ЕАЭС должен доказать свою полезность

«России нужно будет приложить титанические усилия, чтобы продемонстрировать эффективность работы ЕАЭС. Чтобы партнеры продолжали ориентироваться именно на российский опыт, на российские управленческие технологии. На нынешнем этапе, когда в отношении самой крупной экономики Союза применяются масштабные санкции, партнеры по интеграции начинают сомневаться в необходимости углубления сотрудничества, и это большой вызов для евразийской интеграции.

Чтобы преодолеть этот вызов, ЕАЭС должен доказать свою полезность. Страны Союза должны заново начать получать высокие дивиденды от участия в интеграционном объединении. На мой взгляд, помимо всяких институциональных шагов, решений, соглашений, необходимо найти способы кардинально повысить эффективность развития ЕАЭС, функционирования экономик стран Союза. Требуется качественно новый шаг, чтобы Союз “заиграл новыми красками”».

О развитии Евразийского экономического союза и стоящих перед объединением вызовах мы поговорили на полях третьего Евразийского экономического форума с директором Института развития интеграционных процессов ВАВТ, старшим научным сотрудником РАНХиГС при Президенте РФ Андреем Точиным. Беседовала программный менеджер РСМД Юлия Мельникова.

«России нужно будет приложить титанические усилия, чтобы продемонстрировать эффективность работы ЕАЭС. Чтобы партнеры продолжали ориентироваться именно на российский опыт, на российские управленческие технологии. На нынешнем этапе, когда в отношении самой крупной экономики Союза применяются масштабные санкции, партнеры по интеграции начинают сомневаться в необходимости углубления сотрудничества, и это большой вызов для евразийской интеграции.

Чтобы преодолеть этот вызов, ЕАЭС должен доказать свою полезность. Страны Союза должны заново начать получать высокие дивиденды от участия в интеграционном объединении. На мой взгляд, помимо всяких институциональных шагов, решений, соглашений, необходимо найти способы кардинально повысить эффективность развития ЕАЭС, функционирования экономик стран Союза. Требуется качественно новый шаг, чтобы Союз “заиграл новыми красками”».

О развитии Евразийского экономического союза и стоящих перед объединением вызовах мы поговорили на полях третьего Евразийского экономического форума с директором Института развития интеграционных процессов ВАВТ, старшим научным сотрудником РАНХиГС при Президенте РФ Андреем Точиным. Беседовала программный менеджер РСМД Юлия Мельникова.

Андрей Владимирович, добрый день. Большое спасибо, что согласились дать интервью. Мы беседуем на полях уже третьего Евразийского экономического форума в Ереване. Предыдущий форум состоялся в 2023 г. в Москве. Это большое событие для Евразийской экономической комиссии и для интеграции в целом. Множество сессий, дискуссий, участники отмечают их высокий уровень. Позвольте начать с простого вопроса. На Ваш взгляд, на каком этапе развития сейчас находится Евразийский экономический союз? Что вообще происходит в ЕАЭС?

Артем Пылин:
ЕАЭС как экономический центр формирования Большого Евразийского партнерства

Евразийский экономический союз в текущем виде существует уже девять лет. Таможенный союз существует с 2010 г. И, по-хорошему, намного дальше классического таможенного союза ЕАЭС не ушел. Изначально декларированные цели реализуются, к сожалению, достаточно медленно. Есть существенные достижения в области трудовой миграции, но это, скорее, следствие необходимости, заинтересованности в формировании единого рынка рабочей силы, прежде всего, российской стороны. Что касается единого рынка услуг, в том числе финансовых, а также вопросов, связанных с защитой интеллектуальной собственности, конкуренцией, то есть всеми теми аспектами, которые превращают общий рынок товаров в единое экономическое пространство, предстоит много работы. В этом случае многое зависит от политической воли государств, входящих в объединение. На нынешнем этапе, когда в отношении самой крупной экономики Союза применяются масштабные санкции, партнеры по интеграции начинают сомневаться в необходимости углубления сотрудничества, и это большой вызов для евразийской интеграции.

Чтобы преодолеть этот вызов, ЕАЭС должен доказать свою полезность. Страны Союза должны заново начать получать высокие дивиденды от участия в интеграционном объединении. На мой взгляд, помимо всяких институциональных шагов, решений, соглашений, необходимо найти способы кардинально повысить эффективность развития ЕАЭС, функционирования экономик стран Союза. Требуется качественно новый шаг, чтобы Союз «заиграл новыми красками». Судя по наполненности программы нынешнего Форума, по живости дискуссий, формат по-прежнему представляет большой интерес для всех стран, которые в нем участвуют. Но у меня как у человека, который занимается евразийской интеграцией довольно давно, есть ощущение, что тот импульс, который был на начальном этапе, потихонечку исчерпывается. Сегодня нужно придумать что-то новое.

Вы затронули уже проблему санкций и упомянули внешние вызовы, с которыми Евразийский экономический союз сталкивается на протяжении двух последних лет. За счет чего Союз пытается адаптироваться к кризису, какие направления? Насколько она успешна?

Адаптация, на мой взгляд, состоит их нескольких компонентов, разнесенных во времени. Евразийский экономический союз стал большим подспорьем для России в части быстро реализуемых мер адаптации, например, перенаправления торговых потоков. Однако санкции не являются законсервированными, они постоянно меняются, расширяются. Их инициаторы ищут новые механизмы повышения их эффективности. Партнеры России по ЕАЭС подвергаются давлению со стороны внешнего мира, постоянно сталкиваются с новыми трудностями при реализации партнерства с Москвой. И это будет продолжаться.

Существующая конструкция нивелировала шоки на начальном этапе [кризиса между Россией и Западом], но дальше необходимо серьезно задуматься, как мы будем жить дальше, потому что либо мы продемонстрируем партнерам по интеграции эффективность международного взаимодействия, и они будут ориентироваться на нас, либо положение Российской Федерации на международной арене будет постепенно ухудшаться. Сегодня нужно говорить уже не об изменении логистики при поставках товаров или о логистике в проведении платежей, а о переносе юрисдикции тех или иных предприятий. Это один из наиболее очевидных ответов на те вопросы, которые существуют.

Вместе с тем этот шаг тоже сопряжен с определенными рисками. Мы в России, в том числе бизнес, долгое время жили в парадигме, что юрисдикция предприятий должна находиться именно у нас на территории. В 2010 г. у органов государственной власти были опасения, что российский бизнес, увидев более привлекательную с точки зрения налогов и условий резидентства среду в Казахстане, перенесет свою юрисдикцию туда, но этого не происходило. Напротив, те евразийские компании, которые работали на российском рынке, ликвидировали свои отделения в других странах Союза и стали централизованно работать через Россию на рынок ЕАЭС. А вот сейчас происходит обратный процесс. И здесь, конечно, России нужно будет приложить титанические усилия, чтобы продемонстрировать эффективность работы ЕАЭС. Чтобы партнеры продолжали ориентироваться именно на российский опыт, на российские управленческие технологии.

В прошлом году Россия пыталась сделать это в рамках председательства в ЕАЭС: стимулировать обновление стратегических документов развития и сформулировать эту самую новую повестку. У нас не все получилось, но была выпущена Декларация о дальнейшем развитии экономических процессов ЕАЭС до 2030 г., началось обсуждение приоритетов до 2045 г. А что это за приоритеты? Какие из них кажутся Вам в наибольшей степени жизнеспособными?

Александр Королёв:
Проактивная vs реактивная: промежуточные итоги внешнеэкономической политики ЕАЭС

Вы знаете, однажды на двери отдела технической поддержки одной компании, осуществляющей торговлю оборудованием, я видел табличку: «техническая возможность существует». В ЕАЭС все то же самое. Все, что написано в документах, которые Вы упомянули, на мой взгляд, реализуемо. Другое дело, что ключевым условием реализации, является то, станет ли Россия эффективно развивающейся экономикой и покажет ли пример, на который будут ориентироваться другие страны. В этом случае с точки зрения интеграции все у нас будет хорошо.

В рамках ЕЭФ Вы выступили модератором сессии, посвященной промышленной кооперации государств — членов ЕАЭС. Промышленная кооперация традиционно считается одним из основных шагов для качественного углубления экономического сотрудничества. Так было в Европейском союзе, например. Какие основные выводы Вы можете сделать по итогам сессии? Как Вы оцениваете на основе выступлений участников перспективы промкооперации в ЕАЭС?

Идей много, заинтересованных людей тоже много. При этом есть и проблемы, которые на сегодняшний день, к сожалению, не очень понятно, как решать. Практически невозможно развивать технологии точечно. Например, невозможно сделать самолет, не развив при этом отрасли, которые будут делать авионику, композиционные материалы, двигатели и так далее. Промышленность требует достаточно широкого охвата, чтобы отдельные проекты смогли воплотиться в жизнь. Ремесленное производство более неэффективно, оно не продается.

Для налаживания промышленной кооперации на пространстве ЕАЭС нужны дешевые деньги, стабильные условия, инструменты поощрения инициативы. Конечно, можно рассчитывать на государственную поддержку отдельных отраслей, но успешных примеров реализации такого подхода мир, по большому счету, не знает. Все успешные примеры связаны с частными инициативами людей, которые горят тем или иным делом. И, если такие люди есть, сегодня им должны быть созданы условия, предоставлены гарантии безопасного ведения этой деятельности. Дешевые деньги так или иначе всегда можно найти, если будет сохраняться интерес к работе именно в этой юрисдикции. Предприниматели должны понимать, что они смогут найти квалифицированный персонал. Это очень важная для стран — участниц ЕАЭС задача. Как правило, в странах, где хорошая демография, не очень высокая квалификация, и наоборот, где остались высококвалифицированные кадры — не очень хорошая демография. Эти перекосы необходимо устранить. Ключевая задача — это системные, стабильные, понятные и конкурентоспособные условия для реализации проектов инициативных людей.

В рамках сессии также упоминалась «зеленая» повестка. В нынешних условиях это звучит несколько идеалистично. У нас нет доступа к западным технологиям, чтобы соответствовать стандартам в области углеродоемкости производств. Можем ли мы самостоятельно их компенсировать? В каком состоянии сейчас это направление дискуссии?

Артем Пылин:
Экономические интересы Москвы в Центральной Азии

«Зеленая» повестка на фоне более громких новостных событий, кажется, отошла на второй план. Тем не менее она никуда не делась. Напротив, ЕС, США, Япония и Китай на фоне сокращения поставок энергоресурсов из России стимулируют развитие «зеленой» энергетики, поиск альтернативных способов получения энергии. Как ни странно, события последних лет на политической карте только ускорили энергетический переход. Понятно, что для осуществления полноценного энергоперехода технологий у стран ЕАЭС недостаточно, прежде всего, потому что энергию, которая генерируется ветром, приливами, отливами, солнцем и т.д., нужно хранить до момента, когда она потребуется. Генерация солнечной энергии происходит днем, а требуется она ночью. Необходимой емкости хранилищ энергии сейчас либо нет, либо нет в достаточном количестве, либо эти технологии стоят очень дорого. Однако не стоит забывать, что мир идет по пути «зеленого» развития, и Китай подстраивается под глобальные тенденции, поэтому и мы от «зеленой» повестки никуда не денемся. Автаркия в современной мировой экономике приводит к снижению конкурентоспособности.

В последние пару лет существенно вырос интерес, например, Евросоюза к гидроэнергетическим ресурсам стран Центральной Азии. Совершенно разные институции стран ЕС ездят туда, «как на работу», что-то смотрят, с кем-то разговаривают. Их интерес связан не только с тем, чтобы там что-нибудь построить и получить необходимую для собственных производств энергию, нет. В ЕС сразу говорят о комплексном подходе к отраслевому сотрудничеству с регионом. Условно: построить электростанцию, использовать полученную энергию для добычи руды и получения концентратов на ее основе, продать концентраты в Китай, рафинировать металл до высокой чистоты, а затем продать его в Европу как «зеленый», получить за это дополнительные бонусы. Подобной активности сейчас очень много.

Мы ничего не можем сделать для того, чтобы регулировать эту активность?

Единственное, что мы можем сделать, это прийти туда самим.

А этого мы пока…

Не знаю, это надо спрашивать технологов. Средства у нас есть. А вот все остальные факторы — надо смотреть.

Давайте поговорим еще о внешнем контуре интеграции. Вообще после 2022 г. было ощущение, что ставка сделана именно на это измерение развития ЕАЭС, а сейчас, наоборот, если судить по повестке ЕЭФ, фокус вновь сместился на внутренние задачи. На Ваш взгляд, ЕАЭС привлекателен сегодня для третьих партнеров? Может быть, с этим связана смена интересов?

Третьи партнеры — это же не какая-то однородная масса. Каждый третий партнер «своеобычен». Индонезия — это один третий партнер. Иран — совсем другой третий партнер, находящийся в совершенно других условиях. Страны Латинской Америки — вообще особая группа стран, у которых есть сложившаяся специализация в мировой экономике. Они понимают, что им нужно, готовы торговаться за получение наиболее выгодных условий взаимодействия с ЕАЭС в одних сферах и не готовы — в других.

С точки зрения емкости рынка, ЕАЭС по-прежнему представляет интерес для третьих стран. С репутационной точки зрения — все зависит от того, к какой группе третий партнер относит себя. Важно, что, к большому сожалению, кардинально сократилось число потенциальных третьих партнеров, которые могут выступать технологическими донорами для ЕАЭС. Это действительно большая проблема. Складывается ситуация, в которой третий партнер может рассчитывать на получение технологий со всего мира, при этом производить какие-то товары и, заключив с нами преференциальное соглашение, поставлять их на наш рынок. Мы же, по крайней мере Россия, от этой возможности в существенной степени отрезаны. Именно поэтому происходит возвращение фокуса на внутреннее пространство Союза, повышение его конкурентоспособности, чтобы ЕАЭС был привлекателен с экономической точки зрения. Я думаю, что в нынешней ситуации это правильно.

Очень интересно. Вот тогда вернемся к классификации третьих партнеров. На ЕЭФ есть секции, посвященные сотрудничеству ЕАЭС с Кубой и Ираном. В отношении Ирана все понятно: только что появилась полноформатная Зона свободной торговли, строится МТК «Север — Юг», много вопросов, которые нужно решать. А Куба? Почему такой подчеркнутый интерес?

Юлия Мельников, Джакомо Фамильи:
Конкуренция в области развития региональной связанности: «Глобальные ворота» ЕС

Здесь, мне кажется, больше политики, чем экономики. Куба — традиционно дружественное государство. С точки зрения экономики, Вы же понимаете, это и дорогая логистика, и проблемы диспропорций товарооборота. В советское время шутили: «Мы в Кубу отправляем в танкерах нефть, а обратно в этих же танкерах везут ром». Сейчас ром вряд ли возят в танкерах, но тем не менее. Мне кажется, повторюсь, что соображения здесь чисто политические.

Тогда, на правах рекламы, последний вопрос. В РСМД скоро выходит доклад, подготовленный авторским коллективом Института развития интеграционных процессов ВАВТ с Вашим непосредственным участием. Приоткройте, пожалуйста, завесу тайны. О чем будет этот материал?

Во-первых, хотел бы отметить, что выпуск докладов становится традиционным форматом взаимодействия РСМД и ИРИП ВАВТ. Я очень хотел бы видеть в этом докладе какое-то отражение тех слов, которые я сейчас сказал в интервью.

Мы будем стараться фокусироваться на практических вещах. Констатацией фактов, где мы находимся и как нам легко или сложно живется, сейчас никого не удивишь. Нужно двигаться дальше и делать какие-то выводы. Три проклятых вопроса русской интеллигенции — что происходит? кто виноват? что делать? — должны быть заданы и отвечены в правильной последовательности. Вопрос, кто виноват, можно из повестки исключить. Остановиться на двух других.

Большое спасибо, Андрей Владимирович. Тогда будем ждать материал.