Маленькая пробританская исмаилитская империя на Крыше Мира

Несмотря на то, что религиозный фактор практически всегда является лишь прикрытием геополитических, неоколониалистических или экспансивных тенденций, в ряде случаем его вес имеет значение. Особенно – это касается изолированных общин или небольших государств.

Исмаилизм - совокупность религиозных движений в шиитской ветви ислама, восходящих к концу VIII века. Титул имама низаритов, самой крупной и известной общины исмаилитов, Ага-хан, передаётся по наследству.

Источник: Unsplash   

Несмотря на то, что исмаилитское государство на территории современного Пакистана впервые было основано в г. Мултан в 855г – Эмират Мултан, оно погибло в борьбе с армией Газневидов уже в 1010г. Исмаилитское население частью, видимо, перешло в суннизм, а частью – было рассеяно по территории Южной Азии. Кроме того, низариты, потерявшие власть в результате падения Фатимидского халифата, разбрелись по миру отдельными общинами, часть из которых укрепилась в регионе Памир: горный Бадахшан (Таджикистан), Бадахшан и Баглан (Афганистан), Гилгит-Балтистан (Пакистан) и части китайского Синьцзяна (Ташкурган-Таджикский автономный уезд). Что уникально – в общину постепенно вошли и местные народы, исповедовавшие буддизм, бон, тенгрианство, зороастризм и местный шаманизм, которые оказали значительное влияние на формирование местного варианта исмаилизма. Активному включению народов Памира в исмаилитскую общину способствовал Насир Хосров аль-Кубадияни, который был назначен да’и аль-мутлаком и Худжат аль-исламом фатимидским халифом Абу Тамимом Маад ибн Али аль-Мустансир Биллахом памирцам в Синьцзяне и Бадахшане в Афганистане. В 1052 г. Насир вернулся в Балх и немедля стал проповедовать исмаилизм, начав карьеру фатимидского да'и или, по его собственным словам, худжжа, т. е. главного да'и Хорасана. Поскольку в то время в Персии был активен суннитский ислам, его действия не понравились властям и Насир Хосров был вынужден бежать в долину Ямган в Бадахшане, где нашёл приют и покровительство у своего друга и единоверца Абу аль-Ма'али Али ибн аль-Асада - независимого исмаилитского эмира. Вероятно, именно в этот период изгнания Насир Хосров охватил исмаилитской проповедью весь Бадахшан. Исмаилиты Бадахшана и связанные с ними общины Гиндукуша (в Хунзе и других северных районах Пакистана) считают Насира основателем своих общин и уважительно именуют его пир, шах или сайид Насир. Принципиально в данной ситуации то, что исмаилиты Памира фактически в течении 9 веков развивались относительно независимо от остальных мусульманских групп и были разделены между четырьмя государствами относительно недавно – в ходе Большой Игры в 19 веке, при этом – до сих пор их духовный лидер и руководитель общий: Ага-хан. Т.е. памирцы фактически до сих пор ощущают себя единым народом и несмотря на светское разделение имеют общего лидера.

Собственно говоря о личности Ага-хана. Исмаилиты традиционно признавали над собой власть шиитских имамов, линия которых возводилась к Али: Абу-ль-Хасан Али ибн Абу Талиб аль-Хашими аль-Кураши - четвёртому праведному халифу, правивший в 656-661 годах, родственнику и зятю Пророка Мухаммада. В результате внутренних разногласий линий шиитов образовалось несколько, исмаилиты Памира с 1310 года придерживались направления касимитов, которые длительное время проживали в иранском Анджудане, а затем и в иных местностях Ирана. В контексте данного материала наибольший интерес представляет Имам Хасан Али-шах, который родился в 1804 году в городе Кахаке в Персии в семье шаха Халилуллаха III, 45-го исмаилитского имама и с которого началась история сотрудничества с Великобританией. Если углубиться в историю Персии – это времена Фатх Али-шаха, когда собственно и было положено начало формированию британской зоны контроля в южном Иране.

Несмотря на перипетии раннего возраста: убийство отца в 1817г, бедность, покровительство правителя, который и дал ему титут Ага-хан; имам Хасан Али-шах был назначен губернатором Кермана в 1835 году. Однако, уже в 1837 его смещают с этого поста. Однако, двух лет предприимчивому имаму вполне хватило для установления дружественных отношений с британскими представителями. Фактически, со времени отставки он ведет борьбу, периодически вооруженную, с центральным правительством за главенство своей власти в Кермане, к которой косвенно присоединяются и британцы. Однако, переворот не удался и Ага-хан бежит в Герат, который в это время находится в руках британской армии. С этого момента он перестает скрывать свою приверженность британской колониальной политике в Центральной и Южной Азии. В частности, вскоре после прибытия он пишет сэру Уильяму Макнахтену, обсуждая свои планы по захвату Герата и управлению им от имени британцев. Этим планам не суждено было сбыться. Однако, Хасан Али-шах вскоре отправился в Синд, где оказал помощь в его захвате. Британцы смогли аннексировать Синд, и за заслуги Хасану Али-шаху была назначена пенсия в размере 2000 фунтов стерлингов от генерала Чарльза Джеймса Нейпира. В октябре 1844 года Хасан Али-шах покинул Синд и отправился в город Бомбей (Мумбаи). С января его деятельностью заинтересовалась Персия и в 1846 году персидское правительство потребовало его экстрадиции из Индии. Британцы отказались и согласились только перенести резиденцию Хасан Али-шаха в Калькутту. Ага-хан I продолжал свои тесные отношения с британцами, и его даже посетил принц Уэльский (будущий король Эдуард VII). Британцы стали обращаться к Хасану Али-шаху «Его высочество» с утверждением титула Ага-хан, и ему был дан британский протекторат как духовному главе важной мусульманской общины. Собственно говоря, к тому времени уже было подавлено восстание сипаев, образована Британская Индия и началась Большая Игра, которая, как известно, проходила как раз в духовных владениях Ага-хана.

Его сын, Ага-хан II практически всю жизнь провел в тени отца и правил имаматом только в течении 4-х лет, гораздо больше интереса представляет собой внук – Ага-хан III, принявший власть в возрасте семи лет. Несмотря на классическое британское воспитание, он увлекся идеями независимости Британской Индии и в 1906 году стал одним из основателей и первым президентом Всеиндийской мусульманской лиги, политической партии, которая выступала за создание независимого мусульманского государства в северо-западных регионах Индии – фактически – в его семейных духовных владениях. В 1934 году он был избран членом Тайного совета Великобритании, а через три года был избран президентом Лиги Наций. Самого Ага-хана можно считать исламским модернистом, который действительно много сделал для улучшения состояния своей общины в Индостане и Восточной Африке. Однако, все его идеи тяготели к Западу, принятию культуры и традиций британского общества, с некоторыми небольшими поправками. В целом, он добился достаточных успехов в развитии исмаилитского социума, особенно в крупных городах, в том числе – относительно отношения к женщинам и развитии женского образования. Однако, создать исмаилитскую империю на Крыше Мира ему не удалось, в том числе – и ввиду эмиграции на Запад и формированию зоны Кашмирского конфликта. Кроме того, планы подорвали и неудачи белого движения, контролируемого британцами в Центральной Азии, в результате чего северная часть «владений» осталась за СССР.

Ага-хан IV, Шах Карим аль-Хусейни или Мавлана Хазар имам принял титул после своего деда в 1957 году. На его долю выпали сложные политические и экономические изменения, которые затронули его последователей, включая независимость африканских стран от колониального правления, изгнание индийцев из Уганды, независимость стран Центральной Азии, таких как Таджикистан, от бывшего СССР, непрекращающиеся распри в Афганистане и Пакистане. И наверное, именно он в настоящее время находится в шаге от создания своей маленькой исмаилитской империи на Памире.

Хотя, наиболее благоприятный момент – 90-е гг. прошлого века – был все же упущен. Именно тогда распался СССР и разразилась война в Таджикистане, относительно слаб и безопасен был Китай, Пакистан также практически не контролировал Гилгит-Балтистан… но – все осложняла реальная военная близость Талибана. Кроме того, за времена советской власти исмаилиты Таджикистана в определенной степени утратили как духовное исмаилитское наследие, так и в целом – приверженность Ага-хану. И последний решил сделать ставку в первую очередь на гуманитарное сотрудничество и продвижение социальных инициатив. Как показали последние 20-25 лет, ставка была сделана не зря. Фактически, за исключением территории Китая, на остальных кусочках «империи» постепенно нарастает напряжение. В Гилгит-Балтистане и афганском Вахане сталкиваются интересы местных властей и Китая (в рамках «Пояса и пути») с интересами Великобритании. В Южном Таджикистане постепенно нарастают идеи реваншизма Северу, даже при том, что для контроля там размещены российские пограничники. Другое дело, что исторически – исмаилиты на Памире никогда не были особо воинственными (пожалуй, исключая хунзакутов), к этому не располагало изолированное проживание в горных долинах. Но деятельность Фонда Ага-хана, это как раз очень актуальный пример «мягкой силы» в регионе, поскольку именно дети, получившие образование благодаря его программам, сейчас начинают приходить к власти. И в перспективе ближайших 10-15 лет вопрос о создании исмаилитского государства на Памире может стать весьма актуальным. В настоящее время британо-имперские притязания сдерживаются следующими факторами: развитие пакистано-китайских и афгано-китайских проектов, сильные позиции России в Таджикистане, развитие российско-китайских отношений. При этом, притязания Индии на Кашмир, и как его часть в индийском понимании – Гилгит-Балтистан, могут внести дополнительные сложности в сохранение статуса-кво на Памире и способствовать продвижению британских интересов. При этом следует учитывать, что создание исмаилитского пробританского государства на Памире не только серьезно затронет интересы России и Китая, но и не будет способствовать сохранению стабильности и безопасности в регионе в целом.