Спортивная холодная война России и Запада: вечный идейный конфликт или перспективы нормализации?

Международный спорт, исходно задуманный как инструмент примирения между нациями и укрепления связей между государствами, столкнулся с реальностью, в которой он стал средством политический манипуляций. С момента периода «холодной войны», спорт и Международное Олимпийское движение превратились в поле битвы для двух грандиозных систем, стремящихся продемонстрировать свое превосходство над противником бескровным путем. Несмотря на то, что крупные бойкоты в ХХ-ХХI вв., инициированные Западом в рамках политической повестки дня, не принесли особых результатов, они являются лишь одним из проявлений все более усиливающейся интеграции политики в сферу спорта. Это подтверждается неприкрытой дискредитацией российского спорта последних лет, когда спорт фактически стал объектом политического противоборства, имеющего явные геополитические очертания в условиях обрамления эпохи новой «холодной войны».

Источник: Unsplash

Политизация Олимпийского движения в условиях нарастания противостояния «холодной войны»

Стоит провести разграничение между воздействием политики на спорт и воздействием спорта на политику. Важно отметить, что в большинстве случаев спорт становится инструментом политики, призванным служить ее целям, вместо того чтобы оказывать непосредственное влияние на политические процессы. Эта аксиома особенно применима к ХХ веку, хотя на раннем этапе олимпийского движения использование спорта в политических целях было скорее исключением, а не правилом[1]. Тем не менее, в большинстве случаев спорт оказывается в руках политики и подвержен ее влиянию. Спортивные события могут стать ареной, на которой политические силы соперничают, демонстрируя свое превосходство и стремясь достичь политических целей. Это может быть связано с организацией бойкотов, манипуляциями в отношении участников или дискредитацией определенных стран или спортсменов.

Рассуждая о параллелизме между спортивной и политической повестками дня, стоит отметить, что они всегда были взаимосвязаны. Один пример связи между ними можно проследить после Великой Октябрьской революции 1917 г. Представителем Международного олимпийского комитета (МОК) со стороны России был Л. Урусов, который неоднократно предлагал включить в Олимпийские игры две команды: одну состоящую из эмигрантов, проживающих за границей, и другую из советских спортсменов из состава РСФСР. Однако, по словам П. де Кубертена, эти предложения были отклонены по «административным» причинам, однако даже в случае его личного одобрения такого решения, участие советских спортсменов в таком мероприятии международного масштаба шло кардинально вразрез с большевицкой идеологией[2]. До середины 1930-х гг. МОК продолжал считать представителями России на Олимпийских играх политических эмигрантов, отвечая на советские просьбы о допуске советских спортсменов ссылкой на непризнание РСФСР финансовых обязательств царского режима.

Приведенный пример демонстрирует, что политические соображения и идеологические факторы оказывали влияние на спортивные отношения и решения, принимаемые МОК в отношении РСФСР. В данном случае политическая повестка дня влияла на спортивную сферу, принципы и идеология противоречили участию советских спортсменов на международной арене.

Такие факты, как отсутствие аристократического характера у руководства МОК и необходимость участия спортсменов-любителей, играли ключевую роль в решении советского руководства не принимать участие в Олимпийских играх. Однако концепция масштабного спортивного мероприятия, которое могло бы подчеркнуть уровень спортивной подготовки общества и отражать ценности и символизм господствующей идеологии, представляла огромный пропагандистский потенциал и была крайне привлекательной для советского руководства. В результате возникла альтернативная спортивная платформа – Спартакиады, которые ярко контрастировали с буржуазным Олимпийским движением. По словам главы Организационного комитета спартакиады А. Энукидзе «советская Спартакиада кардинально разнится с буржуазными Олимпийскими играми, так как на них стремятся завоевывать победу любой ценой, устанавливать новые рекорды, а защита чести страны посредством сил специально подготовленных атлетов не вписывается в рамки этих мероприятий; задачей же нашей Спартакиады является демонстрация физической культуры и спорта в качестве одной из форм подготовки к социалистической борьбе»[3]. Такое решение советской власти было не случайным, поскольку оно признавало политические и идеологические возможности международного спорта. В ответ на западное непринятие советской России в мир международного спорта, Спартакиады стали альтернативой ОИ и служили средством продвижения коммунистической идеологии и показа превосходства советской спортивной системы. Можно согласиться с утверждением французского политолога А. Пиерре о том, что к середине ХХ в. спорт быстро стал заметным элементом международной арены и стал индикатором национального престижа, а политические деятели активно использовали спорт в качестве агитационного инструмента для достижения максимального геополитического воздействия[4].

Период «холодной войны», характеризующийся глобальным геополитическим, военным, экономическим и идеологическим противостоянием между СССР и США и их союзниками, имел огромное влияние на развитие международного спорта. В это время наблюдался феноменальный рост и развитие спорта во многих аспектах, включая участие различных стран в олимпийском движении, проведение чемпионатов мира и чемпионатов континентов по различным видам спорта, расширение демографических и географических рамок спорта, а также признание роли спорта в социально-экономическом развитии стран[5]. Противостоящие блоки использовали спорт в качестве средства продвижения своей господствующей позиции в мире. Это было особенно важно, поскольку военное противостояние и прямые военные столкновения между двумя странами считались нежелательными. Вместо этого, они стремились обеспечить доминирование в мире через другие сферы, включая спорт.

Соперничество в международном спорте стало одной из важных областей, где две сверхдержавы могли продемонстрировать свои достижения и превосходство своих моделей развития. Спортивные соревнования предоставляли возможность странам советского блока и странам Запада демонстрировать преимущества капиталистической и социалистической систем и моделей государственного устройства. Каждая сторона стремилась набрать «очки» и заслужить престиж и признание в международной арене, доказывая превосходство своего политического и идеологического порядка. Олимпийские игры стали одной из главных арен, где разыгралась карта спортивного соперничества с политическим окрасом.

В 1952 г. сборная СССР отказалась участвовать в летней Олимпиаде в Осло. Руководство СССР могло рассматривать участие в Олимпийских играх в Осло как поддержку и признание капиталистической системы и стран, связанных с Западом. Такое участие могло быть воспринято как нежелательное с политической точки зрения, особенно в условиях нарастающего противостояния между двумя блоками. Тем не менее, на участие в зимней Олимпиаде того же года советская сборная согласилась, что можно объяснить тем фактом, что советское руководство поставило задачу выигрыша любой ценой, так как в этот временной промежуток произошло понимание того факта, что успехами на международных играх спортсмены СССР смогут получить награды и поднять тем самым уровень престижа советского государства, показывая преимущества социалистического строя. Непосредственно этот факт объяснял принятие решения советского руководства в начале 1950-х гг. полноценно войти в МОК и принимать участие в Олимпиадах. И если на летних ОИ, во-первых, стояла преграда участия ввиду враждебности СССР и Запада, а во-вторых, не было уверенности в достойной мирового признания победе, то к зимним Играм велась основательная подготовка и СССР чувствовал уверенность удачного выступления советских спортсменов. Финляндия в качестве страны проведения игр вполне устраивала советское руководство ввиду своей нейтральной позиции в мировой политике. Уже после 1954 г. успехи советских спортсменов давали понять, что СССР может приносить победные результаты, и в данной связи советскому руководству предоставлялась отличная возможность демонстрации мировому сообществу большей открытости.

Во второй половине ХХ в. спорт не только не потерял своей связи с политикой, но и процесс политизации стал более глубоким и разнообразным, обретая все новые формы. Именно в этот период в исследовательском сообществе сформировалась точка зрения о том, что спорт – это не цель сама по себе, а он лишь выступает в роли средства достижения иных целей. В этот период спорт высших достижений и Олимпийские игры стали объектом пристального внимания и ключевых интересов не только в политическом ключе, но и радикально настроенных группировок.

С началом эпохи «холодной войны», в рамках противостояния двух масштабных противоборствующих мировых систем, спорт со всей очевидностью погряз в орбите внешнеполитических интересов. Политизация олимпийского спорта достигла своей наивысшей степени в период 70-80-х гг. ХХ в., в условиях обострения напряженности двух сверхдержав – СССР и США, что омрачило олимпийскую ретроспективу масштабными бойкотами Игр 1980, 1984 гг. в этот момент олимпийские игры стали своеобразной ареной политического протеста, деятельности разных политических сил, искавших на спортивных мега-событиях моменты своей славы.

Непосредственно период «холодной войны» значительно поменял отношение общественно-политического сознания к рассматриваемой проблематике – прежде всего, в странах Запада и СССР. И если советская позиция в отношении спорта была четко артикулируемой, то в отношении западных стран эту тенденцию можно выразить желанием использования спорта в качестве мощного рычага политического давления и идеологического противостояния. Например, для президента США Г. Трумэна победа на ОИ была аналогична победе в «холодной войне»[6], что отражало восприятие спорта как средства продемонстрировать силу и престиж своей страны в противостоянии с СССР., а Дж. Кеннеди высказывался о том, что «могущество страны вполне соизмеримо запасом количества ядерных боеголовок и завоеванных на Олимпиаде золотых медалей»[7].

Пик спортивных бойкотов «холодной войны»

Наиболее известными политическими сюжетами в рамках Олимпийских игр стали политические бойкоты 1980 и 1984 гг. Прежде всего, отметим, что позиция США по поводу Олимпиады в Москве 1980 г. стала своеобразным руководством к действию и для большинства западных держав, что диктовалось авторитетом одного из «мега-держав» в существующей на тот момент биполярной мировой структуре. Официальный повод, выдвинутый от американской стороны в отношении бойкотирования Игр, стал ввод советских войск в Афганистан зимой 1979 г. В своем национальном телевизионном обращении 4 января 1980 г. президент США Дж. Картер осудил советскую интервенцию как чрезвычайно серьезную угрозу миру и заявил, что США рассмотрят вопрос о бойкоте летних Олимпийских игр 1980 г. в Москве. По мнению различных авторов, от 45 до 65 штатов решили отказаться от участия в Олимпийских играх в результате объявленного Дж. Картером бойкота[8].

Кроме открытого политического противостояния, шаг с бойкотом, по мнению администрации США, лишал возможности демонстрации Советским Союзом своего превосходства над Западом в условиях масштабного спортивного мероприятия: соответственно, руководствуясь такой логикой, американское правительство считало, что если основной идеологический и военно-политический противник СССР не будет присутствовать на Олимпиаде, то тем самым будет снижен их пропагандистский эффект[9]. Бойкот ОИ 1980 г. стал ярким примером использования политического давления в отношении Олимпийского движения, продемонстрировав различное восприятие странами международного спорта и подчеркнул их эффективность как инструмента воздействия на внешнеполитический курс других стран с разными идеологиями[10].

События 1980 г. привели к вполне прогнозируемым последствиям. В мае 1984 г. НОК СССР принял решение не отправлять свою сборную на Олимпиаду в Лос-Анжелесе, отмечая, что его спортсмены не будут защищены от протестов и возможных физических атак со стороны США. Несмотря на заявление Советского Союза, было очевидно, что бойкот был ответом на решение Соединенных Штатов бойкотировать игры 1980 г. За несколько месяцев до того, как в Лос-Анджелесе должны были начаться Олимпийские игры 1984 г., советское правительство выступило с заявлением: «уже с первых дней подготовки к нынешней Олимпиаде американская администрация стремилась установить курс на использование Игр для своих политических целей; в этой стране нарастают шовинистические настроения и антисоветская истерия»[11].

В последующие дни после объявления Советского Союза 13 других коммунистических стран выступили с аналогичными заявлениями и отказались участвовать в играх. Наряду с отказом СССР и стран социалистического лагеря от участия в Олимпиаде, были начаты подготовительные мероприятия к международным спортивным соревнованиям, получившим название «Дружба-84» (в них приняли участие советские союзники, которые бойкотировали Игры в Лос-Анжелесе). И хотя данное спортивное событие не было официально представлено международному сообществу в качестве альтернативы Олимпиаде, рассматриваемые мероприятия дают возможность говорить о прямом антагонизме форматов соревнований в качестве следствия конфронтации двух сверхдержав, соответственно, политико-идеологическое противостояние все также способствовало совершению такого рода политических жестов.

Спортивная «холодная война» ХХІ века

С началом ХХI в., глобальное геополитическое силовое соотношение изменилось существенным образом. По завершении «холодной войны» международное сообщество, включая Россию, все чаще обращало внимание на кризис установившейся однополярной мировой системы. На ставшей знаменитой Мюнхенской конференции 2007 г. президент В.В. Путин произнес фундаментальную фразу: «США одержимы идеей обеспечить себе абсолютную неуязвимость, что утопично и нереализуемо в нынешнем геополитическом плане». На мировую арену вышли новые силовые центры, представленные как отдельными государствами, так и региональными интеграционными объединениями, способными успешно конкурировать с гегемонией Западного блока. Несмотря на возникновение новых конкурирующих процессов в мировой политике, сравнивая с периодом противостояния между советской и западной политическими системами, ориентиры международно-политической реальности не претерпели значительных изменений. В связи с этим спорт по-прежнему остается инструментом, с помощью которого можно демонстрировать глобальное превосходство на мировой арене.

В эпоху изменения архитектуры мирового порядка характерным элементом геополитического и идеологического противостояния стало развитие гибридных войн. Они простираются за рамки непосредственного военного столкновения и включают различные сферы, включая спорт. Использование спорта в качестве элемента противоборства между государствами, которые являются глобальными конкурентами или идеологическими оппонентами, стало наиболее распространенной практикой. Спортивные состязания и спортивная сфера в целом используются в качестве инструмента для «устранения» геополитических оппонентов. Политизация спорта стала последовательной тенденцией, где спортивные соревнования и события становятся ареной для выражения и продвижения политических интересов. Государства могут использовать спорт как способ демонстрации своей мощи, престижа и превосходства над своими оппонентами, эксплуатируя исторический опыт организации бойкотов, масштабной дискредитации спортсменов или стран, политические манипуляции внутри спортивных организаций. Политизация спорта отражает эволюцию современной политики и силовых отношений между государствами, что связано с появлением новых методов воздействия, где спорт становится частью широкой гибридной стратегии.

Ярким примером стали Олимпийские игры последних лет – регулярные дипломатические бойкоты, допинговые скандалы, информационная война в спортивном мире, раскрутка негативного образа России и Китая со стороны США. ОИ, как международное спортивное событие, оказывают значительное влияние на геополитические расстановки и баланс сил в мире. Возникающие споры, геополитические противоречия сопровождают проведение Олимпийских игр. Манипуляция спортивными достижениями в интересах политических элит неизменно ведет к искажению образа событий и использованию спорта как инструмента в геополитической игре. Все это направлено на попытки сохранения шаткой однополярности, через снижение возможностей спортивной победы, как знака геополитического совершенства каждого современного международного актора.

В данном контексте, стратегическое использование спорта для дискредитации России становится очевидным. Можно увидеть своеобразную проекцию новой холодной войны – «холодной войны-2.0», несущей в себе кардинальные сдвиги формирования нового мирового порядка. Под влиянием политического Запада оказывается беспрецедентное давление на международные спортивные организации, чтобы наложить санкции и ограничения на российских спортсменов и команды. В ответ на такое политическое давление, Россия старается использовать все возможности спорта для подтверждения своей силы и значимости, стремится организовывать альтернативные ОИ форматы соревнований. Такие меры позволяют России сохранять свою спортивную репутацию и достоинство, а также демонстрируют независимость от внешнего влияния.

Так, системная эскалация противостояния между Россией и странами коллективного Запада, с сохранением системообразующей роли США в построении векторов движения данной «коалиции» проецирует модель нового мирового порядка с сохранением за Россией статуса одной из ключевых «угроз» стабильности, безопасности западного альянса, что, по логике, продвигаемой США, служит «оправданием» реализации как политических, так и экономических, культурных, социальных стратегий противоборства России. Это ставит целью достижение максимально высокого уровня (но, без перевода в прямую конфронтацию), изоляции России, при попутной реализации т.н. «культуры отмены». Поскольку спорт продолжает выступать одной из ключевых арен формально открытой конкуренции, то он принимает на себя удар главного «поля противостояния» сторонников однополярного и многополярного мира. Указанные аспекты, дополняясь естественной медийностью спортивной сферы, обусловленной высоким зрительским интересом, ведут к позиционированию спортивной сферы в качестве своеобразного «зеркала», в котором отражается политическая, геополитическая конкуренция крупнейших центров силы, а также государств «второго», «третьего» порядка.

«Холодная война – 2.0»?

Так, высокий удельный вес спортивной сферы в современной системе международных отношений способствует экстраполяции политических противоречий, геополитической конкуренции на спортивную сферу, с попутным переносом существующего пласта противоречий между коллективным Западом и Россией в спортивную плоскость, включая стратегии Запада в отношении России, направленные на изоляцию России, реализацию «культуры отмены», а также нанесение максимального урона имиджу Российской Федерации.

Это предполагает не только политику максимальной изоляции России, но и нанесение системных ударов по имиджу российского государства, что предполагает стремление Запада не только ограничить, но и унизить, оскорбить, в определенном смысле «растоптать» имидж российского государства на международной арене, в том числе – за счет негативизации образа РФ в спортивной сфере.

Современные геополитические пертурбации, учитывая взаимосвязанность и взаимозависимость политической сферы и иных мягкосиловых направлений, к которым относится спорт, способствует отражению в спортивной сфере элементов геополитического противостояния. Эта тенденция, выражаемая в виде стремления Запада к изоляции России, способствует наращиванию ответных мер – как на уровне запуска новых форматов международных соревнований (только на 2023-2024 гг. запланированы Игры BRICS, Игры стран СНГ, Игры Дружбы и др.), так и в контексте восприятия спортивной сферы как пространства в новой «холодной войне», эскалация которой уже наступила.

Находясь в активной фазе противостояния, стороны преследуют принципиально разные цели. Интересы политического Запада связаны с изоляцией, ограничением влияния России на международное пространство, стремлением унизить страну, максимально подорвав авторитет. Тогда как стратегия России направлена на усиление своих позиций в мире, поиск новых союзников, включая спортивную сферу, а также направлена на формирование новых моделей спортивного взаимодействия с целью минимизации риска влияния политических факторов на сферу высоких достижений.

В условиях нового противостояния на уровне мощнейших мировых центров силы, действия России связаны с повышением собственной резистентности нападкам стран коллективного Запада, при попутной выработке новых моделей, механизмов международного взаимодействия, минимизирующих влияние политических факторов на спортивную сферу.

В данном случае речь о пересмотре подхода в отношении России становится темой политического дискурса стран Запада уже на текущем этапе, что обусловлено естественной «усталостью» от противостояния. Характерные подвижки есть и в спортивной сфере – на данный момент МОК рассматривает возможности и критерии допуска российских спортсменов на ОИ-2024. Однако на данном этапе тема лишь находится в стадии своего «восхождения» и пока не носит доминирующего характера.

Уместно выдвинуть предположение, что в среднесрочной перспективе Россия будет задействована в создании новых форматов международного взаимодействия в спортивной сфере, с выработкой инструментов, направленных на противодействие агрессивным действиям Запада, а также попыткам изоляции России от внешнего мира, с перспективой дальнейшей эскалации противоречий с Западом. До момента осознания сторонами необходимости поиска новых «точек соприкосновения» и ошибочности попытки изоляции стран, неугодных США и действующих вразрез с внешнеполитическими интересами США (переосмысление будет развиваться в двух векторах – как на уровне политического, общественного дискурса в США и странах Запада, так и на уровне повышения количества стран, выступающих с неприятием указанной практики со стороны коллективного Запада).

Наступление осознания будет способствовать «перезагрузке» как фундаментальных принципов международного взаимодействия, так и принципов взаимодействия с спортивной сфере, с попутным отказом сторон от политизации данной сферы, однако достижение указанной цели возможно только в случае успешного прохождения сторон через т.н. «точку кипения» и достижения максимального объема противоречий, при котором станет очевидно, что дальнейшее движение в указанном векторе (попытка изоляции России), не приносит и не принесет никакого результата сторонам.

Тем не менее, в текущих условиях данный сценарий видится не близким поскольку характерной тенденцией современного международного взаимодействия выступает глобальная неопределенность, эрозия системы международных отношений, попытка создания новой архитектуры международного взаимодействия при которой каждый центр силы будет неустанно «тянуть одеяло на себя», оправдывая изоляционизм национальными интересами и ситуативно выдавая свои собственные национальные интересы за «макрорегиональное благо». Указанные шаги минимизируют вероятность позитивного возрождения спорта как объединяющей силы в краткосрочной и среднесрочной перспективе, даже при условии, что глобальные спортивные форумы могли бы минимизировать негативные тенденции, за счет продвижения идей сплоченности, единства, мира, безопасности, а также принципа диалогизации между народов, идей справедливой, открытой, честной конкуренции. Однако, на практике, текущие тенденции указывают на движение в «обратном направлении», что приводит к снижению международной кооперации, и к росту противоречий, что способствует использованию спорта как элемента политического давления, особо – на фоне политизации международных спортивных организаций (спортивные федерации, МОК, ВАДА, т.п.), при их использовании для давления на геополитических конкурентов США. Дополняется это и в антироссийских кампаниях на Олимпиадах, крупных международных форумах и соревнованиях, и в попытках изоляции российских спортсменов, санкционном давлении, которое переходит из политической сферы в спортивную сферу, и дополняется отказом аполитичных по своей сути спортивных структур от данного принципа, с приобретением политического контекста в их логике, действиях, заявлениях. Это выражается в попытке «отменить Россию» и расчеловечить российских спортсменов.

Таковы прогнозы на краткосрочную и среднесрочную перспективу, где самым реальным сценарием является разделение осыпавшегося мира на макрорегионы, где спорт будет внутри этих регионов. При этом если институты политического Запада ставят впереди политическую составляющую, а спорт сам по себе вторичен, то для стран мирового большинства интерес к красоте спорта будет первопричиной и источником для устойчивого развития в конкретном макрорегионе с переносом потенциала развития на другие макрорегионы и построении из них нового глобального мира с поэтапным включением в него стран Запада, когда к власти там придут неконфронтационные элиты, готовые использовать спорт как универсальный язык коммуникации на уровне всего человечества, для глобальной безопасности, путем достижения общепланетарной устойчивости.

Литература:

1. Акунов Н.В. Московская Олимпиада-80 и новый виток холодной войны // Вестник Московского городского педагогического университета. – 2019. – № 3.

2. Воинов Д.Е. Типологизация влияния политики на современные Олимпийские игры // Журнал социологии и социальной антропологии. – 2013. – № 5.

3. Иванов С.А. Цивилизация и олимпизм. – Гомель: УО «ГГУ им. Ф. Скорины», 2006.

4. Прозуменщиков М.Ю. Большой спорт и большая политика. – М.: РОССПЭН, 2004.

5. Пуховская Н.Е. Олимпийские игры 1980 и 2014 гг.: взаимосвязь спорта и политики. // Манускрипт. – 2016. – № 69.

6. Романов А.Ю. Спорт и холодная война. Том 1. – СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2019.

7. Coubertin de P. Olympic memoirs. – Lausanne: International Olympic Committee, 1997. Р. 69.

8. Derick L., Hulme D. The Political Olympics: Moscow, Afghanistan, and the 1980 U.S. Boycott. – Westport: Praeger, 1990.

9. Edelman R. Serious Fun: A History of Spectator Sports in USSR. – Oxford: Oxford University Press, 1993.

10. Kobierecki М. Boycott of the Los Angeles 1984 Olympic Games as an Example of Political Play-Acting of the Cold War Superpowers // Polish Political Science Yearbook. – 2015. – № 4.

11. Pierre A. Les premiers boycottages de l’histoire du sport // Quasimodo. – 1997. – № 3-4.

12. Redihan Е. The Olympics and the Cold War, 1948-1968: Sport as Battleground in the U.S.-Soviet Rivalry. – Jefferson: McFarland, 2017.

[1] Воинов Д.Е. Типологизация влияния политики на современные Олимпийские игры // Журнал социологии и социальной антропологии. – 2013. – № 5. С. 27.

[2] Coubertin de P. Olympic memoirs. – Lausanne: International Olympic Committee, 1997. Р. 69.

[3] Edelman R. Serious Fun: A History of Spectator Sports in USSR. – Oxford: Oxford University Press, 1993. Р. 112.

[4] Pierre A. Les premiers boycottages de l’histoire du sport // Quasimodo. – 1997. – № 3-4. P. 17.

[5] Романов А.Ю. Спорт и холодная война. Том 1. – СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2019. C. 7.

[6] Redihan Е. The Olympics and the Cold War, 1948-1968: Sport as Battleground in the U.S.-Soviet Rivalry. – Jefferson: McFarland, 2017. P. 133.

[7] Пуховская Н.Е. Олимпийские игры 1980 и 2014 гг.: взаимосвязь спорта и политики. // Манускрипт. – 2016. – № 69. С. 149.

[8] Kobierecki М. Boycott of the Los Angeles 1984 Olympic Games as an Example of Political Play-Acting of the Cold War Superpowers // Polish Political Science Yearbook. – 2015. № 4. P. 95-96.

[9] Derick L., Hulme D. The Political Olympics: Moscow, Afghanistan, and the 1980 U.S. Boycott. – Westport: Praeger, 1990. Р. 14.

[10] Акунов Н.В. Московская Олимпиада-80 и новый виток холодной войны // Вестник Московского городского педагогического университета. – 2019. – № 3. С. 51.

[11] Иванов С.А. Цивилизация и олимпизм. – Гомель: УО «ГГУ им. Ф. Скорины», 2006. С. 46.