Нормализация между Токио и Пхеньяном произойдет не в ближайшие месяцы и, может, даже не в ближайшие годы

Уже год, с весны 2023 г., ходят слухи о том, что Япония и КНДР пытаются организовать встречу на высшем уровне. Во второй половине марта 2024 г. сестра Ким Чен Ына Ким Ё Чжон сделала несколько заявлений, касающихся планов возможного саммита между премьер-министром Японии и председателем Государственного совета КНДР. О проблемах японо-северокорейских отношений и возможностях нормализации между Токио и Пхеньяном редакция РСМД попросила рассказать профессора Университета Кукмин (Сеул) Андрея Ланькова.

Уже год, с весны 2023 г., ходят слухи о том, что Япония и КНДР пытаются организовать встречу на высшем уровне. Во второй половине марта 2024 г. сестра Ким Чен Ына Ким Ё Чжон сделала несколько заявлений, касающихся планов возможного саммита между премьер-министром Японии и председателем Государственного совета КНДР. О проблемах японо-северокорейских отношений и возможностях нормализации между Токио и Пхеньяном редакция РСМД попросила рассказать профессора Университета Кукмин (Сеул) Андрея Ланькова.

Андрей Николаевич, со стороны Японии уже довольно давно звучат заявления о желании возобновить переговорный процесс с Северной Кореей. На каком этапе находятся отношения двух стран?

Действительно, еще с мая 2023 г. Фумио Кисида несколько раз заявлял, что готов встретиться с Ким Чен Ыном для того, чтобы, в частности, обсудить вопрос о гражданах своей страны, похищенных северокорейскими спецслужбами с территории Японии между 1977 и 1983 гг. В феврале 2024 г. северокорейская сторона отреагировала на это самым официальным образом. Сестра Ким Чен Ына Ким Ё Чжон, которая во многом негласно выполняет функции пресс-секретаря северокорейского правительства по особо важным вопросам внешней политики, заявила, что Северная Корея в принципе заинтересована в расширении дипломатических контактов с Японией, но при этом не готова обсуждать вопрос о похищениях. Параллельно с подобными заявлениями, вероятнее всего, шли контакты по линии дипломатических и, возможно, разведывательных ведомств двух стран с целью выработки повестки возможных переговоров.

Однако в конце марта 2024 г. произошло несколько событий, которые привели если не к провалу этих переговоров, то к их приостановке. 25 марта Ким Ё Чжон выступила с новым заявлением, в котором опять повторила старую позицию КНДР о том, что вопрос о похищениях уже решен, и Пхеньян не готов его обсуждать, как и вопрос северокорейской ракетно-ядерной программы.

Андрей Кортунов:
Призраки новых «осей» бродят по Северо-Восточной Азии

В чем заключается проблема похищенных граждан и насколько она актуальна?

Похищения японских граждан северокорейской разведкой проходили в конце 1970-х – начале 1980-х гг. Тогда с одиноких прогулок по морскому побережью стали исчезать люди, причем не имевшие никакого отношения к политике или государственным тайнам. Это были совершенно простые люди, среди которых были плотник и его подруга-медсестра, школьница старших классов, которая возвращалась со спортивной секции домой, повар из небольшого кафе — в общем, люди совершенно рядовые.

С самого начала стали ходить слухи, что они похищались северокорейскими спецслужбами. Иногда поблизости от места исчезновения видели каких-то странных людей, разговаривающих по-корейски друг с другом, или замечали подводную лодку около пляжа. Но эти слухи изначально отметались большинством, потому что мысль о том, что северокорейские спецслужбы будут воровать старшеклассниц и поваров, казалась совершенно абсурдной.

Однако через какое-то время, уже в конце 1980-х гг., в Японии последовала череда задержаний северокорейских агентов-нелегалов, многие из которых выдавали себя за японцев, и из их признательных показаний стало известно, что подготовка агентуры велась в Северной Корее людьми, очень похожими по описанию на пропавших японских граждан.

Вначале северокорейская сторона категорически отрицала эти обвинения, но в начале 2000-х гг. она их признала. Ким Чен Ир неожиданно заявил, что похищения действительно имели место и проводились северокорейской разведкой, а также принес за них извинения. Официально северокорейская сторона признала 13 случаев похищения. Японская сторона на правительственном уровне утверждает, что похищено было 17 японцев.

Кроме этого, впрочем, существуют также неофициальные списки, некоторые из которых включают в себя сотни имен. При этом большая часть людей в этих неофициальных списках, скорее всего, северокорейской стороной не похищалась. В своем рвении японские активисты включили туда большое количество людей, которые просто стали жертвами несчастных случаев или решили таким экзотическим способом уйти из семьи.

Северная Корея вернула в Японию пятерых похищенных, а об остальных было объявлено, что эти люди умерли, и вернуть их не могут. Однако после того, как Японии были переданы кремированные останки якобы одной из жертв похищения — той самой школьницы, которая исчезла, возвращаясь домой со спортивной секции, —проведенный анализ ДНК показал, что они принадлежат какому-то другому человеку.

Вдобавок все похищенные были молодыми. Это, собственно говоря, видимо, было частью «технического задания», которое было тогда поставлено перед северокорейской разведкой: им нужно было похищать тех, кого можно было похитить без особого труда, примерно поровну мужчин и женщин, и обязательно довольно молодых. Это означает, что по возрасту похищенным в начале 2000-х гг. было около 45–55 лет, поэтому утверждение, что большинство из них к тому времени уже умерло, звучит не совсем правдоподобно.

В результате возникает подозрение, что эти люди находятся в Северной Корее и продолжают удерживаться там против своей воли и по сей день. Более того, если посмотреть на то, что объединяет вернувшихся, и отличает их от тех, кто считается умершим, можно заметить, что вернувшиеся никак не связаны с подготовкой северокорейской агентуры, а вот среди «умерших» очень много людей, которые, как известно из показаний задержанных северокорейских агентов, занимались индивидуальной подготовкой для работы в Японии и с японскими документами. Таким образом, создается впечатление, что северокорейская сторона решила вернуть в Японию только тех, кто не имел доступа к опасной оперативной информации. Некоторые из тех, кого не вернули, возможно, тогда уже были мертвы или умерли впоследствии, но вероятность того, что многие из них живы, действительно довольно велика.

Олег Парамонов, Дарья Еременко:
Больше не наблюдатель? Япония наращивает поставки военной продукции в регионе

Если проблема уже была признана Севером, что удерживает северокорейскую сторону от окончательного решения данного вопроса?

Сейчас северокорейскую сторону удерживает от возвращения этих людей несколько соображений. Во-первых, это, конечно, то, что они более-менее, по крайней мере, в лицо и по каким-то деталям, могут знать всех северокорейских нелегалов, работающих в Японии. Но более важными являются два других соображения. В первую очередь то, что это будет потеря лица для Пхеньяна после долгих лет отрицаний. И, конечно, в условиях появления дополнительных списков с десятками, если не сотнями, имен возвращение нескольких человек приведет, скорее всего, не к примирению, а к эскалации требований. Причем не со стороны японского правительства, которое было бы готово пойти на уступки, а со стороны японского общества. Дело о похищенных буквально оказалось «похищено» японской общественностью.

Соответственно, Северная Корея сейчас хочет максимально замять эту историю. Для КНДР главная задача в отношениях с Японией — это установление дипломатических отношений и получение компенсации за ущерб, нанесенный Корее в колониальный период (точнее – северокорейской доли этой компенсации, так как Южная Корея свою долю уже давно получила). Размеры компенсации примерно известны: речь идет о сумме от 10 до 20 млрд долл., то есть более чем значительной по северокорейским меркам. Однако даже если сейчас пройдут японо-северокорейские переговоры, и даже если удастся вдруг достигнуть компромисса по вопросу о похищенных, японцы все равно не смогут передать КНДР сумму компенсации, потому что это будет нарушением системы санкций ООН. То есть, хотя японское правительство, скорее всего, готово заплатить (как они уже заплатила соответствующую сумму Южной Корее в 1965 г.), сейчас оно при всем желании не может это сделать.

В результате северокорейская сторона опасается, что если они сейчас пойдут на уступки по делу похищенных и даже, допустим, вернут несколько человек, то Япония все равно не сможет подписать соглашение об установлении дипломатических отношений и выплате компенсации, потому что это будет нарушением существующего санкционного режима. В итоге получится, что Северная Корея использует свою единственную серьезную карту на переговорах. Как ни парадоксально в силу зацикленности японского общества на вопросе о похищенных, вопрос о компенсации не вызовет особых протестов. А вот проблемы, связанные с похищенными, вызывают шквал эмоций в японском обществе. И в Северной Корее это понимают.

Поэтому для северян лучше всего придержать этот вопрос, придерживая свой главный козырь — решение вопроса о похищенных, до того момента, когда японцы тоже смогут положить на стол свой главный козырь — компенсацию. И тогда стороны, так сказать, достигнут гармонии. Но сейчас это невозможно.

Поэтому, вероятнее всего, северокорейская сторона хотела провести переговоры, на которых бы обсуждались какие-то частные вопросы. Например, без малейшего нарушения санкций Япония может пойти КНДР на некоторые уступки. Во-первых, японское правительство может повлиять на ход имущественных разбирательств вокруг Чхорёна — мощной некогда, а сейчас пришедшей в упадок северокорейской ассоциации этнических корейцев в Японии. Эта некогда очень влиятельная организация сейчас оказалась втянута в ряд имущественных споров, из которых им довольно трудно выбраться самостоятельно. Или японское правительство может помочь с финансированием корейских школ в Японии. Корейские школы, в отличие от большинства других школ для этнических меньшинств, не субсидируются из японского бюджета, и этот вопрос тоже можно решить. Соответственно, идея северокорейской стороны, видимо, заключалась в том, что японцы пойдут на какие-то мелкие уступки, которые не будут нарушением режима санкций, а японский премьер, со своей стороны, сможет добавить переговоры с Ким Чен Ыном в свой внутриполитический актив.

Однако после того, как Ким Ё Чжон сделала заявление 25 марта, в котором она отметила, что северокорейская сторона готова к переговорам, но не собирается обсуждать вопрос о похищениях, на следующий день, 26 марта, Фумио Кисида заявил, что вопрос саммита еще не решен, тем не менее он бы хотел его провести для того, чтобы, в частности, обсудить вопрос о похищенных. Иначе говоря, он совершенно открыто в качестве чуть ли не предварительного условия для проведения саммита отметил обсуждение проблем, о которых Северная Корея откровенно сказала, что обсуждать их не намерена.

27 марта, то есть, фактически, на следующий день Ким Ё Чжон выступила с новым обращением, в котором заявила, что у Японии не хватает храбрости для того, чтобы порвать с прошлым, и что в связи с создавшейся ситуацией дальнейшее ведение переговоров с Японией Северная Корея считает бессмысленным.

Андрей Губин:
Спицы против осей: особенности региональной безопасности в Северо-Восточной Азии

Значит ли это, что переговоры Японии и КНДР окончательно зашли в тупик?

Судя по всему, да, годовая эпопея, начавшаяся с секретных контактов в Юго-Восточной Азии весной 2023 г., зашла в тупик. Но это, конечно, не означает, что она будет всегда оставаться в этом тупике. Заинтересованность сторон в контактах довольно велика. Рано или поздно все опять активизируется. Но с большой вероятностью произойдет это не в ближайшие месяцы, а, может быть, даже не в ближайший годы.

То, что нужно Северной Корее, — это дипломатическое признание и компенсация. И в этих условиях северокорейская сторона не готова выкладывать на стол свою единственную козырную карту — решение вопроса похищенных японских граждан. Естественно, в том случае, если эта карта у них есть, ведь ее может и не быть, потому что время в этом вопросе работает не на них. С другой стороны, острота восприятия проблемы похищенных в Японии с течением времени также снижается. В этом движении очень большую роль играли родители пропавших, их ближайшие родственники, из которых кто-то умер, кто-то уже в более чем преклонном возрасте и, естественно, не может проявлять ту активность, которую проявлял ранее. Поэтому, с одной стороны, у корейцев меньше возможности заплатить за возможный сдвиг в отношении с Японией — их, цинично выражаясь, «политическая валюта», то есть похищенные, живые или мертвые, постепенно теряют ценность. С другой стороны, у японской стороны все меньше желания и потребностей с северокорейцев это все получить.

А как северокорейская сторона относится к перспективам обсуждения своей ракетно-ядерной программы?

В этом вопросе позиция Северной Кореи совершенно однозначна. Они не собираются говорить об этом и делать какие-либо заявления, которые могут быть истолкованы как намек даже на самую отдаленную возможность своего ядерного разоружения.

Если КНДР вообще готова говорить о своем ядерном оружии, то они будут это делать только с одной страной — с Соединенными Штатами. Ни с Японией, ни с Южной Кореей говорить на эту тему они не будут. Потому что они, в общем, вполне резонно считают, что Япония и Южная Корея в вопросах, связанных с ядерной программой, не самостоятельны и, главное, не равноценны Северной Корее.