Артём Лукин: Новый Шелковый путь проляжет через Бухарест?

В конце сентября мне довелось поучаствовать в Бухарестском форуме, организованном Aspen Institute Romania и German Marshall Fund of the United States при поддержке правительства Румынии[1]. Основной темой встречи, которая собрала видных политиков, дипломатов, чиновников, журналистов и экспертов из разных стран, стал «Новый Шелковый путь».

По замыслу организаторов форума, Новый Шелковый путь призван стать грандиозным Евразийским коридором, который свяжет воедино регион «Трех морей» – Каспийского, Черного и Адриатического. Находясь на стыке Европы, Азии и Ближнего Востока (Леванта), регион Трех морей является, по мнению авторов идеи, «главным узлом Евразии» (“Eurasia’s hinge”).

Концепция «Нового Шелкового пути» была изобретена не в Румынии. Она была первоначально сформулирована Госдепартаментом США в бытность Хилари Клинтон. Суть идеи заключается в том, чтобы создать широкую сеть транспортных, торгово-экономических и институциональных связей, которые бы надежно соединили страны Каспия и Центральной Азии с Евро-Атлантическим регионом.

Традиционный Шелковый путь, как известно, соединял Запад с Китаем, пролегая через Центральную Азию. В представленной в Бухаресте версии Шелкового пути Китай практически не фигурирует. По сути, речь идет только о том, чтобы дать Западу беспрепятственный доступ к Южному Кавказу, Каспию и Центральной Азии. В этом смысле Новый Шелковый путь можно рассматривать как элемент большой геополитической игры за преобладающее влияние в Центральной Азии – игре, в которой участвуют Запад (США плюс ЕС), Россия и Китай, а также, хотя и в меньшей степени, Турция, Иран и страны Персидского залива.

Основные контуры этой игры были очерчены еще Збигневом Бжезинском, которой в середине 1990-х в своей книге «Великая шахматная доска» прогнозировал соперничество за «Евразийские Балканы» – состоящий из слабых государств регион, ядро которого как раз и образует Центральная Азия и Каспий. Бжезинский полагал, что Западу необходимо обеспечить как можно больше маршрутов доступа к Центральной Азии, в том числе и для того, чтобы ослабить зависимость региона от России. Трудно не заметить, что концепция «Нового шелкового пути» во многом находится в русле геополитических построений Бжезинского.

Кстати, румынские авторы проекта «Нового шелкового пути» считают, что Россия «медленно, но неизбежно теряет свое экономическое и политическое преобладание в регионе». Впрочем, они оговариваются, что ЕС должен создать «для нее (России) стратегическое пространство, не жертвуя при этом своими фундаментальными целями». Как говорится, хоть на этом спасибо!

«Новый Шелковый путь» можно рассматривать в еще более широком, глобальном контексте. На Бухарестском форуме много, и довольно оптимистично, говорилось о грядущем Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (TTIP) между ЕС и США. В сочетании с другой планируемой зоной свободной торговли, Транстихоокеанским партнерством (TTP), эти два геоэкономических пакта должны гарантировать центральную роль США в мировой экономике и политике. «Новый шелковый путь», если он, конечно, будет реализован, позволит возглавляемому США Трансатлантическому блоку получить доступ в самое сердце континентальной Евразии и включить в свою орбиту страны Центральной Азии и Каспия.

Прошедший Бухарестский форум примечателен еще и тем, что продемонстрировал возросшие амбиции Румынии на роль лидера не только в Юго-Восточной Европе, но в и более обширном регионе Каспия, Черноморья и Адриатики. Бухарест явно стремится к тому, чтобы стать такой же активной силой, каковой в Восточной Европе является Польша. Разумеется, лидерство это весьма относительное, поскольку осуществляется от имени и в рамках Транслатлантического сообщества, где главные решения принимаются не Бухаресте и Варшаве и даже не в Брюсселе, а в Вашингтоне. Пока не ясно, справится ли Румыния с ролью регионального лидера, учитывая ее сравнительно скромные экономические и военно-политические возможности. Однако ее заявка на  роль активного игрока достойна, как минимум, уважения.

Как России следует отнестись к проекту Нового Шелкового пути? Несмотря на то, что его геополитическая направленность явно противоречит традиционным российским интересам, отнестись к этому надо спокойно. В любом случае, заблокировать этот проект Москва не может. Страны Центральной Азии, а также Азербайджан, довольно последовательно проводят «многовекторную политику» развития отношений с разными центрами силы и Россия при всем желании не в состоянии этому воспрепятствовать. Единственный эффективный способ сохранить влияние в Центральной Азии и на Кавказе – быть для этих стран привлекательным экономическим и политическим партнером.

Еще одним российским ответом на Новый Шелковый путь должно стать развитие транс-евразийских коридоров, проходящих через Россию – прежде всего Транссиба и в перспективе Северного морского пути. В Евразии достаточно места, и коммерческих грузов,  для множества шелковых путей. Главное – чтобы их конкуренция не превращалась в конфронтацию.

Автор: Артём Леонидович Лукин, к.полит.н., доцент кафедры международных отношений, заместитель директора по науке, Школа региональных и международных исследований ДВФУ, artlukin@mail.ru