«Гибридные» ценности: НАТО и культура

Культура десятилетиями находилась на периферии международной политики. Ей занимались профильные ведомства и некоторые НКО, но в последние годы культурная дипломатия стала одним из важных инструментов взаимодействия между странами. Однако, оказывается, НАТО – организация, в последнюю очередь ассоциирующаяся с культурным наследием имеет целые профильные отделы и стратегию сохранения культуры.

Источник: bangkokbook.ru

До недавнего времени культура в многосторонней дипломатии ассоциировалась с деятельностью ЮНЕСКО и Совета Европы. Культурная дипломатия определялась национальными интересами государства, стремлением сформировать положительный внешнеполитический образ. Ускоренный рост цифровизации, обусловленный пандемией, воодушевленная гонка за реализацией целей устойчивого развития ООН (далее ЦУР), интерес к культурной безопасности как части гуманитарной сквозь призму секьюритизации культурного наследия – все это привело к некой ревизии не только в оценке роли культуры в международных отношениях, но и в политизации концепта «защита культурного наследия», а также возрождения идеи многосторонней культурной дипломатии.

Это явление само по себе не ново: достаточно вспомнить практику всемирных выставок или даже ярмарок. Однако анализ культурной составляющей международных универсальных и региональных организаций показывает, что даже «сугубо экономические» структуры задумываются, и пускай пока только декларативно, очерчивают единую культурную политику. Так, например, МЕРКОСУР в декабре 2022 г. в «Специальной декларации по культуре» заявила о важности культуры как элемента трансформации и построения социальной сети, и поддержки достижения целей устойчивого развития[1]. АСЕАН в «Плане по культуре и искусству 2016–2025» отметила, что культурные права всех народов АСЕАН с целью стимулирования развития региона, где люди имеют равный доступ к культурным ценностям и где культура является инклюзивной и способствует укреплению устойчивого развития[2].

Необходимо также учитывать, что «превращение» культурного наследия в проблему международной безопасности основывается на ряде взаимодополняющих событий, включая: распространение международных и национальных норм, законов и институтов, связанных с культурным наследием; быстро растущее внимание во всем мире к культурному наследию и самобытности; рост политики идентичности как движущей силы вооруженного конфликта; кризис либерализма и поворот к аффективным и символическим организациям геополитики; урбанизация войны; рост гибридной войны; рост глобальных социальных сетей.

Террористические атаки нацелены на место, представляющее значительную культурную ценность, и планируются как медиа-трюк; культурное наследие создает политические, стратегические и оперативные проблемы для военных операций. Как отметила генеральный директор ЮНЕСКО Ирина Бокова, выступая в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций в связи с принятием Резолюции 2347 Совета Безопасности (24 марта 2017 г.) о защите культурного наследия в условиях вооруженного конфликта: «незаконное уничтожение культурного наследия, разграбление и контрабанда культурных ценностей в случае вооруженных конфликтов, особенно террористическими группами, и попытка отрицать исторические корни и культурное разнообразие в этом контексте могут подпитывать и усугублять конфликт и препятствовать постконфликтному национальному примирению, тем самым подрывая безопасность, стабильность, управление, социальное, экономическое и культурное развитие пострадавших государств».

Подробнее рассмотрим «непрофильную», но стремительно «вырастающую» из своих изначальных задач такую организацию как НАТО. Из ее различных документов мы можем вычленить следующие элементы, из которых складывается пазл «культурная дипломатия НАТО». Защита культурных ценностей является важным аспектом подхода НАТО к операциям и миссиям в области безопасности человека и построению мира и безопасности. В преамбуле к Североатлантическому договору говорится, что участники «полны решимости защищать свободу, общее наследие и цивилизацию своих народов[3]». С точки зрения правовой основы Гаагская конвенция 1954 г. о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта и протоколы к ней обеспечивают основной нормативный документ по защите культурных ценностей. В Политике по защите гражданских лиц на 2016 г. четко указано, что защита гражданских лиц в операциях и миссиях под руководством НАТО может включать защиту не только людей, но и объектов и услуг; также они применяют свой мандат для защиты и поддержки культурных и религиозных объектов во всех районах своих операций[4]. Во время операции «Объединенный защитник» в Ливии НАТО использовала данные, предоставленные несколькими источниками, включая ЮНЕСКО и научные круги, для включения защиты культурных ценностей в планирование авиаударов.

Структурно вопросами культуры, а именно правовой защитой, предотвращением ущерба, связанного с боевыми действиями, мест и объектов, представляющих культурную ценность, до 2015 г. занималась Рабочая группа НАТО по охране окружающей среды (EPWG), функционирующая при Объединенном совете по стандартизации Военного комитета. Мандат EPWG был ограничен мониторингом любых событий в области культурных объектов без разрешения предпринимать какие-либо активные шаги. Начиная с 2015 г., а именно с проекта «Наука для мира и безопасности (SPS), фокус внимания организации стал смещаться с защиты окружающей среды к культурным ценностям в целом.

В 2017 г. был создан Северный центр культурного наследия и вооруженных конфликтов (CHAC) – независимая международная исследовательская организация, которая помогает международным организациям, правительствам, военным организациям и музеям понять и разработать более эффективные подходы к повышению роли культурного наследия в вооруженных конфликтах XXI в. Центр работает на кафедре региональных и межкультурных исследований Копенгагенского университета, Дания. В 2018 г. вооруженные силы Соединенного Королевства создали подразделение по защите культурных ценностей, состоящее из специализированных резервистов с опытом работы в таких областях, как съемка и консервация зданий, сохранение артефактов, культурное наследие, археология и т.д. Их роль заключается в оказании поддержки в проведении учений, оперативном планировании, подготовке вооруженных сил, консультировании командиров и штабов и координации с гражданскими властями, ответственными за охрану культурных объектов в случае вооруженного конфликта. Это подразделение входит в состав информационно-пропагандистской группы 77-й бригады, которая также обеспечивает проведение операций путем содействия военно-гражданскому сотрудничеству между силами, невоенными субъектами и гражданской средой. Он также выступает в качестве органа, координирующего оборону, для оказания поддержки в проведении оперативных мероприятий по обеспечению безопасности человека и вносит вклад в межправительственные усилия по стабилизации и восстановлению[5].

Так, в 2019 г. началось обсуждение принятия Директивы «Внедрение защиты культурных ценностей в операциях и миссиях НАТО», охватывающая круг вопросов, связанных с навигационными операциями в географических районах с важными, с точки зрения культуры, местами, включая стратегическую коммуникации. Отмечалось, что культурные ценности/объекты могут использоваться как инструмент гибридной войны. Нападения на них могут повлиять на устойчивость общества и указывать на попытку подорвать национальное единство или самобытность. Они также могут повлиять на сплоченность Североатлантического союза. В документе также говорится, что «красочные изображения разрушения культурных объектов стали инструментами информационной войны. Следовательно, неспособность защитить такие объекты может иметь тактические и стратегические последствия[6]». Необходимо напомнить, что под культурными ценностями, согласно Гаагской конвенции, подразумевается «движимое или недвижимое имущество, имеющее большое значение для культурного наследия каждого народа». Сюда входят, среди прочего, памятники архитектуры, произведения искусства или истории, здания, в которых сохраняются или экспонируются движимые культурные ценности, и центры содержащее большое количество культурных ценностей. Защита культурных ценностей определяется как «охрана и уважение таких ценностей»[7]. На практике защита предусматривает все виды деятельности, направленные на минимизацию ущерба культурным ценностям в вооруженном конфликте. Эти действия варьируются от обеспечения того, чтобы культурные объекты были включены в списки запрещенных к удару, их избегали во время маневров и защищали от повреждения и кражи в оккупированных районах.

На Мадридском саммите в июне 2022 г. главы государств и правительств стран-членов НАТО одобрили подход и руководящие принципы НАТО в области безопасности человека, которые, среди прочего, охватывают защиту культурных ценностей. Однако в итоговых документах нет упоминаний ни о культуре, ни о ЦУР[8].

9 февраля 2023 г. Канцелярия Специального представителя Генерального секретаря по вопросам женщин, мира и безопасности (WPS) и гуманитарной безопасности провела конференцию на тему «Защита культурных ценностей и НАТО: опыт, практика и тенденции» в штаб-квартире НАТО в Брюсселе. Целью конференции была оценка последствий защиты культурных ценностей в вооруженных конфликтов для НАТО и союзников. Специальный представитель, г-жа Ирен Феллин, отметила, что «уничтожение культурных ценностей во время конфликта не является недавним явлением … культурные ценности являются частью человеческой среды, в которой мы работаем, и их защита является важной частью оперативных целей НАТО»[9].

Кульминацией развития стал доклад Ф. Розен, директора Северного центра культурного наследия и вооруженных конфликтов, адъюнкт-профессора кафедры межкультурных и региональных исследований Копенгагенского университета, «НАТО и культурные ценности: перспектива гибридной угрозы». Здесь любопытным является термин культурная собственность, который по сути заменяет термин «культурная ценность» и связан с тремя сферами гибридной угрозы: 1) физическая – движимая и недвижимая культурная собственность является физическими местами, вещами, объектами, конструкциями; 2) цифровая – социальные сети представляют собой основную платформу для распространения информации от изображений разрушений до дезинформации об историческом владении и значении; 3) когнитивная – основная целевая сфера^[10]». Примечательно, что строительство культурно-символических объектов может также рассматриваться как своего рода угроза. Так, в описываемом документе, имеющим антироссийскую риторику, в качестве примера такого строительства приводится возведение русской православной церкви относительно недалеко от Эйфелевой башни в Париже.

С таким вниманием к культурному наследию, кажется, что все военные операции с участием войск НАТО должны происходить деликатно с участием археологов историков и просьбами к противнику – пожалуйста, не разрушайте культурные памятники своей страны. Но на практике получается иначе. Если вспомнить наиболее крупные операции XXI в., то на ум приходят действия НАТО в Ираке и Ливии.

В Ливии пять объектов, включенные во Всемирный список культурного наследия ЮНЕСКО – города Кирена, Лептис Магна, Сабратха и Гадамес, а также горы Тадрарт-Акаку, попали под военные действия. Тем не менее, ливийские СМИ фиксировали целенаправленные бомбардировки авиацией НАТО древнейшего города Ливии Лептис Магна, в котором были только туристические объекты и не было никаких военных целей[11].

В апреле 2023 г. МИД РФ опубликовал материал «О потерях для культурно-исторического наследия Ирака от ведомого США вторжения в 2003 г.», где приводятся шокирующие данные об уничтожении культурных ценностей в этой стране. Только из фондов Национального музея было похищено более 15 тыс. артефактов, разграблены и уничтожены древние библиотеки, архивы времен Оттоманской империи. Сильно разрушен Вавилон, где была оборудована авиационная база, в результате чего многие монументы были разрушены, а для строительства использовался археологический грунт. Поселение Эриду-13, основанное 2 тыс. лет до.н.э. было просто «срыто» строительной техникой. Полный ущерб, нанесенный Ираку в результате войск США и НАТО невозможно посчитать[12].

Таким образом, культура из объедающего, вне политического, лишенного агрессивного подтекста инструмента «мягкой» силы превращается в неотъемлемый элемент гибридных войн как одного из методов «острой» силы.

[1] Declaração especial sobre cultura Dos Estados Partes do MERCOSUL e Estados Associados // https://www.mercosur.int/en/documento/declaracao-especial-sobre-cultura-dos-estados-partes-do-mercos...

[2] ASEAN Strategic Plan for Culture and Arts 2016-2025 // https://asean.org/wp-content/uploads/2021/01/Annex-2-AMCA-JMS.pdf

[3] Североатлантический договор // https://www.nato.int/cps/ru/SID-36F4D09C-731D53FD/natolive/official_texts_17120.htm?selectedLocale=r...

[4] NATO Policy for the Protection of Civilians // https://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_133945.htm

[5] 77th brigade information operations // https://www.army.mod.uk/who-we-are/formations-pisions-brigades/6th-united-kingdom-pision/77-brigade/

[6] NATO Bi-Strategic Command Directive, “Implementing CP Protection in NATO Operations and Missions”, Bi-Strategic Command Directive 086-005, 01 April 2019 цит по Cultural Property Protection (CPP) // https://www.cimic-coe.org/resources/fact-sheets/fact-sheet-cpp-2020.pdf

[7] Гаагская конвенция о защите культурных ценностей в случае вооружённого конфликта // https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/hague54.pdf

[8] Madrid Summit Declaration // https://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_196951.htm

[9] NATO hosts conference on Cultural Property Protection // https://www.nato.int/cps/en/natohq/news_211795.htm

[10] NATO and Cultural Property: A Hybrid Threat Perspective //

https://ndupress.ndu.edu/Media/News/News-Article-View/Article/3512012/nato-and-cultural-property-a-h...

[11] Авиация НАТО нанесла удары по уникальному древнему городу Лептис-Магна в Ливии // https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/498311

[12] О потерях для культурно-исторического наследия Ирака от ведомого США вторжения в 2003 г. //https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/istoricheskie_materialy/1861865/