Китай в Арктике: вызов российским интересам или новая точка сотрудничества?

Китай продолжает стремительно усиливать своё присутствие в арктическом регионе, который он рассматривает как важную зону, активное участие в экономическом и политическом освоении которой способствует закреплению за ним статуса одной из ведущих держав мира. Сам же Китай себя позиционирует как «приарктическое» или «около-арктическое» государство, что подчеркивает его амбициозные цели в регионе. Интерес Китая к Арктике обусловлен рядом конкретных выгод, которые способен предоставить этот регион.

Источник: boxun.com

Говоря о политико-экономических интересах Китая в Арктике, невозможно не затронуть важную концепцию политики государства в этом регионе – «Полярный шёлковый путь» (ПШП), которая является частью одной из ключевых инициатив КНР – «Пояса и пути». Начало ей было положено в июле 2017 г., когда Россия и Китай договорились о совместном развитии арктического транспортного маршрута. ПШП выступает дополнением к уже существующим «Экономическому поясу шёлкового пути» и «Морскому шёлковому пути XXI в.», в сущности он представляет собой совместный российско-китайский проект по развитию транспортного коридора Северный морской путь (СМП) и его интеграцию в китайские проекты. Он рассматривается китайскими властями как перспективная альтернатива существующим сухопутным торговым маршрутам в Евразии, а также традиционному морскому маршруту через Суэцкий канал, т.к. СМП предлагает гораздо более короткий путь между Азией и Европой (25-27 дней, что в 2 раза быстрее старых маршрутов). Основная цель инициативы – увеличение объёма грузоперевозок по СМП (первоначально было запланировано достичь к 2024 году 80 млн тонн, реальный объём за 2024 год, по данным «Росатома», составил почти 37,9 млн тонн).

Также, стремящийся дифференцировать свои источники энергоснабжения, Китай заинтересован в Арктике из-за её энергетического потенциала, т.к. регион насыщен углеводородными ресурсами. По данным Международного арктического форума на её долю приходится около 13% неразведанных запасов нефти, 30% природного газа и 20% газоконденсата. Арктический регион богат и другими полезными ископаемыми такими как Никель, Кобальт Титан и пр.

Способствуют усилению внимания Китая к этому региону и климатические изменения. В последние десятилетия фиксируется серьезное сокращение площади полярных льдов. Таяние арктических льдов потенциально открывает новые возможности для логистики, рыболовства и добычи полярных ресурсов.

Помимо экономических выгод, Арктика интересна Китаю в качестве источника дипломатических возможностей и легитимации своего присутствия в регионе. С мая 2013 г. Китай имеет статус наблюдателя в Арктическом совете, ключевом межправительственном объединении регулирующим вопросы в регионе. Статус наблюдателя не даёт Китаю право голоса при принятии решений, однако он может высказывать свою позицию по различным вопросам. Это подкрепляет его провозглашённый статус «приарктического государства», а также способствует его более активному участию в управлении регионом и укреплению отношений с арктическими государствами, даже несмотря на отсутствие прямого выхода к Арктике.

В китайской арктической стратегии важную роль также играют и научные миссии, берущие истоки ещё с начала 2000-х гг., когда было положено начало многим научно-исследовательским программам в регионе, а также в 2004 г. была открыта научно-исследовательская база на о. Свальбард (архипелаг Шпицберген), позволившая Китаю проводить уже регулярные исследования.

Китай активно развивает свою исследовательскую инфраструктуру, включая создание собственных ледоколов, которых на сегодняшний день насчитывается 2 единицы. Особое внимание в своих исследованиях Китай уделяет военно-стратегическому и коммерческому потенциалу региона.

Арктика стала важной зоной сотрудничества России и Китая по целому перечню различных направлений в целях реализации амбициозных совместных проектов, что стало особенно актуально в условиях санкционного давления со стороны Запада в отношении России.

Китай участвует в ряде российских арктических проектов, например, таких как «Ямал СПГ» и «Арктик СПГ-2». «Ямал СПГ» является крупнейшим предприятием по производству сжиженного природного газа (СПГ) на полуострове Ямал, где китайской компании CNPC и Фонду шёлкового пути в совокупности принадлежит 29,9% акций. «Арктик СПГ-2» – это ещё один крупный проект Новатэка по производству СПГ, включающий в себя строительство трёх линий и инфраструктуры для экспорта. На данный момент проект находится на стадии реализации, первая линия была запущена в июле 2023 года, однако дальнейшее развитие было замедлено под влиянием западных санкций. Китайские компании CNPC и CNOOC в нём владеют 20% акций.

Говоря о санкциях Запада, стоит также отметить, что они оказали влияние на множество аспектов российско-китайского взаимодействия. Во-первых, можно говорить о снижении роли западных стран в сотрудничестве с Россией в Арктике и пропорциональное увеличение роли Китая. Если ранее Россия старалась как можно меньше привлекать к сотрудничеству в регионе неарктические страны, то после ограничений на поставки технологий и оборудования, а также приостановки взаимодействия по линии Арктического совета (7 из 8 участников которого входят в альянс НАТО), она была вынуждена расширить взаимодействие и с иными акторами, один из которых – Китай, прочно занимающий ключевое место в мировой экономике.

Помимо этого, арктические проекты, ориентированные на экспорт энергоресурсов, стали частью расширяющегося сотрудничества России с её восточными партнёрами, а санкционная политика западных стран только усилила эту тенденцию. Россия начала активнее перенаправлять свои энергетические потоки с европейских рынков на азиатские, где Китай стал крупнейшим рынком сбыта арктических нефти и газа. Как пример, весь российский экспорт СПГ в Европу за 2024 год составил 17,4 млн тонн, а в один Китай уже 8,3 млн тонн и объём поставок имеет тенденцию к увеличению.

Однако у санкций есть и обратная сторона, негативно влияющая на российско-китайское сотрудничество. Китайские компании опасаются санкционного давления, а потому опасаются активно инвестировать в крупные энергетические проекты России. К примеру, с декабря 2023 года китайские компании заморозили своё участие в Арктик СПГ-2, активного притока китайских инвестиций в российские проекты в регионе, помимо СМП, за последние годы также не последовало.

Затрагивая технологический аспект, можно отметить, что Китай с 2022 г. планомерно увеличивает поставки оборудования и механических устройств в Россию. 2024 год также показал уверенный рост поставок этого вида продукции, увеличившись на 8% по сравнению с прошлым годом, несмотря на некоторое сокращение поставок в марте 2024 г. Основной причиной этого временного снижения принято считать угрозу вторичных санкций со стороны США, направленных на банки и финансовые учреждения, участвующие в сделках с Россией. Коснулись эти изменения в первую очередь машиностроительной продукции и автомобилей. В целом же можно говорить, что Китай стал основным поставщиком технологий для России в большинстве отраслей.

Наибольший прогресс в российско-китайском сотрудничестве в Арктике был осуществлён в сфере логистики и транспорта. В развитии СМП были достигнуты конкретные результаты: была проведена институционализация сотрудничества – созданы 3 рабочие группы по навигации, безопасности и арктическому судостроению; в 2023 году был запущен первый регулярный контейнерный маршрут между российскими и китайскими портами, который активно используют российские и китайские компании, а к 2027 году планируется открытие круглогодичных контейнерных перевозок (для чего необходимо создание локального ледокольного флота).

Также в рамках СМП в августе 2024 года был запущен новый мультимодальный маршрут[1] – «Арктический экспресс №1», связавший китайские порты с Архангельском, а он, в свою очередь, связывает их с Москвой и Санкт-Петербургом по железной дороге.

Стоит отметить, что в упомянутом ранее ледокольном флоте есть определённая диспропорция, ведь Россия обладает крупнейшим в мире ледокольным флотом (7 атомных ледоколов), а Китай пока что только двумя суднами. Благодаря этому Россия обладает монополией на проводку судов по СМП. Китай же заинтересован в строительстве собственных атомных ледоколов, однако главный вопрос заключается в том, будет ли это иметь практическую пользу. Имея суверенитет над арктическими водами, Россия может ограничивать к ним доступ, что ставит под сомнение необходимость такого развития флота.

Несмотря на то, что сотрудничество с китайскими партнёрами в Арктике открывает для России множество возможностей, эта деятельность сопряжена с серьёзными вызовами и возможными рисками, которые могут ударить по российским интересам.

Один из наиболее явных потенциальных рисков в экономическом поле – это усиление зависимости России от инвестиций Китая в арктических проектах, т.к. он является ключевым партнёром в развитии региона. Инвестиции Пекина стали важным источником финансирования для проектов в таких сферах, как разработка нефтегазовых месторождений, инфраструктура и т.д. Несмотря на то, что Россия нуждается в китайском капитале, в худшем сценарии она может потерять контроль над стратегически важными проектами.

С другой стороны, существует мнение о возможной угрозе российским интересам в Арктике из-за финансового превосходства китайских компаний. Тем не менее, Россия обладает серьёзным опытом и технологическим преимуществом для работы в полярных условиях, которые на сегодняшний день недоступны нашим китайским партнёрам. Поэтому пока преждевременно говорить о возможности вытеснения российских компаний из ключевых арктических отраслей.

Кроме того, стратегически важные объекты, такие как порты, транспортные узлы и месторождения находятся под твёрдым российским контролем. Благодаря своей значимости для национальной безопасности, крайне маловероятно, что Москва передаст их в управление иностранным компаниям.

Однако нельзя исключать и фактор США и Запада, ведь Китай может пытаться лавировать между российской и западной сторонами, предлагая обеим своё сотрудничество. Гипотетическое улучшение отношений между Китаем и Западом может создать дополнительные риски для позиций России в регионе. Маловероятное, но возможное укрепление сотрудничества Пекина и Вашингтона по этому направлению, по сути, может привести Россию к изоляции в Арктике.

Будет ли Арктика зоной усиления российско-китайского сотрудничества, или же сферой скрытого соперничества в будущем? Оба предположения скорее – верны. Стоит отметить, что обе страны заинтересованы в развитии транспортного коридора СМП и освоении природных ресурсов региона, что, с одной стороны, создаёт предпосылки для развития сотрудничества, но с другой стороны уже ранее упомянутые арктические амбиции Китая, а также отсутствие прямого выхода к Арктике могут подталкивать его к использованию экономических и политических рычагов для увеличения собственного влияния. Выходит, что партнёрство обоих государств будет продолжаться в рамках уже очерченных границ, однако вероятно и скрытое соперничество за влияние и доступ к ресурсам. Сам Китай не рассматривает Арктику как жизненно важное направление своей политики и видит регион скорее в качестве приятного дополнения для подтверждения собственного великодержавного статуса.

Помимо этого, в Арктике также существует и пространство для развития новых форматов сотрудничества. Наиболее вероятно создание российско-китайских «альянсов» в рамках конкретных перспективных областей взаимодействия, в которых уже ведётся работа, это может быть энергетика, логистика или же научные исследования. В плане энергетики, это может выражаться в создании новых проектов, вроде «Ямал СПГ», что особенно вероятно в случае ослаблении антироссийских санкций со стороны Соединённых Штатов и последующего уменьшения риска применения вторичных санкций против китайских компаний.

Если мы говорим о сотрудничестве в областях логистики и науки, то вероятно продолжение развития инфраструктуры СМП, создания новых исследовательских баз. Для этих целей весьма вероятно в будущем формирование российско-китайских консорциумов, которые будут финансово обеспечивать строительство в Арктике. Тем не менее, такого рода объединения, вероятно, останутся ограниченными и узконаправленными, потому что весьма мала вероятность того, что Россия допустит управление Китаем арктическими ресурсами в более широком масштабе. Кроме того, Россия ещё с советских времён не прекращала создание собственных технологий и инфраструктуры для развития Арктики, что идёт в противоречие с интересами Китая, который получает больше выгоды с их продажи России. Однако это не зона какого-то острого потенциального конфликта, а скорее умеренной конкуренции.

Есть ли у России реальные альтернативы в выборе партнёра для развития Арктики? Ведь Россия, безусловно, заинтересована в том, чтобы диверсифицировать своих партнёров и не зависеть от какого-либо государства. Ранее, до «поворота на Восток», такие попытки уже предпринимались. Как минимум, можно вспомнить, что 20% «Ямал СПГ» и 10% «Арктик СПГ-2» принадлежат французским концерну TOTAL и компании TotalEnergies соответственно. Однако в нынешних реалиях этот процесс в большей степени осложнён, ведь выбор партнёров, подходящих по своим инвестиционным возможностям и технологической базе, заметно сократился. По сути, альтернативы китайскому партнёрству, на сегодняшний день, не существует, а потенциальные варианты в виде Индии или Южной Кореи (также проявляющих интерес к Арктике) не смогут заменить Китай без потерь. Поэтому как в краткосрочной, так и среднесрочной перспективе Китай останется основным российским арктическим партнёром, даже несмотря на существующие риски и вызовы. Тем более, что в условиях существующего санкционного давления Китай играет ключевую роль в реализации российской стратегии развития Арктики.

На сегодняшний день баланс интересов стран складывается в пользу взаимовыгодного сотрудничества, ведь Россия получает необходимые ей инвестиции и технологии для дальнейшего развития Арктики, а Китай, в свою очередь, доступ к ресурсам и логистическим возможностям, которые, например, позволяют существовать такому проекту, как Полярный шёлковый путь, несмотря на существование упомянутых выше потенциальных рисков.

Предпочтительной для России политикой по этому направлению может быть сохранение контроля над стратегическими объектами, то есть необходимо чётко обозначать границы сотрудничества с Китаем. Также важными направлениями остаются привлечение новых партнёров в арктические проекты, развитие собственных технологий и материальной обеспеченности и укрепление правовой базы сотрудничества двух государств, создание правовых рамок, которые будут служить защитой интересов России в регионе и будут преградой против гипотетических злоупотреблений с китайской стороны.

Можно прогнозировать устойчивый рост китайского присутствия в Арктике на ближайшие несколько десятилетий. Текущее развитие арктической политики Китая будет продолжаться в том же духе, однако вмешательство прочих арктических государств, включая позицию России, а также влияние США, Канады и стран Северной Европы, будет сдерживать его деятельность.

Россия должна и достигнет равновесия в области взаимодействия с китайскими партнёрами в Арктике между использованием китайской поддержки и защитой своих стратегических целей. Хорошо продуманная сбалансированная политика Москвы превратит Арктику в зону устойчивого сотрудничества двух держав. Однако если в будущем не будет достигнут надлежащий баланс, то регион может превратиться в зону тайной конкуренции, что, несомненно, нанесет ущерб позициям России по северному направлению.

[1] Мультимодальный маршрут – это транспортировка грузов и пассажиров несколькими видами транспорта с возможностью единовременного оформления проездных документов на них. Мультимодальный маршрут реализуется на основании одного договора смешанной перевозки. (Источник – Научно-образовательный портал «Большая российская энциклопедия»).