Россия и Китай в Сахеле: ось сотрудничества или пространство конкуренции?

Автор: Балавина Ева Константиновна, студентка 3 курса факультета международных отношений СПбГУ

Источник: visitworld.today

В минувшем 2023 г. Сахель привлек к себе повышенное внимание со стороны мировых СМИ: военный переворот в Нигере стал одним из наиболее обсуждаемых событий, а развернувшиеся в регионе процессы стали предметом многочисленных дискуссий. Тем не менее, одним из не слишком очевидных на первый взгляд аспектов данного сюжета стала возможность вписать сахельское направление в общий контур российско-китайских отношений, активно развивающихся в последнее время. Еще в марте 2023 г. по результатам консультаций заместителя иностранных дел РФ М. Богданова и специального посланника правительства КНР по Ближнему Востоку Ч. Цзюня было констатировано совпадение подходов Москвы и Пекина в урегулировании кризисов на Ближнем Востоке и в Африке, что должно стать опорой для дальнейшего углубления взаимодействия на данных направлениях. По причине наличия широких стратегических интересов и, в том числе, нормативной базы сотрудничества между державами, Сахель может превратиться в новое пространство для кооперации. Тем не менее, Москва и Пекин обладают разными инструментами взаимодействия с местными странами, что может стать и камнем преткновения в потенциальном российско-китайском сотрудничестве в регионе.

Африканский вектор в политике России

В сентябре 2023 г. в новостных изданиях появились новые подробности, которые могут пролить свет на будущее Сахеля в условиях неопределенности, а также на место региона в текущем миропорядке. Речь идет о переговорах между представителями Министерства обороны РФ с высокопоставленными лицами сахельских государств. Ю.-Б. Евкуров, заместитель министра обороны РФ, встретился с А. Гоитой, президентом Мали, И. Траоре, временным президентом Буркина-Фасо, и С. Моди, министром обороны Нигера. На повестке дня стояли вопросы укрепления сотрудничества в военно-технической сфере и в области безопасности. Как итог, была подписана хартия об учреждении Альянса государств Сахеля (АЕС), в который вошли все три африканские страны. Участники союза подчеркивают наличие возможности для присоединения любого другого государства, разделяющего те же географические, политические и социокультурные реалии. Новая организация отчасти напоминает Сахельскую группу пяти времен французской операции «Бархан» (2014–2022), но АЕС же, по-видимому, знаменует собой окончательную точку в военном сотрудничестве Мали, Буркина-Фасо и Нигера со своими бывшими западными союзниками.

Говоря об общих контурах позиции России в Сахеле, нельзя не упомянуть Концепцию внешней политики РФ 2023 г., где уделено особое внимание углублению российско-африканского сотрудничества. В 57 пункте документа указывается, что Африка является приоритетным внешнеполитическим направлением, где Россия готова должным образом поддерживать суверенитет заинтересованных государств континента, в том числе посредством оказания содействия в сфере безопасности. Для сравнения: в предыдущей Концепции 2016 г. в российско-африканских отношениях было предложено лишь развивать диверсификацию сотрудничества. В новом документе наблюдаются новаторские черты, направленные как на концептуализацию внешней политики державы в Африке, так и на ее гибкость. Москва обозначает свою заинтересованность в урегулировании конфликтов на континенте, но не заостряет внимание на сахельском регионе, государства которого называются в документе лишь заинтересованными сторонами.

Еще на саммите Россия-Африка 2019 г., по итогам которого были заложены основы российско-сахельского сотрудничества, президент В. Путин уделил особое внимание региону во вступительной речи: «Многие страны сталкиваются с последствиями так называемой арабской весны, в результате чего дестабилизирована ситуация на всей Северной Африке, а также в Сахаро-Сахельской зоне, в районе озера Чад и на Африканском Роге». Тогдашние лидеры Мали, Нигера, Буркина-Фасо, Чада и Мавритании также высказывались на эту тему, уже на тот момент подчеркивая, что рассматривают Россию в качестве экспортера безопасности в регионе.

Спустя четыре года был сформулирован особый лейтмотив повестки саммита Россия – Африка 2023 г. – борьба, цитируя текущую Концепцию внешней политики РФ, с «изощренной неоколониальной политикой ряда развитых государств». Но, как это ни странно, вопросу будущего Сахеля было уделено не так много внимания по сравнению с 2019 годом. Столь неожиданное противоречие проясняется в деталях. Как отмечают авторы доклада «Россия и Африка: аудит отношений», подготовленного Международным дискуссионным клубом «Валдай» в преддверии саммита Россия – Африка 2023 г., основная проблема в структурировании российско-африканских и в том числе российско-сахельских отношений заключается в необходимости осуществления регулярных систематических действий с выполнением всех обязательств[1].

С этим, по мнению авторов доклада, у России и российских компаний еще остаются проблемы. С одной стороны, наблюдается активизация деятельности, направленной на расширение экономического, военно-технического и политического сотрудничества. Но с другой, точечные меры и периодические консультации не являются эффективными инструментами в текущих обстоятельствах. Внимание Москвы было приковано к быстрым методам получения желаемых результатов, будь то прибыль или принятие того или иного выгодного политического решения. Дополнительное давление оказывает и мировая общественность: зарубежные эксперты все больше заявляют о том, что российско-сахельское сотрудничество состоит как из легальной деятельности, включающей официально заключенные сделки, обучение местных кадров и обеспечение охраны важных объектов, так и из деятельности с «расплывчатым юридическим статусом»[2]. Но, как резюмирует эксперт Н. Панин, именно на саммите Россия – Африка 2023 г. был заложен механизм постоянного диалогового партнерства. Среди таких результатов можно отметить создание Российско-африканского механизма безопасности, парламентского форума «Россия – Африка» и др. Значит, есть шанс отхождения от чрезмерной гибкости и свободной формы реализации сотрудничества, ухода из «серой зоны», и далее, вероятно, речь будет идти уже о долгосрочных институциональных шагах в развитии российско-сахельских отношений. В какой-то степени создание упомянутого Альянса государств Сахеля при поддержке Москвы может служить этому подтверждением.

Для российской стороны подобное сотрудничество представляет собой выгодную сделку, так как экономическое партнерство с африканскими странами пребывает в неоднозначном положении. Согласно официальному заявлению Министерства экономического развития РФ, объем торговли России со странами Африки к югу от Сахары за 2022 г. не превышает 20 млрд долларов. Для сравнения: объем торговли стран Сахело-Сахарской зоны с ЕС составил 275 млрд долларов, с Китаем – 200 млрд долларов, с Индией – 70 млрд долларов, а с США – 53 млрд долларов[3]. Авторы одного из докладов Международного дискуссионного клуба «Валдай» утверждают, что Африка является «целевым рынком» для России в силу высокого уровня лояльности и наличия конкурентных преимуществ в таких областях как оборонно-промышленное производство и научно-технические инновации[4], но сохраняется непонимание ключевого экономического запроса. Приоритетными сферами для России в инвестиционном сотрудничестве со странами Сахеля являются здравоохранение, энергетика и продовольствие, тогда как для партнеров определяющими отраслями выступают инфраструктура, транспорт и цифровые технологии. В данном контексте российской стороной была выбрана стратегия «безопасность в обмен на экономические выгоды», строящаяся на том, что, в современных условиях страна-экспортер безопасности не обязана отвечать за социально-экономическое развитие своих партнеров, но имеет право получить выгоду из взаимодействия в области безопасности через получение уникальных предложений[5]. Тем самым между Россией и Африкой, в том числе Сахелем, формируется, возможно, несколько своеобразная, но по-своему устойчивая база для партнерства, которой ей не хватало на протяжении 1990–2010-х годов.

Позиции Китая в Сахеле

На протяжении последних лет Пекин неоднократно демонстрировал приверженность к поэтапному и гармоничному взаимодействию со своими сахельскими партнерами, не акцентируя внимание на противостояние с Западом и другими акторами в регионе. Еще в 2015 г. на Форуме по китайско-африканскому сотрудничеству (ФКАС), который регулярно проводится с 2002 г., был обнародован Документ о политике Китая в отношении Африки, декларирующий, что Пекин будет придерживаться четырех принципов: искренность, практические результаты, близость и добросовестность. В нем отражено, что в перспективе Китай готов рассмотреть возможность многостороннего, то есть с участием других незападных держав, сотрудничества в Африке с целью стабилизации экономической, социальной и политической ситуации на континенте.

Несмотря на долгую историю китайско-африканского взаимодействия (уходящую корнями еще в феномен популярности маоизма на континенте в 1960-1970-е гг.), только в том же 2015 г. был принят закон, согласно которому китайские военные имеют право вмешиваться за рубежом в антитеррористические миссии для защиты интересов КНР. С того момента Пекин начал взаимодействовать со всеми странами Сахеля в рамках участия в Многопрофильной комплексной миссии ООН по стабилизации в Мали (МИНУСМА), куда до 2015 г. входило 426 чел. из Китая, но лишь 170 из них были военнослужащими, а остальные члены миссии являлись инженерами и медицинскими работниками[6]. Тем не менее, главная цель Пекина в Сахеле – это улучшить свои оперативные возможности и протестировать новое оружие на реальном театре боевых действий. Народно-освободительная армия Китая укрепляет сотрудничество с генеральными штабами стран Сахеля для изучения стратегически выгодных территорий для создания военных баз, а взамен предлагает не только услуги в области безопасности, но и должное техническое оснащение. В данном контексте стоит обозначить одно из сходств в подходах России и Китая – бартерный характер сделок. Пекин использует поставки оружия в обмен на уступки в горнодобывающей промышленности. Благодаря такому подходу в 2018 г. Китай, по данным западных экспертов, стал одним из ведущих поставщиков военной техники для сахельских национальных армий, уступив только России.

Как уже говорилось ранее, общий объем торговли Пекина с Африкой к югу от Сахары составляет 200 млрд долларов, что уступает лишь общему объему торговли стран Сахеля с ЕС. С 1980-х гг. политика Китая основывалась на значительных экономических инвестициях в промышленность стран Сахеля, что в основном и привело к нынешним показателям. В последние годы ключевыми китайскими партнерами стали Нигер и Чад, где компании из Поднебесной занимаются добычей ресурсов. Еще в 2007 г. Китайская национальная ядерная корпорация (CNNC) разрушила монополию французской ядерной компании «Areva» (с 2018 г. – «Orano»), инвестировав 300 млн долларов в разработку нового уранового рудника в рамках совместного китайско-нигерского предприятия. Одним из масштабных китайско-нигерских проектов стала нефтеперерабатывающая компания в городе Зиндер (SORAZ), на 40% принадлежащая Нигеру и на 60% – Китайской национальной нефтегазовой корпорации (CNPC). Из подобных сделок Нигер получает определенную выгоду в контексте создания большого количества рабочих мест и развития инфраструктуры: китайские компании создают промышленные парки и особые экономические зоны, где нанятыми и обученными нигерскими рабочими строятся автомобильные и железные дороги, медицинские учреждения и др.[7]

Можно с уверенностью сказать, что прошедший государственный переворот в Нигере не станет препятствием для продолжения инвестиционных потоков. Прагматичный интерес к ресурсным месторождениям Нигера у Китая слишком велик, чтобы жертвовать им ради ценностно-идеологических соображений: считается, что, кроме урана, речь идет о доступе к более чем миллиарду баррелей нефти. В мае 2023 г. крупная китайская нефтяная компания SINOPEC подписала меморандум о взаимопонимании с уже прежним правительством Нигера по строительству новых нефтяных блоков. Без сомнения, Пекин попытается найти подходящие инструменты для выстраивания диалога с новым правительством, если оно останется на своем месте. По всей видимости, Китай будет стремиться к политической стабильности в Ниамее, поддерживая любого, кто удержится у власти, в то время как западные партнеры предпочтут работать только с демократическими режимами.

Подобная ситуация возникла и в отношении Мали: с 1980-х гг. внимание Пекина было сфокусировано на создании совместных китайско-малийских компаний, например, по производству сахара, текстиля и медицинских препаратов. Предприятия оказались вне управления со стороны Пекина после начала борьбы Бамако с повстанцами-туарегами. Военный переворот 2020 г. позволил Китаю вернуть контроль над уже имевшимися компаниями и инициировать создание новых: в ноябре 2022 г. был подписан договор о создании двух прядильных цехов совместного владения в основных районах хлопководства страны – в Бамако и Кутиале – с открытием около 5 тыс. рабочих мест для малийцев. Посол КНР в Мали во время заключения соглашения подчеркнул, что при поддержке правительства полковника А. Гойты сотрудничество будет только укрепляться.

Очевидно, что раз Поднебесная намерена продолжать сотрудничество, то придется принимать к сведению решения и предложения нового важного партнера Сахеля – России. Безусловно, как уже было отражено ранее, масштаб ее экономического влияния по сравнению с Китаем ограничен, но в руках у Москвы находится военное и политическое сопровождение стран Сахеля. Разница в подходах влечет за собой главный вопрос: что станет более вероятным – сотрудничество России и Китая в Сахеле или конкуренция между этими двумя державами в регионе?

«Китай – это деньги, Россия – это мускулы»

Здесь стоит оговориться, что подобное распределение возможностей, как и потенциальное соперничество между Москвой и Пекином, не остается незамеченным и со стороны ранее доминировавшего здесь игрока – Франции. Ранее Сахель представлялся именно французской зоной влияния, но в свете кризисных тенденций Пятая республика все больше теряет свои позиции в регионе, объясняя свои неудачи как раз возросшей активностью России и Китая. На саммите Международной организации Франкофонии, прошедшем на острове Джерба 19–20 ноября 2022 г., Э. Макрон заявил, что якобы главной проблемой, стоящей перед всем континентом, являются «деструктивные» действия России. По словам президента, Москва дезинформирует африканцев и реализует на континенте «хищнический» проект. Стоит отметить, что в адрес Китая от Парижа наблюдается не меньше резких высказываний. Так, во французском Стратегическом обзоре по вопросам обороны и национальной безопасности 2022 г., Пятая республика заявляет о переходе к открытой конфронтации с Россией и к обострению конкуренции с Китаем[8]. Как зафиксировано в документе, Пекин контролирует инфраструктуру и экономическую сферу, тем самым создавая риски возникновения зависимости сахельских партнеров от китайских вложений и осуществления давления на французские компании[9].

Похожих взглядов придерживаются и другие западные страны, которые дополняют данную позицию надеждой на то, что существуют фундаментальные расхождения в целях России и Китая в регионе, мешающие продвижению сотрудничества. Согласно данной точке зрения, Пекин фокусируется на дипломатических и экономических инструментах долгосрочного воздействия, а Москва нацелена на подрыв влияния Запада в Африке и решение быстрых военно-политических задач. Такое видение ситуации разделяют заинтересованные в продвижении своего влияния в Сахеле европейские государства, например, ФРГ. В 2023 г. Федеральным министерством экономического сотрудничества и развития Германии была выпущена стратегия по Африке, где подчеркивается настораживающее укрепление китайских позиций в регионе, а российское присутствие охарактеризовано только в ключе «поставок оружия и наемников».

Однако в этих заявлениях не учитывается ряд сущностных сходств между стратегиями России и Китая. Москва и Пекин используют антиимпериалистический дискурс и критику неолиберальных западных доктрин, что и сформировало сопричастность и позитивное мнение у стран Сахеля. Этот аспект был затронут в Совместном заявлении Российской Федерации и Китайской Народной Республики об углублении отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, вступающих в новую эпоху, 21 марта 2023 г.: «Стороны будут укреплять контакты и координацию по вопросам, связанным с африканскими государствами, сохранять благоприятную и здоровую атмосферу международного сотрудничества в Африке, поддерживать усилия африканских государств по самостоятельному разрешению проблем континента, вносить вклад в общее дело мира и развития на Африканском континенте». На основе идеологического сходства Москва и Пекин в регионе не являются конкурентами в традиционном понимании, а скорее партнерами, стремящимися к равноценному сотрудничеству. Разница в подходах, передаваемая вышеупомянутой емкой фразой политика К. Маланги (ДР Конго) о деньгах и мускулах, лишь дополняет общие контуры кооперации. Соответственно, стратегии России и Китая в Сахеле на текущем этапе выглядят взаимодополняемыми.

Симптоматично, что тезис о сотрудничестве, а не соперничестве РФ и КНР уже находит практические подтверждения «на земле»: например, российские и китайские частные компании при политической поддержке правительств начали добычу алмазов в одном районов Центральноафриканской Республики[10]. Как отмечают авторы доклада РСМД о российско-китайском сотрудничестве в Африке, взаимодействие между Москвой и Пекином затрагивает множество сфер. Среди них выделяется кооперация в рамках инициативы «Один пояс – один путь», где наблюдается согласованная масштабная деятельность в области инфраструктуры, индустриализации, энергетики т. д.[11].

Все это подкрепляется и политическими решениями: на прошедшем саммите БРИКС в Йоханнесбурге 22–24 августа 2023 г. Москва и Пекин воспользовались возможностью подчеркнуть свое партнерство и совпадение своих интересов в Африке. Две державы являются сторонниками расширения блока, и как раз было объявлено, что вступить в объединение приглашаются 6 государств, среди которых Иран, Саудовская Аравия, ОАЭ и Эфиопия. Если курс на диверсификацию представления африканских интересов в БРИКС через установление прямых контактов с Аддис-Абебой остается закономерным решением, то, что представляет особый интерес, первые трое в списке являются одними из самых активных и динамично развивающихся партнеров Сахеля на текущем этапе. В случае с Абу-Даби речь идет о содействии в борьбе с терроризмом и в обеспечении безопасности границ: минувшим летом на фоне событий в Нигере сообщалось о заключении соглашения о военном сотрудничестве между ОАЭ и Чадом – одним из близких партнеров. В ноябре 2023 г. прошел масштабный саммит Саудовская Аравия – Африка, где основное внимание уделялось вопросам сотрудничества с мусульманской частью континента, куда входят и государства Сахеля. Как отмечают западные эксперты, страны Персидского залива во-многом берут пример с российской стратегии в Африке: любые потенциальные изменения в регионе будут отслежены с целью поиска новых возможностей. Тегеран же активным образом пользуется сложившейся обстановкой в Сахеле после череды военных переворотов в Мали и Буркина-Фасо. Помимо того, что Иран стал участником вышеупомянутого саммита Саудовская Аравия – Африка, президент Э. Раиси в 2023 г. провел африканское турне, а контакты между Ираном, Мали и Буркина-Фасо имеют регулярный характер.

Резюмируя вышесказанное, демонстрируемый высокий уровень согласованности действий и постепенное привлечение иных игроков в сотрудничество в регионе свидетельствует о комплементарности стратегий России и Китая, где наблюдается общий элемент в лице незападности как самих держав, так и других партнеров.

***

Общий уровень доверия и совпадение ключевых интересов Москвы и Пекина как в Сахеле, так и в Африке в целом создает пространство для размышлений о дальнейшем развитии отношений двух держав. В настоящее время наблюдается лишь зарождение новых форм и методов сотрудничества в регионе, в связи с чем было бы поспешным считать, что полноценная ось кооперации уже сформировалась. Тем не менее, пока что сахельский и африканский трек в российско-китайском сотрудничестве представляет собой одну из ценных возможностей для взаимодействия, а прямые проявления конкуренции отсутствуют. Настоящая конъюнктура смогла сформироваться под влиянием общего отступления западных стран из региона вследствие многолетних неудач. Примечательно, что среди европейских партнеров остается надежда на формирование пространства конкуренции и, как следствие, на раскол между Россией и Китаем. Это остается одной из основных угроз на этапе зарождения оси сотрудничества. Однако при любых обстоятельствах стремительное развитие событий в Сахеле, как, например, намерение членов АЕС создать конфедеративное государство, будет учитываться и Москвой, и Пекином в корректировке и совершенствовании применяемых стратегий и методов.

[1] Барабанов О. Н., Ньядера И. Н., Полетаев Д. В., Харитонова Е. В., Цайзер Н. Г., Нанфоссо Р. Ц., Чкония Л. Е. Россия и Африка: аудит отношений. М.: Международный дискуссионный клуб «Валдай», 2023. С. 19-20.

[2] Sukhankin S. Sociétés militaires privées russes en Afrique subsaharienne: atouts, limites, consequences. P.: Institut français des relations internationales, 2020. P. 27.

[3] Kalika A. Le «grand retour» de la Russie en Afrique? P.: Institut français des relations internationales, 2019. P. 7-8.

[4] Балытников В. В., Барабанов О. Н., Емельянов А. Л., Полетаев Д. В. Сидоренко И. О., Цайзер Л. Г. Возвращение России в Африку: стратегия и перспективы. М.: Международный дискуссионный клуб «Валдай», 2019. С. 10.

[5] Лошкарев И. Д., Чкония Л. Е., Никольская М. В. Политика и безопасность в Африке: вызовы и возможности для России. М.: Институт международных исследований МГИМО МИД России, 2022. С. 8.

[6] Кортунов А. В., Кулькова О. С., Цайзер Н. Г., Чкония Л. Е., Богдасарова Т. С., Гуйхай Г., Хайфан Л., Шаохуа Л., Лян С. Российско-китайское сотрудничество в Африке. М.: Российский совет по международным делам, 2021. С. 48.

[7] Там же. С. 45.

[8] Revue stratégique de défense et de sécurité nationale. P.: Direction générale des relations internationales et de la stratégie, 2022. P. 9.

[9] Ibid. P. 15.

[10] Филиппов В. Р. Центральноафриканская республика: противостояние Кремля и Елисейского дворца // Локус: люди, общество, культура, смыслы. 2019. № 1. С. 136.

[11] Кортунов А. В. и др. Указ. соч. С. 65-67.