Малыми делами глобальные проблемы не решить

По мере ухудшения отношений между Россией и Западом на фоне высылки российских дипломатов все чаще возникают вопросы — случались ли подобные кризисы раньше, как России не стать всеобщей «главной угрозой» и как сегодня выходить из сложного периода в отношениях между Россией и странами Запада? Член РСМД, заведующий кафедрой дипломатии МГИМО МИД России Александр Панов рассказал о проблемах и перспективах в отношениях между Россией и Западом.

По мере ухудшения отношений между Россией и Западом на фоне высылки российских дипломатов все чаще возникают вопросы — случались ли подобные кризисы раньше, как России не стать всеобщей «главной угрозой» и как сегодня выходить из сложного периода в отношениях между Россией и странами Запада? Член РСМД, заведующий кафедрой дипломатии МГИМО МИД России Александр Панов рассказал о проблемах и перспективах в отношениях между Россией и Западом.

Дипломатический кризис с попытками изолировать одну страну — было ли такое раньше и чем закончилось?

Использование слова «изоляция» в данном случае не совсем корректно. Полной изоляции не было никогда. Если и была изоляция советской России в первые годы, то это был санаторный кордон. Тем не менее даже при этом советская Россия уже с 1919 г. и тем более в 1920-е гг. имела дипломатические отношения и развивала их с Ираном, Турцией, Афганистаном, Монголией, а позже с Китаем и Японией. За этим последовала полоса признания советской России. Поэтому даже в те годы полной изоляции никогда не было. Была политика «определенных кругов», направленная на то, чтобы ограничивать и сдерживать отношения и нашу страну.

Полной изоляции в международных отношениях быть не может, все равно будут находиться определённые возможности для развития связей.

Андрей Кортунов:
Чего ты хочешь, Джон? К чему приведет противостояние России и США

Если говорить об изоляции вообще, то даже случай с Северной Кореей — это пример наиболее жесткой санкционной политики. Но нельзя сказать, что эта страна была полностью изолирована — она поддерживала контакты со своими соседями и не только. Полной изоляции в международных отношениях быть не может, все равно будут находиться определённые возможности для развития связей.

Можно ли текущую ситуацию сравнить с системой международных отношений XIX в.?

Конечно, нет. XIX век — это Венский конгресс и создание Венской системы международных отношений. До этого была Вестфальская система международных отношений; в XX в. появилась Версальская система, позже — Ялтинско-Потсдамская. Это все системы, которые создавались после войн. Когда какая-то группа государств побеждала, она начинала строить определённую систему отношений. Какие-то системы существовали 40 лет и даже чуть больше — это Венская и Ялтинско-Потсдамская; Версальская — 20 лет. Эти системы возникают на основе перераспределения сил в международных отношениях.

То же самое произошло и после холодной войны — хоть она и «холодная», но тоже война. Война закончилась, но перераспределения сил не произошло, поскольку Соединенные Штаты решили, что они единственные победители. С кем тут договариваться? Да и Россия заявила, что она член западного сообщества и фактически поддержала все, что делали Соединённые Штаты. Но оказалось, что это самая недолговечная система; возможно, даже не система, а однополярный мир. Поскольку происходит сильное и стремительное возвышение Китая, возрождение России и ее влияния на международные дела, то мы уже говорим о многополярности. Эта многополярность тоже ничем и никак не оформлена. Создаются различные разрозненные структуры, и часто они не базируются на многосторонних договоренностях. Сцепляющим элементом должно быть международное право.

Сегодня мы говорим о том, что международное право надо укреплять, но это довольно сложная задача, поскольку оно, на мой взгляд, сильно разрушено. Такие принципы, как нерушимость границ, невмешательство во внутренние дела, использование силы только по решению Совета Безопасности, — все это кануло в Лету. Основные принципы не действуют. Сколько бы мы ни призывали к тому, что нужно следовать этим нормам и принципам, они постоянно нарушаются. Даже Венская конвенция о дипломатических сношениях многократно нарушалась Соединенными Штатами в отношении дипломатических представительств Российской Федерации. Поэтому создание новой системы пока не предвидится, и в этой связи международные отношения сейчас, на мой взгляд, крайне неустойчивы. Некоторые ученые даже считают, что мы являемся свидетелями анархической обстановки. Но в течение длительного периода времени, ни в XIX, ни в XX вв. такой ситуации, пожалуй, не было.

Ряд российских и все больше западных экспертов видят путь разрешения текущего кризиса в отношениях между Россией и странами Запада в подходе малых дел, поиске точечных вопросов, где возможно конструктивное взаимодействие. Каково Ваше мнение по этому поводу?

Павел Кошкин:
Второе дыхание: сможет ли «российское досье» возродить программы русистики в США?

Это все мелочи, они несущественны. Малые дела всегда будут, поскольку это политика выживаемости. Она тоже может иметь место, однако такая политика не принесет больших плодов. Если мы говорим о глобальных проблемах — о предотвращении конфликтов более серьёзного плана, таких как сирийский, украинский, то тут маленькими шагами не отделаешься. Малыми делами можно замораживать конфликты и проблемы, но я сторонник того, чтобы искать решения. Пусть даже это будет определённая уступка с российской стороны — потом мы где-то это отыграем.

Малые дела могут быть и плохим, и хорошими. Сейчас американцы осложняют выдачу виз экипажам компании «Аэрофлот». Это малое дело? Да, малое, но из этого складывается большая, очень неприятная картина. А позитивное — даже если они выдадут визы — особо никто и не заметит. Поэтому я не считаю, что малые дела могут как-то исправить ситуацию.

Посол Антонов попал в тяжёлую ситуацию, и, по ряду сообщений, с ним отказываются встречаться многие политики США. Как в данном случае выполнять возложенную миссию? Насколько эта ситуация критична для выполнения задач посольства и, возможно, Вы могли бы дать какие-то рекомендации в данной ситуации?

Такая ситуация происходит не впервые. Конечно, нельзя сказать, что посольство полностью изолировано. Постоянно, как я понимаю, происходят контакты с Государственным департаментом, есть контакты с определенными политиками — может, не с конгрессменами, но с политологами. Российские ученые, посещая Соединенные Штаты и участвуя в международных конференциях, отмечают, что переговоры с политиками строятся вполне конструктивно. Хотя сегодня в США существует серьезная проблема — разрушенная школа советологов. В определенный момент власти решили, что специалисты-россиеведы не нужны, потому что Россия находится в руинах. Сегодня они пожинают плоды такой политики: сейчас мы с трудом можем назвать имена американских ученых-специалистов по России. Власти США заменили их нашими оппозиционерами. Они прислушиваются к мнению оппозиционеров, проводят анализ на основе их заявлений, что совершенно искажает картину действительности. Конечно, даже в советское время очень эффективными были встречи с молодежью, которые проводило посольство. Эти выступления всегда привлекали большое внимание. Может, надо повторить этот путь. Во всяком случае, конечно, мы не можем сейчас считать, что в ближайшее время настроение американской элиты изменится.

Как Вы относитесь к новой тенденции активизации цифровой дипломатии? Некоторые российские посольства очень активны в Сети. Насколько это помогает решать поставленные задачи?

Андрей Кортунов:
Пути выживания в окопной войне. Российская внешняя политика в условиях противостояния с Западом

Конечно, это очень важная работа. И здесь даже не обсуждается — делать это или нет. Это надо делать обязательно. Но тут тоже есть свои вопросы. Безусловно, дипломаты на месте лучше всех знают настроения внутри страны. Но другое дело, что далеко не все владеют приемами пропаганды — в лучшем смысле этого слова — и подачи материалов. К сожалению, в посольствах, особенно небольших, таких специалистов очень сложно держать. Да и готовить их надо специально, чтобы они могли заниматься цифровой дипломатией. Поэтому это, конечно, должна проводиться комплексная работа — дипломатам и посольствам надо помогать и в центре, и на местах, и в составлении самого материала, и в его подаче.

Есть ли какой-то универсальный рецепт того, что нужно делать России, чтобы одновременно сохранять влияние и авторитет, но при этом не испытывать на себе определённого рода изоляцию и не становиться всеобщей «главной угрозой»?

Я не сторонник говорить, что кто-то воспринимает Россию как всеобщую угрозу. Запад, Соединенные Штаты — это одна политика. Но это не значит, что весь мир считает, что это справедливая и правильная политика в отношении России. У нас сохраняются блестящие отношения с Китаем, Индией, странами АСЕАН, и даже с Японией у России взаимодействие находится на очень высоком продвинутом уровне. Поэтому универсального рецепта быть не может. Ясно, что политика Соединенных Штатов носит характер не только «сегодня-завтра». По крайней мере пока Д. Трамп занимает пост президента, это будет сохраняться. В Европе настроения тоже будут еще достаточно долго носить антироссийский характер. Но даже в этих условиях нужно поддерживать и укреплять отношения с теми государствами, которые заинтересованы их с нами развивать.

Россия, к сожалению, преуспела в выискивании каких-то проблем и их педалировании в отношениях с некоторыми государствами. Это совершенно непродуктивный путь развития. Надо в какие-то моменты идти на компромисс, где-то уступать, но при этом видя стратегическую цель — укрепление позиций страны на международной арене. И, конечно, эта политика должна быть ориентирована на то, чтобы искать разрешение острых проблем, конфликтов и с Грузией, и с Молдовой, и с рядом стран Центральной Азии. То есть нужно искать конструктивный выход из сложных ситуаций.

Для России сегодня главное — накапливать силы, резервы; в какой-то степени повторять то, что делал А. Горчаков, — сосредотачиваться на внутренних проблемах. Например, развитие прорывных технологий может способствовать тому, что другие страны в конечном итоге будут и дружить, и считаться с Россией. В этой связи часто приводится пример периода холодной войны. Когда был запущен спутник и совершен полет в космос, в мире произошло взрывное позитивное отношение к Советскому Союзу, и ситуация кардинально изменилась. И хотя затем последовала пражская интервенция и другие события, мир в этот период был охвачен сильным просоветским отношением. Если бы сейчас удалось сделать нечто подобное, то это пошло бы на пользу России.

Беседовала Ольга Пылова.