого института или инструмента и отрицательные. Официально здесь крайняя волатильность. Кстати, как и золото. Почему, казалось бы, идеальное средство сбережения золото не является широко распространенным? Это не только потому, что его возить неудобно, но и потому, что его курс крайне волатилен. То же самое мы видим с криптовалютой. То есть если ее можно использовать как средство платежа и, наверное, в какой-то мере средство обращения, как средство сбережения, пока это довольно сложная история, потому что ликвидность там высока, но вы не можете сохранять стоимость каждый данный момент времени.
Тот взлет криптовалют, биткоина в первую очередь, который мы наблюдали в конце прошлого — в начале этого года, потом, естественно, коррекция, а дальше — гадание, в какую сторону это пойдет. У вас есть мысль по этому поводу?
Владимир Мау: Вы знаете, я на это очень просто могу вам ответить. Если вы валютный спекулянт, то вы это знаете лучше меня. А если вы честный советский труженик, то вам вообще не надо играть в эти игры, вкладываться и спекулировать на биткоинах. Храните деньги в сберегательной кассе.
ХII Гайдаровский форум, состоявшийся в РАНХиГС 14 и 15 января, стал первым масштабным мероприятием за период эпидемиологических ограничений. Ведущие мировые и российские эксперты сошлись во мнении, что восстановление после пандемии произойдет, и это очевидно. Но на форуме обсуждали, что важно, что интересно общественности, что полезно экспертам и правительству, какая повестка будет важна после окончания пандемии, как будет развиваться экономика дальше, какие структурные реформы необходимо провести.
Источник: Сетевое издание BFM.ru
