Современные подходы к пониманию принципа суверенного равенства государств

Автор: Пётр Кортунов, бакалавр, Международно-правой факультет МГИМО МИД России.

 

Сегодня одна из наиболее обсуждаемых тем в кругах юристов-международников — проблема суверенного равенства государств. Долгое время этот принцип, несмотря на его эпизодические нарушения, признавался международным сообществом фундаментальным гарантом стабильности системы международных отношений. Многочисленные локальные конфликты последних нескольких десятилетий, несомненно, шли вразрез с принципом суверенного равенства. Но они рассматривались скорее как исключения из общего правила, не создававшие повода для кардинального пересмотра подхода к пониманию принципа.    

 

Однако серьёзные геополитические, технологические и социальные изменения, произошедшие на рубеже XX и XXI вв., породили множество дискуссий относительно необходимости поиска новых толкований принципа, в большей степени отвечающих реалиям современного мира. Одними из наиболее значимых изменений стали распад Советского Союза и вместе с ним крушение биполярного мира. Для периода противостояния двух сверхдержав было характерно особо острое отношение к принципу суверенного равенства государств. Его соблюдение выступало гарантом сохранения статуса-кво в отношениях между двумя блоками. Однако с распадом СССР и попытками конструкции однополярного мира взгляд на этот принцип изменился. США и их союзники получили возможность с меньшей опаской пренебрегать принципом суверенного равенства, мотивируя свои действия необходимостью защиты прав человека, вынужденной самообороной и т.д.

 

Среди прочих важных факторов, создавших почву для пересмотра подхода к пониманию принципа, следует упомянуть усиление активности транснациональных террористических организаций, проблему массового нарушения прав человека в формах геноцида и этнических чисток, возможность завладения террористическими группировками или же государствами-изгоями оружием массового поражения и т.д. [1]. Справиться со всеми новыми вызовами в рамках суверенно-ориентированной системы, предоставляющей государствам в известной мере иммунитет от внешнего вмешательства, оказалось затруднительно. А это породило необходимость поиска новых подходов к толкованию данного принципа.

 

На сегодняшний день многообразие различных интерпретаций принципа суверенного равенства государств в западной литературе условно можно свести к трем основным подходам:

•     Классический;
•     Космополитический;
•     Американоцентричный.

Фото: REUTERS/Mike Segar

Зал заседаний СБ ООН

 

Классический или суверенный подход можно по праву считать наиболее распространённым. Такие зарубежные ученые, как Джин Л. Коэн, считают суверенный подход единственно верным. Сторонники суверенного подхода исходят из актуальности существующего понимания принципа суверенного равенства и полагают, что какие-либо фундаментальные реформы в этой области не только не нужны, но и потенциально опасны для того хрупкого баланса в мире, который был достигнут за время существования ООН. Так, согласно суверенному подходу, принцип суверенного равенства государств — основной стабилизирующий фактор, удерживающий государства от применения военной силы по отношению друг к другу и гарантирующий международную безопасность.

 

С точки зрения сторонников подхода в мире уже существует международная организация, наделенная полномочиями по санкционированию применения силы и эффективно справляющаяся со своими обязанностями. Такой организацией является ООН и, несмотря на эпизодическую неспособность членов Совета Безопасности достичь консенсуса по тем или иным вопросам, она продолжает успешно выполнять свою главную задачу — поддержание международного мира и безопасности. Отступление от практикуемого сегодня подхода к пониманию принципа суверенного равенства грозит разрушением существующей системы сдерживания применения военной силы и созданием легальных путей для необоснованного вмешательства во внутренние дела государств. Конечно, сторонники суверенного подхода осознают, что, перешагнув порог нового тысячелетия, мир столкнулся с неизвестными ему ранее проблемами, требующими поиска новых подходов к их решению. Но они также убеждены и в том, что ни один вызов XXI в. не должен заставить мировое сообщество полностью отказаться от суверенного равенства государств.

 

Такая концепция соответствует официальной российской позиции. Москва рассматривает суверенную неприкосновенность государства как один из наиважнейших гарантов международного порядка. С окончанием холодной войны в мире возник центр силы — США, превосходящий остальные государства как в военном, так и в экономическом плане. Отступив от классического понимания суверенитета и ликвидировав существующую систему сдерживания применения военной силы, мировое сообщество рискует предоставить «центру доминирования» рычаги, необходимые для осуществления своей внешней политики военным путем. Подобные опасения были высказаны В. Путиным в его выступлении на пленарном заседании 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН.

 

Космополитический подход представляет собой реформо-ориентированный взгляд, заявляющий о необходимости полного пересмотра концепции суверенного равенства государств. Подобного рода либеральных взглядов обычно придерживаются западные ученые. Среди них — Вильям Бурке-Вайт и Анн-Мари Слотер, полагающие, что принцип суверенного равенства нуждается в коренном пересмотре. Сторонники данного подхода полагают, что нынешнее понимание принципа суверенного равенства архаично и уже не отвечает реалиям XXI в. Новые вызовы, стоящие перед международным сообществом, и неспособность ООН с ними эффективно справляться демонстрируют необходимость поиска нового подхода к толкованию принципа. В первую очередь серьёзной критике подвергается механизм принятия решений в Совете Безопасности ООН, единственном органе, наделенным правомочиями по санкционированию применения военной силы по отношению к государствам. Однако процесс принятия решений существенно осложняется исключительными правами постоянных членов Совета Безопасности, способных единолично заблокировать любое решение, воспользовавшись правом вето. На практике, по мнению авторов, постоянные члены Совета Безопасности часто злоупотребляют своими эксклюзивными правами, прибегая к праву «вето» для блокировки решений, идущих вразрез с их внешней политикой, не принимая при этом во внимание интересы международного сообщества. Такая тенденция, естественно, препятствует эффективному и оперативному реагированию на угрозы международному миру и безопасности, зачастую приводя к многочисленным жертвам.

 

В связи с этим авторы считают, что наиболее рациональным является устранение монополии Совета Безопасности на принятие решений о применении военной силы и передача этих полномочий мировому сообществу в целом. Основным руководящим принципом, согласно либеральному подходу, должен стать принцип уважения и защиты прав человека. В том случае, если государство не справляется со своей обязанностью по обеспечению защиты прав и свобод человека, такая функция должна быть передана международному сообществу, и принцип суверенного равенства ни в коем случае не должен стать этому преградой.

 

Однако практическая ценность космополитической концепции вызывает немало сомнений. Размытость и неопределённость критерия проведения военных операций предоставляет странам, располагающим большим военным потенциалом, открытые пути политизации вопроса защиты прав человека и вмешательства во внутренние конфликты суверенных государств с целью соблюдения своих политических интересов. Такая практика угрожает свести международный порядок к власти сильного, где доминирующее государство получит легальную возможность навязывать другим свои ценности и устанавливать собственные «правила игры».

 

Американоцентричный подход базируется на презумпции существования сверхдержавы, которая не может быть связана теми ограничениями, которые принцип суверенного равенства накладывает на остальные государства. Так, в 1945 г. после окончания Второй мировой войны пять сверхдержав, обладавших на тот момент наибольшим военным и экономическим потенциалом, получили статус постоянных членов Совета Безопасности ООН, а вместе с ним большой объем прав по санкционированию использования военной силы. Таким образом, с точки зрения сторонников американоцентрического подхода само существование ООН базируется на разделении государств на обычные державы и сверхдержавы, исходя исключительно из их военных возможностей, и предоставляет последним больший объем прав, чем первым. Однако с момента создания ООН прошло более 70 лет и военные потенциалы пяти постоянных членов Совета Безопасности подверглись серьёзным изменениям.

 

На сегодняшний день США, по мнению сторонников подхода, — бесспорный лидер в военной сфере. По их мнению, это должно послужить поводом для полного пересмотра принципа суверенного равенства. С точки зрения таких ученых, как Томас Ли, данный принцип должен продолжить свое существование в неизменном виде для всех стран, за исключением США, обладающих наибольшей военной мощью. Так, основные исключения должны коснуться права ведения США превентивных войн [2]. Сегодня, в соответствии с Уставом ООН, применение военной силы допускается лишь в двух случаях: по решению Совета Безопасности ООН и в качестве самообороны. Возможность осуществления превентивной самообороны напрямую Уставом ООН не допускается, и относительно правомерности её использования до сих пор ведется множество дискуссий. Согласно американскому подходу, США как единственной сверхдержаве в узком понимании этого термина, должно быть предоставлено исключительное право на ведение превентивных войн. Такая легитимация, с точки зрения ряда ученых, достигает двух целей — закрепляет право США как сверхдержавы на превентивную самооборону и сохраняет существующий подход к пониманию принципа суверенного равенства для других государств, не позволяя им использовать практику США в качестве прецедента для совершения аналогичных военных действий.

 

Определение будущего принципа суверенного равенства государств представляется весьма сложной задачей. Очевидно, что традиционная интерпретация принципа подвергается сомнениям. И дело здесь не только и не столько в попытках отдельных странах получить политические дивиденды. Мир, а с ним и международные отношения, все больше усложняется. Меняется государство, трансформируются инструменты обеспечения суверенитета, равно как и его нарушения. Механизм принятия решений Совета Безопасности ООН ставится под вопрос. Все чаще нарушается принцип суверенного равенства государств посредством применения военной силы (в том числе посредствам гибридных войн) вопреки нормам международного права.

 

Новые вызовы требуют реформирования современного понимания принципа. Однако вопрос в том, сможет ли международное сообщество выработать такой подход, который устанавливал бы новые правила справедливым путем. Иными словами, проблема в том, чтобы установить новые правовые рамки действительно правовым путем, а не путем силы, завуалированной под правовую процедуру.  

 

В XXI в. международное сообщество столкнулось с непростым выбором — сохранить выработанный годами классический подход к пониманию принципа суверенного равенства государств, смирившись со всеми его недостатками, или же рискнуть и взять на вооружение один из новых «реформаторских» подходов, ставящих под вопрос само существование суверенитета. Чтобы не ошибиться в выборе наиболее рациональным, на мой взгляд, представляется отвлечься от теории и обратиться к практике реализации этих подходов.

 

Так, мировое сообщество в XXI в. стало свидетелем нескольких военных операций, осуществленных в обход классического подхода. По сути, речь шла об использовании космополитической и американоцентричной концепций. Заявляя о необходимости применения превентивной самообороны, в марте 2003 г. США вторглись на территорию Ирака, свергнув руководство страны. Как известно, Соединенные Штаты не только не имели оснований для вторжения, но и за 8 лет пребывания на территории Ирака так и не смогли стабилизировать государство, доказав тем самым неготовность США выступать в качестве гаранта сохранения порядка.

 

Обоснованность космополитического подхода также представляется весьма сомнительной. Выбирая факт нарушения прав человека в качестве основного критерия легитимности проведения военных операций по отношению к суверенным государствам, международное сообщество рискует создать множество путей для злоупотребления силовыми методами как средством обеспечения защиты прав человека. Любая гражданская война в той или иной степени приводит к нарушению прав человека, давая международному сообществу основание вмешиваться практически в любой внутренний конфликт. Таким образом, взяв на вооружение космополитический подход, международное сообщество рискует создать лазейки для вмешательства во внутренние дела государств под прикрытием защиты прав человека.

 

Сегодня мало кто может подвергнуть сомнению тот факт, что вызовы XXI в. кардинально отличаются от прежних и для эффективного решения современных проблем необходимо найти новые подходы к пониманию принципа суверенного равенства государств. Однако выбор в пользу одной из альтернатив классическому подходу (космополитический или американоцентричной) представляется ошибочным. Обращаясь к одному из них, мировое сообщество пойдёт по деструктивному пути, подрывая фундамент массива международного права — государственный суверенитет. Новые подходы не должны базироваться на разрушении международного права, такой путь приведет лишь к дальнейшей дестабилизации мира, закрепив право сверхдержав на защиту своих интересов при помощи военных интервенций [3].

 

Бесспорно, классический подход не безупречен, он не является универсальным решением всех проблем XXI в. и нуждается в большей гибкости и излишне зависим от политики постоянных членов Совета Безопасности. Но достойной альтернативы международное сообщество пока что не нашло. Кроме того, большую часть его недостатков можно устранить, не прибегая к полному пересмотру концепции государственного суверенитета. Модернизировать следует не сам подход, а механизм принятия решений об использовании военной силы с целью защиты прав человека, т.е. Совет Безопасности ООН. Именно сложность принятия решений в Совете Безопасности, стремление его постоянных членов отстаивать лишь свои интересы мешают классическому подходу адекватно справляться с международными проблемами XXI в. Реформировав структуру и механизм принятия решений в Совете Безопасности, международное сообщество устранило бы главное препятствие, мешающее классическому подходу реализовать весь свой потенциал, оперативно реагируя на возникающие проблемы и при этом не создавая в международном праве открытых лазеек для злоупотреблений со стороны сверхдержав.

 

Международное сообщество уже достаточно давно работает над проблемой несоответствия ООН реалиям XXI в. Очевидно, что проблема есть, и реформы Совета Безопасности просто необходимы, основной вопрос заключается в том, в каком именно направлении следует двигаться, чтобы обеспечить эффективную работу ООН и при этом не затронуть жизненно важных интересов постоянных членов Совета Безопасности. Достичь такого компромисса чрезвычайно сложно главным образом потому, что любые реформы Совета Безопасности угрожают затронуть особые привилегии «пятерки» постоянных членов, ограничив право вето или же попросту усложнив процесс принятия решений в Совете. Официальная позиция Российской Федерации по данному вопросу была сформулирована постоянным представителем России в ООН Виталием Чуркиным: «Реформа Совета Безопасности неизбежна, однако Россия поддержит только такой вариант, который не затронет право вето так называемой “Большой пятерки” — России, США, Великобритании, Франции и Китая». Остальные постоянные члены Совета Безопасности также в той или иной степени разделяют позицию России по вопросу необходимости реформ, но на деле же ни один из членов «Большой пятерки» не демонстрирует особого энтузиазма в решении столь актуальной проблемы. В любых попытках реформировать Совет Безопасности члены «Большой пятерки» видят лишь угрозу своему привилегированному положению в ООН, потерю которого не смогут компенсировать результаты реформ. Подобная инертность постоянных членов Совета Безопасности ставит под сомнение какой-либо существенный прогресс в решении данного вопроса в ближайшем будущем.

 

1.     Jean L. Cohen. Sovereign Equality vs. Imperial Right: The Battle over the “New World Order”.

 

2.     Thomas Lee. International Law, International Relations Theory, and Preemptive War: The Vitality of Sovereign Equality Today Case Studies in Conservative and Progressive Legal Order.

 

3.     Jean Louise Cohen. Whose Sovereignty? Empire Versus International Law.

 

4.     Злоказова Н.Е. Реформа Совета Безопасности ООН: основные сценарии и проблемы.