Киберпространство: игра без правил

Война в Интернете уже давно стало реальностью, а недавние нападения на правительственные и корпоративные компьютерные системы в разных странах мира являются тому подтверждением.

 

Именно в виртуальном мире, так называемом "киберпространстве", конкуренция между США и Китаем приобретает всё более реальные и ощутимые очертания: нападение на Федеральное бюро персонала США, в результате которого были украдены персональные данные 4,2 млн нынешних и бывших сотрудников американской администрации, в том числе принадлежащих к разведке, является этому наглядным примером. Подозреваемыми этой кибератаки стали китайские хакеры. Данное подозрение значительно осложнило двусторонние американо-китайские отношения, в результате чего вновь возникла необходимость заключить новое соглашение о правилах поведения в киберпространстве. Такого рода соглашения уже не раз ставились на повестку дня: последняя попытка США и Китая совместными усилиями найти и закрепить нормы государственного поведения в киберпространстве имела место в сентябре прошлого года, но и она не увенчалась успехом.

 

В этой связи сопоставим силы сторон в этой сфере, а также рассмотрим подходы Китая к решению проблем информационной безопасности на международной арене.

 

Во-первых, необходимо задуматься о причинах, которые заставляют Пекин уделять так много внимания изучению и приобретению навыков в киберпространстве, особенно по отношению к Соединенным Штатам. С одной стороны, руководство Китая осознает, что при возможном конфликте с США у него должны быть реальные возможности и ресурсы воздействовать на военные объекты противника; с другой стороны, Китай ищет решения, которые обеспечат ему быстрый рост в промышленной сфере, для которого исключительно внутренние ресурсы не достаточны. Кража конфиденциальной информации, ноу-хау и интеллектуальной собственности через кибератаки является лишь одним из наиболее эффективных средств для достижения этой цели.

 

Во-вторых, китайское правительство на протяжении долгого времени способствовало развитию такой доктрины киберпространства, которая могла бы с точностью соответствовать установленным целям.

 

Последний пункт, связанный именно с тактикой, указывает на значительное увеличение количества и улучшение качества кибератак. Несмотря на то, что нет абсолютной уверенности в том, что все операции информационного шпионажа, публично приписываемые Китаю, фактически происходят от пекинского правительства или производятся внешними группами под его контролем, однако кажется очевидным, что многие из этих атак проводятся прямо из компьютерных систем, находящихся на территории Китая. И несмотря на то, что Пекин всегда отрицает собственную ответственность за приписываемые ему кибератаки, все чаще и с большей уверенностью эти подозрения адресуются именно китайскому правительству.

 

На самом деле, то, что должно заставить задуматься больше всего, это отсутствие реальных инструментов и ресурсов в руках Соединенных Штатов, которые могли бы реально противодействовать такому роду поведения: все попытки Обамы объявить санкции по отношению к Китаю или даже обвинительное заключение Суда Пенсильвании по отношению к некоторым китайским военным не повлекли за собой практических результатов. Это при том, что интернет и использование информационных технологий представляют прежде всего непревзойденное стратегическое преимущество на глобальном уровне именно для США.

 

Эта проблема актуальна не только для Вашингтона, но и для всех остальных правительств, которые заботятся о поддержке или улучшении собственной позиции в экономической, технологической, индустриальной или даже военной сфере. И пока любого рода деятельность в сфере киберпространства не будет урегулирована международным правом, все риски сохранятся, а всякое наказание по отношению к государствам, использующим кибератаки в защиту собственных национальных интересов, будет невозможно.