Эволюция войны. Новые методы защиты

Автор: Темкина Анна Михайловна, выпускница Дипломатической академии МИД России

После окончания холодной войны мир находился в разных состояниях турбулентности. В частности, международные отношения существенно трансформировались и пришли к состоянию сложноразрешимых противоречий [1, c. 44].

Источник: Unsplash

В отечественной научной литературе войну рассматривают как конвенциональное противостояние международной политики [1, c.44]. Причем не всегда учитывается многоплановость/многомерность войны, она проводится в физическом, информационном, кибернетическом, культурном и в других измерениях. В результате противостояние становится неочевидным – гибридным.

Традиционное стратегическое мышление о ведении войны основывается на четкой разделительной линии между войной и миром, между конфликтом и сотрудничеством. Исходя из классической формулировки Клаузевица о том, что война - это «силовой акт, направленный на то, чтобы заставить нашего врага выполнять нашу волю», война рассматривается как крайнее усилие, направленное на достижение целей с помощью силы [2, c.107].

Но что происходит, когда принудительная деятельность не достигает порога вооруженного конфликта? Это часто называют деятельностью в “серой зоне”, когда действия не являются ни черными (война), ни белыми (мир); напротив, деятельность включает в себя элементы как войны, так и мира. Что затрудняет систематизацию этих видов деятельности, не говоря уже о реагировании на них, так это то, что разные участники будут по-разному воспринимать эту деятельность и могут расходиться во мнениях относительно подходящих ответных мер.

Единого подхода к пониманию гибридных войн пока не сформулировано – это можно объяснить тем, что сама суть гибридной войны изменчива, к тому же её инструментарий адаптивен к конкретным обстоятельствам. К тому же всё чаще и чаще они оказываются в «серой зоне», вне рамок международного права.

В узком смысле гибридная война представляет собой комбинированный вид боевых действий (например, действия Украины против Донецкой и Луганской республик, так Украинские власти вели необъявленную войну с непризнанными республиками) [3, c.6].

В широком смысле речь идет об асимметричной борьбе в разных сферах (война «коллективного Запада» и России на экономическом, информационном, культурном, военном, социальном уровнях) [3, c.6].

НАТО определяет гибридные войны как «взаимодействие или слияние обычных, а также нетрадиционных инструментов силы и подрывных действий..., которые используются синхронно для использования уязвимостей противника и достижения синергетического эффекта». Безусловно, гибридные методы ведения войны использовались и в прошлом, но «что нового в атаках последних лет, так это их скорость, масштаб и интенсивность, чему способствуют быстрые технологические изменения и глобальная взаимосвязанность» [4].

Инструментарий гибридного воздействия направлен на достижение политических, экономических, социальных, демографических, военных целей. США и НАТО рассматривают гибридные войны как интегратор комплекса системы угроз, направленных в рамках гибкой стратегии на достижение долгосрочных целей [5, c. 8].

Отметим, что национальная, международная безопасность всегда содержала в себе рубежи гибридного фронта, по крайней мере частично, поскольку государственные структуры переплетаются с частными, происходит взаимодействие разных культур между странами, которые неоспоримо оказывают влияние на друг друга.

Развитие современных технологий позволяет снизить издержки классической кинетической войны [6, c.35], если возможно морально ослабить противника или убедить его в принятии определенных альтернатив, то развитие вооруженного конфликта не имеет смысла. Исходя из этого целью гибридных войн целью становится каждый гражданин страны противника, воздействие происходит на высший уровень человеческого мышления: ценности, мировоззрение, знания, интересы, мнения. В этом аспекте когнитивные операции используются для превентивных действий по снижению рисков и угроз классической войны, при этом когнитивные операции используют и для экспансии или колонизации путем преобразования мировоззрения, ценностей, интересов групп. В результате чего гибридные войны – это война за будущее: война за чувства, восприятие, мировоззрение.

Информационный конфликт и использование средств массовой информации против другой стороны являются центральными аспектами гибридной войны. Противники рассматривают гражданское общество как набор уязвимых целей и используют дезорганизацию как средство, препятствующее сплоченности [7, c.104].

Гибридное влияние осуществляется при помощи истории, культуры, религии, языка, науки, образования, потому это основные области восприятия человека. Гибридная война – новая форма противостояния, при котором вооруженный конфликт не является обязательным и необходимым условием для победы: «жесткая сила» сменяется «мягкой», а чаще работает в паре.

Вооруженные силы могут обладать превосходным вооружением, но какая от этого польза, если народ страны разделен и не желает воевать? В результате важным компонентом гибридной войны является смягчение целей, чтобы сломить готовность противника сражаться.

Распространение Интернета, создание социальных сетей расширило границы международной дезинформации, что стало обычным явлением в том числе за пределами конфликта. [8, c.47].

Изменения масс-медиа привели к тому, что заявления лидеров мнений стало оказывать большее влияния на поведение рядового гражданина.

Дешевизна и доступность современных средств коммуникации позволяет проводить информационные акции, находясь на значительно безопасном расстоянии, нанося при этом материальный и моральный ущерб как отдельной личности, так и государству [5, c.9].

В конце 20-го века американская администрация развивала мысль о том, что США могут и должны использовать передовые технологии для ведения дистанционных войн, не рискуя – или рискуя незначительно – потерями среди американских граждан [9, с.293, 10]. Начало этой стратегии кроется в холодной войне. В ядерное противостояние было вшито ощущение «горячего» столкновения, а после «невидимой» победы и крушения СССР стало ясно, что воевать нужно не всегда.

Таким образом, развитие нетрадиционных конфликтов требует изменений в традиционной системе защиты национальной безопасности.

Нивелирования угроз гибридной войны можно добиться путем комплекса мероприятий:

-надлежащая защита требует детерминации гибридной войны в нормативно-правовой базе, в том числе определяющую «серую зону» таких конфликтов;

-вскрытие типичных шаблонов, их инструментарий, классификацию источников и центров принятия решения, для чего важно обладать технологическим суверенитетом, в том числе иметь возможность контролировать информационные потоки в Интернете. Это поможет прогнозировать и выявлять кампании гибридных войн в информационном пространстве и вовремя принимать контрмеры. Модель системы мониторинга должна включать данные из спектра: социальных сетей, СМИ, блогеров, оценку фильмов и сайтов и т.п. Структурно мы к этому готовы;

- должна быть выработана модель противодействия информационному воздействию на случай цветных революций, как одного из способов ведения гибридной войны;

- анализ и перехват денежных потоков, финансирующих подрывную деятельность;

- долгосрочное планирование в преемственности поколений, также может стать инструментом по обеспечению устойчивой безопасности нашей страны;

- превентивной мерой может стать повышение уровня образования и развитие навыков работы с информацией всех групп населения, особое внимание стоит обратить на гражданское самосознание молодежи, формирование которого происходит под влиянием медиареальности.

Гибридная война обуславливает необходимость дополнительных исследований этого феномена как одной из угроз национальной безопасности Российской Федерации.

Библиография

1 Коданева С.И. «Гибридные угрозы» безопасности России: выявление и противодействие // Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право. Т. 13. № 2. 2020, С. 44–71. DOI: 10.23932/2542-0240-2020-13-2-3

2 Mulder, Christopher P., et al. “Hybrid Warfare.” Honest Brokers in the Gray Zone: Adapting the NSC for the Twenty-First Century, Air University Press, 2023, pp. 102–10. JSTOR, http://www.jstor.org/stable/resrep52978.25

3 Белозеров, В. К. Гибридная война в отечественном политическом и научном дискурсе / В. К. Белозеров, А. В. Соловьев // Власть. – 2015. – № 9. – С. 5-11. – EDN UMYFFD.

4 W. Kong, T. Marler Ukraine's Lessons for the Future of Hybrid Warfare / RAND / URL : https://www.rand.org/pubs/commentary/2022/11/ukraines-lessons-for-the-future-of-hybrid-warfare.html

5 Бартош А.А. Стратегия и контрстратегия гибридной войны // Военная мысль. 2018. №10. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/strategiya-i-kontrstrategiya-gibridnoy-voyny (дата обращения: 26.03.2024).

6 Danyk, Yuriy and Briggs, Chad M. "Modern Cognitive Operations and Hybrid Warfare." Journal of Strategic Security 16, no. 1 (2023): 35-50. DOI: https://doi.org/10.5038/1944-0472.16.1.2032

7 Mulder, Christopher P., et al. “Hybrid Warfare.” Honest Brokers in the Gray Zone: Adapting the NSC for the Twenty-First Century, Air University Press, 2023, pp. 102–10. JSTOR, http://www.jstor.org/stable/resrep52978.25

8 Tsuchiya, Motohiro. “Governing Cognitive Warfare.” Governing the Global Commons: Challenges and Opportunities for US-Japan Cooperation, edited by Kristi Govella, German Marshall Fund of the United States, 2022, pp. 47–50.

9 Калдор М. Новые и старые войны М.: Институт Гайдара, 2016 г., – 416 с.

10 Билец, Т. В. Современность Клаузевица / Т. В. Билец // Вооруженные Силы Российской Федерации (СССР) в локальных войнах и вооруженных конфликтах второй половины ХХ - начала XXI вв. : Сборник материалов военно-исторической конференции, Санкт-Петербург, 02 июня 2021 года / Военная академия связи им. Маршала Советского Союза С.М. Буденного – Санкт-Петербург: Федеральное Государственное Казенное Военное Образовательное Учреждение Высшего Образования "Военная академия связи имени маршала советского союза С. М. Буденного" Министерства Обороны Российской Федерации, 2021. – С. 5-11. – XLEXEY.