Политика мяча: как международные чемпионаты по футболу влияют на политические реалии?

Дихотомия ценностной гегемонии и специфичности является важным объяснением нынешнего геополитического конфликта, тем более что за десятилетия спорт стал взаимосвязан с политикой и экономикой и несет в себе определенные культурные и ценностные нагрузки. О существовании глобального вида спорта можно говорить, глядя на индустрию футбола — практически нет географического пространства, которое бы избежало его практики и влияния. Продвигаемый спортивными федерациями, игроками, культурными индустриями и транснациональными компаниями футбол стал одним из самых важных явлений для человечества: не только в спорте, но и в политике и экономике. Футбол позволяет добиться большой известности и узаконить свое международное положение. Этот вид спорта стал новым критерием оценки международной державы, таким как демография, технологическое развитие, экономика и военная мощь. Тот факт, что национальная футбольная команда или признание футбольной федерации крайне важны для утверждения геополитическими акторами собственного «веса» и идентичности, является символом того, что футбол олицетворяет проявления контактов между спортом, политикой и эталонным гражданским обществом.

Источник: Reuters

Спорт, международные отношения, дипломатия

Современной чертой всей системы международных отношений, определяющей в том числе среднесрочную траекторию их дальнейшего развития, выступает фактор политизации и попытки обеспечения «вплетения» в политический «контекст» максимально широкого спектра сфер, суть которых не сопряжена с политикой. Концептуальные основы данного процесса обусловлены процессом глобализации, а также естественной интенсификацией цепочек политического, экономического и мягкосилового взаимодействия, характерным результатом чего выступает как появление новых «центров силы» (политической, экономической, инвестиционной, культурной, спортивной, технологической жизни. Если по отдельности, то страна может стать «культурным» либо «технологическим» центром мира, если в целом — геополитическим центром мира и мирового влияния), так и наращивание конкуренции и геополитического противостояния на уровне крупнейших центров мирового влияния.

Указанные тенденции способствуют активизации стремления государств к поиску новых внешнеполитических инструментов, суть которых связана как с наращиванием геополитического влияния страны на региональном и глобальном уровне, так и ориентирована на возможное изменение баланса сил и интересов. В то же время важно понимать, что ни одна из вспомогательных сфер взаимодействия — будь то спорт, культура, экологическая инициативность, не в состоянии самостоятельно изменить баланс сил либо придать тому или иному актору беспрецедентное преимущество либо импульс в развитии, способствующий кардинальному преображению геополитического ландшафта.

Однако каждая из упомянутых сфер, действуя в «единой связке», способствует наращиванию геополитического потенциала государств и может при рассмотрении указанных тенденций «в большом пределе» оказать благоприятное влияние на исход геополитической конкуренции. К примеру, за счет системной позитивизации образа государства в умах глобальных целевых аудиторий либо за счет латентного продвижения созидательных нарративов, способствующих выработке у целевых аудиторий (весь мир в целом, отдельные регионы, отдельные государства, отдельные группы населения, молодежь, лидеры общественного мнения, интеллектуальные элиты, футбольная общественность) благоприятного восприятия действий отдельного государства, росту интереса к его культуре, традициям, методам и основаниям, которые применяются в выработке решений на внешнеполитическом треке.

Упомянутые атрибуты в виде «целевых аудиторий» и «имиджа государства» выступают составными элементами «мягкой силы» — как концепции, олицетворяющей мирные возможности и инструменты государств в продвижении «благонацеленной» повестки, а также формирования условий для вовлечения третьих стран, отдельных регионов (либо отдельных целевых аудиторий) на «низкую орбиту» созидательного и конструктивного взаимодействия.

В свою очередь, практическим отражением тезиса о стремлении государств к политизации выступает сфера спорта, суть которой связана с естественным продвижением спортивных принципов равенства, обеспечения честной и открытой конкуренции, равных возможностей сторон, нацеленности на результат, включая продвижение идей толерантности, отказа от дискриминации, нацеленности на результат и т.п. Отношения между спортом и политикой — это не то поле, по которому легко двигаться. Сфера спорта сопряжена с естественными векторами государственной политики — стремлением к приобщению общества к здоровому и правильному образу жизни, борьбой и искоренением вредных привычек, умению работать в команде, нацеленности на результат, выработке умения преодолевать трудности и, по сути, «преодолевать себя».

Также спорт, исходя из своей концептуальной ориентированности, не предполагает сильного вплетения политического контекста, хотя в то же время справедливым видится тезис о том, что спорт и политика на всех этапах своего существования если не «шли рука об руку», то как минимум в силу своей специфики обладали потенциалом для взаимного притяжения, не позволяющим существовать двум сферам в полной автономии и независимости друг от друга.

Указанный аспект также прослеживается и в рамках «мягкой силы», конкретно — в выработке такого специфического направления, как «спортивная дипломатия». В более детализированном виде данный аспект мягкой силы может быть выражен в виде футбольной дипломатии, бадминтонной дипломатии, теннисной дипломатии, пинг-понговой дипломатии, определяющей качественные возможности для сопряжения спортивного и политического контекста, направленного на системное усиление позиций государств на международной арене и расширения их возможностей на внешнеполитическом треке.

Феномен спортивной дипломатии не может быть обращен исключительно к национальным либо международным спортивным соревнованиям и охватывает гораздо более широкий пласт практической деятельности, к примеру:

- в экономическом контексте — в рамках строительства спортивной инфраструктуры, новых площадок;

- в государственной сфере — на примере реализации молодежной политики, обеспечения доступа широких масс населения к занятиям спортом, поддержки спортивных секций, клубов, реализации государственных программ подготовки спортсменов, создания условий для привлечения инвестиций в спортивную сферу, организации крупных спортивных турниров регионального, межрегионального и глобального уровня.

- в технологическом контексте — на примере интеграции новых технологий и специализированных медицинских систем в процессы подготовки спортсменов, обеспечения тренировочного процесса, включая мониторинг состояния здоровья, а также процессы анализа и прогнозирования пиковой формы спортсменов и т.п.

Дополняется изложенное возможностью применения спортивной дипломатии для ведения политических переговоров и достижения согласованных позиций государств по вопросам, выходящим за пределы спортивной сферы, что делает крупные спортивные форумы не только непосредственно спортивными событиями, но и неформальными саммитами, конференциями при участии широкого спектра государств, которые могут быть объединены как по (гео-)политическому признаку и использовать спортивные форумы для поддержания политической коммуникации на высоком и высшем уровне, так и принадлежать к разным геополитическим блокам и использовать то или иное спортивное мероприятие в качестве возможности развития переговорного процесса по актуальным вопросам, существенно выходящим за пределы конкретного спортивного форума и спортивной сферы в целом.

Таким образом, крупные спортивные форумы также обладают так называемым «кулуарным» значением для политической сферы, поскольку статус мероприятия способствует созданию условий для развития на качественном и ситуативно неформальном уровне, политической коммуникации.

Это можно дополнить и ярко выраженным геополитическим контекстом — как уже было отмечено ранее, в условиях глобализации и интенсификации цепочек политического, экономического, социально-культурного, технического, технологического, финансово-инвестиционного взаимодействия на первый план в работе государств на внешнеполитическом треке выводится задача по созданию качественного, устойчивого и позитивного имиджа страны. Все три основания играют соразмерную роль и отсутствие как минимум одного из них может в полной мере девальвировать всю работу государства в мягкосиловой сфере, направленной на создание позитивного образа.

Геополитика мяча: каковы критерии?

Отражение футбола в геополитике — это лабиринт и запутанная система параллелей, потому что между двумя вселенными существует множество точек соприкосновения и общих элементов. Этот вид спорта — один из крупнейших всемирно признанных феноменов и огромная империя: он распространен больше, чем демократия, Интернет и рыночная экономика. Например, такой суперординарный институт стандартизированной геополитической системы, как Международная федерация футбола (ФИФА), на протяжении многих лет играла ведущую роль в глобальном футбольном мире и пошла гораздо дальше тех полномочий, которыми она изначально наделялась как неправительственный институт.

Футбол позволяет использовать крупные футбольные форумы и в качестве переговорной площадки на высоком и высшем уровне, а крупные футбольные турниры в качестве «визитной карточки» страны и инструмента, позволяющего «открыть страну миру» и подчеркнуть уровень культуры, традиций, образа жизни и мышления, высокие социальные стандарты, морально-ценностные и духовные ориентиры принимающей страны, с дальнейшим распространением указанных элементов на глобальном уровне.

Стратегическая важность именно футбольной сферы в данном случае обусловлена статусом футбола как самого популярного спорта в мире, хоть и при оговорке, что в отдельных странах статус «спорта №1» может принадлежать и иным направлениям (Канада — хоккей, Россия — фигурное катание, Китай — настольный теннис и баскетбол, США — американский футбол и регби).

Возможность существования таких рейтингов одновременно видится очевидной — на глобальном уровне футбол сохраняет статус наиболее привлекательной для широких масс игры, тогда как на местном уровне могут быть более популярны и иные виды спорта, в которых преуспела страна, однако данные виды спорта будут носить локальную, а не глобальную популярность. Тем не менее футбол является наиболее популярным видом спорта, совокупный болельщицкий охват которого составляет 3,5 млрд человек.

В свою очередь, высокая популярность футбола в мире находит свое отражение и в экономическом компоненте:

1. Затраты стран, в которых проводились Чемпионаты мира по футболу — Бразилия (2014) — 19,7 млрд долл., Россия (2018) — 16 млрд долл., Катар (2022) — около 180 млрд долл. (обусловлено не реконструкцией, а строительством спортивных сооружений, отдельных городов, инфраструктуры в сложных климатических условиях). Данные подчеркивают готовность стран инвестировать в спортивную сферу и строительство инфраструктуры с осознанием, что данные инвестиции окупятся (не всегда в финансовом эквиваленте — к примеру, в части имиджа, либо создания новых рабочих мест, либо стимулирования сферы услуг и т.п.).

2. По количеству спортсменов в топ-10 наиболее высокооплачиваемых спортсменов в мире. По данным издания Forbes, в топ-10 наиболее высокооплачиваемых спортсменов в мире на конец 2023 г. входят пять футболистов: 1 место — Криштиану Роналду с 260 млн долл. годового дохода, 3 место — Лионель Месси с 135 млн долл., 6 место — Киллиан Мбаппе с 110 млн долл., 7 место — Неймар с 108 млн долл., 8 место — Карим Бензема с 106 млн долл. К слову, три из пяти футболистов (К. Роналду, Неймар и К. Бензема) играют в «нефутбольной» стране — Саудовской Аравии, футбольная стратегия которой предполагает привлечение футбольных звезд первого порядка с целью популяризации спорта и повышения конкурентоспособности местного чемпионата (по оценкам экспертов, активность связана с возможным проведением в Саудовской Аравии ЧМ-2034). Схожие контуры стратегии были в свое время приняты в Китае (так называемый «китайский футбольный бум», предполагавший привлечение высокооплачиваемых футболистов — к примеру, Д. Дрогба, Н. Анелька, К. Тевес для того, чтобы Китай стал суперсилой мирового футбола. Высокие затраты на трансфер игроков дополнялись компенсациями и налоговыми льготами для китайского бизнеса).

Все это способствует активному развитию так называемой «геополитики футбола», выступающей прямым продолжением как футбольной, так и спортивной дипломатии, что обусловлено статусом футбола как одного из ключевых «объединяющих мир факторов», на базе которого «становится возможным продвижение как созидательных ценностей», так и «обеспечение сплоченности международного сообщества», а также «продвижение традиционной повестки» — идей равенства, открытости, отказа от милитаризма.

В то же время футбол может быть идентифицирован и качестве «одного из видов противостояния, подогревающего низменные эмоции людей». Вместе с тем в современных условиях футбол воспринимается и в качестве контролируемой возможности межгосударственной конкуренции (ситуативно — спортивной конфронтации), но не оказывающее непоправимого влияния на межгосударственные отношения.

Геополитика глобальных футбольных чемпионатов

Чемпионаты мира по футболу — это главные инструменты утверждения собственной гегемонии над другими, способные сконцентрировать внимание и интерес на себе и на стране-хозяйке. С самого зарождения ЧМ удовлетворял потребности чисто политического характера. В каждом ЧМ можно обнаружить политические и социальные элементы, которые отражают более сложную и диффузную динамику в государстве-организаторе: Уругвай в 1930 г. стремился продемонстрировать на ЧМ столетие независимости; Италия в 1934 г. и Аргентина в 1978 г. проводили ЧМ, чтобы продвинуть имидж авторитарного режима; ЮАР в 2010 г. старалась вывести на первый план континент, наиболее пострадавший от социальных и экономических проблем.

Однако отношения между футболом и политикой также связаны с конфликтами и эпизодами беспрецедентного насилия. В истории есть немало примеров прямого влияния политики на футбол — к примеру, протесты по итогам матча между сборными Гондураса и Сальвадора в июле 1969 г. привели к неконтролируемому насилию, росту приграничной напряженности и началу военной операции со стороны Сальвадора. Другим примером выступает так называемое «Побоище на Максимире» (1990) из-за недопуска Югославии на ЧЕ-1992. Такие события лишь подчеркивают взрывоопасный характер футбольных противостояний и важность отказа от игнорирования местной «спортивной специфики».

С другой стороны, важно отметить и объединительную силу геополитики футбола. Например, в рамках ЧМ-2006 (Германия) сборная Кот-д’Ивуара (в составе были игроки с севера и юга страны) обратилась к своим гражданам с просьбой отказаться от продолжения гражданского конфликта, в результате чего удалось достигнуть договоренностей о прекращении огня.

Как результат, крупные футбольные соревнования могут стать как катализатором долгосрочных деструктивных тенденций, так и «точкой опоры» в позитивных изменениях, включая политическую сферу. Данный тезис также прослеживался на примере ЧМ-2018 в РФ, что обусловлено позитивизацией имиджа России и разрушением мировой солидарности относительно бойкота России. Это проявилось на примере приезда в РФ широкого спектра первых лиц, которые провели встречи с президентом В.В. Путиным.

Успешная организация ЧМ-2018 повторяла «мягкосиловое контуры» и результаты для каждой страны-хозяйки — данный процесс связан с возможностью показать Россию международному сообществу такой, какой она является в реальности, а не в медийной и порой ангажированной риторике. Также позитивный импульс был дан и в части волонтерского движения, являющегося результатом активной молодежной политики РФ по привлечению молодого поколения к помощи туристам, а также налаживанию коммуникации (народная и общественная дипломатия). По словам главы оргкомитета чемпионата мира по футболу 2022 г. в Катере Хасана аль Тавади: «Россия великолепно провела чемпионат мира … она показала пример того, как можно полностью перевернуть представление о себе у людей из других стран … Россия преуспела в этом, и Катар хочет повторить ее путь».

Наполненным геополитикой стал и ЧМ-2022 в Катаре. Первый чемпионат мира по футболу, организованный арабо-мусульманской страной, вместо того чтобы выступать в качестве моста между различными культурами, погряз во взаимных обвинениях и политической неприязни. Одним из краеугольных камней ЧМ-2022 в геополитическом контексте стала западная критика за отношение к трудящимся-мигрантам, законы, направленные против ЛГБТК+*, и ограничения свободы слова, что сохраняло высокий уровень напряженности в период проведения чемпионата. Этот пример наглядно подчеркивает роль футбола как многогранного явления, в котором может наблюдаться сопряжение не столько культурных факторов, сколько элементов геополитического влияния. Обратная картина в целом связана с Чемпионатом Европы 2024 г., главным образом — по причине проведения турнира в западной стране, что, однако, не убирает политической повестки в целом, которая демонстрирует прежде всего деструктивные процессы, происходящие в Европе и связанные с кризисом европейской идентичности и солидности. Это хорошо видно на примере того, что более яркую игру на Чемпионате Европы демонстрируют сборные стран так называемой «периферийной» Европы: Венгрия, Австрия, Словакия, Словения, Испания, Грузия. Для игроков этих сборных нет ничего важнее, чем представить свою нацию и страну, тогда как игроки главных европейских стран (Германия, Франция, Англия) скорее заботятся о личной финансовой выгоде и социальном статусе. Как в случае со сборной Франции, где Чемпионат Европы и Олимпийские игры стали частью предвыборной борьбы, а капитан сборной Франции по футболу Килиан Мбаппе и другие футболисты из семей эмигрантов фактически отрицают право коренных французов на собственный выбор, используя свою медийную популярность.

Похожие процессы происходят и в соседней Германии, где, как утверждает блогер Наоми Зайбт, сборная является не символом национальной гордости немцев, а символом политического ислама и где фактически запрещено понятие национальная сборная и оно заменено словом die mannschaft (команда), что подчеркивает якобы успешную адаптацию мигрантов в Германии. Как утверждает Зайбт, вместо доминирования национальных традиций и культуры, которые сильны, к примеру, в Испании и демонстрации их на футбольном поле, в Германии фактической религией стало «разнообразие», и именно принцип «разнообразия всего» положен ныне в основу германской политики. В результате «игровая культура» сборной Германии ставится на второе место перед мультикультурализмом и инклюзивность, что убивает нацию.

***

Таким образом, можно говорить о том, что геополитика и футбол стали неразделимой вселенной, что проявляется в виде как стремления государств к использованию футбольных соревнований с целью наращивания спортивной и публичной дипломатии, так и в контексте сопряжения футбола и спортивной сферы на индивидуальном уровне. Футбол внимательно следит за развитием геополитических сил или даже предопределяет их, ускоряя ключевые процессы: он может помочь актору утвердить свою национальную идентичность или улучшить отношения между двумя или более странами, находящимися в состоянии конфликта. И наоборот, футбол может стать инструментом, с помощью которого акторы, иногда даже с применением насилия, могут заявить о своих политических позициях, используя огромную медийную силу футбола. Рост популярности футбола как отражения интересов сообщества способствует неотвратимой политизации футбола — в контексте отражения внешней политики государств в футбольной сфере, использования футбола в качестве политической пропаганды (в том числе с укреплением национальной гордости), а также использования футбольной сферы в качестве инструмента социального умиротворения. Примеры демонстрируют взаимный характер существующих тенденций, ключевой из которых выступает политизация футбола.

Идентифицировать крупные футбольные турниры можно в качестве «визитной карточки государства», делая успешное проведение элементом национального брендинга, демонстрации экономических, технологических способностей государства в проведении крупных турниров и обеспечения безопасности. Крупные футбольные мероприятия выступают элементом наращивания объемов политической коммуникации, что наделяет ЧМ и ЧЕ ролью неформальных политических саммитов, по итогам которых хоть и не принимается ключевых политических решений, но которые, тем не менее, способствуют развитию политического диалога с дальнейшей конвертацией устных договоренностей в конкретные проекты политического, экономического сотрудничества. С другой стороны, проведению турнира предшествует и процесс определения страны-победителя, что также указывает на необходимость страны выиграть конкуренцию за право проведения, а также указывает на важность оказания политического доверия стране, которой дается право на проведение турнира, опять же подчеркивая взаимный характер политических и спортивных аспектов.

В нынешней международной системе происходят радикальные изменения, которые не останавливаются на границе политики, а распространяются на спорт, в центре которого будет находиться футбол. Существующая геополитическая конкуренция за футбол будет продолжаться по многим причинам, тесно связанным со структурой международной системы на данный момент, попыткой в целом доказать свою глобальную позицию на фоне страха перед появлением новых «центров силы», которые могут бросить вызов не только над спортивной, но и политической игрой.

*Движение признано экстремистским и запрещено на территории РФ.