В поисках исторической правды: рецензия на книгу «История Украины» (2015)

Почему идея «славянского мира» не сработала? Современная история Украины не оставляет права на невежество и незнание истории ее прошлого. В далеком декабре 2013 года в разгар Майдана на интернет-портале colta.ru был размещен любопытный тест на знание истории Украины. Пожалуй, без помощи Википедии и Гугла правильно ответить на все вопросы могут только подкованные специалисты-украинисты. И дело не в том, нужно ли знать российской аудитории, что изображено на купюре номиналом в сто гривен, или нет для того, чтобы считать себя компетентной для дискуссий на тему «Украина не Россия?». Если бы тест был посвящен истории Западной Европы, «экспертов», правильно ответивших на все вопросы без помощи интренет-ресурсов, было бы намного больше. Так вот получается, что в России в рамках исторического образования изучению прошлого Италии или Англии уделяется куда больше внимания, чем истории стран постсоветского пространства. Между тем делу интеграции евразийского пространства не только не повредит, но и пойдет на пользу перемещение фокуса исторических исследований с центростремительных сил, объединяющих систему, на сами элементы системы – страны и регионы.

В прочем, в случае с Украиной говорить сейчас приходится не о евразийской интеграции и центростремительных силах, а, скорее, наоборот – о центробежных силах. В переломные исторические моменты (а на Украине момент сейчас переломный) их участники не могут устоять перед соблазном заняться историческим правдоискательством и подкрепить свою позицию фактами из прошлого. Велик соблазн заняться написанием «придворных хроник» и поиском манускриптов, подтверждающих «Константинов дар». Между тем в переломные исторические моменты у думающей аудитории, как никогда, велико желание разобраться и составить объективную картину прошлого и настоящего. Как никогда, велика потребность в объективных исторических работах, которые не направлены на достижение вполне конкретных политических целей. Пожалуй, прекрасно выразил это желание и эту потребность И.Н. Данилевский, один из соавторов "Истории Украины", о которой пойдет речь в этом посте: «Чтобы не пересказывать в очередной раз хорошо известные факты, изложенные, кажется, во всех более или менее популярных очерках истории Украины, постараемся выяснить, что лежит в основе этих представлений, откуда известно о том, «как это было на самом деле», - и было ли «это» именно так». «История Украины», написанная коллективом российских историков, членов российско-украинской комиссии, - беспристрастное историческое исследование, являющееся «не выражением какой-то официальной позиции, а приглашением к диалогу по весьма актуальной и непростой исторической проблеме» – проблеме формирования украинской идентичности. 

Украинский этногенез и формирование традиций государственности на Украине в отечественной историографии долгое время не получали должного освещения в качестве отдельной проблемы, поэтому смена парадигмы и признание за украинским государством исторической субъектности – уже новаторство. Подход к проблеме с такого ракурса позволил авторам дать логичное объяснение и толкование хорошо известным фактам. Самый очевидный пример – происхождение этнонима «Украина». Наряду с традиционной трактовкой как обозначения периферийных земель Русского государства (беспрецедентный факт, чтобы позднее для самоназвания народа был выбран этноним со значением периферийности) предлагается разумная альтернатива: земли называются «украинными» в контексте обозначения областей вокруг крупных центров, например, Галицкая Украина – Галич и прилегающие к нему земли. Смысл термина «Малороссия», употреблявшийся по отношению к жителям Левобережной Украины после вхождения в состав России, тоже был лишен подчинительного оттенка: еще вопрос, кто в те времена в большей степени считался русским, – жители большой или малой Руси.

Казалось бы, мировая история написана и переписана сотни раз, поэтому, чтобы сказать что-то новое, сложно обойтись без пересмотра исторических фактов и сопутствующей сенсационности. Авторы «Истории Украины», впрочем, с этой задачей справились, изложив события, хорошо известные российской аудитории со школьной скамьи, с точки зрения релевантности для составлявших будущую Украину земель, которые уже тогда представляли собой некую культурно-историческую общность. Вопреки распространенному представлению о русских и украинцах как о едином народе, разделенном на пару сотен лет, чтобы потом опять объединиться, за эту пару сотен лет на южнорусских землях успели сложиться собственные традиции государственности (олигархическое правление крупных земельных магнатов, параллельные институты власти в виде казацких вооруженных организаций – эти традиции сохранились и сегодня). В тот же самый момент северо-восточный брат переживал сложный период взросления, отстаивая право на свое существование, так что в процессе становления интересы этих государств (или образований в составе государств) шли параллельно, а порой и вступали в конфликт. Существует распространенный миф, что украинское население было «тоже» православным, как и Московское государство, а потому жаждало воссоединиться с северо-восточным братом. «История Украины» наглядно показывает, что казаки  воевали в том числе и против России, когда это было в их интересах. Борьба за православие, которую вел украинский народ (вспомним деятельность Петра Могилы), не всегда находила поддержку Москвы. Накопившиеся различия между народами в национальном менталитете и в традициям государственно-общественного строительства (именно они в конечном счете обуславливают представление народа о собственном будущем – то самое самоопределение) в XX веке привели к тому, к чему привели.

«История Украины» вызывает у читателя вопросы, которые в рамках книги ее авторы поднимать не стали. Один из них связан с культивирующимся представлением о братских народах и братских государствах. Насколько это слово уместно в политическом и историческом лексиконе? Патриархальные семейные узы давно расшатались, с этой точки зрения Россия и Украина – пример таких отношений. Еще один аналогичный пример – русский с китайцем, братья навек, чьи отношения далеко не всегда выражали традиционные представления об отношениях между братьями. Более уместным в контексте мировой политики было бы понимание «братских» отношений с позиций теории фамильного сходства Л. Витгенштейна.

«История Украины» получилась ровно настолько комплексным и настолько узко-тематическим исследованием, насколько это нужно для изучения вопроса. А вопрос заключался в том, как развивалась украинская государственность. К счастью, авторы не стали усложнять и решать, к чему же все-таки ближе Украина – к Европе или к России, предпочтя политическим спекуляциями историческую правду.