Общество потребления и его темные стороны

«Индустриализация, урбанизация и глобализация — три священные коровы современности в упряжке общества потребления», — так звучит подзаголовок новой книги «Выход или тупик?» Михаила Бутусова, профессора, доктора физико-математических наук, эксперта в области коммерциализации научных исследований и экологических технологий, и его соавтора Александра Федюхина. В интервью для сайта РСМД М. Бутусов рассказал о самых актуальных вопросах текущего момента — эпидемиях, экологии и качестве жизни современного общества и проблеме управления бытовыми отходами как важной части качества городской среды. Беседовала Оксана Муминова.

«Индустриализация, урбанизация и глобализация — три священные коровы современности в упряжке общества потребления», — так звучит подзаголовок новой книги «Выход или тупик?» Михаила Бутусова, профессора, доктора физико-математических наук, эксперта в области коммерциализации научных исследований и экологических технологий, и его соавтора Александра Федюхина. В интервью для сайта РСМД М. Бутусов рассказал о самых актуальных вопросах текущего момента — эпидемиях, экологии и качестве жизни современного общества и проблеме управления бытовыми отходами как важной части качества городской среды. Беседовала Оксана Муминова.

Сегодня много внимания уделяется обсуждению эпидемии как новой угрозы человечеству. Расскажите, пожалуйста, о том, как глобализация и урбанизация влияют на возникновение и развитие эпидемий в мире.

Когда мы говорим о каком бы то ни было негативном влиянии глобализации и урбанизации, я хочу быть предельно корректным. Оба эти фактора, которые принято считать условиями успеха и развития нашей цивилизации, стали некими незыблемыми истинами, тревожить которые не принято. Тем не менее, придется потревожить.

Михаил Бутусов, Александр Федюхин:
Выход или тупик? Индустриализация, урбанизация и глобализация - три священные коровы современности в упряжке общества потребления

Большие эпидемии и пандемии незаметно стали такой же неизбежной частью нашей реальности, как природные катастрофы. К чему это привело в нашем отношении к ним? Когда происходит независимая от нашей воли и поведения природная катастрофа, например, извержение вулкана или цунами, у нас возникает реакция жертвы перед лицом опасности. Эта реакция может иметь три классических проявления — «flight, freeze, fight» (беги, замри, борись). Бороться с цунами и вулканами мы не умеем, поэтому стараемся бежать или прятаться. Интересно, что пандемия коронавируса, которая стала самой агрессивной эпидемией на памяти всех ныне живущих, породила в людях ту же типичную реакцию жертвы на опасность. Но бежать от вируса некуда! И многие в панике замерли, заперлись дома, стали впадать в депрессию, что снижало их иммунитет и усугубляло ситуацию. У других, наоборот, проявилась показная агрессивность, и они начали воевать с правительством, как дон Кихот с ветряными мельницами, обрекая себя на тот же результат.

«Но причем здесь глобализация?» — спросите вы. В первом десятилетии XXI в. произошло пять вспышек крупных эпидемий, а во втором десятилетии — уже десять [1]. В чем причина нарастания частоты массовых болезней? На это можно ответить, если вспомнить, какие глобальные процессы доминировали последние 20 лет. Во-первых, ускорилась урбанизация. Количество городов в мире с населением свыше одного миллиона за последние 20 лет удвоилось с 350 до 700, а количество мега-городов с населением свыше 10 млн достигло 33 в 2018 г. Теснота, повышенный стресс, загрязнение среды обитания в крупных городах снизили иммунитет и способствовали возникновению первичных очагов инфекционных болезней.

Во-вторых, продолжалась интенсивная глобализация как мировая политико-экономическая экспансия. Перемещение людских масс (туризм, бизнес, военные конфликты) по земному шару привело к быстрому распространению болезней из первичных очагов по всей Планете.

Когда началась вторая волна пандемии в Европе, многие политики вернулись к тактике первой волны: призывать перепуганное, но теперь уже и частично агрессивное население принять простые санитарные правила поведения во время пандемии, ограничить круг общения и путешествий. Но, в отличие от весны 2020 г., теперь далеко не все следуют этим правилам. Эти 30–35% населения сводят на нет усилия правительств, чем угрожают безопасности пожилых и больных земляков.

Почему люди ведут себя вопреки простой логике общественного поведения? Мне кажется, потому что политики считают население своих стран жертвами пандемии как некоего природного, внешнего, независимого от нас явления, и стараются объяснить жертвам, как себя вести перед лицом опасности. Политикам надо забыть о своих рейтингах и сказать людям горькую истину: «Все мы — и правительства, и рядовое население — не жертвы, а причина этой пандемии».

Это не природные, неуправляемые силы, а наш образ жизни «homo economicus» заставляет нас толпами носиться по странам и континентам, пользуясь сезонными скидками на билеты и гостиницы. И это не космические силы тянут нас, продав семейный домик, покупать крошечную квартиру на околице большого города и терять часы и нервы, добираясь ежедневно из дома на работу и обратно. Мега-города стали опасными для жизни, они отбирают у людей больше, чем дают [1].

В книге вы обращаете внимание на то, что схема «чем больше потребляемых товаров и услуг, тем выше качество жизни» не вполне соответствует действительности. В чем заключается негативная сторона наращивания производства и потребления?

Давайте поменяем их местами: потребление, которое исторически первично, и производство, которое следует за потреблением.

Итак, о потреблении. На ранних этапах развития человеческого общества потребность древнего человека, охотника и собирателя, обеспечить себя и свою семью пищей, кровом и одеждой была вполне обоснована необходимостью заботиться о своем потомстве, об интересах группы или племени. Примерно 8–10 тысяч лет назад люди перестали заниматься охотой и собирательством, стали разводить более продуктивные типы растений, такие как пшеница, и одомашнивать более продуктивные и послушные виды диких животных, у них появились домашний скот и птица. Так происходила первая аграрная революция, которая дала человеку возможность производить больше продуктов питания и создавать накопления на случай неурожая или стихийного бедствия.

По мере развития социальной структуры общества появились первые признаки социального расслоения, которое возрастало и постепенно привело к тому, что интересы большинства были сведены к минимуму.

Парадоксальный результат — аграрная революция привела к увеличению количества продуктов питания, но жизнь большинства людей не стала легче, интереснее и разнообразнее, чем раньше. Наоборот! Крупные землевладельцы и знать стали жить богаче, но жизнь большинства населения, уже зависимого от более богатых, стала более трудной, хоть и менее опасной. Сегодня за чертой бедности находится около 1,3 млрд человек, хотя количество производимых ныне продуктов питания с лихвой хватило бы на всех.

Первая промышленная революция (ХIX век) была основана на использовании паровых машин и угля как топлива для них. Основой второй промышленной революции (первая половина XX в.) стали двигатели внутреннего сгорания и нефть/нефтепродукты как топливо. С ростом населения развитых стран и среднего уровня его жизни образовался замкнутый круг — добыть больше топливных ресурсов, чтобы произвести нужное количество товаров, но для развития общества ему необходимо еще больше товаров, а это значит —добыть еще больше топлива» и т.д.).

Почему же все время странам не хватало топлива для их могущества и для обеспечения нужд населения? Ответ прост: на современном уровне развития нашей цивилизации средняя энергоэффективность промышленности составляет ниже 20%.

Рис. 2. Прогноз глобального потребления энергии от основных источников

Из второго закона термодинамики следует, что всякий термический цикл «нагрев-горение-охлаждение» в не полностью изолированной (то есть, в реальной промышленной) системе с неизбежностью вызывает потери энергии. Следовательно, технологии получения энергии за счет сжигания углеводородов заведомо неэффективны. После первой промышленной революции энергоэффективность не превышала 5%. После второй она достигла 20% в наиболее развитых странах (например, в Японии).

А куда пропадает основная часть затраченной энергии, если согласно первому закону термодинамики, энергия не исчезает и не возникает вновь? Опять все просто. Не затраченная на производство полезной продукции энергия идет на генерацию отходов — газовых выбросов в атмосферу, твердых и жидких промышленных отходов.

Пока природные запасы казались неограниченными (до конца XX в.), а аккумулируемые объемы газообразных и твердых промышленных и бытовых отходов не создавали глобальной угрозы качеству жизни, этот феномен игнорировался многими политиками и экономистами. Был создан культ общества потребления, в котором роль человека сведена к homo economicus, что значило «чем больше товаров и услуг мы потребляем, тем выше наше качество жизни». А в результате, при современной низкой энергоэффективности, чем больше мы производим, тем больше загрязняем среду нашего обитания, снижая тем самым качество жизни.

Надо развивать альтернативные технологии, не связанные с термопереработкой углеводородов. Это солнечная энергия, энергия ветра, геотермальная энергия, энергия приливных течений и океанских волн и, наконец, мало изученная биоэнергетика.

Михаил Бутусов:
Экология больших городов в эпоху глобального потепления

При этом надо поддерживать две традиционные и хорошо проработанные технологии — ядерную и гидроэнергетику. Я считаю, что преждевременный отказ ряда стран ЕС (Германии прежде всего) от ядерной энергетики — неправильное решение. Я согласен с консерваторами типа Билла Гейтса, которые считают, что в переходный период между отказом от углеводородов и полным внедрением чистых технологий нам не обойтись без ядерной энергетики. Их аргументы — практическая безопасность современных АЭС и надежда на скорое внедрение термоядерного синтеза, не связанного с использованием урана. Шаги в этом направлении делаются, но требуют политической воли и огромных инвестиций.

Другой вопрос, удастся ли этого достигнуть? Удастся, если все человечество — и общество, и политики — будет солидарно. Ситуация с коронавирусом показывает, что в современном обществе именно человеческая солидарность перед лицом опасности пока проявляется недостаточно.

Рассуждая об урбанизации в вашей с соавтором книге, вы приводите три основные сферы взаимодействия города и человека — экономическую, социальную и экологическую. В чем, по-вашему, проявляются позитивные и негативные аспекты этого взаимодействия? Какими факторами нивелируется привлекательность жизни в городе?

То, как человек чувствует себя в городе, определяется соотношением двух динамических факторов: какие преимущества он ожидает получить от жизни в городе и какие преимущества получает город от того, что предоставляет человеку возможность в нем жить. Социально-экономическая система «город-человек» стабильна, если найден баланс между этими факторами. Конфликт между человеком и городом, порожденный неуправляемой урбанизацией, стал неизбежен и проявился во всех сферах нашей жизни:

1. социальная сфера: снижение рождаемости в городских семьях, увеличение числа транспортных происшествий, рост преступности и наркомании, увеличение потерь времени на дорогу по пути «дом-работа-дом», жесткая конкуренция и рост угрозы безработицы, ножницы между доходами бедных и богатых;
2. экономическая сфера: рост стоимости жилья, рост расходов на медицинские услуги в связи с негативным воздействием экологических и социальных факторов на здоровье населения городов;
3. экологическая сфера: загрязнение воды, воздуха и почвы промышленными и городскими отходами и транспортом, рост городских отходов и трудности с их переработкой и утилизацией, более сильное влияние глобальных климатических изменений (жары, ливней, ураганов), световой и шумовой смог, нарушающие привычный биоцикл человека и его ориентацию в условиях интенсивного темпа жизни, потеря человеком связи с природой.

Многие города стали опасными для жизни. В частности, от заболеваний дыхательного аппарата, вызванных загрязнением воздуха, в последние годы ежегодно умирает около 3,7 млн человек, от сердечно-сосудистых заболеваний, связанных с малоподвижным образом жизни — 3,2 млн, от транспортных происшествий — 1,3 млн человек. Основная часть из них — жители городов. Для сравнения, от последствий военных действий в XXI в. погибло около 780 тыс. человек. Неудивительно, что у человека вновь появилась тяга к природе и стремление к жизни в «зеленых городах», а не в финансово-промышленных мегаполисах.

В книге вы приводите важнейшие показатели качества городской среды в российских городах. Как их можно улучшить? На какие из них и как могут влиять жители?

Своим Указом от 7 мая 2018 г. Президент Российской Федерации поручил к 2024 г. повысить показатели качества городской среды в российских городах. Указ требует двукратного сокращения числа городов с неблагоприятным качеством городской среды и активного привлечения населения к решению поставленных задач. Также в Указе упомянут «Индекс городской среды», состоящий из 30 пунктов. Некоторые пункты (загрязнение воздушной и водной среды, уровень шума и прочее) могут быть измерены, другие (состояние дорог, оптимальность застройки и т.д.) подлежат качественной (экспертной) оценке.

К сожалению, как жители, так и администрация городов мало осведомлены о комплексе знаний, накопленном в мире в области экологии больших городов (Urban Environment). Поэтому трактовка и исполнение Указа приняли формальный характер с использованием знакомых методов: «цифровизации», «инвентаризации», «нормативной базы», «автоматизированного мониторинга» и т.д., непонятных для населения и не позволяющих достигнуть прямого положительного результата.

А что требуется жителям? Просто чтобы в их городе было удобно и приятно жить, а не только иметь работу и приемлемую зарплату.

Я считаю, что ключевыми задачами в российских городах являются:

1. установка современных систем газоочистки на промпредприятиях и транспорте;
2. ремонт дорог, строительство транспортных развязок;
3. установка шумозащитных экранов и зеленых посадок вдоль дорог;
4. установка современных средств очистки стоков на водоканалах и предприятиях;
5. использование современных технологий утилизации и рециклинга отходов;
6. рациональная планировка строительства домов и районов;
7. термоизоляция зданий;
8. увеличение площадей и качества озеленения городов;
9. снижение бытовой и сельскохозяйственной «химизации».

Михаил Бутусов:
Мусор начинается в головах

Учитывая ограниченные городские бюджеты, бессмысленно требовать исполнения всех пунктов одновременно. В каждом городе нужно сформулировать и довести до сведения и одобрения жителей список приоритетных действий. Помимо финансовых средств, эти задачи требуют профессионализма чиновников и постоянной обратной связи с населением.

Городские жители могут активно участвовать в выработке и реализации конкретных мер в пунктах 5, 8 и 9, поскольку остальные мероприятия требуют привлечения значительных муниципальных средств. Особенно актуальна проблема озеленения городов, поскольку жители ежечасно чувствуют влияние зеленых зон на микроклимат и здоровье.

Твердые коммунальные отходы, составляющие лишь около 3% от общего числа отходов, но являющиеся более опасными и токсичными, чем промышленные отходы, представляют значительную экологическую проблему в современных городах по всему миру. Расскажите, пожалуйста, об основных методах их утилизации, выгоде и ограничениях этих методов.

Мусорный кризис в России — это cистемный экологический кризис в сфере обращения с твердыми коммунальными отходами (ТКО), начавшийся еще в конце 2010-х гг. и вызвавший «мусорные» протесты населения в 2019 г.

В России около 90% ТКО вывозится на свалки. Эту тему я поднимал в предыдущем интервью и пришел к выводу, что свалки — это химические бомбы замедленного действия.

В Европе принята логичная система последовательных приоритетов обращения с ТКО:

• Снизить образование отходов, в частности, путем уменьшения доли пластиковых и громоздких картонных упаковок для товаров.
• Подготовить ТКО для частичного возврата в систему потребления (сортировка). Сортировка проводится в два этапа: раздельное складирование на местах первичного сбора, доставка ТКО из этих мест в сортировочный центр, сортировка в центре на оптимальные, приемлемые для рециклинга фракции.
• Провести рециклинг наиболее экономически и экологически приемлемых фракций, обеспечив возврат части ТКО в коммерческий оборот. Этот шаг можно произвести в два этапа: 1) система рециклинга стекла, ПЭТ бутылок, бумаги; 2) система компостирования пищевых отходов из супермаркетов. В результате нагрузка на полигон снижается на 60% от исходной.
• Провести термопереработку оставшейся части с производством энергии для городских нужд. Перед сжиганием предварительно удаляются также металл и опасные медицинские отходы. Нагрузка на полигон сокращается на 90–95% от исходной [1].
• Вывезти на полигон вторичные отходы (например, золу после сжигания ТКО).

В результате количество отходов, не возвращенных в оборот или не переработанных в энергию, снижается в 10 раз. Нагрузка на городской полигон, и, соответственно, его объем, резко снижаются. В таком случае свалки не нужны вообще.

В чем специфическая проблема России? Фракционный состав ТКО в России не отличается от европейского: бумага, пластик, пищевые отходы, резина и текстиль, металлы, стекло. Количество ТКО на городского жителя в России составляет 450-600 кг/год, что равно среднему количеству по ЕС. Нам необходимо изучить европейский опыт и на его основе сформировать свою систему управления ТКО, которая будет частью городского управления. При этом интересы жителей города должны быть в приоритете по отношению к интересам частных операторов, стремящихся максимизировать прибыль и минимизировать расходы.

Например, я знаю, как в одном из крупных городов России действуют влиятельные лоббисты, доказывая, что всю проблему ТКО можно решить с помощью рециклинга и компостирования. Тем они «помогают» городу сэкономить на системах сжигания. Это абсурд, т.к. после тщательной сортировки и рециклинга можно снизить нагрузку на полигон до 60% от исходной, не более. Если городской бюджет не выдержит строительства мусоросжигателя, то этим можно временно ограничиться. Но если целью является сокращение нагрузки на полигон до 90%, строительства мусоросжигателя не избежать.

Широко распространен миф, что мусоросжигательные заводы есть ни что иное как «фабрики по производству диоксинов». Типичный пример — публикация в номере солидного журнала «Твердые Бытовые Отходы» за 2020 год статьи «Мусоросжигатели — не решение проблемы удаления мусора» доктора химических наук С. Юфита. В статье, в частности, говорится, что «выбросы диоксинов в воздух от сжигания ТБО и больничного мусора от суммарных выбросов из всех источников в Нидерландах — 80%, в США — 88%, в Швейцарии — 76%». При более внимательном прочтении можно, однако, заметить, что автор ссылается на Директиву ЕС от 1992 года. Что неудивительно, ибо доктор Сергей Юфит, один из видных специалистов по диоксинам, ушел из жизни в 2004 году. Редакция журнала не указала, что статья относится к ситуации с термопереработкой ТКО до 2000 г. и никоим образом не описывает технико-экологических параметров современных заводов.

В СМИ часто появляется и такая информация:

1. Из мусора «можно делать миллионы». Это верно, но только для ушлых дельцов, которые наживаются на организации незаконных свалок, получая банковские кредиты под контракты на вывоз ТКО, затем основная часть средств переправляется за границу.
2. Переработка ТКО в энергию экономически невыгодна. Да, при существующих в России тарифах на вывоз ТКО (500–1000 руб./тонну) прямая экономическая выгода может быть только при сборе ТКО в один контейнер и вывозе всего собранного на свалки. Для страны с уровнем дохода граждан, сравнимым с российским, при объеме генерируемых ТКО — 300 кг/год/чел., захоронение на свалках стоит около 400 руб./тонну, на полигонах — около 1600 руб./тонну, сжигание стоит около 4200 руб./тонну, компостирование — 1500 руб./тонну. Уровень собираемости ТКО при этом около 50–60%, т.е. до 50% ТКО загрязняет город. Для стран с высоким уровнем дохода вывоз на полигоны стоит примерно втрое больше, на сжигание и на компостирование — вдвое. Вывоз на свалки запрещен. Уровень собираемости — 98%. Вывод: если не повышать тарифы, то никакого решения, кроме свалок, найти не удастся.

Григорий Ярыгин:
Без Греты: ООН и климатическая повестка
3. Сжигание ТКО наносит вред окружающей среде и здоровью человека. Да, если в погоне за экономией или по незнанию не оснастить завод необходимой системой фильтрации отходящих газов и лабораторией по онлайн мониторингу параметров работы завода.
4. В России не существует собственных технологий по термопереработке ТКО. Такие пилотные разработки в России есть, но, когда руководство города или инвестор приобретают за большие деньги мусоросжигательный завод, им нужны гарантии отдачи их вложений. Внедрение технологии только потому, что она новая и отечественная, но не проверенная в серии, содержит в себе множество рисков. Ни городские власти, ни российские разработчики не в состоянии взять эти риски на себя. Государственные корпорации и Академия Наук не спешат со своими конкурентными промышленными решениями.

Существуют определенные условия решения проблемы управления бытовыми отходами:

1. Достаточно высокий уровень дохода. Почему? В таких странах муниципалитеты как правило имеют достаточные бюджеты, чтобы позволить себе провести анализ ситуации в городе, выработать долгосрочную программу обращения с отходами с учетом основных экономических и экологических требований, и наконец, начать выполнять эту программу. Как на стадии выработки программы, так и в дальнейшей работе, от муниципалитетов требуется соблюдать условия максимальной доступности всей информации для населения и создавать площадки для обсуждения актуальных вопросов.
2. Необходимое количество квалифицированных специалистов и компаний как в области экологии, так и в строительстве и инженерном деле. Пример ОАЭ показывает, что даже при высоком душевом доходе (выше среднего по Еврозоне), но при отсутствии национальных кадров, страна продолжает складировать основную массу ТКО где-то в пустынях. Значит, есть еще условия кроме материального благополучия.
3. Страна должна иметь высокую плотность населения, которое умеет охранять природу в регионах своего пребывания и не потерпит, когда рядом с каким-то городком построят полигон для ТКО, вывозимого из ближайшего административного центра.
4. Лучше, если страна достаточно компактна и не имеет большой береговой границы. Показателен пример Греции, где 90% ТКО либо сваливается в горных долинах, либо смывается в море, а люди привыкли соблюдать чистоту только в своих домах и поблизости. В Италии, экономика которой значительно сильнее греческой, практически такая же ситуация. С другой стороны, есть положительный пример Швеции.
5. Хотелось бы ограничить набор необходимых параметров для стран, где успешно решается проблема ТКО, несколькими экономико-географическими факторами, но не получается. Чтобы успешно решать проблему ТКО в стране (или ее регионе), должен быть достигнут консенсус между властью и населением. Население должно доверять своим властям, а те должны заслужить это доверие.

Выскажу свое мнение о ситуации в нашей стране. Россия находится в списке стран со сравнительно низким доходом (64 место из 206 стран). Но уровень дохода в отдельных городах, особенно в Москве, соответствует таким странам, как Испания и Словения. А покупательная способность москвича выше, чем в этих странах, поскольку в России внутренние цены ниже среднеевропейских. Уровень подготовки научно-инженерных кадров и квалификация компаний выше среднемирового, а вот что касается консенсуса между населением и администрацией городов — тут ситуация гораздо хуже. Да, городской бюджет, как правило, недостаточен. Но неужели его нет даже на то, чтобы правильно проанализировать проблему в городе? А что обсуждать с населением, если программы нет?

Не стоит, однако, во всем обвинять лишь городские власти. Ведь когда средства на упорядочение системы обращения с ТКО выделяются «сверху» (то есть бюджет в основном оседает в распоряжении федеральных или региональных властей), а от городских властей требуют скорейшего «освоения» этих средств, то не надо удивляться, что вместо снижения уровней загрязнения воздушной и водной среды (например, путем озеленения улиц и дворов), в некоторых городах все средства «бросили» на асфальтирование этих улиц и дворов.

В книге вы привели основные экологические тренды грядущего десятилетия, внушающие некоторый оптимизм. Можете о них рассказать подробнее?

Вы знаете, что это отдельная большая тема, которая постоянно развивается. Если я начну рассказывать о всех «зеленых трендах», нам никогда не закончить. Поэтому я еще раз остановлюсь на том, чем занимаюсь сам. Надо усиленно заняться реализацией пункта программы Президента в части «озеленения городов и окрестностей». Это в силах каждого из нас. Почему это так важно и срочно? В условиях глобального потепления его последствия выражаются наиболее остро в городах, где образуются очаги повышенной температуры. В центре большого города в разгар жаркого лета вечерняя температура на 3–4^°С выше, чем в 10 км от городской черты. Понятие heat island («остров жары») было введено в 2001 г. [2] на основании синхронных экспериментальных измерений температур в разных (до 300) точках большого города.

Рис. 3. Профиль температуры в городе показывает наличие «острова жары» [2].

К чему приводит это явление? С температурой возрастает токсичность выхлопных газов, увеличиваются расходы на кондиционирование воздуха в помещениях, от скачков температуры усиливаются симптомы сердечно-сосудистых и нервных заболеваний. Развитые зеленые насаждения не только снижают среднюю температуру воздуха, они очищают воздушный бассейн города от вредных примесей, задерживают пыль, сдерживают ветра, поглощают шум и обогащают воздух кислородом. Поэтому в крупных городах Европы начаты крупные проекты по озеленению улиц и домов.

Согласно нашим оценкам [3], световая энергия, поглощаемая растительностью и расходуемая в процессе фотосинтеза, дает эффект термоохлаждения поверхности земли на 3–4^˚С по сравнению с аналогичными условиями для городской среды (нагрев асфальтового полотна).

Таким образом, существование и расширение зеленых зон приносит несомненную помощь здоровью населения больших городов. Однако и для городских структур забота о зеленых зонах приносит не только расходы. Как показывает сравнение экономических и социальных условий жизни в разных городах Голландии, наличие зеленых зон увеличивает стоимость расположенной на них недвижимости, способствует привлечению туристов. В домах с зелеными насаждениями на крышах, балконах и вдоль стен уменьшаются затраты электроэнергии на кондиционирование воздуха летом и отопление зимой (от 0,7 до 19,0 евро/м²). Соответственно увеличивается привлекательность таких домов для жителей, несмотря на возможное небольшое увеличение стоимости жилплощади.

Улучшение самочувствия людей, живущих или работающих в зеленых зонах, подтверждается объективными медицинскими показателями. Так, пациенты больниц, расположенных в зеленых зонах, выздоравливают и выписываются в среднем на 10% быстрее, а затраты на лечение персонала предприятий, окруженных зеленью и имеющих растительный интерьер, уменьшаются до 840 евро в год на человека. В целом это приводит к тому, что в списке самых привлекательных для жизни городов лидируют Вена (45,5% площади города заняты зелеными зонами), Цюрих (41%), Стокгольм (40%). Для сравнения, в Москве этот процент составляет 18%, в Милане 12%, в Стамбуле — 2,2%, в Токио – 7,5%, в Париже и Буэнос-Айресе — 8,9%.

К сожалению, стратегия многих городских администраций не принимает во внимание достоинств зеленых зон, и они приносятся в жертву «экономическим интересам». За последние годы «зеленая территория» Москвы сильно сократилась за счет строительства и реконструкции автомагистралей, расширения городских поселений Новой Москвы и Подмосковья, активной застройки многоэтажными жилыми кварталами бывших сельскохозяйственных земель и сельских поселений. В этих условиях сами жители городов должны активнее использовать свои права и возможности для развития городских зеленых насаждений разного типа.

Таким образом, многие ключи к решению проблем качества нашей жизни в городской среде в наших с вами руках.

Подведем итог. Наша Планета — крошечная точка в хаосе космического пространства, где благодаря уникальному стечению факторов зародилась органическая жизнь. В процессе ее развития на Земле появились миллионы различных видов живых существ. Современный человек, принадлежащий к виду Homo Sapiens (человек разумный) стал единственным существом, которое методично и с увеличивающейся скоростью уничтожает среду своего обитания. В течение многих столетий это происходило без видимых последствий для «царя природы», «покорителя земель» и «повелителя океанов» — так человек себя называл. Homo Sapiens превратился в Homo Economicus, а создание глобального общества потребления — в цель развития нашей цивилизации. Однако массовое нарушение природного равновесия в угоду развитию неэффективной промышленности, неконтролируемому росту городов и глобальной миграции населения стало бумерангом, который всегда возвращается и наносит ответный удар. То, что происходит в мире в XXI веке — начало ответной реакции природы на наше агрессивное к ней отношение. Продолжение следует, и нам надо быть готовым кардинально изменить наш образ жизни и образ мышления.

Список литературы

1. Список источников:«Выход или тупик?» М. Бутусов, А. Федюхин. Lambert Academic Publishers, 2020, ISBN: 978-620-2-67484-3;

2. «Energy and Climate in the Urban Environment», M. Santamouris (Ed.) Cromwell Press, UK, 2001.

3. М. Бутусов, А. Федюхин, В. Карасевич «Влияние урбанизации на качество жизни человека» (Газовый Бизнес №4, стр. 54-58, 2019).