Оралманы – этнически свои, но социально чужие
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
К.и.н., Институт Востоковедения РАН, эксперт РСМД
Этническая репатриация, как правило, имеет своей целью не просто увеличение числа граждан, но и социальную и культурную интеграцию переселенцев в новую для них страну, что необходимо для укрепления ее внутренней стабильности. Побудительной мотивацией к этому служат этническая идентичность или общие исторические ценности. Россия, реализующая программу возвращения соотечественников, нуждается в обобщении и изучении подобного опыта других стран, в частности, опыта осуществления программы этнической репатриации казахов в постсоветском Казахстане.
Этническая репатриация, как правило, имеет своей целью не просто увеличение числа граждан, но и социальную и культурную интеграцию переселенцев в новую для них страну, что необходимо для укрепления ее внутренней стабильности. Побудительной мотивацией к этому служат этническая идентичность или общие исторические ценности. Россия, реализующая программу возвращения соотечественников, нуждается в обобщении и изучении подобного опыта других стран, в частности, опыта осуществления программы этнической репатриации казахов в постсоветском Казахстане.
В 2007 г. началась реализация Государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом. Предполагалось, что ее участниками станут сотни тысяч людей из стран ближнего зарубежья, для которых Россия, русская культура и русский язык остаются значимыми понятиями. Тем не менее при определении перечня субъектов программы категория этнической принадлежности не использовалась. За пять лет реализации программы (2007–2011 гг.) в Россию переселилось 62590 человек, из них в 2011 г. – 31459. В то же время за период с 1992 г. только из Казахстана в Россию переселилось не менее миллиона человек, в большинстве своем – русские. Очевидно, что дело не в нежелании соотечественников возвращаться на родину.
В связи с этим закономерен интерес России к опыту Казахстана, который на протяжении двадцати лет проводит политику репатриации этнических казахов на родину. За счет чего же удалось обеспечить переезд в постсоветский Казахстан сотен тысяч репатриантов – оралманов?
Задачи и решения
Сразу после обретения независимости перед новым казахстанским правительством встала задача изменения социально-демографических тенденций, наметившихся в последние годы. Необходимо было преодолеть отток и сокращение численности населения, а также повысить долю казахов в его составе. Кроме того, в идеологической кампании, направленной на легитимацию новой власти, определенное место занимало стремление восстановить историческую справедливость по отношению к тем казахам, которые в результате социальных катаклизмов начала XX в. покинули – добровольно или вынужденно – родину.
Этническая репатриация представала одновременно символическим актом восстановления исторической справедливости, что укрепляло восприятие нового правительства как руководства, действующего, прежде всего, в интересах казахов, и важным инструментом восполнения миграционного оттока и изменения демографического баланса в пользу казахов. Кроме того, приезд этнических казахов из-за рубежа был призван увеличить число носителей казахского языка и культуры, что изменило бы и социально-культурный облик страны.
Во всяком случае, именно в таком ключе рассматривается этническая эмиграция в Казахстан в официальных документах: «Как результат возврата этнических казахов на историческую родину рассматриваются увеличение численности и естественного прироста населения, оздоровление демографической ситуации в стране» (). «Привлечение и содействие интеграции оралманов в социальную среду нашего общества нацелено на то, чтобы сохранить национальную идентичность, а также на восстановление исторической справедливости – воссоединения с народом, сохранения национальной культуры и языка» (из Доклада Уполномоченного по правам человека в Республике Казахстан «О соблюдении прав беженцев и оралманов в Республике Казахстан», 2008 г.)
Сложный маршрут «Светлой перекочевки»
Семинар для оралманов Урджарского
района о необходимых таможенных процедурах
и правилах.
Первая группа казахов-репатриантов из Ирана прибыла в Казахстан в декабре 1991 г. Они были размещены на территории одного из бывших военных городков и устроены на работу. В дальнейшем были приняты Закон «Об иммиграции» (1992), Закон «О миграции населения» (1997), «Концепция репатриации этнических казахов на историческую родину» (1998) и специальная программа «Нурлы кош» («Светлая перекочевка»), рассчитанная на 2009–2011 гг. В этих и других документах была заложена законодательная база и проработаны процедурные моменты реализации программы репатриации. Сами оралманы определялись как «иностранцы или лица без гражданства казахской национальности, постоянно проживавшие на момент приобретения суверенитета Республикой Казахстан за ее пределами и прибывшие в Казахстан в целях постоянного проживания». Для них были предусмотрены специальные льготы: оказание помощи в трудоустройстве, повышении квалификации и в освоении новой профессии; выделение квоты для поступления в организации среднего профессионального и высшего профессионального образования; предоставление нуждающимся мест в школах, дошкольных организациях, а также учреждениях социальной защиты; перемещение через границу без взимания таможенных платежей и налогов; бесплатный проезд к постоянному месту жительства и провоз имущества (в том числе скота); выделение средств для приобретения жилья по месту прибытия и выплата единовременных пособий (около 5,7 тыс. долл. на семью из пяти человек); предоставление жилья и участков для занятия полеводством; предоставление кредитов под 4% годовых на 16 лет. В зависимости от возможностей государства квоты иммиграции оралманов менялись из года в год и составляли от 2500 до 20000 семей.
Задача количественного восполнения убыли населения и повышения доли представителей титульной нации до доминирующих 63% в целом решена. К тому же за рубежом Казахстан приобрел имидж государства, привлекательного для миграции, с положительным миграционным балансом.
Первоначально планировалось основную часть оралманов направить в северные области страны для замещения выбывающего европейского и славянского населения, но до 40% переселенцев все равно оказывались там, где им было удобно, – в трудоизбыточных Мангистауской, Алматинской и Южно-Казахстанской областях.
С начала 2012 г. выдача документов на включение желающих в квоту иммиграции оралманов была временно прекращена. Это связано с необходимостью пересмотра порядка выдачи квот по областям, возможно, для обеспечения более сбалансированного распределения оралманов по территории страны.
Неоднозначные итоги
Несмотря на пропагандистские усилия, малоимущие жители Казахстана не видят в оралманах собратьев, возвращающихся домой. Для них оралманы – конкуренты на рынке труда, при распределении социальных субсидий или даже предатели и иждивенцы, покинувшие родину в самое тяжелое для нее время, а теперь приехавшие за своей долей общественного богатства, которое создавалось не их руками.
Главными итогами реализации программы этнической репатриации стали переезд в Казахстан и интеграция (разной степени успешности) в принимающее общество сотен тысяч казахов из разных стран. По разным оценкам, число участников программ иммиграции оралманов колеблется в пределах 400–750 тыс. человек. Некоторые оценки доходят до 700–750 тыс. человек. Кроме того, нужно учитывать, что еще примерно такое же или чуть меньшее число переселенцев приехало в Казахстан вне официальных программ переселения. Это позволило президенту страны заявить осенью 2009 г., что за последние двадцать лет в Казахстан вернулось около миллиона оралманов. Таким образом, можно говорить о том, что задача количественного восполнения убыли населения и повышения доли представителей титульной нации до доминирующих 63% в целом решена. К тому же за рубежом Казахстан приобрел имидж государства, привлекательного для миграции, с положительным миграционным балансом.
Вместе с тем качественные итоги реализации программы переселения выглядят не столь однозначно: с одной стороны, возросло число жителей, говорящих на казахском языке и референтных к казахской культуре. С другой стороны, выяснились существенные социокультурные отличия оралманов не только от казахстанцев русского происхождения, но и от собственно казахов. Оралманы, во-первых, сохранили архаичные для современного казахского общества языковые и социальные нормы, во-вторых, переняли некоторые черты тех народов, среди которых жили, что для Казахстана начала XXI в. выглядит странно. Не менее, если не более, важен тот факт, что они оказались нечувствительны к тому социально-культурному консенсусу, который сложился в Казахстане за последние семьдесят лет. В основе этого консенсуса – многоязычие, интернационализм и другие общие ценности, пришедшие из советской эпохи. Для оралманов важнее и действеннее оказались другие механизмы мобилизации и социальной солидарности, в частности, опора на родственников, единоверцев и соплеменников. Неслучайно, на протяжении всего срока действия программ репатриации ее участники и «казахстанские» казахи были вовлечены в ожесточенные дискуссии и становились объектами взаимных обвинений в русификации и модернизации, с одной стороны, и в архаизации и китаизации (иранизации, афганизации и т.д.) – с другой.
Опросы общественного мнения показывают, что, несмотря на пропагандистские усилия, малоимущие жители Казахстана не видят в оралманах собратьев, возвращающихся домой. Для них оралманы – конкуренты на рынке труда, при распределении социальных субсидий или даже предатели и иждивенцы, покинувшие родину в самое тяжелое для нее время, а теперь приехавшие за своей долей общественного богатства, которое создавалось не их руками.
Но даже не это представляется главной проблемой. Значительная часть казахов все-таки испытывает чувство сопричастности к судьбе оралманов, основанное на этнической солидарности, а культурную угрозу от них ощущают скорее русскоязычные казахстанцы. Важнее тот факт, что, будучи в массе своей выходцами из сельских регионов (прежде всего Узбекистана) и имея невысокий уровень образования, они, как правило, ориентированы на неквалифицированный труд в агросекторе и кустарном ремесленничестве. Применение таких навыков по климатическим условиям возможно только в южных областях Казахстана, где нет поливных земель в нужном количестве. Вот и получается, что построенные для оралманов дома на севере и востоке страны пустуют, а безработные оралманы скапливаются в перенаселенных южных регионах.
Нельзя сказать, что возможностей для применения их труда нет, но брать их на работу работодателям невыгодно, поскольку они требуют предоставления всех положенных льгот и соблюдения норм оплаты труда. В сложившихся условиях предпринимателям выгоднее использовать труд гораздо менее требовательных нелегальных мигрантов из Узбекистана. В результате в среде оралманов зреет недовольство действиями властей, которое иногда выливается в социальные конфликты, как это уже было в 2006 г. в районе нелегальной застройки Шанырак в пригороде Алматы. Тогда оралманы столь активно противостояли попыткам властей убрать незаконные постройки, что дело дошло до применения оружия и жертв. По некоторым данным, оралманы сыграли значительную роль и в событиях в Жанаозене в декабре 2011 г. В ходе этих событий они выступали наиболее радикально, отличаясь от остальных протестующих сплоченностью и меньшей лояльностью к власти, которая, по мнению оралманов, их предала.
Очевидно, что апелляция к общей этничности не всегда приводит к появлению общей социальности и укреплению внутренней стабильности страны.
Трудные уроки
Говорить об окончательных итогах этих процессов в Казахстане пока рано. Но самое время попытаться извлечь из казахстанского опыта уроки, полезные для реализации программы возвращения на родину российских соотечественников. Представляется, что этих уроков два.
Первый урок – необходимо избавляться от иллюзий, что знание русского языка и опыт социализации в рамках русской культуры в советский период – достаточные условия для успешной интеграции соотечественников в современную российскую реальность, и нужно только помочь им переехать на территорию России. Основные усилия по интеграции соотечественников требуются от государства и общества как раз с момента их переезда. Главная задача – создать для вновь приехавших достойные условия проживания и работы, которые содействовали бы включению их в единый российский социум, основанный на общих социальных устремлениях и прозрачных социальных ресурсах для их реализации. Если же провозгласив программу возвращения соотечественников, государство будет сокращать программы социальной поддержки в целом, а работодатели, пользуясь коррупцией, будут завозить нелегальных трудовых мигрантов в центральные районы России, в то время как соотечественники будут ориентированы на «нужные» стране окраинные регионы, то результат будет обратный.
Второй урок – необходимо полнее задействовать символический ресурс общих ценностей. В Казахстане итоги программы репатриации были бы удручающими, если бы она не сопровождалась мощной идеологической кампанией по формирования у казахов, живущих в разных странах, чувства сопричастности к судьбе единой страны. В российском случае усиление «российскости» не должно идти за счет ослабления или нивелирования «русскости». Иначе не останется важных для многих переселенцев элементов, конструирующих ощущение сопринадлежности к будущей «своей» стране. Идеология «возвращения» или «обретения» новой родины не может быть построена только на апелляции к обывательскому мотиву поиска «удобного места для житья».
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
