Ядерная программа Северной Кореи: может ли ЕС изменить курс Пхеньяна?

Автор: Маслина Александра Олеговна, студентка 3 курса, факультет социальных наук, НИУ ВШЭ (Москва)

Ядерная программа Северной Кореи остается одной из самых закрытых в мире. В январе 2021 года КНДР приняла пятилетний военный план, предусматривающий разработку тактического ядерного оружия и военных спутников, а 27 сентября 2023 года внесла поправки в Конституцию, окончательно закрепив статус ядерной державы.

Источник: сгенерировано ИИ

В области создания ядерного оружия КНДР уже достигла значительных результатов – текущий арсенал страны оценивается в 80-90 ядерных боеголовок с ежегодным производством 5-7 новых единиц. Активно ведутся работы по миниатюризации боеголовок для тактического ядерного оружия. С 2006 года КНДР провела 6 подземных ядерных испытаний, причем последнее в сентябре 2017 года стало самым мощным – его мощность, по разным оценкам, варьируется от 100 до 300 килотонн и в несколько раз превышает бомбу, сброшенную на Хиросиму. В 2023 году международные наблюдатели зафиксировали активную подготовку к возможному новому испытанию на полигоне Пунгери.

Северная Корея активно развивает свой арсенал межконтинентальных баллистических ракет (МБР): на военном параде в Пхеньяне 8 февраля 2023 года были продемонстрированы 11 ракет «Хвасон-17». По состоянию на 2024 год, КНДР продолжает совершенствовать различные модели МБР, включая новые твердотопливные ракеты большой дальности. Однако точное количество МБР в распоряжении КНДР остается неизвестным, поскольку страна не предоставляет официальной информации о размере своего арсенала.

В арсенале КНДР особое место занимают ракеты малой и средней дальности. Пхеньян располагает баллистическими ракетами "Хвасон-12" (дальность до 4500 км), а также различными модификациями ракет "Нодон" (дальность 1300-1500 км). Особую угрозу представляют новейшие тактические ракеты "КН-23" (аналог российского "Искандера") с дальностью до 500 км и повышенной точностью.

В рамках реализации военной программы был также успешно запущен разведывательный спутник “Маллиген-1”. Особое внимание КНДР уделяет новейшим разработкам: гиперзвуковой ракете "Хвасон-8", подводным баллистическим ракетам "Пуккыксон", крылатым ракетам с ядерным потенциалом и с разделяющейся боеголовкой.

Пхеньян открыто заявляет о планах создания ядерных подводных лодок и космических систем военного назначения, что свидетельствует об ориентации ядерной программы КНДР на долгий срок. Амбициозные планы страны вызывают серьезную озабоченность мирового сообщества, особенно в Европе – ЕС выражает глубокую обеспокоенность в связи с наращиванием ядерного потенциала КНДР, пытается повлиять на ядерную программу страны при помощи санкционной политики и тем самым добиться ее денуклеаризации.

Санкционный пакет ЕС

Санкционная политика Европейского союза в отношении КНДР сформировалась в ответ на систематическое нарушение Пхеньяном международных обязательств в сфере нераспространения ядерного оружия. Ограничительные меры были введены еще в 2006 году после первого ядерного испытания КНДР, однако их масштаб значительно возрос в последующие десятилетия по мере развития северокорейской ядерной программы.

В основе санкционной политики лежат Решение Совета (CFSP) 2016/849 и Регламент ЕС 2017/1509, которые регулярно обновляются и создают правовую основу санкционного режима ЕС.

Целевые ограничения ЕС

Целевые санкции Европейского союза направлены на ключевых участников ядерной программы северокорейского режима. По состоянию на июль 2024 года, санкционный список включает в себя несколько категорий. Первая и наиболее значимая – лица и организации, которые участвовали в развитии программ КНДР, связанных с ядерной программой, программой баллистических ракет или другим оружием массового уничтожения, – включает 80 физических лиц и 75 организаций. В этот список входят ведущие ученые ядерного центра в Йонбёне, руководители оборонных предприятий типа KOMID, а также высокопоставленные военные, отвечающие за ракетную программу. Санкции затронули ключевые звенья оборонного сектора — от производственных предприятий, таких как Korea Ryonha Machinery, до экспортирующих военные технологии организаций, включая KOMID.

Вторая категория охватывает 46 физических лиц и 10 организаций, которые несут ответственность за продвижение программ и оказание им поддержки (в том числе финансовой). Санкции против них направлены на нарушение цепочек поставок и финансовых потоков, снабжающих военные программы КНДР. Их можно условно разделить на три уровня. На операционном уровне действуют торговые агенты и технические специалисты (например, Kim Kwang Yon в ЮАР или Kim Su Il во Вьетнаме), непосредственно реализующие контракты и сделки. На промежуточном уровне работают финансовые посредники и подставные компании, обеспечивающие северокорейским структурам доступ к международным рынкам. Стратегический уровень представлен такими организациями как Korea Namgang Trading Corporation, которые управляют всей системой из Пхеньяна.

Третья категория санкционного режима ЕС направлена на разрыв вспомогательных связей, обеспечивающих функционирование северокорейских программ ОМУ. В нее включены 33 физических лица и 10 организаций, которые помогают уклоняться от санкций или действуют по указанию первых двух категорий. Эти структуры отличаются высокой степенью адаптивности, поэтому возникают сложности с их идентификацией. Такие компании, как Pan Systems Pyongyang, используют каскадные схемы работы через сеть подставных юридических лиц. Отдельную проблему представляют субъекты двойного назначения (например, Korea General Corporation for External Construction (KOGEN)), которые формально занимаются гражданскими проектами, но фактически направляют валютные поступления на финансирование военных программ.

Географически санкционированные организации рассредоточены по разным регионам. В Африке, особенно в Анголе, действуют структуры, связанные с военно-техническим сотрудничеством (Green Pine), через которые ранее координировались поставки военно-морских технологий. В Демократической Республике Конго подставные компании (Congo Aconde, Paekho Trading Corporation) создают сложные финансовые схемы для обхода санкций. Азиатское направление, главным образом китайский Даньдун, — является важным узлом международных торговых цепочек, где действуют организации (Korea Heungjin Trading Company и Sobaeksu United Corp), которые обеспечивают взаимодействие между северокорейскими структурами и зарубежными поставщиками.

ЕС стремится препятствовать деятельности КНДР через многоуровневую систему ограничений. Санкции союза как блокируют непосредственных разработчиков ядерной программы, перекрывают финансовые потоки и логистические цепочки, так и пресекают попытки обхода ограничений через подставные компании и вспомогательные структуры.

Дипломатические ограничения ЕС

ЕС также стремится исключить возможность использования КНДР дипломатических каналов для обхода санкций.

Ограничения действуют, например, в сфере перемещения лиц – государства-члены ЕС обязаны запрещать въезд и транзит через свою территорию лицам, связанным с программами создания ОМУ КНДР, включая членов правительства, военных и сотрудников санкционных организаций. Особое внимание уделено представителям банковского сектора – при выявлении фактов работы на северокорейские финансовые институты такие лица подлежат немедленной депортации. Аналогичные меры применяются к гражданам третьих стран, сотрудничающим с запрещенными структурами.

Для дипломатических миссий КНДР установлены особый ограничительный режим. Им разрешено иметь только один банковский счет в стране пребывания, аренда недвижимости разрешена исключительно для официальной дипломатической деятельности. Одновременно усилен контроль за действиями дипломатов для предотвращения их участия в запрещенных программах.

Предпринятые меры показывают стремление ЕС перейти от санкций в отношении конкретных лиц и компаний к созданию более системных механизмов, исключающих использование КНДР дипломатических ресурсов для реализации запрещенных программ.

Секторальные ограничения ЕС

ЕС придерживается комплексного подхода и в секторальных ограничениях – санкции воздействуют на значимые отрасли экономики КНДР. Особое внимание уделено транспортной сфере, где обеспечивается строгий режим контроля за перемещением грузов, судов и самолетов.

Согласно санкционному режиму, государства-члены ЕС обязаны запрещать заход в свои порты судов, принадлежащих, управляемых или зарегистрированных в КНДР, а также перевозящих запрещенные грузы. Исключения возможны только в случаях чрезвычайных ситуаций, а также в гуманитарных целях, согласованных заранее. При наличии обоснованных подозрений о причастности судна к незаконной деятельности власти обязаны задерживать его для инспекции с возможной конфискацией груза. Аналогичные ограничения распространяются на воздушный транспорт: самолетам, управляемым северокорейскими перевозчиками или вылетающим с территории КНДР, запрещены посадка, взлет и пролет над территорией ЕС. Исключения делаются только для аварийный ситуаций, инспекционных и одобренных гуманитарных рейсов. Инспекции грузов также являются важным элементом санкционного режима – все грузы, следующие в КНДР или из нее, включая транзитные, подлежат обязательной проверке. Отказ от нее влечет запрет на вход в порты государств-членов.

Существенные ограничения введены в финансовом секторе, где меры направлены на изоляцию КНДР от международных финансовых потоков. Санкции охватывают широкий спектр операций – переводы средств, банковские услуги, инвестиции и деятельность финансовых институтов – и ограничивают возможности страны по привлечению внешних ресурсов.

Государства-члены ЕС обязаны воздерживаться от предоставления грантов, финансовой помощи или льготных кредитов КНДР. Кроме того, любые транзакции в КНДР или из нее подлежат блокировке, если существует вероятность их связи с запрещенными программами. Исключения допускаются для гуманитарных операций, личных переводов и дипломатических платежей. Однако для таких транзакций установлены лимиты: переводы свыше 15 000 евро (или 5 000 евро для личных переводов) требуют предварительного разрешения компетентных органов.

Финансовые ограничения дополняются мерами в банковском секторе. Финансовым институтам ЕС запрещено участвовать в сделках с северокорейскими банками и их филиалами, включая Центральный банк КНДР. Параллельно введены требования по усиленному мониторингу: европейские банки обязаны проводить тщательную проверку клиентов и отслеживать подозрительные операции. При малейших признаках возможного финансирования запрещённых программ они должны незамедлительно информировать национальные регуляторные органы.

Санкции не обходят стороной и торговый сектор. Европейский Союз ввел запрет на экспорт в КНДР товаров и технологий, которые могут быть использованы в программах создания оружия массового поражения. Под ограничения попадает широкий спектр продукции – от готовых вооружений до товаров двойного назначения и любых других изделий, способных усилить военный потенциал Пхеньяна.

Импортные ограничения носят еще более масштабный характер. ЕС полностью прекратил закупки ключевых статей северокорейского экспорта: угля, железной и свинцовой руды, а также драгоценных металлов и редкоземельных элементов. Особое значение имеет энергетическое эмбарго, включающее запрет на поставки авиатоплива и строгие квоты на нефтепродукты (не более 500 000 баррелей в год исключительно для гуманитарных нужд). Дополнительные ограничения распространяются на предметы роскоши и специфические товары (статуи, банкноты), подрывающие как финансовые, так и символические ресурсы режима.

Секторальные санкции ЕС являются попыткой ограничить экономику Северной Кореи за счет контроля важных экономических сфер. В то же время они рождают парадокс: чем жестче ограничения, тем изощреннее становятся схемы их обхода. Долгосрочный эффект таких мер зависит не столько от их жесткости, сколько от способности блокировать адаптационные каналы – прежде всего, через третьи страны.

Анализ развития ядерной программы КНДР и санкционной политики ЕС позволяет сделать несколько ключевых выводов. Европейские ограничения – включая секторальные, персональные и дипломатические санкции – имеют комплексный характер, однако их способность изменить курс Пхеньяна остается, скорее, ограниченной. Несмотря на длительную историю европейских санкций (с 2006 года), северокорейский режим демонстрирует устойчивость к внешнему давлению и продолжает развивать ядерную программу. Курс страны на ближайшие годы предполагает дальнейшее развитие ядерного и ракетного потенциала. В этих условиях санкции ЕС, хотя и затрудняют развитие программы, не могут остановить ее полностью.

Ответ на центральный вопрос – способен ли ЕС изменить курс Пхеньяна – очевиден: в обозримой перспективе нет. Северокорейское руководство рассматривает ядерное оружие как гарантию безопасности и выживания режима, и давление вряд ли заставит его добровольно отказаться от этого стратегического актива, так как в прошлом подобные меры не принесли результата. В то же время это не означает бесполезность санкций – для ЕС они остаются важным инструментом сдерживания, ограничивающим масштабы и темпы развития программы.