Фактор жесткой силы в современной внешней политике Китая

Жесткая сила: видение КПК в историческом разрезе

Военно-политическая стратегия Китая основана на симбиозе исторических, политико-философских и цивилизационно-аксиологических факторов. История военной политики современной КНР делится на несколько стадий, соответствующих смене политической элиты, что знаменовало новые вехи развития государства.  

Период строительства первичной архитектуры вооруженных сил связан с деятельностью Мао Цзэдуна. Характер китайской военной мысли его эпохи определялся значительным вниманием к политико-идеологической работе с высшим командным составом НОАК, что было детерминировано «культурной революцией». Стратагема «народной войны» воплотилась в улучшении мобильности армии, наращивании численности сухопутных войск, в развитии народного ополчения, что обуславливалось ухудшением отношений с рядом государств, в первую очередь с СССР, крупнейшим сухопутным соседом Китая [1].

Источник: chinaeurope.eu

После завершения китайско-вьетнамской войны 1979 г. КПК заявляет о необходимости ускорения военного строительства. Ключевой задачей НОАК становится «защита социалистической родины, защита великолепного будущего политики четырех модернизаций» [2]. Однако внешнеполитическая концепция Дэн Сяопина коренным образом меняет международную деятельность страны: Китайская Народная Республика берет курс на поворот от подготовки к войне к умиротворению и спокойному состоянию в течение нескольких лет. Ядром внешней политики становятся идеи о применении мирной дипломатии и мягкой силы в качестве базовых инструментов общения с внешним миром [3].

Непрерывные трансформации геополитической реальности меняют логику международного взаимодействия, заставляя Китай корректировать свой военный курс в соответствии с вызовами времени.  Изменения, начавшиеся под руководством Цзян Цзэминя, были направлены на мобилизацию всех ресурсов. Продолжение «военной реформы с поправкой на китайскую специфику» – это важное стратегическое решение, сделанное на основе всестороннего анализа международной стратегической ситуации для обеспечения безопасности развивающегося Китая.

В докладе XVIII съезде 2012 года Генеральный Секретарь Ху Цзиньтао определил новый этап военного строительства, взяв курс на активную оборону нового периода. Характерными чертами нового курса военного строительства стали усиление военно-стратегического ориентирования, повышение внимания «безопасности морского, космического и сетевого пространства, активно планируя использование военных сил в мирный период, непрерывно расширяя и углубляя подготовку к военной борьбе, повышая свои возможности в выполнении разного рода военных задач».

 Актуализация применения жесткой силы при пятом поколении руководителей КНР

При каденции Си Цзиньпина национальная стратегия Китайской Народной Республики заключается в достижении «великого возрождения китайской нации» до 2049 года. Китай демонстрирует решительное стремление к военной модернизации, направленное на наращивание национальной мощи, что необходимо для защиты интересов государства.

На международных площадках Китай активно продвигает инициативы создания глобальной системы безопасности, основанной на принципах суверенности и территориальной целостности государств, консолидации, сотрудничества, мирного решения вопросов, международного арбитража.

Сегодня в академической и политической сферах КНР укореняется идея «большой перемены, невиданной за столетие» (百年未有之大变局), связанной с переоценкой партийной элитой позиции Китая в международной системе в эпоху глобальных перемен, породившей ряд вызовов, угроз и возможностей.

Доклад XX съезда отразил традиционную преемственность Си Цзиньпина идеям Ху Цзиньтао, который поставил стратегическую задачу «форсированно создать прочную национальную оборону и могучие вооруженные силы, соответствующие международному статусу, а равно и интересам ее безопасности и развития» на XVIII съезде КПК. Особое внимание КПК направлено на усилении и ускорении задач Народно-освободительной армии Китая по модернизации, включая развертывание сил НОАК «на регулярной основе и разнообразными способами».

Отход китайской внешней политики Си Цзиньпина от принципа Дэн Сяопина «韬光养晦» (держаться в тени и стараться ничем не проявлять себя, не лезть на первое место) свидетельствует о новой геополитической реальности КНР, меняющей конфигурацию международного взаимодействия. Основные аспекты нового курса на стратегическое планирование военного строительства, исходя из вызовов национальной безопасности КНР на современном этапе, отражены в «Белой книге» КНР об обороне 2019 года.

Нововведения в избранной КНР стратегии продемонстрировал и ХХ съезд Коммунистической партии Китая, прошедший   16–22 октября 2022 г. в Пекине. Помимо утверждения общего курса, характеризующегося прагматичностью и миролюбивостью, на ХХ партийном съезде Генеральным секретарем Си Цзиньпином был поднят вопрос о важности расширения силового потенциала в результате планомерной диверсификации и модернизации вооруженных сил КНР, что связано с увеличением значимости вопросов безопасности и обороны на внутри- и внешнеполитическом контуре КНР [4]. 

Тактическим требованием Си Цзиньпина является совершенствование народной армии Китая до вооруженных сил «мирового передового уровня», что необходимо для создания современной социалистической державы.

Проецирование военной силы Китая на внешнем контуре

Сегодня Китайская Народная Республика — актор, способный бросить вызов политическим оппонентам, а также существенно скорректировать контуры мирового развития. Наблюдаемое повышение значимости фактора жесткой силы во внешнеполитическом дискурсе государства связано с необходимостью организации ответа на различные вызовы, а также с формированием имиджа одного из полюсов силы в системе международных отношений.

Основой военного потенциала КНР является Народно-освободительная армия Китая (НОАК), крупнейшая по численности армия в мире. Согласно рейтингу Global firepower index 2024 г., НОАК занимает 3 место в рейтинге сильнейших армий мира, обладая высокой мобилизационной готовностью.

Опираясь на регулярно обновляемые пятилетние планы развития, КПК ежегодно увеличивает объем военных расходов. Военный бюджет Китая в 2011 году составил 601,1 млрд юаней ($91,5 млрд). Это на 12,7% больше, чем в 2010 г.  Уже через 3 года расходы на оборону составили 808,23 миллиардов юаней ($131,57 млрд). В 2022 г КНР увеличила расходы на оборону до 1,356 трлн юаней (более $200 млрд). В 2023 году оборонный бюджет Китая достиг максимума, увеличившись на 7,2%, до 1,5537 трлн юаней (более $230 млрд).

По мере расширения зарубежных зон экономических интересов, а также масштабирования политического влияния КПК выступает за более активное использование вооруженных сил, а также наращивания военного присутствия за пределами собственных национальных границ.

По данным доклада Министерства обороны США «Военная мощь и безопасность Китайской Народной Республики» (Military and Security Developments Involving the People’s Republic of China),  в сентябре 2022 г. НОАК провела четырехдневные морские учения с участием эсминцев с управляемыми ракетами в южной части Тихого океана, недалеко от Французской Полинезии [5].

Вслед за экономическим присутствием в Африке Китай наращивает и военное, проявляющееся в активизации своего участия в миротворческих операциях ООН, в наращивании поставок вооружений. Сегодня единственным объектом военного значения является военно-морская база КНР в Джибути, используемая для дислоцирования ограниченного контингента. В 2022 г. Пекин сохранил действующие миротворческие силы, дислоцированные за рубежом, осуществлял регулярное сопровождение операции по борьбе с пиратством в водах у берегов Сомали [6].  По состоянию на январь 2023 года, НОАК задействовала 131 судно и более 32 000 человек личного состава в 42 миссиях в водах Аденского залива. 

По мере эскалации отношений КНР и США многолетняя тайваньская проблема приобретает глобальные контуры. Решение данного вопроса и достижение полного воссоединения страны отвечает фундаментальным интересам китайской нации и имеет важное значение для осуществления политики национального возрождения. На XX партийном съезде в 2022 г. Си Цзиньпин официально заявил, что Китай стремится к мирному решению данной проблемы с Тайванем, однако не отрицает применение военной силы в качестве альтернативного решения в случае вмешательства третьих лиц. Ранее данный тезис был отражен и в Белой книге «Тайваньский вопрос и воссоединение Китая в новую эпоху от 2022 года».

В течение 2022 г. КНР активизировала проведение военных учений в Тайваньском проливе, включая полеты баллистических ракет над Тайванем. В течение 2023 года КНР проводила крупномасштабные совместные военные учения, направленные на подготовку к сдерживанию США и союзников на периферии Китая. Многие из этих учений были сосредоточены на реалистичности боевых действий и включали ночные вылеты, тренировки в экстремальных погодных условиях и одновременные операции в нескольких областях. По данным Министерства национальной обороны Тайваня (MND), НОАК направила в общей сложности 1737 самолетов в ПВО Тайваня в 2022 году. Это на 79 процентов больше, чем в 2021 году.

Составной частью военной стратегии Китая является военная дипломатия. На сегодня Китаем установлены и поддерживаются отношения по военной линии с более чем 150 странами. Ключевым партнером КНР в военной области является Российская Федерация. По мнению сторон, их сотрудничество в данной области способствует поддержанию глобальной безопасности. Обмениваясь новейшими образцами современных технологий на взаимовыгодных условиях с целью поддержания обороноспособности.  В 2022 году было зафиксировано рекордное число проведенных учений, что составило 2/3 от общего числа учений, проведенных Пекином в этот же год с другими государствами. Тем не менее, стороны не намерены создавать военный блок, который будет способен изменить сложившийся баланс сил в мире.

Таким образом, создание усиленной национальной обороны и сильной армии, соответствующей международному положению страны, ее интересам безопасности и развития, является стратегической задачей социалистической модернизации Китая.  По мере своего развития и появления новых интересов КНР все больше убеждается в том, что жесткая сила должна играть более активную роль в достижении своих внешнеполитических целей. Рост значимости фактора жесткой силы во внешней политики страны будет сохраняться. Сегодня Китай придерживается новой формулы внешней политики, создавая баланс между использованием инструментов жесткой и мягкой силы.

 

Литература

1. Кашин В. Б. На пути к глобальной военной державе: эволюция военной политики КНР в 1949-2014 гг.// Вестник Московского университета. Серия 25. Международные отношения и мировая политика. – 2013. – №4. – с.
2. Там же. С. 109.
3. Бояркина А. В. Внешнеполитическая стратегия Дэн Сяопина в период экономических реформ и открытости (конец 1970-х – 1990-е гг.) // Вестник РГГУ. Серия: Политология. История. Международные отношения. – 2023. – №1. – с. 102.
4. Полный текст доклада 20-ому Всекитайскому съезду Коммунистической партии Китая// МИД Китая. – 2022. – с.54-55.
5. Military and Security Developments Involving the People’s Republic of China// U.S. Department of Defense – 2023. – с.91.
6. Там же.