Урок истории для Дональда Трампа

К концу 50-х годов XX века как в Ватикане, так и в СССР стали искать пути сближения в контексте изменившихся условий развития человечества и появления ядерного оружия, которое стало являться угрозой. «Он, должно быть, очень необычный человек. Я не религиозен, но могу Вам сказать, я очень симпатизирую папе Иоанну… Его цель, как вы говорите, это мир. Это самая важная цель на земле. Если мира не будет и начнут падать ядерные бомбы, не будет разницы, кто мы, коммунисты или католики, капиталисты, китайцы или русские, или американцы. Кто тогда помирит нас, кто тогда останется, чтобы помирить нас?» [1] — так отзывался об Иоанне XXIII Хрущев при встрече с Норманом Казинсом, журналистом, исполнявшим в то время посредническую миссию между лидерами США, СССР и Ватикана. Именно Иоанн XXIII в то время в каком-то смысле был тем цементирующим звеном, которого не доставало миру в период обострения Холодной войны в начале 50-х годов XX века. Его миролюбивая политика отчасти не позволила миру ввергнуться в бездну ядерной войны. Иоанн XXIII еще за двадцать лет до своего понтификата размышлял о мироустройстве и роли понтифика с той точки зрения, что все народы были сотворены по Божьей воле и Бог наделил их свободой выбора, в том числе и государственного устройства.

Эти мысли Иоанна можно соотнести с его дальнейшей политической позицией, в том числе и по отношению к Востоку. Будущий папа видел себя представителем церкви, выражающим уважение к национальности каждого, которое должно быть облачено «благостью» и «кротостью» суждений, могущих завоевать всеобщее доверие. «Ad petri cathedram» «С кафедры Петра» — первая энциклика папы Иоанна XXIII — вполне отразила его чаяния и надежды относительно мироустройства и мирного сосуществования государства. Основной особенностью «Ad petri cathedram» явилась трактовка понятий «правда», «мир» и «процветание». По мнению Иоанна XXIII, основным злом, отравляющим человека и государство, явилось игнорирование правды, что привело к падению морального духа человека и общества.    

«Мы названные братья. Мы действительно братья. Мы разделяем общую судьбу в этой жизни и последующей. Почему же мы ведем себя как враги? Почему завидуем друг другу? Почему мы приготавливаем смертельное оружие для использования против наших братьев?» [2] Человечество и так достаточно пролило крови, вопиющей к своим братьям пребывать в гармонии, единении и просто в мире: все человечество должно быть объединено к общей выгоде.

«Ежели, не дай Бог, разразится еще одна война, победителя и побежденного ничего не ждет… Чудовищное оружие нашего века, которое будет применено, приведет к этому» [3]. Именно поэтому Иоанн обращался к руководителям государств  с просьбой эти обстоятельства учитывать «пред лицом Бога» для организации гармоничного союза наций при гарантии права для всех жителей земли, а также их свободу и свободу «умирённых сердец». Энциклика касалась социального устройства и вопроса расового равенства. Основной мотив классового общества — каждый класс имеет полное право отстаивать свои права, не применяя при этом средств насилия и не нарушая прав других. «Все люди — братья» - основной лейтмотив энциклики.

Участие Иоанна XXIII в Карибском и Берлинском кризисах весьма неслучайно, поскольку основным мотивом его понтификата, как видно из его энциклики «Ad petri Cathedram», было единение мира на основе прекращения гонки вооружений.

Призыв к разоружению можно проследить и в его энциклике 1961 года «Mater et Magistra» — «Мать и наставница». Однако здесь этот призыв тесно переплетен с социальной доктриной и анализом достижений НТР. Со стороны Святого Престола это было шагом не только к действительному достижению мира, но и помогло приспособиться к последствиям НТР и урбанизации населения, что во многом обеспечивало отход урбанизированного индивида от христианских ценностей: не секрет, что коммунистические партии делали основную ставку на пролетариат.

«Mater et Magistra» — это не только документ, призывающий к миру между народами, но и социальная и культурная доктрина католицизма, где достаточно много внимания уделено крестьянству и его нуждам, поскольку традиционно именно сельское население было ближе к церкви. В «Mater et Magistra» Святой Престол представлен как  арбитр и наставник в социальной жизни католического государства, а также связывает научный прогресс и христианскую мораль воедино, тем самым открывая нишу для церкви в современном мире.

 В разделе «Наука» Иоанн XXIII обращает свое внимание и на открытие ядерной энергии, подчеркивая ее применение в военных и только потом в мирных целях. Основная задача энциклики — показать взгляды церкви на насущные проблемы современности, классовые разногласия и экономическое развитие.

 Диалог с коммунизмом был необходим, хоть и нет прямого указания на это в тексте, на базе достижений современного прогресса и его основного плода — ядерной энергии, применяемой в первую очередь именно в воен- ных целях. Нельзя осудить Иоанна XXIII за его отношение к коммуни- стической доктрине и к марксизму как таковому: он действовал, опираясь на учение двух своих предшественников, он был ближе всех к пониманию современной ситуации и необходимости диалога с коммунистическими режимами в ядерную эру.

Именно он в завуалированной форме не позволил Аденауэру в начале 60-х годов сделать Германию ядерной державой. Аденауэр, в то время канцлер ФРГ, был ярым католиком и проводил политику так называемой простой структуры внешнеполитической концепции — то есть антикоммунизма. Эта политика строилась на преобладании внешнеэкономических факторов над внешнеполитическими. Торговые связи с СССР рассматривались через призму «восточной политики» или Ostpolitik, главными задачами которой были «сдерживание» и «отбрасывание» коммунизма.

 Именно Иоанн XXIII, принимавший Аденауэра после интронизации, намеренно проигнорировал военно-политические вопросы и тем самым не дал добро на попытку ядерного вооружения Германии.

Хрущев в 1961 году сделал несколько усилий для установления отношений с Иоанном XXIII, поддержав обращение понтифика с призывом к миру и разоружению, а также поздравив папу с 80-летием. В послании к Хрущеву от 20 ноября 1961 года понтифик сделал то же самое, пожелав установления всеобщего мира через доброе согласие и братство людей. В течение года Хрущев сделал в сторону папы несколько шагов. Через месяц после возведения Берлинской стены, после призыва папы к миру и разоружению Хрущев не только поддержал такой же посыл на первой конференции неприсоединившихся стран в Белграде, но и похвалил речь папы, которая была опубликована в нескольких советских газетах.

 25 ноября 1961 года Хрущев поздравил папу с 80-летием и похвалил его вклад в дело мира на земле и разрешение проблем посредством переговоров. Иоанн XXIII, в свою очередь, на поздравления откликнулся и пожелал всему русскому народу установления всеобщего мира путем «доброго согласия и братства людей» [4].

После Венской встречи Кеннеди и Хрущева  летом 1961 года, на которой рассматривался статус-кво в Европе, между СССР и США стала нарастать напряженность из-за Германии и Берлина. В Европе правительство Аденауэра расценивали как наследника Германского Рейха с конституционной точки зрения. Естественно, такое положение вещей не могло устраивать СССР: об этом подробно написано в «Правде» за 11 сентября 1961 года. Вообще, целая страница номера посвящена проблеме Германии и гонки вооружений. После возведения Берлинской стены 17 августа 1961 года США и СССР настроились на дальнейшую конфронтацию и гонку вооружений. США 5 сентября провели подземные ядерные испытания, в свою очередь, СССР 10 сентября провел испытания в Средней Азии. Именно поэтому папа 10 сентября в своем радиообращении заявил о том, что правительства ядерных государств несут ответственность за судьбы человечества и должны решать спорные вопросы мирно и на основе ядерного разоружения. В Кремле обращение Иоанна XXIII было услышано. В Белграде Третий мир призвал к разрядке на первой конференции неприсоединившихся стран.

А Иоанн XXIII 10 сентября из Кастельгандольфо призвал к миру, политике разоружения и верховенству права, а не силы.

Комментарий Хрущева был опубликован в «Правде» и «Известиях» под названием «Озабоченность папы в деле мира»: «Иоанн XXIII взывал к здравому смыслу, когда призывал правительства против генеральной катастрофы и заставлял их задуматься над ответственностью, которую они несут перед историей. Его предложение — хороший знак. В нашу эпоху, эпоху существования самого разрушительного оружия для убийства людей, недопустимо играть с судьбами человечества. Это не повод бояться божьего суда, о котором говорил папа. Как коммунист и атеист я не верю в божественное проведение. Но как раньше, так и сейчас, неважно, откуда поступило предложение для мирного решения конфликта, нам ничего не остается как принять его. И сейчас я задаю себе вопрос, как такие ярые католики, как Джон Кеннеди, Конрад Аденауэр и многие другие, поймут уве- щевание папы» [5].

Этот комментарий Хрущева был воспринят в Ватикане как знак перемен в отношении к Святому Престолу в Кремле. Особенно ввиду наращивания ядерных испытаний. Три атомные бомбы были взорваны в Азии, был нарушен мораторий на проведение ядерных испытаний, и возобновилась гонка вооружений. Серьезным знаком со стороны Кремля явилось и то, что на Собор были отправлены и два наблюдателя от РПЦ, которые были единственными представителями православной церкви на первой сессии Собора.

Весьма интересна система личной дипломатии, которую использовал Иоанн XXIII в своей внешней политике, в том числе и в  восточной политике. Ее проводником стал американский журналист Норман Казинс.

Еще отметим, что Америка на тот момент имела нового президента —Кеннеди, — и это могло быть одной из причин неформальных отношений Ватикана и США. У СССР и Ватикана никаких отношений не было. Однако причиной здесь было и то, что Кеннеди был католиком, и это вынуждало его к установлению неофициальных  связей со Святым престолом. В марте 1962 года жена Кеннеди получила аудиенцию у папы, а Линдон Джонсон, вице-президент, был с визитом у него за месяц до кризиса. 

В марте 1962 года глава католического университета «Pro Deo» отец Морлион сделал Казинсу предложение быть эмиссаром Иоанна XXIII в Кремле. Морлион в разговоре с Казинсом заявил, что ядерная война может подорвать генетическую структуру человека, угрожает его жизни и среде обитания. Чем же тогда интересоваться понтифику, если не этими вопросами, определить довольно трудно. Морлион признал также, что инициатива заключения мира, выдвинутая Ватиканом, была необходима. Любая мирная инициатива папы должна быть тщательно подготовлена. Более того, было необходимо получить доступ к советскому руководству, чтобы инициатива папы имела вес.

Ватикан проявил интерес к Дартмутской конференции 1960 года, где принимали участие ученые СССР и США. Эта конференция была проведена и в Крыму в 1961 году.

Затем она состоялась в Андовере (в США) 21 октября 1962 года, в самый разгар Карибского кризиса. От Ватикана на этой конференции присутствовал отец Морлион. С появлением Морлиона возникла идея вмешательства папы с мирной инициативой для разрешения  кризиса, так как предложение со стороны могло быть воспринято и русскими, и американцами. Папа в действительности был настроен решительно на то, чтобы избежать обострения кризиса, ведущего к ядерной войне, однако ему были необходимы гарантии того, что его инициатива будет принята конфликтующими сторонами. Казинс, являвшийся координатором конференции, имел по этому вопросу телефонные консультации с Тэдом Соренсеном, который заявил во время переговоров с Морлионом, что он и Кеннеди одобряют инициативу понтифика, которая могла бы воспрепятствовать эскалации конфликта. Кеннеди заявил о своей неуверенности в том, что предложения Иоанна XXIII затронули основную тему. Основной темой Кеннеди считал присутствие русских ракет на Кубе.

Инициатива папы была полностью принята и другой стороной, то есть Хрущевым. На следующей день папа призвал нести моральную ответственность за Кубинский кризис. В соответствии с пожеланиями Кеннеди он не стал затрагивать военную составляющую кризиса, зато он коснулся вопроса ответственности политических лидеров, которые должны избегать ситуации, могущей привести к ядерному холокосту. Так же Иоанн XXIII заявил, что эта ответственность лежит на всех государственных лидерах, и поблагодарил тех, кто будет, прежде всего, руководствоваться интересами человечества, а не национальными приоритетами.

Инициатива папы вызвала резонанс, тем не менее, эскалация кризиса продолжалась. Инициатива Иоанна XXIII вскрыла желание обеих сторон решить проблемы мирно, пусть даже и посредством третьей стороны. Послание к миру было выпущено в самый разгар Холодной войны — во время Кубинского кризиса, — который мог привести к вооруженной конфронтации СССР и США.

Это был второй фронт Берлинского кризиса, поскольку основной целью СССР было вытеснение НАТО из Берлина, а также обеспокоенность из-за размещения американских ракет в Турции.

24 октября 1962 года на встрече с паломниками из Португалии Иоанн XXIII выразил свое теплое отношение к государственным деятелям, которые не желают войны на земле, а желают мира для человечества. Официальное обращение папы с призывом к миру было вручено послам США и СССР в Риме.

Вот послание Иоанна от 25 октября, опубликованное в «Правде» под заголовком «Спасти мир!». «Снова — сказал папа, — снова грозные тучи начинают сгущаться над мировыми горизонтами, неся с собой страх стольким миллионам семей». В этой связи Иоанн XXIII повторил свой  призыв к государственным деятелям: «Пусть же осенит их сознание, пусть прислушаются они к крику беспокойства, который поднимается к небу со всех краев земли, как от невинных детей, так и от стариков, как от отдельных людей, так и от всего человечества: мира! мира!» «Сегодня, — сказал он, — мы вновь повторяем этот призыв, идущий от самого сердца, и заклинаем глав государств не остаться безразличным к этому крику человечества. Пусть они сделают все, что в их власти, чтобы спасти мир. Тем самым они оградили человечество от ужасов войны, страшных последствий которых не может предвидеть никто. Пусть они продолжают переговоры. Соглашаться с переговорами на любом уровне и в любое время, благоприятствовать этим переговорам, и назначить их — это знак мудрости и осторожности, который благословляет и небо, и землю» [6]. Это же обращение было издано и в Америке днем позднее — в New York Times, а значит, и Москва, и Вашингтон присоединились к словам Иоанна XXIII, одобрили путь к мирному решению конфликта.

26 октября Хрущев обратился к Кеннеди. В личном письме он просил американского президента гарантировать, что ни США, ни другое государство не станут вторгаться на Кубу, что было созвучно обращению У Тана, генсека ООН, к США и СССР (он просил не блокировать Кубу, а СССР — не доставлять оружие). В письме Хрущева содержалась просьба и о пере- говорах о разоружении.

Во втором письме от 27 октября Хрущев просил о выводе ракет «Юпитер» с территории Турции в обмен на вывод ракет с Кубы, а затем предлагал разрешить эту проблему в совете Безопасности ООН. Кеннеди вынужден был отвечать, однако второе письмо он проигнорировал.

28 октября Хрущев принял условия Кеннеди, касающиеся вывода ракет с Кубы, а Кеннеди обратил внимание на ряд претензий Кубы, и переговоры в ООН начались. «Призыв Иоанна XXIII к переговорам не оказал на США видимого эффекта. Однако инициатива папы оказала определенное воздействие на Хрущева. Мы не можем определить точно, повлияло ли обращение папы на ответ Хрущева Кеннеди, и все же уж одно-то нам и ясно: оно явилось причиной нескольких событий, которые привели папу и Советский Союз к более прямому контакту» [7].

Хрущев принял в Москве Н. Казинса, что одобрил Кеннеди. Во время беседы Казинса и Хрущева в декабре 1962 года прозвучала идея о заключении договора между Москвой и Вашингтоном о запрете ядерных испытаний. «Парадоксально, но в этой ситуации я и господин Хрущев занимали приблизительно те же политические позиции в наших правительствах. Он бы хотел предотвратить ядерную вой ну… У меня те же проблемы» [8]. Как видно, здесь чаяния Москвы и Ватикана совпали, хотя, по словам Казинса, приведенным выше, Кеннеди в момент обострения Карибского кризиса на обращения папы никак не реагировал.

В июне 1963 года Кеннеди в обращении к народу поддержал идею запрета ядерных испытаний, процитировав Хрущева и сказав, что «живые позавидовали бы мертвым». Кеннеди назвал соглашение о запрете ядерных испытаний победой человечества, также он отметил, что впервые за многие годы путь к миру был открыт — это произошло на следующий день после завершения переговоров в Москве о запрещении ядерных испытаний в атмосфере, космосе и под водой.

Месяцем ранее был подписан меморандум о взаимопонимании между Вашингтоном и Москвой, на основе которого была создана прямая линия («горячая линия»), связавшая обе столицы с помощью телетайпной связи, применявшейся на случай кризисной ситуации для прояснений позиций и предотвращения случайных ошибок или недопонимания, которые могли бы привести к военному конфликту.

Таким образом, СССР и США вышли из Карибского кризиса, осознав последствия ядерной войны, приобретя колоссальный опыт в разрешении конфликтных ситуаций, могущих повлечь за собой ядерный конфликт, с намерением и стремлением к мирному сосуществованию, «сделав первый шаг к миру в длительном путешествии из тысячи миль» [9].

Немаловажную роль сыграли, конечно же, личность Иоанна XXIII, его стиль дипломатии и искреннее стремление к миру, стремление неподдельное. Именно его усилия способствовали укреплению контактов между Москвой и Вашингтоном, а также взаимопониманию Востока и Запада. Это был прорыв, поскольку инициатива Иоанна XXIII, Кеннеди и Хрущева подтолкнула мир к новой эре и уберегла от потенциального ядерного конфликта. Можно искать в этом некий прагматизм, говоря об играх Вашингтона и Ватикана в политике сдерживания ядерных и других амбиций Москвы. Здесь нужно видеть истинную цель, а именно достижение мира на земле. Последняя энциклика Иоанна XXIII стала венцом его усилий в деле мира на земле. Летом 1963 года его не стало.

Эта энциклика актуальна и в нынешнее время, когда разразились не- шуточные страсти вокруг конфликта на Корейском полуострове. «Pacem in Terris» — «Мир на земле» — таково название его последнего воззвания ко всем народам земли. Основной призыв энциклики таков: «Мир на земле, о котором человек думает и которого страстно желает, никогда бы не мог быть основан, гарантирован, за исключением оснований такого мира под эгидой неукоснительного соблюдения божественного порядка» [10]. Основой этого порядка являлось бесконечное величие Бога, сотворившего Вселенную и человека, который подобен ему. В своем подобии человек является творцом научного прогресса, помогающего этому миру двигаться вперед. Ошибаются те, кто думает, что отношения между людьми могут быть основаны только на силе. Создатель наделил человека сознательностью, то есть заложил в его сердце основы справедливости. Эти основы или законы демонстрируют поведение человека в обществе, поведение между гражданами и правительством. Они также отражают и те принципы, которыми не должны руководствоваться государства в отношениях друг с другом, в конечном счете между государством с одной стороны и сообществом наций, народов с другой стороны. «Сегодня распространяется убеждение о том, что все люди равны и на документальном, и на теоретическом уровне, наконец, не существует одобрения в той же или иной форме расовой дискриминации. Все это имеет огромное значение для формирования человеческого общества, руководствующегося принципами, о которых нами было упомянуто выше, осознание человеком своих прав должно неизбежно привести его к признанию своих обязанностей» [11] .

Общество, основанное на таких понятиях, как права и обязанности, помогает индивиду усвоить духовные и интеллектуальные ценности, а также определить, что есть правда, справедливость, благотворительность и свобода. «Режимы, правящие только с помощью угроз и запугиваний, и вознаграждений, не стимулируют человека трудиться на общее дело. А даже если побуждение к такому труду имеется, такое государство в любом случае враждебно принципам свободного и рационального человеческого существования. Власть — прежде всего, сила морали. По этой причине правители должны взывать к сознательности индивида, к его обязанности, которая есть у каждого, добровольно работать на всеобщее благо» [12].

Общим благом, по мысли Иоанна XXIII, является нечто, влияющее на потребности человека, его душу и тело. Это именно то, что и должны гарантировать правители государств своим народам: такие высшие принципы морали должны уважать иерархию ценностей и способствовать продвижению индивида не только к материальному, но и духовному. Что касается государств, то,по мнению папы,  они являются субъектами прав и обязанностельств, а их ведь отношения должны строиться в соответствии с пониманием правды, справедливости, свободы и воли к сотрудничеству. Это те же самые законы, которые свойственны индивиду. Любая политическая фигура, которая действует в интересах своей страны, должна руководство- ваться именно этими принципами в своей политике. «И наконец, каждый должен это усвоить, даже когда речь идет об отношениях между государствами, власти должны быть нацелены на способствование всеобщему благу. Это есть основная причина бытия» [13].

Главным императивом всеобщего блага является признание моральных принципов и неукоснительное соблюдение их положения. Этот порядок имеет Божественную природу и даже является краеугольным камнем в построении отношений между государствами. В положении «Об истине» Иоанном XXIII было выдвинуто несколько мотивов, которыми государство должно руководствоваться в своих отношениях. Речь идет о недопущении принципа расовой дискриминации и признании всех государств равными. Все государства имеют право на существование и несут ответственность за свое развитие.

Никто в международных отношениях не имеет право навязывать другим своей воли, напротив, необходимо помогать друг другу для достижения положительного результата к всеобщей выгоде. Развитые государства несут большую ответственность и должны способствовать развитию других стран. Отношения между государствами должны регулироваться на основе справедливости (положение «О справедливости»), поскольку «есть высказывание святого Августина, которое, в частности, уместно в данном контексте: „Отними справедливость, и что будут царства — не более чем банды грабителей“» [14].

Во всех сферах отношений между государствами необходим принцип солидарности. Этого требует универсальный принцип всеобщего блага. В эпоху гонки вооружений, когда развитые страны обременены долгами, а беднейшим не хватает самого необходимого, мир должен быть основан на принципе взаимоуважения. Люди же живут в постоянном страхе перед ядерным конфликтом, а ядерное сдерживание и дальнейшие ядерные ис- пытания могут привести к уничтожению человечества. Именно поэтому необходимо признать необходимость прекращения гонки вооружений, запретить ядерное оружие, провести разоружение и основываться на принципе взаимного доверия. Для этого надо руководствоваться мотивом урегулирования отношений между государствами на основе истины, справедливости и сотрудничества, поскольку, как говорил Пий XII, «ничего не потеряно из-за мира, все может быть потеряно из-за войны» [15].

Знамением времени являются гонка вооружений, страх человечества перед катастрофическими последствиями ядерной войны, сдерживание как более мягкая форма агрессии. И здесь все человечество должно распознать те естественные связи, которые объединяют всех нас, — любовь, а не страх как основной элемент отношений между народами. Для всеобщего блага католики и все остальные, являющиеся «людьми разумными и людьми, которые морально честны по своей природе» [16], должны объединиться для достижения общей цели — мира на земле.

В энциклике «Pacem in Terris» содержится не только призыв к разоружению и недопущению ядерной войны, но и настоящая политическая доктрина, как это можно было увидеть из ранее сказанного. Доктрина основывается на императиве всеобщего блага как для человека, так и для государства и сообщества государств, то есть для всего человечества, речь идет о свободе, истине, справедливости. Здесь необходимо отбросить прагматичность и не пытаться усмотреть в действиях Святого Престола попытку взять на себя роль  ментора мирового сообщества для укрепления своей позиции на политической арене. Угроза ядерной войны только что миновала, и Иоанну XXIII нечего было приобретать для себя как для политического  и, возможно, духовного лидера на дальнейшую перспективу — он был неизлечимо болен и знал, что жить ему оставалось недолго.

Вероятно, призыв к миру в последние годы его понтификата (1961–1963) был неожиданным даже для самого Ватикана и тех, кто формировал его политику и обслуживал его сиюминутные нужды и интересы. Вот почему картина мира и международных отношений была совсем иной, напряженной. Мир действительно был на пороге войны и объят гонкой ядерных вооружений. То, что сделал Иоанн XXIII, привело к повороту от конфронтации и нарастания трений к миру и политике мирного сосуществования двух политических блоков. Здесь нужно отметить, что и лидеры обеих сверхдержав, действительно, проявили свою тягу к миру, разоружению и прекращению Холодной войны. Имея оппозицию в своих правительствах и формально опираясь на принципы отрицания капиталистической или коммунистической доктрин, они смогли при посредничестве Ватикана выйти на контакт и не только предотвратить эскалацию ядерного конфликта, но и договориться о запрете ядерных испытаний. Пусть, возможно, многие скажут, что политика Вашингтона и Ватикана была по отношению к СССР прагматичной. Хотя гонка вооружений, приведшая, по мнению многих западных экспертов, к краху СССР, продолжалась,  схема поведения в случае возникновения опасности и потенциальные пути решения проблемы были отработаны. Наладился механизм взаимодействия между Вашингтоном и Кремлем, а также был подписан договор о запрете ядерных испытаний, что, возможно, явилось стимулом к дальнейшей разработке договоров о сокращении наступательных вооружений.

«Железный занавес» в отношениях между Кремлем и Вашингтоном был прорван по вопросам взаимодействия в сфере предотвращения ядерных конфликтов. Роль Иоанна XXIII как политического деятеля весьма заметна, здесь еще раз нужно подчеркнуть, что было бы ошибкой видеть в его деятельности только прагматизм, основанный на сдерживании в рамках Ostpolitik Запада и новой восточной политики Ватикана. Намерения Иоанна XXIII, как и Кеннеди с Хрущевым, были в своей основе действительно искренними: папа стремился к всеобщему благу, политические лидеры руководствовались его императивом.

Было ли это на пользу международным отношениям?  Несомненно!!! В момент Карибского кризиса и последующие полтора-два года это было сверхактуально. Затем эти люди, или «невозможный триумвират», по определению Н. Каузинса, ушли в историю, а в дальнейшем все сложилось уже немного по-другому.

Трудно переоценить роль Иоанна XXIII как выдающегося духовного лидера, политика, исторической личности. Именно он стал проводить новую восточную политику, основным оружием ее было слово, облекшееся в «Pacem in Terris» в своеобразную политическую доктрину, предлагаемую на рассмотрение всему человечеству. Основным его оружием, как видно из «Pacem in Terris», была политика культурная, именно в ее рамках для каждого индивида и была обоснована доктрина существования государств и человека, сообщества государств на принципах универсального порядка Вселенной, морали, основанной на постулатах божественного мироздания, истины, справедливости и любви.

В конце необходимо отметить, что этот опыт недавнего прошлого сегодня очень актуален для разрешения разного рода конфликтов и, конечно же «ядерных» споров вокруг КНДР и Ирана.

1 Causins N. «The improbable triumvirate», Toronto 1972. С. 44.         

2 Иоанн XXIII. «Ad Petri Cathedram», Раздел II, пункт 17

3 Иоанн XXIII. Ibid, раздел II, пункт 34.

4 Иоанн XXIII. Ibid, раздел II, пункт 40

5 Zizola G. «The Utopia of John Paul XXIII». New York, 1978. С. 120.

6 81 «Правда». 26.10.1962., С. 8.

7 Альбериго Д. История II Ватиканского собора. Т. II. М., 2005. С. 129.

8 Causins N. «The improbable triumvirate». С. 113–114.

9 5 Китайская пословица, цитировавшаяся Дж. Кеннеди в его теле- обращении к народу от 26.7.1963.

10 Иоанн XXIII. «Pacem in Terris». Введение.

11 Иоанн XXIII. Ibid, пункт 44.

12 Иоанн XXIII. Ibid, пункт 48

13 Иоанн XXIII. Ibid, пункт 84.

14 Иоанн XXIII, Ibid, пункт 92

15 Иоанн XXIII, Ibid, пункт 116

16 «Ad Petri Cathedram», http://w2.vatican.va/content/john-xxiii/la/encyclicals/documents/hf_j-xxiii_enc_29061959_ad-petri.html

17 «Pacem in Terris», https://w2.vatican.va/content/john-xxiii/en/encyclicals/documents/hf_j-xxiii_enc_11041963_pacem.html