Как изменится жизнь Украины и украинцев после победы Зеленского

Эксперты РСМД в блиц-интервью рассказали о вероятных переменах во внешней и внутренней политике Украины. На вопросы Ольги Пыловой ответили Александр Гущин, к.и.н., доцент кафедры стран постсоветского зарубежья РГГУ, Виктор Мироненко, к.и.н., ведущий научный сотрудник Отдела стран Центральной и Восточной Европы Института Европы РАН, Александр Левченков, к.и.н., доцент, заместитель заведующего кафедрой стран постсоветского зарубежья РГГУ.

Эксперты РСМД в блиц-интервью рассказали о вероятных переменах во внешней и внутренней политике Украины после победы Владимира Зеленского в президентских выборах.

На вопросы Ольги Пыловой ответили Александр Гущин, к.и.н., доцент кафедры стран постсоветского зарубежья РГГУ, Виктор Мироненко, к.и.н., ведущий научный сотрудник Отдела стран Центральной и Восточной Европы Института Европы РАН, Александр Левченков, к.и.н., доцент, заместитель заведующего кафедрой стран постсоветского зарубежья РГГУ.

Как изменятся отношения Украины и России после вступления в должность нового президента?

Александр Гущин: Я думаю, что если и может что-то измениться, то вероятнее всего, пока на уровне риторики; хотя стоит учитывать, что В. Зеленский получил очень много голосов на востоке страны, где запрос на мир особенно велик. Конечно, новый президент далек от галицийской идеологии, от того, чтобы делать такие конструкты как «армия, язык и вера» стержневыми в своей политике, но на него будет оказываться давление. Реальных социальных достижений он быстро не добьется, а общество от него ждет именно этого. В таких условиях образ врага рано или поздно может вновь быть использован. Но пока, повторюсь, все указывает на то, что В. Зеленский и значительная часть его окружения — это люди, больше склонные к прагматике, хотя, на мой взгляд, все же стоит дождаться первых ключевых кадровых решений. В любом случае они будут действовать в прозападной парадигме и вести страну по пути взаимодействия с международными западными финансовыми структурами, ЕС и НАТО. Во многом российско-украинские отношения будут по-прежнему зависеть от общих трендов отношений российско-американских, и думаю, что в отношениях Москвы и Киева путь постепенного небыстрого отхода от эскалации — это максимум, на что Киев мог бы пойти. Начать, вероятно, следует с жестов доброй воли и демонстрации готовности к диалогу. Ближайшее время покажет, сможет ли украинская сторона идти по этому пути. Но никаких масштабных сдвигов (по крайней мере, в 2019 г.) ожидать не стоит.

Игорь Иванов:
Помочь Украине — помочь себе

Виктор Мироненко: Отношения не изменятся, потому что в основе конфликта лежат не только субъективные, но и объективные отличия в «постсоветском» (постреволюционном) цивилизационном транзите этих стран; и потому что любое изменение отношений к лучшему предполагает усилия с обеих сторон, а не с одной из них.

Александр Левченков: Сейчас говорить о принципиальном изменении формата российско-украинских отношений преждевременно. Во-первых, сам В. Зеленский в ходе предвыборной кампании не продемонстрировал цельной программы развития отношений с Россией. Многие его заявления носят противоречивый характер. Так, он говорил, с одной стороны, о желании прекратить кровопролитие на Донбассе и восстановить разрушенную при его предшественнике инфраструктуру, о готовности вести переговоры с российским президентом; с другой стороны, новый лидер заявлял об отказе от предоставления особого статуса неподконтрольным территориям и невозможности амнистии участникам конфликта со стороны самопровозглашенных республик, что можно трактовать как шаг к отказу от выполнения Минских соглашений. Кроме того, в условиях функционирования Украины как парламентско-президентской республики и отсутствия у В. Зеленского собственной фракции и достаточного числа сторонников в Верховной Раде до очередных (или внеочередных) парламентских выборов новый президент будет серьезно ограничен в возможностях законодательного маневра. Это касается и подвижек в отношениях с Российской Федерацией. Стоит добавить, что украинская экономика настолько тесно привязана к Западу и зависима от западных дотаций и кредитов, а в области внешней политики — давно стала практически несамостоятельным персонажем большой игры России и Запада, что любые тенденции к потеплению в российско-украинских отношениях могут быть реализованы лишь в привязке к общему геополитическому раскладу в отношениях Москвы и Вашингтона/Брюсселя. Поэтому, вероятнее всего, по ключевым вопросам российско-украинских отношений пока перспектива стратегического изменения позиции Киева представляется маловероятной.

Каких перемен на востоке страны стоит ожидать?

Виктор Мироненко: «На востоке страны» нужно не ждать перемен, а спасать людей — обманутых и оказавшихся в условиях, в которых нормальная жизнь попросту невозможна. Если речь идет о Донбассе, то пока наиболее реалистический прогноз — гуманитарная и экологическая катастрофа европейского масштаба, сопоставимая с чернобыльской.

Александр Левченков: Отдельные заявления В. Зеленского по поводу перспектив урегулирования конфликта на Донбассе (готовность к прекращению огня, переговорам, налаживанию системы социальных выплат) на первый взгляд могут внушать осторожный оптимизм. В этом же ключе можно оценивать и сам факт победы В. Зеленского над П. Порошенко, избравшим в качестве основы своей предвыборной риторики борьбу с «российской угрозой» и не нашедшим поддержки большинства избирателей, многие из которых этой «угрозы» просто не увидели и вообще оказались в гораздо большей степени озабочены социальной повесткой. Однако другие заявления победителя президентской гонки — в том числе входящие в противоречие с пунктами Минских соглашений (идея включения в Нормандский формат США и Великобритании) — говорят в пользу того, что В. Зеленский и его окружение, скорее всего, будут действовать в парадигме большой евроатлантической игры, направленной против интересов России. Об этом же свидетельствует и его намерение развивать информационную борьбу против Москвы за умы и настроения украинцев и не только их.

Что изменится во внешней политике Украины?

Александр Гущин: Политика Украины останется западно-ориентированной, причем США будут по-прежнему играть решающую роль. Думаю, что партнеры Украины все равно будут оказывать решающее воздействие на принятие стратегических решений, и последние заявления К. Волкера — тому свидетельство. Многое будет зависеть от того, кто станет премьер-министром Украины, министром иностранных дел. Ведь при П. Порошенко стратегию внешней политики фактически определял он. Теперь же большая «стратегичность» будет требоваться от команды, от министра иностранных дел. Но думаю, что хотя тренд прагматизации будет, скорее всего, более выраженным, чем при прежнем руководстве, строгая и, я бы сказал, более технологичная, ориентация на Запад сохранится.

Екатерина Чимирис, Ольга Пылова:
Внешнеполитические задачи для нового президента Украины

Виктор Мироненко: Внешняя политика Украины в принципиальном плане измениться не может и не изменится. Потому что она, как и политика внутренняя, определяется объективными императивами развития страны. Украина будет продолжать двигаться, преодолевая препятствия, к членству в Европейском союзе. Может измениться способ обеспечения безопасности — нейтралитет, обеспеченный действительными гарантиями. Но для этого необходимо преодоление «будапештского синдрома» и изменение российской политики в отношении Украины. Пока никаких признаков ни первого, ни второго не наблюдается.

Александр Левченков: Что можно сказать наверняка — после инаугурации нового президента изменится главное «лицо» украинской внешней политики. Вместе с этим наверняка будет наблюдаться определенное оживление на различных направлениях, что характерно для прихода к власти новой команды. Однако сама команда еще не сформирована, и до конца неясно, кто в нее войдет, насколько влиятельной и воспринимаемой на внешней арене она будет, какие финансово-олигархические круги в итоге будут за ней стоять, а с какими В. Зеленский постарается разойтись. В любом случае новому лидеру, если он попытается скорректировать внешнеполитический курс, нужно будет принимать во внимание существование целой системы сдержек и противовесов в лице и влиятельных старожилов украинской политики, и обязательств, и серьезной финансовой зависимости перед Западом.

Какие изменения во внутренней политике наиболее вероятны в краткосрочной перспективе (реформы)?

Александр Гущин: Команда В. Зеленского очень разношерстная, и я думаю, это будет сказываться на положении дел внутри страны. Новый президент будет подвержен влиянию и даже давлению очень многих групп, не говоря уже о роли И. Коломойского в этой ситуации. Думаю, что многие лозунги и обещания окажутся невыполненными, как, например, обещание снижения тарифов. Политическая система станет более раздробленной, начнется более ожесточенная конкуренция внутри элит. Очень вероятно, что рейтинг В. Зеленского будет падать довольно быстро. Роспуск парламента вероятен, но думаю, что внутри парламента есть значительные группы людей, которые будут против. Есть основания полагать, что все же выборы состоятся в срок, хотя полной гарантии нет и шансы досрочных выборов сбрасывать со счетов нельзя. Самому В. Зеленскому, вероятнее всего, выборы были бы нужны, чтобы на волне высокого рейтинга завести в парламент как можно больше депутатов от «Слуги народа». При этом 2019 год в социальном плане станет годом разочарования для многих, кто сегодня голосовал за вновь избранного президента; однако сегодня, надо признать, В. Зеленский сумел создать атмосферу надежды в обществе.

Виктор Мироненко: В краткосрочной перспективе обретет очертания режим Четвертой украинской республики. Ее, скорее всего, будет отличать большая степень свободы для производителя, в первую очередь для среднего и мелкого, гражданская (а не этническая) консолидация, медленная, но неуклонная федерализация и переход к парламентско-президентской республике, увеличение удельного веса в политике местного самоуправления («громад»), умеренная децентрализация.

Александр Левченков: До выборов в Верховную Раду (после которых станет понятно, насколько новый президент окажется способным не только генерировать те или иные законопроекты, но и проводить их через парламент) мы вряд ли увидим истинное лицо В. Зеленского — реформатора. В первые месяцы своего президентства он (если только не попытается довести ситуацию до досрочных парламентских выборов, опираясь на влиятельных сторонников), скорее всего, будет представать в роли популярного политика от народа, безуспешно бьющегося с антинародной системой. Для него такая позиция будет весьма удобна и поможет сохранить значительную часть очень неоднородного электората. Одним из ключевых параметров, влияющих на степень внутреннего раскола украинского общества, наверняка будет языковой закон, голосование по которому в Раде во втором чтении запланировано на 25 апреля. В. Зеленский в своих интервью перед вторым туром выборов представал поборником укрепления позиций украинского языка, что не помешало ему получить большинство голосов русскоязычных избирателей, пришедших на выборы. Результаты голосования в Раде и, главное, реакция общества на законопроект в том случае, если он будет принят и подписан пока еще действующим президентом П. Порошенко, могут повлиять на его позицию в этом вопросе.

Однозначно приоритетами нового президента, в отличие от его предшественника, в любом случае будет социальная повестка и борьба с коррупцией, что согласуется и с его предвыборной риторикой и последними заявлениями, и с ожиданиями общества. Однако эффективность здесь будет прямо связана с тем, попытается ли и сможет ли В. Зеленский хотя бы отчасти стать «внесистемным» президентом; или же все его действия в конечном счете сведутся к балансированию между финансово-олигархическими группами, а то и попросту к следованию в фарватере одной из них.

Сергей Полетаев:
Стратегия пылесоса, или что теперь делать с Украиной

Стоит ли ожидать изменения масштабов эмиграции и возвращения украинцев на родину?

Виктор Мироненко: Это обязательно произойдет, но не в краткосрочной, а в среднесрочной перспективе.

Александр Гущин: Депопуляция, наряду с деиндустриализацией, стала одним их главных маркеров современной социальной ситуации в Украине. По данным Expat Insider, за пределами Украины в 2018 г. находились 8 млн граждан страны. Поток их направлен в основном в соседние с Украиной страны, прежде всего в Польшу. При этом перепись в Украине не проводилась долгие годы, и объясняется это ее дороговизной, в то время как реальные причины кроются, вероятнее всего, в том, что официальные данные численности населения заметно выше реальных цифр. Несмотря на то, что переводы уезжающих на заработки в страну оказывают серьезный амортизирующий эффект на экономику, тем не менее утечка рабочих рук и интеллекта в стратегическом плане имеет крайне негативное влияние (даже учитывая тот факт, что миграция в целом носит скорее циркуляционный характер). Наибольший риск в данной ситуации влечет за собой отъезд молодежи, студентов. 72% украинцев хотели бы, чтобы их дети жили за рубежом — миграционный аспект имеет, безусловно, не только экономическое, но и ментальное измерение. Аграризация экономики и в дальнейшем будет определять миграционную тенденцию, потому как без сохранения промышленного потенциала, имеющегося у Украины, страна сталкивается с избытком населения для новой структуры экономики. Изменить это положение можно, создав благоприятный инвестиционный климат, новые рабочие места, специальные программы для выпускников вузов, но главная задача — обеспечить экономический рост, дать гражданам цели развития, которые бы позволили им рассчитывать на возможность личностного роста и роста их благосостояния внутри страны. Конечно, многое здесь зависит от внешней экономической конъюнктуры. Полностью проблему миграции не решить — отток в более богатые страны будет продолжаться, но вопрос в объемах, политика стимулирования роста и инвестиций способна приостановить этот процесс.

Александр Левченков: Исходя из текущего состояния и структуры украинской экономики, ожидать серьезных изменений в области миграционных процессов, прежде всего, в сфере трудовой миграции, не стоит. Несмотря на некоторый рост украинской экономики, во многом компенсационный, его объемы недостаточны для того, чтобы кардинально улучшить социально-экономическую ситуацию, которая в последнее время стабилизировалась, но остается на очень низком уровне. Нехватка рабочих мест и низкие зарплаты в самой Украине в сочетании с используемыми некоторыми европейскими странами (прежде всего — рядом государств Центрально-Восточной Европы) возможностями привлечения украинских трудовых ресурсов (в том числе и нелегальной трудовой миграции благодаря наличию «безвиза» с ЕС) будет и дальше во многом определять объемы миграционных потоков. Число украинцев, находящихся на территории России, также остается достаточно внушительным. Те из них, кто имеют возможность обеспечить себя жильем и работой в РФ, также будут предпочитать оставаться в эмиграции из-за очевидной разницы в уровне жизни и гораздо более стабильной обстановки внутри страны (необходимо учитывать, что многие украинцы, находящиеся в России, бежали от внутренних конфликтов, продолжающихся уже более пяти лет). Очевидно, что без значительного улучшения социально-экономической ситуации и стабилизации общественно-политической жизни Украина будет продолжать и дальше терять своих граждан.