Двуединый поворот глобального капитализма

Новые монетарные сущности предвосхищают капитализм нового типа

Глобальный монетарный ландшафт объективно меняется, и не всегда эти перемены осознаются концептуально. Тем не менее и цифровые валюты центральных банков, и «негосударственные» цифровые валюты привносят в жизнь мирового сообщества новые принципы организации денежного оборота. Эти новые принципы — пока заметные слабо — могут заложить ориентиры для трансформации глобального развития. Насколько глубокой окажется такая трансформация? Однозначного ответа здесь быть не может. Если принять во внимание межотраслевое значение монетарных вопросов, переосмысление логики денежного оборота может не только видоизменить финансово-экономический ландшафт, но и заложить основы для поворота глобального капитализма. А в конечном счете — и для перехода мира на новую ступень глобализации.

Источник: Unsplash    

Укрепление финансового суверенитета?

По информации BeInCrypto, в настоящее время 98% государств интересуются возможностями государственных цифровых валют. По данным Statista, на июнь 2023 г. 11 стран внедрили цифровую валюту центрального банка (Central Bank Digital Currencies, CBDC), 21 государство внедрило пилотный проект, 32 страны находятся в процессе развития новой формы валюты и еще 46 проявляют исследовательский интерес. Эти цифры позволяют говорить об общемировом масштабе данной тенденции.

Согласно разъяснениям, которые были представлены Комитетом по платежной и рыночной инфраструктуре и Комитетом по рынкам Банка международных расчетов (Bank for International Settlements, BIS), учет CBDC как новой формы национальных валюты будет отличаться от баланса «традиционных» резервных и расчетных счетов.

Что это будет означать на практике? Может быть, правовая архитектура «кошелька» нового типа со временем заключит в себе новые переменные. Например, для потребителей — физических лиц будет ограничена сумма ежемесячного пополнения. Также могут быть установлены критические сроки для произведения транзакций, по достижении которых остатки на счетах будут «сгорать». Ввиду усложнения структуры финансовых рынков и возрастания роли поведенческих факторов, центральные банки по всему миру вынужденно прибегнут к новому поколению мер по обеспечению финансовой стабильности.

Идея о CBDC, которые де-юре являются новой монетарной сущностью, появилась неспроста. Необходимость в новой форме валюты обусловлена макроэкономическим противоборством «эпилептоидной» и «эмотивно-истероидной» экономики. И эта борьба простирается значительно глубже нарративов, исходящих из экономической теории.

Невооруженным глазом заметна бесповоротная — и в то же время никем не контролируемая — трансформация человеческих отношений. Особенно это актуально для населения крупных городов (в рамках статьи рассматриваются розничные CBDC, которыми будет пользоваться население, а также малый и средний бизнес). «Эпилептоидные» начала, то есть склонность к иерархии, контролю и неглубокому интеллектуальному труду, постепенно уходят на второй план и обретают в массовом восприятии маргинальный оттенок. Как следствие, отмирает вертикальная модель не только корпоративного управления, но и в целом взаимодействия между людьми. Наоборот, усиливаются «демонстрирующие» тенденции, подпитываемые жаждой новых эмоций и ощущений. И представляется, что тенденции по горизонтальной переориентации всех форм взаимодействия, которые сопровождаются экспрессивным акцентом на человеке (на внешности либо на эмоциях), будут прогрессировать и далее.

Наблюдаемое преображение общества, которое обусловлено исходящим из глубины народа желанием развиваться, преобразует финансово-экономические потребности. Как следствие, потребности современных людей в большей степени характеризует жажда новых эмоций и ощущений, чем перспектива долгосрочных сбережений. Люди становятся склонными к самосовершенствованию, в том числе — в отдельных случаях — посредством вмешательства в организм.

«Яркая» жизнь населения обладает вполне конкретными макроэкономическими характеристиками. И более высокая скорость обращения денег (velocity of circulation), помноженная на нежелание правительств ослаблять хватку финансового суверенитета, должна найти отражение в новой форме денег. Внедрение розничных CBDC направлено в первую очередь на административное регулирование этих скоростей и, может быть, в перспективе — на более глубокую цифровую трансформацию человеческих отношений.

При этом CBDC — это больше, чем новая форма валюты. Это и новая государство-ориентированная правовая сущность, которая будет задействована практически во всех гражданско-правовых отношениях. В правоприменительную архитектуру будет встроен государственный интерес. Вероятно, впоследствии — по мере преображения — общество может задуматься и над тем, что бремя владения, например, недвижимостью корреспондирует с непомерными издержками. И хотя в настоящее время человечество не готово к подобному шагу, возможно, в будущем люди не захотят испытывать юридических обременений, связанных с обладанием частной собственностью и наследованием.

Децентрализация и отсутствие ментальных границ

Новая форма национальных валют не несет каких-либо принципиальных отличий с точки зрения логики денежного оборота. Например, согласно белой книге Народного банка Китая от 16 июля 2021 г. «О развитии исследований и разработок в области цифрового юаня», китайский ЦБ не только осуществляет эмиссию розничной CBDC, но и «управляет всем жизненным циклом [цифровой валюты], определяет механизмы функционирования, устанавливает обязанности коммерческих банков». Таким образом, олицетворяя новые скорости человеческого взаимодействия, CBDC по-прежнему строятся на основе вертикальной модели управления и содержит широкий властный элемент. Это позволяет сделать заключение значительной принадлежности новой формы валюты к цифровому лагерю «эпилептоидной» экономики. К сожалению, в силу исторической инерции «эпилептоидная» модель организации общества по-прежнему имеет место быть.

CBDC позволят перекроить внутригосударственный финансовый ландшафт, особенно в части платежей населения, малого и среднего бизнеса. Широкое внедрение CBDC приведет к росту государственного контроля за внутренними финансовыми потоками. При этом реальное влияние на политическую повестку, обусловленное контролем за эмиссией безналичных денег, будет в значительной мере перераспределено: от владельцев и менеджмента коммерческих банков к руководству центральных банков.

Рассуждения о трансформации капитализма видятся бессмысленными без должного внимания к интересам ключевой движущей силы глобального развития, а именно международного капитала, в том числе российского, и сопутствующих отраслей экономики. К таковым можно отнести банковские и финансовые услуги, адвокатские и юридические услуги, консалтинг, аудит.

Для международного капитала и конкурентоспособных профессионалов важна прозрачность и отсутствие административных барьеров. Внедрение контролируемых государством CBDC, которые могут быть предвестником ряда ограничений, едва ли можно рассматривать в подобном ключе. Поэтому с высокой долей вероятности можно предположить, что в ближайшие годы будет произведена некоторая перенастройка глобального капитализма и его переход в новую — более инклюзивную — форму. И точкой консенсуса станет формирование амбивалентной монетарной сущности.

Так как влияние центральных банков на экономику возрастает, устоявшееся равновесие в управлении глобальными процессами будет нарушено. Баланс между государственными интересами (государств, где сегодня концентрируется капитал) и интересами мира, то есть интересами глобального развития, будет найден в раздвоении монетарного ландшафта. На практике это будет означать переориентацию корпоративных и инвестиционных стратегий, связанных с управлением крупным капиталом.

Здесь важно перейти на уровень глобальных процессов. Помимо государство-ориентированных CBDC, стихийно формируется наднациональная монетарная сущность, то есть пространство без государственных границ и национальной принадлежности, в основе которого будет лежать собственная логика финансового регулирования. Конкурентоспособность крупного финансового капитала будет определяться успешностью перехода во всемирную парадигму финансовых рынков, а конкурентоспособность консалтинговых компаний, юридических фирм и адвокатских коллегий — способностью предложить адекватные правовые решения для такового.

«Золото» XXI века

Главной проблемой «эпилептоидной» экономики является не только и не столько вертикальная модель, которая тормозит раскрепощение человеческого потенциала и не создает высокой добавочной стоимости. Основная опасность состоит в присутствии слабо прогнозируемых факторов, лежащих вне рыночных соображений. Например, может резко поменяться политическая конъюнктура. Эти же проблемы присущи «государственным» деньгам. По нерыночным причинам может быть ограничено трансграничное движение капитала, может упасть курс национальной валюты и т.д. Серьезные процессы, как и долгосрочное планирование, не могут пребывать в зависимости от подобных факторов.

Для того же чтобы максимально нивелировать эти риски, в основу наднациональной монетарной сущности должна лечь некая нейтральная субстанция, то есть высоколиквидные ресурсы, физический объем и предложение которых не зависели бы от внеэкономических факторов и воли третьих лиц. Таким ресурсом могло бы стать золото, однако в силу физических характеристик драгоценный металл не соответствует современным требованиям в части скорости транзакций, транспарентности и управления регуляторными рисками. Например, государство, где золото будет храниться, может волюнтаристски установить ограничения на его вывоз (в соответствии с текущим пониманием теории международного права).

Здесь необходимо акцентировать внимание на недавних словах исполнительного директора фонда BlackRock Лоренса Финка. Согласно сжатой стенограмме, которую опубликовало издание Business Insider, «крипта» имеет схожий посыл с «оцифровкой золота». Более того, криптовалюта Bitcoin, по мнению уважаемого финансового института, является «международным активом» и может «совершить революцию» в области финансов.

Действительно майнинг криптовалюты Bitcoin напоминает процесс добычи драгоценного металла. Помимо этимологии слова (от англ. to mine — «добывать»), гипотетический объем этой криптовалюты ограничен. Кроме того, отмечается корреляция между колебаниями курса золота и курса Bitcoin, хотя данный показатель и сложно назвать постоянным и устойчивым.

Bitcoin’s Correlation With Gold Hits Highest Level in Over a Year. URL: coindesk.com

Стратегические планы фонда BlackRock красочно иллюстрирует подача заявки на допуск к операциям биржевого фонда (exchange traded fund, ETF) для криптовалюты Bitcoin. Предполагается, что ETF облегчит владение BTC для клиентов BlackRock, среди которых особое место занимают институциональные инвесторы. Как следует из общедоступных источников, американская Комиссия по ценным бумагам и биржам (Securities and Exchange Commission, SEC) пока не дала разрешение на запуск ETF.

Здесь также необходимо акцентировать внимание на том, что американцы в лице SEC, исполняя широкие международно-правовые обязательства, активно «расчищают» глобальные рынки от недобросовестных и не зарегистрированных должным образом эмитентов. Под недобросовестностью в данном случае стоит понимать недостаточную децентрализацию и отсутствие математически обоснованных механизмов эмиссии.

В рабочей тетради МВФ от 5 июля 2023 г. будто бы подтверждается данный тезис: «будущее криптовалют крайне неопределенное… некоторые из них являются пузырем, который рано или поздно лопнет… другие же станут основой для фундаментальных инноваций в децентрализованных финансах».

Наднациональные истоки глобального лидерства

Однако стройность данной теории может дать иллюзорно упрощенное (и несколько однобокое) понимание формирующейся парадигмы финансовых рынков и новой формы глобального капитализма. Как следует из приведенной выше цитаты, глава BlackRock не называет Bitcoin золотом напрямую. В приведенной цитате используется слово «крипта» (в оригинал по Business Insider англ. crypto), которое имеет максимально широкую трактовку: от криптоактивов, многие из которых выпускаются в соответствии с регуляторными требованиями (например, токены на золото или доллары), до практически не регулируемых криптовалют (например, Bitcoin, Ethereum).

Здесь важно отвлечься и подчеркнуть: несмотря на колоссальный интерес со стороны инвесторов, криптовалюты сегодня обладают довольно высоким уровнем рыночных рисков, что обусловлено недостаточной вовлеченностью институциональных инвесторов в сделки. Вероятно, BlackRock решит эту проблему, если ETF будет одобрен. При этом ценность криптовалют состоит не в конкретных брендах, а в революционных — «анархических» — принципах организации денежного оборота. Хотя криптовалютам и присуща высокая волатильность, они все же интересны финансистам. Подлинные корни этого интереса нужно искать именно в «революционности» новых принципов денежного оборота: в плоскости децентрализации и транспарентности.

Вместе с тем слегка различимая двусмысленность в коннотации слова точно отражает логику наднациональной монетарной сущности. На самом деле децентрализация в радикальных формах является частью глобального пейзажа. Финансовые регуляторы и лидеры банковского сектора выражают деятельную заинтересованность во внедрении децентрализованных инструментов несколько иного свойства.

8 августа 2023 г. Совет управляющих Федеральной резервной системы постановил, что крупным банкам, которые желают выпускать, хранить, либо осуществлять операции с токенами на доллары, необходимо обеспечить соответствие стандартам ФРС и получить письменное заверение об отсутствии возражений. Интересным представляется тот факт, что позиция ФРС оформилась менее чем через месяц после принятия Советом по финансовой стабильности (Financial Stability Board, FSB) рекомендаций в области глобального регулирования стэйблкоинов. Если максимально упростить суть рекомендаций Совета по финансовой стабильности, то глобальные стэйблкоины (криптовалюты со стабилизационным механизмом) должны быть надлежащим образом зарегистрированы и всецело соответствовать регуляторным требованиям, в первую очередь в части адекватного резервирования.

Здесь в качестве справки можно привести следующую информацию. Еще в 2019 г. банком JP Morgan Chase в сотрудничестве с Денежно-кредитным управлением Сингапура был запущен токен JPM Coin. Через данную систему, по информации агентства Bloomberg, в течение экспериментального режима проведено транзакций на 300 млрд долл. JP Morgan Chase продолжает разработку и внедрение так называемых «депозитарных токенов», которые позволят проводить трансграничные переводы значительно быстрее и с гораздо меньшей комиссией. С учетом того, что объем проводимых JP Morgan Chase транзакций составляет примерно 10 трлн долл. в сутки, потенциал депозитарных токенов аналитики подразделения Onyx, ответственного за внедрение новых инструментов, оценивают в «триллионы долларов платежей ежедневно» и характеризуют такие токены как «новую парадигму финансовых услуг».

Крупные банки де-факто внедряют собственные валюты, которые будут циркулировать во внутрикорпоративном режиме и станут альтернативой «государственным» деньгам. Причем широкое географическое присутствие крупных международных банков позволит проводить транзакции в глобальном режиме. Иными словами, для оптимизации регуляторных издержек и сокращения сроков проведения международных операций будут выстроены внутрибанковские экосистемы расчетов. Поэтому можно предположить, что вводимые в будущем «санкции» и иные нерыночные ограничения, авторами которых будут выступать правительственные чиновники, едва ли окажутся столь эффективными.

Если взглянуть на внедрение подобных инструментов глазами банков, то поиск оптимальных правовых и compliance-решений является наиболее сложной и затратной частью. В то же время подобные инвестиции — возможно, не в полной мере публичные — являются залогом стратегической трансформации и долгосрочной конкурентоспособности на финансовых рынках. Без создания собственных валют финансовый капитал будет обречен на увязание в низкодоходных сегментах национально-ориентированного бизнеса.

Внедрение банками собственных валют обладает и глубоким философским содержанием. Это вынужденный шаг финансового сектора, обусловленный грядущей горизонтальной переориентацией глобального управления.

Невозможно обойти стороной и лучшие практики в области финансового регулирования. В частности, Совет по финансовой стабильности и ФРС пытаются очертить некоторый регуляторный контур для сохранения целостности на глобальных рынках. Так как вопросы регуляторных и compliance-рисков в данном случае определяющие, выработка правовых стандартов позволит банкам с большим энтузиазмом развивать новое направление. Это, наверное, один из немногих примеров, когда финансовое регулирование не тормозит инициативу, а, наоборот, задает ориентиры для глобального лидерства.

Таким образом, природа наднациональной парадигмы финансовых рынков характеризуется амбивалентностью. Единый подход к регулированию децентрализованных инструментов в настоящее время не выработан — и вряд ли это произойдет в будущем.

С точки зрения пруденциального регулирования токенов на доллары, стэйблкоинов, то есть децентрализованных инструментов, в развитии которых заинтересованы традиционные участники финансового рынка, первостепенны вопросы адекватного резервирования, поиска правовых и compliance-решений. На начальном этапе функции надзора за данной областью будут осуществлять национальные финансовые регуляторы.

Эффективное регулирование по-настоящему децентрализованных валют едва ли возможно в рамках текущего понимания международного права. Принципиально новый вид имущества безальтернативно требует глобально-правового подхода и планетарного взгляда на вопросы политики.

Сверх того, идеи, лежащие в основе обеих категорий децентрализованных инструментов, не противодействуют друг другу, а создают здоровую конкурентную среду. В этой взаимодополняющей дихотомии и будет лежать реальное содержание новой главы глобализации — и к этой главе мировое сообщество неуклонно приближается.

Контуры глобального капитализма нового типа

Становление капитализма нового типа — инклюзивного капитализма — потребует частичного отказа от рыночных начал и глобальности. Как минимум в силу того, что значительной части населения они так и не стали близки. Чтобы удовлетворить эти чаяния, «централизованные» начала будут реализованы в рамках национально-ориентированных проектов по внедрению CBDC. Неизбежен и негативный эффект: ограничение имущественных прав и личных свобод окажет пагубное влияние на такие характеристики общества, как уровень инициативы, профессионализма и стремления к развитию.

Нарушение равновесия будет компенсировано. Наднациональная монетарная сущность заключит в себе не только капитал (финансовый, человеческий и символический), но превратится в альтернативную глобально-правовую реальность, в новую форму финансово-экономической жизни — и в безграничное пространство возможностей.

Тем не менее разворот капитализма будет двуединым, а его течение приведет человечество к новой форме экономической жизни и взаимодействия между людьми. Несмотря на иллюзорное обособление государств, капитализм нового типа все-таки будет глобальным феноменом. Некоторые из его особенностей широко известны:

— приоритет виртуальной реальности;

— тотальная транспарентность финансовых рынков;

— всеобщность осознанного потребления;

— альтруизм как реальная сила;

— примат интересов будущих поколений.

Поворот глобального капитализма заложит новую систему координат и послужит отправной точкой в формировании обновленного образа человека. Хотя переход уже происходит, остается лишь догадываться, из какой части света последует финальный импульс.