По каким правилам играет Турция в дуэли в Сирии

Автор: Хайреддин Айдынбаш, генеральный директор «Гуру Медиа», Director General of Eurasian House1. До сегодняшнего дня Турция, которая по сирийскому вопросу имеет конфликты интересов почти со всеми своими союзниками, придерживалась несбалансированной политики в отношении последних, из-за чего в двусторонних отношениях Турции и некоторых ее союзников произошли серьезные проблемы.2. В конце концов, отталкиваясь от идеи того, что проблемы региона должны решаться силами самого региона, она оказалась в составе «тройки» наряду с Россией и Ираном, присоединившись к переговорам по Сирии в Астане.3. Почему два лидера, которые в последнее время бьют рекорды двусторонних отношений по количеству личных встреч (6 раз за 9 месяцев), в своих разговорах не заходят дальше обсуждения добрых намерений?4. Этот кризис не только закрыл для Турции сирийское небо, но и привел Турцию и Россию, двух важных друг для друга торговых партнеров, к введению серии взаимных экономических санкций, последствия которых ощущаются по сию пору.5. Внешняя политика — очень хрупкая вещь, и единственный путь к установлению более доверительных и продолжительных отношений с союзниками — это последовательность действий в каком бы то ни было ее аспекте.Для международных отношений характерно то, что в основном важная и определяющая роль отведена двусторонним отношениям между государствами. Однако иногда из этого правила бывают исключения и на первый план выходят «ситуации де-факто». Так, конфликты интересов, выходящие за пределы двусторонних отношений и связанные с третьими странами, часто становятся важнее двусторонних отношений и начинают определять судьбу взаимодействия между странами. Наиболее важные проявления этого процесса мы видим в контексте сирийского кризиса, длящегося уже не первый год и провоцирующего важные изменения в регионе. Сирийская проблема, в которой оказываются задействованы иногда совпадающие, иногда и конфликтующие интересы не только географически близких Сирии стран, таких, как Турция, но и расположенных далеко от этого региона, сталкивает государства Ближнего Востока, открывая путь к серьезным конфликтам. В связи с этим специалисты наблюдают за развитием сирийской проблемы, которая обладает серьезным потенциалом либо к созданию кризисной ситуации между странами мира, либо к достижению компромисса.До сегодняшнего дня Турция, которая по сирийскому вопросу имеет конфликты интересов почти со всеми своими союзниками, придерживалась несбалансированной политики в отношении последних, из-за чего в двусторонних отношениях Турции и некоторых ее союзников произошли серьезные проблемы. Разногласиям Турции и ее традиционных союзников по сирийскому вопросу можно посвятить отдельную статью. В то же время последние события ясно показали, насколько сильно влияние сирийского кризиса на российско-турецкие отношения, а также продемонстрировали, как лежащие на поверхности и существенно отражающиеся на обществе проблемы (поставки томатов, пшеницы, чартеры) прячут под собой ключевые проблемы, составляющие подводную часть этого айсберга.Оппозиционные группировки, будущее Асада, «безопасная зона» и «Щит Евфрата»Известно, что с самого начала сирийского кризиса Турция строила свою стратегию на идее ухода Асада со своего поста и поддерживала оппозиционные группировки, что не всегда согласовывалось с взглядами ее традиционных союзников. Со временем несколько игроков на этом поле, имеющих наиболее сильный потенциал по достижению относительно более эффективного консенсуса по сирийскому вопросу, смогли прийти к договоренности. В этом консенсусе определенные роли были выделены Турции, Ирану и другим соседним или географически близким Сирии странам. Поняв, что традиционные в сирийском вопросе союзники не могут обеспечить ей соблюдение всех ее интересов, Турция предпочла альтернативные стратегии.Именно на этот период пришелся российско-турецкий кризис, вызванный инцидентом со сбитым российским самолетом в ноябре 2015 года, приведшим к гибели пилота. В этот период, когда Турция старалась демонстрировать, что действует в соответствии со своими идеями, сбивать самолет, принадлежащий России, чьи вооруженные силы уже успели занять на сирийском театре военных действий наиболее устойчивую позицию, не принесло бы успехов политике Турции по Сирии. Этот кризис не только закрыл для Турции сирийское небо, но и привел Турцию и Россию, двух важных друг для друга торговых партнеров, к введению серии взаимных экономических санкций, последствия которых ощущаются по сию пору. Можно не напоминать, к каким, прямо скажем, недружественным высказываниям (которые и сейчас иногда вспоминаются за столом переговоров), не задумываясь, прибегали в ту пору. Также на этот период выпала напряженная работа по согласованию критически важной для Турции во многих аспектах идеи «безопасной зоны», которую с самого начала не поддерживали ни Россия, ни США. Турции не удалось убедить всех своих союзников дипломатическим путем, и она попыталась изменить их мнение начав операцию «Щит Евфрата», применив, таким образом, элементы «жесткой силы» и создавая «ситуации де-факто». В конце концов, отталкиваясь от идеи того, что проблемы региона должны решаться силами самого региона, она оказалась в составе «тройки» наряду с Россией и Ираном, присоединившись к переговорам по Сирии в Астане. Эти переговоры, гарантом которых выступают три важных региональных игрока — Турция, Россия и Иран — сейчас ведутся в надежде на установление мира в Сирии. Именно так можно кратко описать то, каким образом Турция и Россия, ранее придерживавшиеся диаметрально противоположных позиций по Сирии, смогли, во-первых, «помириться» в результате дипломатической переписки, запущенной в июне 2016 года, а во-вторых, оказаться в качестве гарантов за столом переговоров в Астане, переговоров, от которых ждут возвращения мира в Сирию.«Томаты, пшеница и чартеры» отвлекают от СирииХорошо, но действительно ли со времен дипломатической переписки Турция и Россия смогли выйти на докризисный уровень отношений? Почему Турция, нашедшая силы и смелость присоединиться к переговорам в Астане с целью решения такой сложнейшей международной проблемы, как сирийский конфликт, до сих пор спорит с Россией по таким относительно неважным проблемам, как томаты и пшеница? Почему до сих пор над российско-турецкими отношениями, в которых, по выражению лидеров двух стран, «все вернулось на круги своя», висит дамоклов меч совершенно возможной, но несвоевременной и ненужной отмены чартерных рейсов? Почему два лидера, которые в последнее время бьют рекорды двусторонних отношений по количеству личных встреч (6 раз за 9 месяцев), в своих разговорах не заходят дальше обсуждения добрых намерений? Почему до сих пор не ликвидированы такие вполне конкретные проблемы, как визовый режим, запрет на работу в России для турецких фирм и предпринимателей, а также священная в своей неразрешимости проблема томатов? Неужели эти проблемы важнее, чем судьба Сирии или будущее Асада?На самом деле, вполне очевидно, что проблема не в томатах, не в пшенице и не в чартерных перелетах, постоянно находящихся под угрозой запрета. Проблема связана с тем, насколько последовательной будет Турция в отношениях с теми государствами-союзниками, с которыми она будет взаимодействовать в рамках коалиции по сирийскому вопросу. Соблюдать столь необходимую последовательность действий в таком «взрывоопасном» месте, как Сирия, которое уже породило «баланс ужаса», напоминающий по силе «холодную войну» между США и Россией, конечно же, будет весьма сложно. Однако та страна еще очень далека от последовательности, которая сначала присоединяется к России и Ирану в рамках переговоров в Астане, затем смягчает свою риторику в адрес режима в Сирии, отходя тем самым от принципов США и коалиции западных стран, после этого комментирует осуществленную США бомбардировку далеко не в духе переговоров в Астане и, наконец, ожидает снятия запрета на поставку томатов в Россию, облагая дополнительным налогом российскую пшеницу. Внешняя политика — очень хрупкая вещь, и единственный путь к установлению более доверительных и продолжительных отношений с союзниками — это последовательность действий в каком бы то ни было ее аспекте.