Энергетический след ближневосточного обострения или призрак «Войны Судного дня»

Автор: Сытник Григорий Александрович, магистрант Дипломатической Академии МИД России

За текущим обострением конфликта на Ближнем Востоке можно обнаружить неочевидные факторы-катализаторы. Только ли Иран и Израиль отстаивают свои национальные интересы в данном регионе? Поскольку текущие события на Ближнем Востоке напоминают шахматную игру по переписке, где каждый ход продумывается не только для обеспечения собственных интересов, но и для недопущения разрушения экономического потенциала для третьих стран, опишем происходящее в энергетической сфере с использованием теоретической концепции мировой политики «неореализм», а именно с опорой на труд Кеннета Уолца «Theory of international Politics».

Источник: Reuters

Конфликтность на ирано-израильском треке после событий 2-го октября 2024 года перешла на новый этап эскалации. Довольно сложно спрогнозировать последующие действия акторов ближневосточного конфликта в краткосрочном периоде. Все дальнейшие действия Израиля, Ирана, Сирии, Ливана, Палестины и других стран данного региона будут зависеть от маховика вооруженного противостояния и от того, насколько сильно его качнёт интерес той или иной стороны. Ясно одно: текущая динамика международных отношений в данном регионе уже имеет влияние на мир. Если сбудутся самые пессимистичные прогнозы, она будет иметь масштабный и долгосрочный эффект на мировую энергетику.

Акцент на энергетике поставлен не случайно. По итогам текущего года, глобальный спрос на электроэнергию может превысить отметку в 29 трлн кВт*ч (+4%). По оценкам Международного энергетического агентства (МЭА) спрос в 2025-м году вероятно может достичь уровня 30,27 трлн кВт*ч (+4%) (максимальные показатели роста с 2007 года, не включая резкий рост потребления в период пандемии COVID-19 в 2020 году). 24 сентября 2024 года был представлен «Прогноз развития мировой добычи нефти ОПЕК на 2024 год», в рамках которого был дан прогноз о достижении мирового спроса на энергию к 2050-му году. Согласно данному документу, ожидается спрос в 374,1 млн баррелей нефтяного эквивалента в сутки, что на 24% больше, чем по итогам 2023 года. То есть, практически определено, что энергетика будет играть важную роль в развитии стран, а потребление энергоносителей будет только увеличиваться, в том числе на Ближнем Востоке. Для стран с месторождениями энергоресурсов это отличный способ обеспечить доходность национальных бюджетов и сформировать собственное влияние на международном треке, как частное на энергетических рынках. Важно отметить, что по утверждениям Кеннета Уолца «государства используют экономические средства ради военных и политических целей, а военные и политические средства для реализации экономических интересов».

Для мирового энергетического рынка, регион Ближнего Востока играет ключевую роль, так как здесь сконцентрированы значительные по объемам месторождения нефти и газа. На Ближний Восток приходится 55,7% мировых запасов нефти (ключевыми странами являются Саудовская Аравия, Иран, Ирак и ОАЭ) и производства СПГ (22% мировых мощностей производства СПГ). Ключевыми игроками на рынке природного газа являются Катар, Оман, ОАЭ и Йемен, потенциально в гонку может войти Иран, об этом ниже. Выходит, любая дестабилизация, в особенности крупномасштабные боевые действия, на Ближнем Востоке напрямую повлияет на мировые цепочки поставок энергоресурсов. Если посмотреть на создание конфликтов в регионе как удерживающий фактор развития страны, то становится очевидным, что это один из самых простых способов контроля ситуации в регионе, чего всегда будет добиваться «верховный судья», или главный интересант кризисов, в международных отношениях.

Энергетический след ближневосточного конфликта тянется с торговли энергоресурсами. На текущий момент, основным покупателем ближневосточных углеводородов является Европейский Союз. В мае 2023 года Bloomberg, со ссылкой на аналитическую компанию Vortexa, опубликовала данные, согласно которым Европа получала 589,6 тыс. баррелей/сутки (далее б/с) топлива и нефтепродуктов из Ближнего Востока. Много, но, по данным ОПЕК, экспорт нефтепродуктов из США в марте 2023 года составил 6,3 млн б/с. С учётом того факта, что средняя цена на нефть марки Dubai (London close) стоила 74.51 $/б., WTI (Cushing) ‒ 71.59 $/б., а ICE Brent ‒ 75.63$/б., говорить о ближневосточной нефти как о ценовом фаворите не приходится. Однако, при сравнении условий доставки нефти (Alexandria (EGY)-Rotterdam (NLD) (3159 морских миль, при скорости 15 узлов – 8 дней 19 часов), Basrah (IRQ)- Rotterdam (NLD) через Суэцкий канал (6630 морских миль, при скорости 15 узлов – 18 дней 10 часов), Basrah (IRQ)- Rotterdam (NLD) через мыс Доброй Надежды (11363 морских миль, при скорости 15 узлов – 31 день 14 часов), Corpus Christi (USA)-Rotterdam (NLD) (5111 морских миль, при скорости 15 узлов – 14 дней 05 часов), важно отметить, что в мае 2023 средняя ставка фрахта нефтяных танкеров типа Aframax по маршрутам Средиземноморья составлял 202 баллов WS, в то время как по маршрутам «побережье Мексиканского залива США – Великобритания» ставка была на уровне 170 баллов WS. Это говорит о создании серьезных конкурентных преимуществ для доставки американской нефти в Европу перед ближневосточной нефтью. А любая попытка повысить цену через снижение объемов добычи в ОПЕК приводит лишь к компенсации возникающего дефицита со стороны США, повышая их долю в импорте нефтепродуктов в ЕС.

В газовой сфере всё куда интереснее. С 31 марта 2023 года вступила в силу часть постановления Совета (ЕС) 2022/2576 о создании ежедневной бенчмарки СПГ для обеспечения большей прозрачности рынка. На 27 марта 2023 года EU LNG SPOT составлял 26.942 евро/МВт. Возьмем в расчет, что с помощью технологии Combined Cycle Gas Turbine (CCGT) с 1 куб. м. природного газа можно сгенерировать 6.6 кВт электроэнергии, т.е. для генерации 1 МВт электричества потребуется 151,515 куб.м природного газа, а 1 тонна СПГ это примерно 1,38 тыс куб. м.. Тогда выясняется, средняя стоимость СПГ из США, равна $12.10 за млн. британских тепловых единиц находится в предельной близости со средней стоимостью СПГ из Ближнего Востока, равной $11-13 за млн. британских тепловых единиц в зависимости от рыночных колебаний. То есть, газовый рынок Ближнего Востока для Европы является более перспективным по ряду направлений как оптимальный вариант по скорости доставки и стоимости энергоресурсов, не принимая в учет долю России в энергобалансе ЕС.

Рассматривая карту нефте- и газодобывающей инфраструктуры в данном регионе, видно, что в достаточной близости находятся непримиримые друг с другом страны, которые претендуют на поставки энергоресурсов в Европу. А не это ли является интересом для Израиля, помимо политического противостояния с арабскими соседями?

Рисунок 1. Нефтепроводы и газопроводы и зоны добычи ресурсов в восточной части Ливантийского бассейна (Левантийское море).

Рассмотрим энергетическую ситуацию в арабском лагере. По предварительным данным, на подконтрольном Ливану шельфе имеются запасы в 660 миллионов баррелей нефти. На часть участков Ливанской Республики претендует Израиль, а именно часть участков 8 и 9 (см. рисунок 1).

Добываемые нефть и газ в Ливане идут на экспорт, при этом не удовлетворяя потребности населения в электрификации. Так, в начале 2018 г. компания Siemens опубликовала исследование о потребностях региона в электроэнергии, где выявила необходимость в 483 ГВт электроэнергии для полного удовлетворения потребности населения. Исходя из производительности 2016 года, до начала экономического регресса, Ливану необходимо было добавить еще 277 ГВт для полного удовлетворения потребности в электричестве. Текущее положение электроэнергии в Ливане сложно рассчитать, однако можно заметить постепенный регресс электросетей в стране, усилению их изношенности и отсутствие системной модернизации электросетей. Текущая горячая фаза конфликта весьма вероятно ухудшит данную ситуацию. Основные энергетические объекты Ливана расположены на севере страны, поэтому текущая военная агрессия Израиля по отношению к Ливану несет угрозу только нефтепроводу, идущему от нефтяного терминала на 10-м участке шельфовой добычи в сторону Иордании через территорию Сирии (Голанские высоты).

Современный конфликт между Израилем и Палестиной может вызвать дестабилизацию логистических цепочек в области ТЭК. Из-за боевых действий под потенциальной угрозой повреждения оказываются не только основные добывающие и перерабатывающие мощности, но и газопровод «Arab Gas Pipeline» и газопровод из месторождения «Leviathan» в Иорданию через систему гос.корпорации Israel Natural Gas Lines Ltd. на западной части потенциального театра боевых действий и газопроводов «IP Gas» между Ираном и Пакистаном (строящийся), серия газопроводов Ирана IGAT 1-IGAT10 и пр. Важно понимать, что объемы поставок энергоресурсов через жанные объекты инфраструктуры достаточно велики. Например, «Arab Gas Pipeline» имеет диаметр трубы - 910 мм, максимальная пропускная способность способна достигать до 10,3 млрд куб. м газа в год, с потенциалом увеличения пропускной способности еще на 50%. 21 июня 2022 г. Египет, Ливан и Сирия подписали соглашение о поставках газа по арабскому газопроводу Arab Gas Pipeline, в рамках которого 3 страны договорились транспортировать 650 млн куб. м газа в год природного из Египта в Ливан через Сирию в рамках поддерживаемых США усилий по устранению серьезных отключений электроэнергии в Ливане, не смотря на закон Цезаря о гражданской защите Сирии 2019 г. Египет, Израиль, Кипр и несколько стран-членов ЕС входят в Восточно-Средиземноморский газовый форум, цель которого начать обсуждение сотрудничества для создания конкурентоспособного регионального газового рынка.

Пока что нейтральный участник рынка Ближнего Востока, Саудовская Аравия, обладает добычей нефти объемом в 268,4 млрд баррелей на 2019-й год. Катар, обладающий доказанными запасами природного газа объемом в 23,9 трлн куб. м, является крупнейшим производителем СПГ, который имеет договоренности с Европейским Союзом (поставки по договору в 2022 г. составили 15 млн т СПГ (20,4 млрд м3)). В 2023 г. поставки могли составить от 12 до 15 млн т (16,3-20,4 млрд м3).

Со стороны Израиля наблюдаются активные действия по расширению влияния на энергетическом рынке. 15 июня 2022 г. Израиль подписал трехсторонний меморандум о взаимопонимании с Египтом и Европейским Союзом. Это соглашение облегчает экспорт природного газа из Израиля в Европу через египетскую инфраструктуру. 6 октября греческая компания Energean объявила об открытии нового месторождения природного газа по результатам бурения разведочной скважины «Гермес» на шельфе Израиля, объемом от 7 до 15 млрд куб м. Открытие «Гермеса» помогло снизить риск для близлежащих структур «Посейдон» и «Oрфей», которые представляют собой привлекательные потенциальные будущие цели для полной оценки территории вокруг блока 31. «Гермес» расположен к юго-востоку от месторождения «Кариш», права на добычу которого принадлежат компании. В Energean отметили, что открытие «Гермеса» также увеличивает вероятность обнаружения газа в близлежащих структурах «Посейдон» и «Орфей». Существуют также различные проекты по строительству газового терминала для импорта на Кипре, протягивание ветки газопровода из Израиля на Кипр, в Грецию и далее. Однако, при потенциальном расширении конфликта, на фоне беспрецедентных действий армии Израиля в Секторе Газа, данный конфликт сделает исполнение этих планов невозможным.

Интересен также тот факт, что 30 октября Министерство энергетики Израиля заявило, что оно выдало 12 лицензий шести компаниям на разведку природного газа у побережья Средиземного моря страны с целью создания большей конкуренции и диверсификации поставщиков. В число выданных лицензий, которые были получены на четвертой неделе конфликта между Израилем и ХАМАСОМ, вошла одна группа, возглавляемая итальянской Eni (ENI.MI), открывает новую вкладку наряду с Dana Petroleum и израильской Ratio Energies (RATIp.ТА), которая будет вести разведку в районе к западу от массивного месторождения Левиафан, которое снабжает Израиль газом и также используется на экспорт. Израиль заинтересован в скорейшем решении территориального спора с Ливаном и Палестиной для наращивания объемов добычи нефти и газа на шельфе, что ранее реализовывалось через непрямые переговоры при посредничестве США в 2020-2021 гг., которые не привели к какому-либо результату. 19 октября 2022 года новостной портал Egypt Independent сообщил, что Египет, Израиль и Палестинская национальная администрация (ПНА) ведут переговоры о начале разработки газового месторождения, расположенного у побережья блокированного сектора Газа. Его запасы оцениваются в 1,4 трлн куб. футов (около 40 млрд куб. м). Месторождение, о котором идет речь, было открыто в 2020 году в Средиземном море, приблизительно в 35 км от побережья палестинского анклава. До сих пор его освоение было приостановлено. 28 марта 2023 года в пресс-службе BP сообщили о том, что национальная нефтяная компания Абу-Даби (ADNOC) и британская нефтегазовая компания BP предложили купить 50% израильской компании NewMed Energy, которая владеет долями в крупных газовых месторождениях в Средиземном море. BP и ADNOC планируют создать совместное предприятие, которое «сосредоточится на разработке газовых месторождений в международных районах, представляющих взаимный интерес, включая Восточное Средиземноморье». NewMed Energy является дочерней компанией израильской Delek Group и до ребрендинга в 2022 году называлась Delek Drilling. Компания владеет 45% крупнейшего в Израиле газового месторождения «Левиафан» и 30% кипрского месторождения «Афродита».

В экспертном сообществе и медиа-пространстве шло активное обсуждение ответных действий Израиля на ракетную атаку Ирана, среди них были мнения об ударах стран по энергетическим объектам друг друга. Рассмотрим, насколько чревато будет нанесение ударов по энергетическим объектам в регионе.

Во время массированного ракетного удара Ирана по объектам в Израиле были нанесены удары по газовой инфраструктуре. По общедоступной информации, были повреждены газовые платформы компании «Chevron Corp.» у города Ашкелон, которые добывают газ из месторождений «Левиафан» и «Тамар». По состоянию на первую половину 2023 года, на месторождении «Левиафан» было добыто 5,44 млрд куб м, на месторождении «Тамар» — 4,91 млрд куб м.

3 марта 2023 г. в Иране была введена в эксплуатацию 14-я очередь нефтеперерабатывающего завода «Южный Парс». Огромное морское месторождение занимает площадь 9700 кв. км, из которых 3700 кв. км находятся в территориальных водах Ирана в Персидском заливе. Остальные 6000 кв. км, называемые «Северным куполом», расположены в территориальных водах Катара. Запасы месторождения «Южный Парс» составляют порядка 14 трлн куб.м. газа и 18 млрд барр. газового конденсата, что составляет 8% мировых запасов. 31 января 2023 г. стало известно, что Иран снизил добычу на месторождении Южный Парс до 570 млн куб. м газа/сутки с целью повышения пластового давления на месторождении. В комплекс входит 14 ГПЗ, поэтому это является стратегическим объектом Ирана в Ормузском заливе. В случае нанесения ударов высокоточным оружием, аналогичного удару ВКС РФ 02.11.2022 по инфраструктуре ТЭК Украины, выйдет из строя не только буровые установки и газопроводы «Южного Парса», но, потенциально, имеется риск снижения давления у Катара. В самом негативном сценарии, все перевозки по водной территории между городами Фувайрит (Катар) и Лаваном (Иран). Потенциальные потери составят до 12 трлн куб. газа.

Этап 14 НПЗ открыт с целью производства 50 млн. куб. м газа для городских нужд (метан) и 75 000 баррелей газового конденсата и 400 тонн серы в сутки, а также 1млн тонн LPG и 1 млн тонн этана в год для питания нефтехимических установок. В случае нанесения ударов по нему, весь этот потенциал будет уничтожен.

Вторым по важности является газовое месторождение Сардар-э-Джангал с предполагаемыми запасами газа 1,4 трлн куб. м. газа. Глубина в 1025 метров создает технические сложности для освоения месторождения. У Ирана имеются еще месторождения (месторождение Араш (около 1 трлн м3), Шахини (623 млрд.м3), Фарзад-Б (362 млрд м3), и др.), однако описанные условия распространяются на них всех.

Важно отметить, что в условиях особенностей инфраструктурного обеспечения месторождений ТЭК в Иране, последствия любого ракетного удара бункерными бомбами BLU-109 или израильской многоцелевой ракетной системой воздушного базирования MARS, будут более катастрофичными, чем уничтоженные нефтяные скважины и факелы на объектах в Кардахоле и станциях Аль-Каус и Саида на севере Сирии в ходе ударов Турции 6-го октября 2024 года. Описанные последствия ударов несут потенциальную потерю всего месторождения, и этот опыт будет учтён Израилем.

Помимо ракетных ударов, Израиль несет угрозу проведения диверсий в регионе. Так, на основных линиях газопровода Ирана произошли диверсии, в которых обвиняется Израиль. В районе г. Боруджен в провинции Чехармехаль и Бахтиария на юго-западе Ирана, а также в районе г. Сефашехр на юге Ирана произошли мощные взрывы на газопроводе высокого давления. Оба пострадавших участка относятся к основному для иранской газотранспортной системы (ГТС) Iran Gas Trunkline (IGAT) МГП IGAT-2, соединяющего юг и север страны. Пропускная способность IGAT-1 составляет 35 млрд куб м/год.

Рисунок 2. Основные трубопроводы иранской газотранспортной системы

Современный конфликт на побережье Средиземного моря опасен в том числе и потенциальной демонстрацией разрыва торговых отношений в области ТЭК, описанных ранее. Так, до начала новой фазы палестино-израильского конфликта, сотрудничество Египта и Израиля в газовой области только расширялось. Египетское газовое месторождение «Зохр» и израильское месторождение газа «Левиафан» являются крупнейшими в Восточном Средиземноморье. Весной 2022 г. был зарегистрирован рекордный уровень импорта израильского газа в Египет — 720 млн куб. футов (20,39 млн куб. м) в день. На фоне стремления ЕС избавиться от зависимости от российского газа, амбиции за право поставлять энергоресурсы у Израиля и Египта будут только расти. Однако, начало очередной военной агрессии Израилем по отношению к Ливану может разрушить уже налаженные связи.

Для подведения итогов, рассмотрим три сценария дальнейшего развития событий. Самый позитивный сценарий допускает продолжение периодического обострения, которое не будет направлено на полное разрушение или уничтожение стратегических объектов. Влияние на энергетический рынок будет эпизодическим, и будет выражаться в изменении предложения на рынках нефти и газа, что будет влиять на цены в пользу их роста. Стороны конфликта будут продолжать развивать свои инфраструктурные проекты, выполняя минимально обязательные процедуры для обеспечения безопасности.

В самом негативном сценарии, ответный удар Израиля по военным объектам Ирана 26 октября 2024 года вынудят сформировать ответные действия. Как говорилось ранее, маховик конфликта будет достигать новых критических точек, и в самом негативном раскладе стоит ожидать проведение комбинированного удара по энергетическим объектам Ирана (внутренние диверсии, совмещенные с ракетными ударами и атаками на информационные центры вирусным ПО), что вынудит арабские страны ответить на такие выпады решительно и прямолинейно. Влияние на энергетический рынок будет катастрофическим, так как боевые действия стиля конца 20-го века создадут прямую угрозу целостности энергетической инфраструктуры. В зоне риска все энергетические объекты, так как любой энергоресурс может быть использован для обеспечения военных нужд (нефть – топливо для техники и дизельных генераторов, газ ‒ отопление и энергоноситель для приводов электросиловых установок и пр.). Согласно данному сценарию, поставки энергоресурсов из Ближнего Востока в ЕС и АТР сократятся на 65-85%. Нарушатся цепочки поставок энергоносителей.

Рассматривая средний сценарий, важно отметить, что потенциальное влияние на мировой энергетический рынок будет зависеть от зон боевых действий и поставленной степени уничтожения ряда объектов. Так, текущая агрессия Израиля по отношению к Ливану не затрагивает основную часть объектов ТЭК на севере. В то время как во время Второй ливанской войны удары наносились и по северным районам Ливана, нарушая снабжение энергоресурсами. Поэтому, для точного описания данного сценария, выделим, что энергетические объекты рассматриваются не как объекты для развития торговли энергоресурсами, но как обеспечивающие должный уровень жизни населения объекты. Такой подход ставит всю энергетическую инфраструктуру в один ряд с военными объектами, так как они обеспечивают армию необходимым. Поэтому, в случае нового витка насилия в регионе, вызванного как единичной акцией, так и системным и стратегическим подходом одной стороны к другой, велика вероятность нанесения ударов по добывающей инфраструктуре, перерабатывающим объектам, а также пунктам сбыта (порты, трубопроводы и пр.).

Подводя краткий итог данной работе, хотелось бы отметить, что любое развитие событий играет на руку третьим странам. В случае взаимного уничтожения энергетической инфраструктуры Израиля и Ирана, оставшиеся страны региона получают возможность получения дополнительного дохода за счет среднесрочного увеличения стоимости энергоресурсов и объемов поставки в Европу. Однако не стоит забывать тот факт, что отсутствие многоуровневой системы защиты от ракет, авиации и дронов разного размера, делает инфраструктурные объекты по обе стороны уязвимыми для малых провокаций. Одно остаётся неизменным: после каждого из энергетических кризисов, начавшихся из-за событий на Ближнем Востоке (1-й энергетический кризис 1973 года ‒ Война Судного Дня и нефтяное эмбарго, 2-й энергетический кризис 1979 года ‒ Ирано-иракская война и резкое многократное изменение цен на нефть), США и их сателлиты выходили с бóльшим портфелем влияния и активов, которые использовались для укрепления влияния на мировой арене. Что возвращает к мысли, что «государства используют экономические средства ради военных и политических целей, а военные и политические средства для реализации экономических интересов». С учётом формирования зависимой европейской экономики от поставок энергоресурсов из США по масштабированному плану Моргентау, возникает вопрос: «А точно ли текущий конфликт вызван социально-политической напряженностью Израиля и арабских стран?»…