Корыстные интересы неизбежно будут присутствовать в международной политике, какой бы миропорядок ни появился в результате происходящих в настоящее время перемен. Однако перспектива жизни в распавшемся на части мире, где правят бал корыстные интересы и эгоцентричная реальная политика, далеко не так привлекательна, как возможность участия в совместных усилиях и достижениях человечества. Не заслуживает ли мир и будущие поколения чего-то лучшего? Читайте в материале Ярослава Лисоволика, программного директора Международного дискуссионного клуба «Валдай».
Сейчас на международной арене господствует реальная политика. Приоритет отдаётся национальным интересам, что ощущается не только во внутриполитической жизни отдельных стран, но и на региональном и глобальном уровнях. По сути, система глобального управления в том виде, в каком она сейчас существует, не столько ограничивает склонность стран руководствоваться своими корыстными интересами, сколько придаёт таким устремлениям ещё более широкое звучание. Усилия по трансформации системы глобального управления должны быть направлены на восстановление равновесия между стремлением руководствоваться собственными интересами и более ответственным отношением стран, в особенности крупнейших экономик, к вопросам обеспечения всеобщего благосостояния, стабильности и содействия международному сотрудничеству.
Проведённые во многих странах исследования показывают, что по всему миру растёт значимость связанных с индивидуализмом ценностей, что отмечается на национальном, региональном и глобальном уровнях. Так, в работе Henri C. Santos et al 2017 года проанализированы данные о практике и ценностях индивидуализма за 51 год в 77 странах. Исследователи обнаружили, что «значение индивидуализма действительно растёт в большей части изученных стран. Но, несмотря на наблюдающийся по всему миру уклон в сторону индивидуализма, сохраняются ощутимые культурные различия. Более того, эти культурные различия в первую очередь связаны с изменениями в характере социально-экономического развития… Дополнительный анализ отдельных регионов и стран показал, что индивидуализм находится на подъёме во всех регионах и в большинстве изученных стран»1.
Согласно исследованию, рост индивидуализма в первую очередь обусловлен повышением уровня экономического развития, хотя есть и существенные исключения: «Тот факт, что большинство стран, в которых не наблюдалось увеличения удельного веса ценностей индивидуализма, входили в число стран с самым низким уровнем социально-экономического развития за изучаемый период, подтверждает наблюдение о том, что социально-экономическое развитие приводит к росту индивидуализма. Исключением из этой модели стал Китай, где удельный вес ценностей индивидуализма, наоборот, понижается, несмотря на экономический рост в этой стране»2.
Тенденция к доминированию всё менее «просвещённого» эгоизма чётко обозначилась и набирает обороты с 1990-х годов и связана с неравенством доходов, всплесками «иррационального ликования» на финансовых рынках, а также с распространением ценностей индивидуализма в странах бывшего социалистического блока с присущим им упрощённым восприятием экономических моделей личной заинтересованности и рациональности. Страны бывшего СССР в своей метаморфозе прошли путь от крайностей самопожертвования и эгалитаризма до преклонения перед кумирами индивидуализма и неравенства, которые и задают теперь основные моральные ориентиры. На национальном уровне доминирование Запада на всём протяжении 1990-х годов не привело к переходу на модель всеобщего международного сотрудничества, а скорее выразилось в стремлении придерживаться односторонних подходов и добиваться собственных геополитических целей в обход ООН.
Алгоритм достижения всеобщего благоденствия за счёт индивидуализма и преследования личных интересов представляется весьма спорным, а следование ему привело к появлению россказней о «невидимой руке» рынка, о разумности сделанного выбора и эффективности рыночной стихии. Более уверенно можно утверждать лишь то, что возведение индивидуализма в ранг ключевых общественных ценностей способствует выработке индивидуалистической внешней политики и господству в этой сфере реальной политики. Это в свою очередь может стать преградой на пути формирования равноправных и стабильных региональных альянсов, что также относится и к глобальным институтам, в рамках которых страны стремятся урвать для себя как можно больше голосов за счёт других государств-членов. С точки зрения теории игр, получается пирамида «дилеммы заключённого», восходящая от индивидуальных ценностей в своём основании к международным институтам на вершине.
Оказывается, что эгоизм в современной мировой экономике носит многомерный и многослойный характер. Внутри стран общество чаще всего атомизировано и индивидуалистично, причём индивидуализм считается добродетелью, тогда как коллективизм воспринимается как угроза свободе индивида. На межгосударственном уровне наблюдается небывалый подъём протекционизма, который принимает разные формы, – от таких стандартных решений, как, например, введение тарифных ограничений, до валютных войн и возведения нетарифных барьеров. На региональном уровне интеграционные образования либо переживают рост экономического национализма и распада (выход Соединённого Королевства из ЕС), либо основываются на принципах исключительности и (или) непризнания других региональных блоков. Если взять глобальные учреждения, основанные на присвоении наибольшего количество голосов странами с крупнейшей экономикой, то здесь дело оборачивается не ограничением перегибов реальной политики, а, наоборот, их усугублением.
Какую структуру необходимо придать международным учреждениям, чтобы избавить систему глобального управления от преобладания узких корыстных интересов? Если говорить об уровне многосторонних международных организаций, необходимо устранить перекосы с точки зрения распределения голосов между странами, а также сконцентрировать деятельность международных организаций на решении проблем не столько национального, сколько глобального характера. Снижение уровня неравенства между странами в рамках международных учреждений сделало бы более ощутимым чувство общности при принятии решений, ограничив возможности крупнейших стран по продвижению своей собственной повестки дня в ущерб другим.
Важно отметить, что соображения экономической эффективности и равноправного глобализма никогда не определяли функционирование системы глобального управления, которая изначально была основана на принципах реальной политики, тогда как глобальное управление осуществлялось преимущественно в одностороннем формате, – например, при ведущей роли Запада. В рамках новой концепции глобального управления мировой экономикой необходимо изменить соотношение между национальными своекорыстными интересами и международным экономическим сотрудничеством в пользу последнего. Также при формировании системы глобального управления следует принимать в расчёт соображения экономической эффективности и учитывать факторы «внешних эффектов» между странами и регионами.
В основе региональных интеграционных образований должны лежать принципы открытости (в соответствии с международными нормами, закреплёнными статьёй 24 Генерального соглашения по тарифам и торговле/ВТО) и инклюзивности (Цели развития ООН). Региональная интеграция может быть как средством сдерживания открытости, так и главным двигателем либерализации в случае открытого регионализма. На современном этапе правила, регулирующие применение региональных торговых соглашений, соблюдаются достаточно плохо на уровне ВТО, поскольку главенствующую роль играют корыстные интересы стран и регионов.
На национальном уровне, а также на уровне индивидуальных ценностей необходимо уделять больше внимания поддержке наиболее уязвимых слоёв населения и бороться с неравенством, достигшим огромных масштабов. Прогрессивное налогообложение, приоритетность развития человеческого капитала, в первую очередь в области образования и здравоохранения, борьба с коррупцией и другие меры могли бы как-то смягчить перегибы, вызванные господством ценностей индивидуализма.
В целом восстановление баланса между национальными интересами и стимулами к международному сотрудничеству отчасти может быть достигнуто путём выстраивания глобального управления на региональном уровне, а также интеграции региональных механизмов в глобальные институты. В рамках такого глобального механизма эгоистические мотивы стран будут отчасти уравновешены усилением различных форм трансграничного и транснационального сотрудничества.
Наконец, нравственная переоценка принципов функционирования мировой экономики помогает уяснить, что «глобальные дисбалансы», которые принято выставлять причинной её недугов, являются следствием преобладания корыстных интересов отдельных стран над совместной деятельностью на межгосударственном уровне, среди региональных объединений и в рамках международных организаций.
Для восстановления равновесия в мировой экономике может потребоваться переоценка ценностей и смена приоритетов, что позволило бы достичь «нравственной устойчивости», но уже на новом уровне. Вопрос о том, как же всё-таки происходит переход от эгоизма «просвещённого» к «хищническому» эгоизму на самых различных уровнях глобального управления, требует тщательного дополнительного изучения.
Конечно, корыстные интересы неизбежно будут присутствовать в международной политике, какой бы миропорядок ни появился в результате происходящих в настоящее время перемен. Однако перспектива жизни в распавшемся на части мире, где правят бал корыстные интересы и эгоцентричная реальная политика, далеко не так привлекательна, как возможность участия в совместных усилиях и достижениях человечества. Не заслуживает ли мир и будущие поколения чего-то лучшего?
1 Henri C. Santos, Michael E. W. Varnum, Igor Grossmann. Global Increases in Individualism Psychological Science, 28(9). July 2017
2 Henri C. Santos, Michael E. W. Varnum, Igor Grossmann. Global Increases in Individualism. Psychological Science, 28(9). July 2017
Источник:
Дискуссионный клуб Валдай 
