13 сентября 2023 г. в Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики» под председательством заместителя президента РАН, директора Института перспективных стратегических исследований НИУ ВШЭ, члена РСМД Андрея Кокошина прошел круглый стол «Политические, экономические, идеологические и технологические параметры деглобализации и интересы России».
В ходе мероприятия был поставлен вопрос о трактовке процессов глобализации и деглобализации, обширном комплексе их детерминант и компонентов, включая геополитические факторы. Затрагивались вопросы соотношения роли в этих процессах наций-государств и субъектов хозяйственной деятельности, в т.ч. транснациональных корпораций.
Отдельно была подробно рассмотрена проблема соотношения процессов деглобализации, с одной стороны, и регионализации и трансрегионализации — с другой, рассмотрены основные сценарии их дальнейшего развития, в том числе в свете действия такого тренда, как образование макрорегионов.
13 сентября 2023 г. в Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики» под председательством заместителя президента РАН, директора Института перспективных стратегических исследований НИУ ВШЭ, члена РСМД Андрея Кокошина прошел круглый стол «Политические, экономические, идеологические и технологические параметры деглобализации и интересы России».
В круглом столе приняли участие ученые и эксперты НИУ ВШЭ, МГУ имени М.В. Ломоносова, МГИМО МИД России, Российского совета по международным делам, Института социологии ФРИСЦ РАН, ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН. В их числе Ольга Александрия (ФМП МГУ), Владимир Бартенев (НИУ ВШЭ), Евгений Бужинский (НИУ ВШЭ, ФМП МГУ), Василий Веселов (ФМП МГУ), Оксана Гаман-Голутвина (МГИМО МИД России), Виктор Есин (ФМП МГУ, НИУ ВШЭ), Василий Кашин (НИУ ВШЭ), Злата Кокошина (ИС ФНИСЦ РАН), Андрей Кортунов (РСМД), Алексей Лисс (НИУ ВШЭ), Анастасия Лихачева (НИУ ВШЭ), Андрей Маслов (НИУ ВШЭ), Александр Савельев (ИМЭМО).
В ходе мероприятия был поставлен вопрос о трактовке процессов глобализации и деглобализации, обширном комплексе их детерминант и компонентов, включая геополитические факторы. Затрагивались вопросы соотношения роли в этих процессах наций-государств и субъектов хозяйственной деятельности, в т.ч. транснациональных корпораций.
Отдельно была подробно рассмотрена проблема соотношения процессов деглобализации, с одной стороны, и регионализации и трансрегионализации — с другой, рассмотрены основные сценарии их дальнейшего развития, в том числе в свете действия такого тренда, как образование макрорегионов.
Отмечалось появление и развитие образований нового типа, созданных за пределами близких ареалов БРИКС, МИКТА (Мексика, Индонезия, Южная Корея, Турция, Австралия), Транстихоокеанское партнерство и др., описываемых понятиями «трансконтинентализм», «международный трансрегионализм», «кроссрегионализм» и т.п. Особо подчеркивалась растущая роль БРИКС, число членов которой недавно значительно увеличилось.
Отмечался рост ряда региональных центров силы, который является одним из проявлений растущей многополярности системы мировой политики. Такое развитие требует наращивания усилий России как великой державы с глобальными интересами и возможностями в проведении многосторонней дипломатии, в отношении которой у нашей страны имеется богатый опыт.
Встал вопрос и о том, какие количественные показатели интенсивности трансграничных потоков движения товаров, услуг, капиталов, людей, информации способны лучше всего отразить силу трендов глобализации, деглобализации и регионализации. Была дана оценка темпам восстановления таких потоков после пандемии COVID-19. В ходе дискуссии было отмечено наличие разнонаправленной восстановительной динамики — как по отдельным измерениям интеграционных процессов (например, международная торговля восстанавливалась в целом быстрее, чем иностранные прямые инвестиции), так и по различным экономическим макрорегионам мира. Высказывалось мнение о том, что лето–осень 2023 г. могут стать временем начала нового долгосрочного «деглобализационного цикла».
Акцент был сделан на том, что деглобализационные тенденции были существенно ускорены прежде всего действиями Соединенных Штатов Америки — введением ими протекционистских мер, расширением практики применения односторонних санкций, попытками переноса ряда критических производств, прежде всего, в области микроэлектроники, обратно на свою территорию и др. Особо дестабилизирующий характер имеет и применение широкого спектра экономических, технологических, информационно-психологических инструментов агрессивного воздействия на Россию в рамках проводимой США и их союзниками «гибридной войны» против РФ, которая включает в себя и прокси-войну с использованием Украины при массивных поставках оружия и боеприпасов со стороны «коллективного Запада». Отмечалось, что в этих условиях Россия продемонстрировала высокую степень устойчивости своей экономики и социально-политической сферы.
Были отмечены проблемы, с которыми США столкнулись в реализации своей стратегии по сохранению ведущих позиций в мировой экономике, в промышленно-технологическом развитии. С одной стороны, это касается их усилий по осуществлению «решоринга» и реиндустриализации, успеху которых мешает нехватка рабочей силы, сложность организации ряда производственных процессов. С другой — релокации высокотехнологичных производств из Китая в другие, дружественные США страны, которая в ряде случаев может занять до 10 лет.
Участники отмечали, что многие действия США, ведущие к деглобализации, предопределяются прежде всего стратегическими и идеологическими установками значительной части их политической элиты, связанными в том числе с развитием глубинных социально-экономических процессов в этой стране. Американским истеблишментом явно двигает стремление интенсифицировать противодействие все более усиливающему свои позиции в экономической, научно-технологической и политико-военной сфере Китаю, который, как считают в Вашингтоне, стал главным бенефициаром глобализации, изначально продвигавшейся самими США.
В ходе круглого стола была рассмотрена в том числе и семантика американской стратегии сдерживания КНР. Анализировались представления американских должностных лиц в органах исполнительной и законодательной власти о возможностях и масштабах проведения «декаплинга» (разъединения) экономик США и КНР и «де-рискинга» (ограничения взаимодействия и снижения зависимости в наиболее чувствительных сферах) применительно к экономическим отношениям к Поднебесной. Отдельно были обозначены ключевые меры, предпринимаемые в целях сдерживания КНР на внутреннем и внешнем контуре, с особым вниманием к действиям, которые осуществляются как исполнительной властью, так и в Конгрессе по мобилизации общественного мнения США на долговременную борьбу с Китаем.
Было отмечено полное отсутствие упоминаний использования термина деглобализация в официальном политическом дискурсе США; сделано предположение, что тезис о деглобализации вряд ли когда-либо станет официальной стратегической установкой Вашингтона. Но де-факто деглобализация реализуется в рамках мер, предпринимаемых правительством Соединенных Штатов в целях «декаплинга» / «де-рискинга». В то же время концепт «дерискинга», предложенный ЕС и перенятый США в целях смягчения трансатлантических разногласий, будет служить лишь прикрытием для реализации долгосрочной стратегии «размежевания» с Китаем, в конечном итоге призванной уменьшить зависимость США от КНР и максимально ограничить возможности развития последнего. Политика размежевания с Китаем будет реализовываться — независимо от партийно-политической конфигурации — при поддержке обеих партий и большей части населения США. Есть все основания полагать, что в Соединенных Штатах имеется готовность реализовывать эти цели на протяжении длительного времени и с большими затратами. Но готовы ли будут европейские союзники «зеркалить» все меры, предпринимаемые Соединенными Штатами, применительно к КНР — в том числе и в ключевом вопросе ограничения исходящих инвестиций в Китай?
Значительная часть мероприятия была посвящена обсуждению реализации Китаем стратегии экономического и научно-технологического развития в условиях нарастания противоборства с США. Отмечалось стремление КНР выступать в роли одного из главных защитников глобализации в ее экономическом измерении. Оно нашло закрепление в том числе и в совместном заявлении лидеров Китая и РФ Си Цзиньпина и В. Путина от 21 марта 2023 г., где была выражена приверженность обеих стран «экономической глобализации», принципам деятельности ВТО, в целом свободной торговли в современной мировой экономике.
Участники уделили особое внимание факторам, которые предопределяют такую позицию КНР и связаны со спецификой поставленных ее руководством долгосрочных политико-идеологических, экономических и военно-политических целей.
Анализировалась китайская идеология глобализации, а также предложенные председателем КНР Си Цзиньпином глобальные инициативы, поддержанные к настоящему моменту уже большей частью стран глобального Юга. Особо подчеркивались роль различных миротворческих инициатив Китая (в том числе и применительно к урегулированию конфликта на Украине) в поддержании его образа как ответственного участника глобальной системы и главного выразителя интересов развивающихся стран.
Отмечалось, что в новой пятилетке китайским руководством поставлена задача превращения КНР в глобальный инновационно-технологический центр и снижения его уязвимости перед лицом внешних потрясений посредством достижения большей самостоятельности и независимости в научно-технической сфере. При этом КНР стремится и усилить свои позиции в глобальных цепочках добавленной стоимости, во многих из которых все еще наиболее сильные позиции занимают США, Япония, Германия, Республика Корея.
Была отмечена уникальная способность Китая к концентрации больших объемов ресурсов на приоритетных направлениях экономического и научно-технологического развития, и огромное внимание, уделяемой высшим руководством промышленной политике. Отдельно были рассмотрены оценки усилиям, предпринимаемым Китаем по развитию наиболее перспективных технологий (в том числе квантовых, космических технологий, искусственного интеллекта, микроэлектроники и т.д.). Особо подчеркивались достижения Китая в развитии тех направлений, которые по тем или иным причинам не получили сопоставимого внимания на Западе (морские исследования, судостроение, производство сельскохозяйственной техники, развитие транспорта нового поколения и т.д.).
Участники также затронули вопрос о восприятии деглобализационных процессов и американо-китайского противостояния в развивающихся странах, в том числе на Африканском континенте. Африка, с одной стороны, все более громко заявляет о себе и необходимости учета своих интересов в поддержании устойчивого развития, с другой — во все большей мере становится ареной столкновения интересов глобальных и региональных держав. Отмечался большой успех прошедшего недавно в Санкт-Петербурге саммита Россия — Африка, новые возможности для усиления позиций РФ на Африканском континенте.
Содержание развернувшейся дискуссии лишний раз подчеркивает важность китайско-российских отношений, которые характеризуются в официальных документах формулой «отношения всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия, вступающие в новую эпоху». С учетом сложного комплекса глобализационных и деглобализационных тенденций исключительно важной является задача выстраивания взаимовыгодных и равноправных отношений России с Китаем на долгосрочную перспективу с учетом всей совокупности интересов развития РФ и происходящих в мире геополитических трансформаций, включая процессы глобализации и деглобализации.
Большое значение для России будет иметь и то, какими темпами будут развиваться другие дружественные и нейтральные государства, на которые переориентируются ее внешнеэкономические связи. Соотношение процессов глобализации и деглобализации играет большую роль для социального развития и экономики и формирования современной социальной реальности в России, которая, как это неоднократно подчеркивалось высшим руководством РФ, является частью мировой экономики.
Подчеркивалось, что для обеспечения национальных интересов России, ее активного и плодотворного участия в процессах мирового развития необходимо наращивание «человеческого капитала», масштабные вложения государственного и частного капитала в образование и науку, разнообразные стимулы для инновационного развития. Подчеркивалась особая роль всего спектра информационно-коммуникационных технологий, которые остаются основным научно-технологическим фактором экономического и социального развития в глобальном масштабе.
