США-Япония-Южная Корея: «азиатское НАТО» или хрупкий треугольник?

Автор: Гурьева Елизавета Владиславовна, студентка 3 курса бакалавриата факультета международных отношений СПбГУ

Выступая 15 августа по случаю дня освобождения Корейского полуострова от японского колониального господства, президент Республики Корея Юн Сок Ёль впервые за долгое время упомянул Токио как «партнера в сфере безопасности». С учетом истории отношений между двумя государствами такая характеристика выглядит достаточно свежо и, возможно, говорит о намечающемся потеплении. Сближение Японии и Южной Кореи под лозунгом «забыть проблемы прошлого, сфокусироваться на будущем» стало возможным благодаря кадровым перестановкам в обоих правительствах и увеличению угроз со стороны КНР и КНДР. Вместе с тем, нормализация японо-корейского диалога была позитивно встречена и в Вашингтоне. На состоявшемся немногим после саммите в Кэмп-Дэвиде Дж. Байден поблагодарил Фумио Кисиду и Юн Сок Ёля за проявленное ими «политическое мужество», подчеркнув, что «укрепление связей между тремя демократиями являлось для него приоритетной задачей на протяжении длительного периода времени». На фоне этих сдвигов возникает соблазн констатировать движение трех стран к созданию «азиатского НАТО», однако на практике все равно остаются некоторые противоречия, ставящие будущее подобной конфигурации под сомнение.

Источник: New York Post

От Трампа к Байдену

Хотя в настоящий момент американская дипломатия выражает живой интерес к консолидации своих региональных союзников, следует напомнить, что к этой логике она также пришла далеко не сразу. Так, еще в своей предвыборной кампании и на первых порах президентства Д. Трамп критиковал предыдущие правительства и их затраты на поддержание военно-политических альянсов, требовал увеличения вклада Японии и Южной Кореи в поддержание коллективной обороны. В этой связи он заявлял о намерении закрыть несколько американских военных баз и предлагал союзникам развивать своё ядерное оружие. Впоследствии после активизации ракетно-ядерных испытаний Северной Кореей новой администрации пришлось признать прежние договоренности по обеспечению совместной безопасности.

В рамках взятого администрацией Д. Трампа курса на переустройство мира в соответствии с американскими интересами (America First) одно из приоритетных мест занимал именно Азиатско-Тихоокеанский регион. Выстраивая собственную политическую линию в регионе, Вашингтон в качестве главных задач выбрал удержание и закрепление своего неоспоримого лидерства на международной арене, сдерживание Китая, переформатирование АТР в регион «свободной и открытой Индо-Пацифики» и создание в его рамках «нового типа партнерства». Предпринятые Д. Трампом попытки диалога с Пхеньяном не привели к успеху, поэтому в дальнейшем был сделан акцент на линию жесткого санкционного давления. А острые высказывания президента в социальных сетях и СМИ нередко только усугубляли отношения двух стран.

Пренебрежение институционализированным сотрудничеством и многосторонними форматами со стороны республиканской администрации представляется наиболее принципиальным ее отличием от демократов. Региональные партнеры не раз высказывали опасения по поводу грядущего американского неоизоляционизма. Администрация Трампа не делала ставку на создание «азиатского НАТО». При этом Вашингтон поддержал японские притязания на острова Сэнкаку/Дяоюйдао, что способствовало укреплению двустороннего альянса. Япония, в отличие от Южной Кореи, вошла в Quad. Интеграция Сеула не произошла из-за противоречивого характера японо-корейских отношений. В Республике Корея, где демократ Мун Чжэ Ин проводил политику сближения с КНДР, разгорелся торговый конфликт с Японией, в связи с чем было принято решение выйти из соглашения по обмену разведывательными данными. В то время особо остро стоял вопрос репараций пострадавшим в годы японской аннексии, поэтому об институционализации трехстороннего сотрудничества речи и не шло.

С приходом администрации демократа Дж. Байдена начинается активизация взаимодействий в рамках треугольника США – Япония – Республика Корея. Стратегия национальной безопасности 2022 г. закрепляет антикитайский курс Белого дома. А избрание президентом Южной Кореи консервативного кандидата Юн Сок Ёля позволило американской администрации проводить политику трехстороннего сближения более эффективно. В условиях нового витка напряженности на Корейском полуострове южнокорейский лидер не только подтвердил ориентацию Сеула на Вашингтон, но и проявил готовность к преодолению противоречий с Токио: «Корея и Япония теперь являются партнерами, разделяющими общечеловеческие ценности и преследующими общие интересы». Убедившись, что политика Мун Чжэ Ина по примирению с Севером провалилась, а метод санкций не эффективен, Республика Корея предложила создание южнокорейского ядерного оружия в противовес арсеналу северного соседа. В конце апреля 2023 была принята «Вашингтонская декларация», закрепившая распространение практики nuclear sharing на РК: «Североатлантический союз будет работать над обеспечением возможности совместного осуществления и планирования обычной поддержки РК ядерных операций США в чрезвычайных ситуациях и совершенствовать совместные учения и тренировочные мероприятия по применению ядерного сдерживания на Корейском полуострове».

Япония, в свою очередь, по-прежнему остается важным американским партнером в регионе. Дж. Байден поддержал японские притязания на острова Сенкаку/Дяоюйдао в Восточно-Китайском море. Президент продолжил прежнюю линию на одобрение японской политики по повышению военных расходов до 2% от ВВП и создания возможностей для нанесения контрударов в случае ракетной атаки со стороны «противника». Нетрудно догадаться, что последнее положение отсылает к возможному вооруженному конфликту с Северной Кореей или Китаем. Высказываются опасения, что захват Пекином Тайваня может начаться с аннексии спорных островов Сенкаку/Дяоюйдао. В интервью изданию Nikkei Asia бывший генерал Сил самообороны Японии Коитиро Бансё поделился мнением, что «в случае конфликта в Тайваньском проливе Япония будет играть для острова роль, которую сейчас играет Польша для Украины». Администрация Байдена, надеется на японскую военную помощь в Индо-Тихоокеанском регионе, поэтому Токио осуществляет военное укрепление своих юго-западных рубежей, островов Нансей. Планируется также разработать собственный вариант ракеты большей дальности, начать массовое производство крылатых ракет и высокоскоростных баллистических ракет. Помимо этого, известно, что в 2025 году японские власти планируют начать развертывание американских крылатых ракет «Tomahawk».

В Кэмп–Дэвиде страны треугольника взяли на себя обязательства проводить ежегодные встречи с целью координации общей деятельности. Стороны договорились о создании линии прямой связи, а также о проведении ежегодных военных учений в воздухе, на суше, в море, под водой и в киберпространстве. Соединенные Штаты подтвердили свои обязательства по сдерживанию Северной Кореи и Китая перед союзниками, и сообщили, что к концу года начнется трехсторонний обмен данными о запусках северокорейских ракет. Уже в октябре этого года страны треугольника провели совместные учения в воздухе и противолодочные маневры «Silent Shark» вблизи Корейского полуострова. А в ответ на запуск КНДР своего первого разведывательного спутника 2 декабря 2023 года с военных баз в Калифорнии с использованием ракеты Space Х был успешно запущен южнокорейский спутник. Для лучшего наблюдения за КНДР на Юге к 2025 году планируют вывести на орбиту еще четыре спутника. Таким образом, саммит ознаменовал успех дипломатии Байдена в регионе, а именно отход от политики сугубо двусторонних альянсов («системы оси и спиц») к институционализации треугольника США – Южная Корея – Япония как сплочение региональных союзников перед «общими угрозами».

Выборы 2024: дух Индо-Пацифики

Многие изменения в политике Соединенных Штатов по отношению к Азиатско-Тихоокеанскому региону, как говорилось выше, стали возможны благодаря кадровым перестановкам в правительствах Южной Кореи и Японии. Однако осенью 2024 года это коснется и самих США, ведь тогда состоятся новые президентские выборы. CNN отмечает, что шансы на то, что Дж. Байден и Д. Трамп опять сойдутся на выборах, достаточно высоки. Пока ни Республиканская, ни Демократическая партия не определились с выдвигаемыми кандидатурами. Бывший спикер палаты представителей республиканец Кевин Маккарти считает, что «Трамп будет кандидатом в президенты и победит, потому что его политика сделала Америку сильнее». Дебаты, происходящие в преддверии январских праймериз, показывают, что у Трампа и Байдена на данный момент нет соперников внутри их партий. Согласно опросу проведенного для CNN компанией SSRS, кандидатуру Трампа поддерживает 61% опрошенных республиканцев, вторым идет губернатор Флориды Рон Десантис с 17%, затем — бывшая постпред США при ООН Никки Хейли с 10%. Другие потенциальные участники не набирают и 10%.

Нынешний президент США демократ Дж. Байден в конце марта этого года заявил, что намерен переизбираться. В свою очередь, его выдвижение поддерживает 71% демократов, конгрессмен от штата Миннесота Дин Филлипс имеет 11%, писательница Марианна Уильямсон — 8%. Если предположить, что Трамп и Байден действительно будут участвовать в грядущих выборах, то упадок популярности нынешнего президента может сыграть не в его пользу. Как показывают опросы, проведенные с октября по ноябрь 2023 года, 49% респондентов готовы отдать свои голоса за Трампа, 45% — за Байдена. 5% опрошенных выбрали вариант «другое», а 1% заявил, что не пойдет на голосование.

Алан Кафруни, профессор в области международных отношений Колледжа Гамильтона, опираясь на данные недавнего совместного опроса The New York Times и Siena College, считает, что «Дональд Трамп сохраняет значительное преимущество над президентом Байденом как на национальном уровне, так и в важных «колеблющихся штатах», которые будут иметь решающее значение в ноябре 2024 года». Речь идет о перевесе от 4 до 10% в Аризоне, Джорджии, Мичигане, Неваде и Пенсильвании. В случае победы в данных штатах республиканцы получили бы 270 из 538 голосов выборщиков, что означает победу партии и избрание Трампа на второй срок. Байден же обходит своего потенциального соперника лишь в одном из «спорных штатов» — Висконсине на 2%.

Несмотря на то, что Трампу в последнее время было предъявлено в общей сложности 91 обвинение в рамках четырех уголовных дел, суд в штате Мичиган постановил, что он может участвовать в выборах на пост главы государства. Сам экс-лидер высоко оценил свои шансы на президентских выборах 2024 года. По его словам, он сможет значительно улучшить ситуацию в экономике, не позволит Китаю использовать силовые методы в вопросе воссоединения с Тайванем и наладит отношения с КНДР и Ираном, а также решит затянувшийся конфликт в Украине путем переговоров с российским и украинским лидерами. 59% избирателей (против 37%) заявили, что они больше доверяют Трампу, чем Байдену в вопросах экономики, что является самым большим разрывом в любом вопросе. Этот результат особенно проблематичен для Дж. Байдена, потому что большое количество избирателей считают экономические вопросы определяющими голосование по сравнению с социальными проблемами.

Если в 2020 году избиратели считали Байдена более привлекательной кандидатурой, чем Трамп, то теперь обстоятельства изменились. Причиной тому являются экономические проблемы страны (устойчивая инфляция, рост цен на жилье), подпорченный имидж действующего президента в связи со скандальным поведением сына. Начавшаяся в этом году война между Израилем и ХАМАС и специальная военная операция в Украине также способствовали снижению рейтинга Байдена. А демографические группы, которые поддержали Байдена с подавляющим перевесом в 2020 году, теперь считают, что страна движется в неправильном направлении. Не стоит забывать и о возрасте действующего лидера. К концу возможного второго срока президентства Дж. Байдену будет 86 лет. Подавляющий 71 процент опрошенных заявил, что он «слишком стар, чтобы быть эффективным президентом».

Все вышеперечисленные факторы могут существенно повлиять на результат будущей президентской гонки, а соответственно и на проекты с союзниками по Индо-Тихоокеанскому региону. Пренебрежение многосторонними форматами со стороны республиканской администрации, уже имевшее место во время первого срока Д. Трампа и рискующее повториться при его повторной победе, вызывает беспокойство Японии и ЮК, зависящих от американского ядерного зонтика. В прошлом логика данной системы, по большему счету, препятствовала взаимному сближению партнеров США по альянсам, что делало вопрос о японо-корейском примирении не таким актуальным. По мнению корейского исследователя Ги Ук Сина, вовлечение США в диалог по разрешению исторических противоречий является необходимой мерой, учитывая роль Соединенных Штатов в формировании политического курса Японии и Республики Корея в послевоенный период¹. С приходом Байдена произошел качественный поворот к политике институционализации регионального сотрудничества. На саммите в Кэмп-Дэвиде он подчеркнул важность именно трехстороннего взаимодействия стран: «Суть в том, что когда наши страны объединяются, мы становимся сильнее, и я считаю, что весь мир в большей безопасности, когда мы это делаем». Видимо, в случае победы в 2024 г. демократов именно этот подход и будет развиваться далее, но гарантировать это, естественно, нельзя.

РК и Япония: лед тронулся?

Важно добавить, что, помимо увязки перспектив треугольника с исходом выборов в США, на его будущее не может не влиять динамика двусторонних отношений между Сеулом и Токио. В 2023 году 16-17 марта президент Республики Корея Юн Сок Ёль находился с визитом в Японии, во время которого встретился с премьер-министром страны Фумио Кисидой. Предпосылкой этой встречи являлся план по решению проблемы эксплуатации корейцев во время японской оккупации. ЮК предложила выплатить компенсации жертвам принудительного труда через специальный фонд, который планируется пополняться за счёт добровольных взносов южнокорейского частного сектора, получившего во второй половине XX в. репарации от Токио. Такое решение было направлено на смягчение протестного настроения японского правительства по поводу постановлений Верховного суда Южной Кореи от 2018 года, которые предписывали Nippon Steel Corporation и Mitsubishi Heavy Industries выплатить финансовую компенсацию южнокорейским жертвам. Ответный визит японского премьера в Сеул 7-8 мая также ознаменовал возрождение японо-корейской челночной дипломатии, которая не функционировала с 2011 года. Было подтверждено намерение участвовать в тесных консультациях по вопросам региональной безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе. Визит стал свидетельством того, что Сеул и Токио разделяют желание противостоять дрейфу к конфронтации в стиле холодной войны.

Совместный опрос общественного мнения, проведенный в 2022 г. южнокорейской газетой Hankook Ilbo и японской газетой Yomiuri Shimbun, показал, что значительное число респондентов в обеих странах считают, что двусторонние отношения улучшаются. Было установлено, что процент доверия южнокорейских респондентов к японцам находится на самом высоком уровне с 1995 года. Другой опрос, проведенный Mainichi Shimbun после визита Юн Сок Ёля в Японию, отражает положительное отношение японцев на улучшения японо-корейских отношений и их одобрение компенсационного механизма правительства Республики Корея.

Но стремление к примирению и способы его достижения – это все же два разных вопроса. В ноябре 2023 г. рейтинг одобрения южнокорейского президента составил 34%, что соответствует его уровню доверия, колеблющемуся на низкой планке 30% с июля 2022 года. Ключевыми причинами такого неодобрения стали вопрос о сбросе воды с АЭС Фукусима в Тихий океан и проблема компенсации жертвам принудительного труда. Тот же опрос показал, что 59% южнокорейцев выступают против предложенного компенсационного плана, поскольку он не содержит извинений или репараций с японской стороны. 64% респондентов утверждают, что Республике Корея ещё рано переходить к этапу примирения с Японией. Ещё 85% опрошенных считают, что правительство Токио не раскаивается в своем колониальном прошлом.

Результаты опросов показывают, что, хотя южнокорейцы и начали больше доверять Японии, положительно относятся к японскому народу и стремятся к улучшению двусторонних отношений по экономическим, гражданским соображениям и аспектам безопасности, они не желают уступать свою позицию в отношении исторических конфликтов. Несогласные напоминали о таких страницах прошлого, как японская колонизация (1910 – 1945 гг.), политика ассимиляции, включая смену имен и вытеснение корейского языка из сферы образования и печати. Набор в императорскую армию, угон на принудительные работы в Японию, насильственная вербовка корейских женщин в японские военные бордели (проблема «женщин для утешения»). В качестве прецедента отражения японского влияния упоминается и Имджинская война (1592 – 1598 гг.), когда национальный герой адмирал Ли Сун Син смог сокрушить императорскую армию, тем самым спас страну от японского порабощения. Не удалось урегулировать и вопрос спорных территорий островов Токто/Такэсима. Эта проблема касается не только обладания минеральными ресурсами на шельфе, но и затрагивает такой важный аспект как национальная гордость и престиж обеих стран.

Поскольку разрешение данных проблем является необходимым условием будущего существования треугольника, вызывает беспокойство тот факт, что подавляющее большинство южнокорейцев не верят искренности Японии в искуплении исторических ошибок. Несмотря на обилие извинений, принесенных высшим японским руководством за последние десятилетия, было не меньше заявлений, которые подвергали сомнению колониальную историю и отвергали показания корейских жертв. В мае этого года Фумио Кисида заявил, что «его сердце разбито при мысли о корейских рабочих, занятых на японских компаниях, во время правления Японии на Корейском полуострове», но не извинился напрямую за их принуждение к работе. Токио считает вопросы прошлого урегулированными и все слова раскаяния произнесенными в момент принятия Совместной Декларации 1998 года о новом партнерстве. В свою очередь, односторонние действия президента Юн Сок Ёля воспринимаются общественностью Республики Корея как слепое потакание Японии в таких больных для страны вопросах.

***

Дж. Байден в отличие от предыдущего президента смог подтолкнуть своих давних союзников к примирению перед лицом «общих угроз». Но предстоящие в 2024 году выборы президента США могут существенно повлиять на перспективы формирования «азиатского НАТО». По данным недавних опросов, Трамп имеет все шансы участвовать в выборах и победить. Возвращение экс-президента на пост может сулить откат США к неоизоляционизму, что будет означать нежелание вовлекаться в какие-либо новые многосторонние конфигурации. Также, несмотря на заявление об урегулировании на Кэмп-Дэвидской встрече проблем, связанных с исторической памятью, собственно японо-корейские противоречия все еще остаются актуальными. Дальнейшая судьба треугольника будет зависеть от того, как скоро Республика Корея и Япония смогут забыть свои давние обиды. Без конкретного участия японского правительства в решении проблем исторического прошлого и искренних извинений данный вопрос не удастся решить. Поэтому в Сеуле полагают, что в будущем большую гибкость должны проявить уже в Токио, иначе процесс восстановления отношений двух стран начнет активно сталкиваться с общественным мнением. А это может вылиться в протесты населения и последующее усиление действий оппозиционной партии в целях импичмента, ставшего уже частой практикой в Республике Корея. К тому же никто не может гарантировать, что и следующие правительства США и ЮК не откажутся от договоренностей по треугольнику как от ошибочных. Возвращение Республиканской партии к власти или южнокорейский импичмент повлияет на оказание американской поддержки союзникам и осложнит взаимодействие по вопросам безопасности, хотя и вряд ли остановит его полностью.

¹ - Gi-Wook Shin. Perspective: Historical Disputes and Reconciliation in Northeast Asia: The US Role. Pacific Affairs, Vol. 83, No. 4 (DECEMBER 2010), p. 664.