Содержание
Незападные ТМО
Единство противоположностей или новое прочтение классики?
Развитие теории международных отношений в КНР
Автор
Дискуссия о китайской школе международных отношений: истоки и основные идеи
Дебаты о путях развития китайской теории международных отношений начались примерно с конца 1970-х – начала 1980-х гг. Важную роль в этом процессе сыграла политика открытости, которая дала возможность читать, переводить и интерпретировать книги по теории международных отношений [1], а также учиться за границей.
ТМО в первые 30 лет после образования КНР, по сути, не была отдельной дисциплиной. Вопросы, связанные с международной проблематикой, были крайне политизированы, изучались и обсуждались в идеологическом ключе, например, в контексте «теории трех миров» [2].
На содержательный контекст развития китайской школы ТМО существенное влияние оказали марксистское (маоистское) наследие и классические ТМО, а на более поздних этапах — традиционная китайская философия, культура и история. Некоторые идеи имеют явные отсылки к «даннической системе», конфуцианству и даосизму. Так, например, при проведении аналогий с классическими ТМО древний китайский философ Мэн-цзы часто называется «идеалистом», а Сунь-цзы, автор знаменитого трактата «Искусство войны», — реалистом. Осмысляется понятие «великой гармонии» (大同) и понятие «гармонии» (和谐 ) в международных отношениях.
Хотя классические западные ТМО до сих пор доминируют в современных исследованиях в качестве теоретического инструмента, к настоящему моменту усилия КНР по созданию собственной школы международных отношений уже дают определенные плоды. В КНР существует консенсус по поводу того, что национальная школа должна развиваться [3]. Тем не менее единого подхода к ее интерпретации пока не сформировалось [4].
Наибольшую известность получили концепция «морального реализма», предложенная Янь Сюэтуном, реляционная теория мировой политики Цинь Яцина и концепция «Поднебесной» (天下), разработку которой начала Чжао Тинян.
Концепция «морального реализма», которую предложил Янь Сюэтун (школа Цинхуа), основывается на том, что помимо силы необходимо использовать моральный авторитет, привлекая таким образом к себе другие государства. Кроме того, данная концепция затрагивает вопросы доверия и лидерства [5]. В ней можно даже усмотреть отсылку к конфуцианским моральным ценностям.
Цинь Яцину принадлежит реляционная теория мировой политики, в основе которой лежит понятие «关系» (связь, отношения, в английской версии — «relationality»). Он исходит из того, что китайская школа международных отношений, с одной стороны, должна опираться на геополитически обусловленную культуру Китая, а с другой — по мере своего развития стать универсальной и не ограничиваться только КНР, при этом теории должны дополняться практикой и диалектически осмысляться (по аналогии с инь-ян) [6]. Также с именем ученого связывают понятие «процессуальный конструктивизм» (теория фокусируется на интерактивном взаимодействии государств, которое формирует их идентичность и силу на международном уровне).
Чжао Тинян продвигает концепцию «Тянься» (Поднебесной), которая относится к истории Древнего Китая и характеризует сложившиеся на тот момент отношения. Он выделяет три основных идеи «Тянься»: 1) решение мировых проблем зависит от общепринятой мировой системы; 2) система является политически легитимной, если ее институциональные основы выгодны всем нациям; 3) система создает гармонию между нациями и цивилизациями [7]. Еще одной особенностью «Тянься» по сравнению с другими системами мироустройства, по мнению Чжао Тиняна, является ее завершенность: «семья» самодостаточна, ей чужда дихотомия «мы»/«чужие».
Постепенно у концепции «Поднебесной» появились и другие интерпретации. Так, свое видение идеи «Тянься» представил Бай Тундун из Фуданьского университета, который уделяет большое внимание рассмотрению проблем различных политических режимов, в том числе в контексте конфуцианских ценностей [8]. Исследователь из Университета Гонконга Сю Бицюнь акцентирует внимание на том, что идеи Чжао Тиняна часто неправильно интерпретируются: в системе «Тянься» нужно усматривать попытку знакомства мира с китайскими идеями и не ассоциировать ее напрямую с «даннической системой».
Помимо упомянутых выше идей, определенную известность получила «теория международного симбиоза», разработанная шанхайской школой (активных публикаций после 2015 г. на эту тему не отмечается) [9]. В основу данного подхода заложена мысль о том, что система международных отношений постепенно трансформируется в сторону симбиоза, находясь в тесной связи с теорией глобального управления и другими схожими концепциями.
Интересным фактом является то, что активное осмысление становления китайской школы МО дает эффекты в плане развития не только внутри КНР, но и за ее пределами. Л. Лин (The New School, Нью-Йорк, США) рассуждает о «дао» в мировой политике и возможности сосуществования нескольких миров параллельно с Вестфальской системой (worldlist international relations) [10]. То же самое можно сказать и о попытках толкования «даннической системы».
ТМО в первые 30 лет после образования КНР, по сути, не была отдельной дисциплиной. Вопросы, связанные с международной проблематикой, были крайне политизированы, изучались и обсуждались в идеологическом ключе, например, в контексте «теории трех миров» [2].
На содержательный контекст развития китайской школы ТМО существенное влияние оказали марксистское (маоистское) наследие и классические ТМО, а на более поздних этапах — традиционная китайская философия, культура и история. Некоторые идеи имеют явные отсылки к «даннической системе», конфуцианству и даосизму. Так, например, при проведении аналогий с классическими ТМО древний китайский философ Мэн-цзы часто называется «идеалистом», а Сунь-цзы, автор знаменитого трактата «Искусство войны», — реалистом. Осмысляется понятие «великой гармонии» (大同) и понятие «гармонии» (和谐 ) в международных отношениях.
Хотя классические западные ТМО до сих пор доминируют в современных исследованиях в качестве теоретического инструмента, к настоящему моменту усилия КНР по созданию собственной школы международных отношений уже дают определенные плоды. В КНР существует консенсус по поводу того, что национальная школа должна развиваться [3]. Тем не менее единого подхода к ее интерпретации пока не сформировалось [4].
Наибольшую известность получили концепция «морального реализма», предложенная Янь Сюэтуном, реляционная теория мировой политики Цинь Яцина и концепция «Поднебесной» (天下), разработку которой начала Чжао Тинян.
Концепция «морального реализма», которую предложил Янь Сюэтун (школа Цинхуа), основывается на том, что помимо силы необходимо использовать моральный авторитет, привлекая таким образом к себе другие государства. Кроме того, данная концепция затрагивает вопросы доверия и лидерства [5]. В ней можно даже усмотреть отсылку к конфуцианским моральным ценностям.
Цинь Яцину принадлежит реляционная теория мировой политики, в основе которой лежит понятие «关系» (связь, отношения, в английской версии — «relationality»). Он исходит из того, что китайская школа международных отношений, с одной стороны, должна опираться на геополитически обусловленную культуру Китая, а с другой — по мере своего развития стать универсальной и не ограничиваться только КНР, при этом теории должны дополняться практикой и диалектически осмысляться (по аналогии с инь-ян) [6]. Также с именем ученого связывают понятие «процессуальный конструктивизм» (теория фокусируется на интерактивном взаимодействии государств, которое формирует их идентичность и силу на международном уровне).
Чжао Тинян продвигает концепцию «Тянься» (Поднебесной), которая относится к истории Древнего Китая и характеризует сложившиеся на тот момент отношения. Он выделяет три основных идеи «Тянься»: 1) решение мировых проблем зависит от общепринятой мировой системы; 2) система является политически легитимной, если ее институциональные основы выгодны всем нациям; 3) система создает гармонию между нациями и цивилизациями [7]. Еще одной особенностью «Тянься» по сравнению с другими системами мироустройства, по мнению Чжао Тиняна, является ее завершенность: «семья» самодостаточна, ей чужда дихотомия «мы»/«чужие».
Постепенно у концепции «Поднебесной» появились и другие интерпретации. Так, свое видение идеи «Тянься» представил Бай Тундун из Фуданьского университета, который уделяет большое внимание рассмотрению проблем различных политических режимов, в том числе в контексте конфуцианских ценностей [8]. Исследователь из Университета Гонконга Сю Бицюнь акцентирует внимание на том, что идеи Чжао Тиняна часто неправильно интерпретируются: в системе «Тянься» нужно усматривать попытку знакомства мира с китайскими идеями и не ассоциировать ее напрямую с «даннической системой».
Помимо упомянутых выше идей, определенную известность получила «теория международного симбиоза», разработанная шанхайской школой (активных публикаций после 2015 г. на эту тему не отмечается) [9]. В основу данного подхода заложена мысль о том, что система международных отношений постепенно трансформируется в сторону симбиоза, находясь в тесной связи с теорией глобального управления и другими схожими концепциями.
Интересным фактом является то, что активное осмысление становления китайской школы МО дает эффекты в плане развития не только внутри КНР, но и за ее пределами. Л. Лин (The New School, Нью-Йорк, США) рассуждает о «дао» в мировой политике и возможности сосуществования нескольких миров параллельно с Вестфальской системой (worldlist international relations) [10]. То же самое можно сказать и о попытках толкования «даннической системы».
Подходы к пониманию китайской школы международных отношений
Существуют разные классификации имеющихся направлений в китайской школе международных отношений. Ж. Чжан и А. Королев выделяют сторонников, скептиков и приверженцев кумулятивного подхода. В частности, в подтверждение особенного статуса китайской школы приводится мнение Цинь Яцина о том, что китайская школа ТМО отличается от западной. Ярким примером критики является позиция Янь Сюэтуна, утверждающего, что не может быть разных школ ТМО как не может быть разных школ физики и химии. В качестве иллюстрации кумулятивного подхода интересно, например, мнение Жэнь Сяо о том, что китайская школа ТМО не обязательно должна противопоставлять себя западной, а может дополнять ее [11].
Цинь Яцин выстраивает динамику развития ТМО в КНР вокруг трех дебатов:
1) государство пролетарской революции vs «нормальное национальное государство», к этому периоду относится спор вокруг понятия «национальные интересы» (с 1980-х до 1990-х гг.);
2) наращивание силы vs международные институты (середина 1990-х гг. – начало 2000-х гг.);
3) ревизионизм vs статус-кво (начало 2000-х гг. и как минимум до 2010 г.[12]).
Цинь Яцин предполагает, что четвертый спор будет идти вокруг будущего миропорядка, и во многом мы действительно можем наблюдать это явление.
Как уже упоминалось выше, большую роль в формировании ТМО в КНР сыграли марксизм/маоизм и классические западные ТМО, на основе которых в дальнейшем, опираясь на традиции китайской культуры и истории, развивались китайские теоретические концепции.
В числе значимых теоретических наработок марксистских теорий фигурируют, в частности, изучение империализма и неравного развития капиталистических экономик. Такие китайские исследователи, как Чжан Лили, Ян Чуан и Чжоу Ципэн обобщили теоретические наработки эпохи Мао Цзэдуна (теория «промежуточных зон, теория «бумажных тигров» и др.). Среди современных исследователей, до сих пор работающих в марксистском ключе, упоминают таких ученых, как Ван Цунган, Го Шуюн и Цао Юнсинь. Кроме того, в системе научных учреждений до сих пор сохранились многие марксистские институты и университеты в сфере социальных наук. Марксистский подход, в частности, можно встретить в китайских исследованиях по глобализации.
Именно с популярностью марксизма часто ассоциируют прикладную направленность как китайской идеологии, так и социальных наук в КНР целом. Иногда неразвитость ТМО в КНР связывают с внутренними ограничениями, которые накладывались на развитие теории из-за необходимости ее связи с практикой, в то время как для развития науки нужна академическая свобода [13].
Что касается западных подходов, то в силу специфики развития ТМО они довольно сильно укоренены в китайскую среду. Например, к исследователям, которым удалось успешно интегрировать опыт западного образования в реалии китайской школы ТМО часто относят Цинь Яцина и Янь Сюэтуна — даже отмечается, что их взглядам свойственны черты конструктивизма и неореализма [14] (в соответствии со школами, где они получали образование). В прикладном анализе подобное влияние можно отметить на примере работы Ван Цзянъю, где он пишет, что хотя сложно ожидать холодную войну между КНР и США, транзит силы может нанести серьезный вред мировому порядку, поскольку страны могут начать вести жесткую политику, пренебрегая международным правом.
Характерно, что классические ТМО обычно предсказывают неизбежность конфликта в связи с подъемом Китая [15], в то время как китайские исследователи стремятся опровергнуть это убеждение и сделать акцент на возможности мирного роста КНР. Российский исследователь А. Ломанов в связи с этим подчеркивает смену официального дискурса в КНР с «мирного возвышения» на «мирное развитие» в начале 2000-х гг. Между тем осмысление классических западных концепций и их критика дали большой стимул развитию ТМО в КНР. Среди наиболее известных примеров можно назвать концепцию «мягкой силы» и «глобального управления».
О размышлениях по поводу места КНР на мировой арене с опорой на основные теории можно глубже узнать в работах знаменитого китайского ученого Е. Цзычэна, профессора Пекинского университета. Он считается одним из основоположников исследований в области геополитики в КНР. Тем не менее он не ограничивается только этим — среди его исследований можно также отметить труды, посвященные анализу периода Весны и Осени и Сражающихся царств в китайской истории, а также ТМО в КНР [16].
Цзы Чжунъюнь из Китайской академии общественных наук предлагает совершенно иное видение международных отношений. В частности, он считает, что международные отношения вошли в жизнь КНР лишь в XIX в. после вторжения западных стран. До этого для Китая были больше характерны принципы внутригосударственной системы управления на субрегиональном уровне, а не международном (в общепринятом западном понимании этого слова).
Среди наиболее ярких ученых, тесно работающих с осмыслением классических подходов, также можно назвать профессора Фуданьского университета Тан Шипина. Его исследования посвящены таким темам, как оборонительный реализм, институциональные изменения, концептуальный анализ «дилеммы безопасности». Некоторые сюжеты раскрыты на стыке с другими социальными науками (например, роль репутации в международном конфликте). Часто для полноты обзора ТМО в КНР также упоминают работы исследователя из Тайваня — Ши Чжиюя.
Цинь Яцин выстраивает динамику развития ТМО в КНР вокруг трех дебатов:
1) государство пролетарской революции vs «нормальное национальное государство», к этому периоду относится спор вокруг понятия «национальные интересы» (с 1980-х до 1990-х гг.);
2) наращивание силы vs международные институты (середина 1990-х гг. – начало 2000-х гг.);
3) ревизионизм vs статус-кво (начало 2000-х гг. и как минимум до 2010 г.[12]).
Цинь Яцин предполагает, что четвертый спор будет идти вокруг будущего миропорядка, и во многом мы действительно можем наблюдать это явление.
Как уже упоминалось выше, большую роль в формировании ТМО в КНР сыграли марксизм/маоизм и классические западные ТМО, на основе которых в дальнейшем, опираясь на традиции китайской культуры и истории, развивались китайские теоретические концепции.
В числе значимых теоретических наработок марксистских теорий фигурируют, в частности, изучение империализма и неравного развития капиталистических экономик. Такие китайские исследователи, как Чжан Лили, Ян Чуан и Чжоу Ципэн обобщили теоретические наработки эпохи Мао Цзэдуна (теория «промежуточных зон, теория «бумажных тигров» и др.). Среди современных исследователей, до сих пор работающих в марксистском ключе, упоминают таких ученых, как Ван Цунган, Го Шуюн и Цао Юнсинь. Кроме того, в системе научных учреждений до сих пор сохранились многие марксистские институты и университеты в сфере социальных наук. Марксистский подход, в частности, можно встретить в китайских исследованиях по глобализации.
Именно с популярностью марксизма часто ассоциируют прикладную направленность как китайской идеологии, так и социальных наук в КНР целом. Иногда неразвитость ТМО в КНР связывают с внутренними ограничениями, которые накладывались на развитие теории из-за необходимости ее связи с практикой, в то время как для развития науки нужна академическая свобода [13].
Что касается западных подходов, то в силу специфики развития ТМО они довольно сильно укоренены в китайскую среду. Например, к исследователям, которым удалось успешно интегрировать опыт западного образования в реалии китайской школы ТМО часто относят Цинь Яцина и Янь Сюэтуна — даже отмечается, что их взглядам свойственны черты конструктивизма и неореализма [14] (в соответствии со школами, где они получали образование). В прикладном анализе подобное влияние можно отметить на примере работы Ван Цзянъю, где он пишет, что хотя сложно ожидать холодную войну между КНР и США, транзит силы может нанести серьезный вред мировому порядку, поскольку страны могут начать вести жесткую политику, пренебрегая международным правом.
Характерно, что классические ТМО обычно предсказывают неизбежность конфликта в связи с подъемом Китая [15], в то время как китайские исследователи стремятся опровергнуть это убеждение и сделать акцент на возможности мирного роста КНР. Российский исследователь А. Ломанов в связи с этим подчеркивает смену официального дискурса в КНР с «мирного возвышения» на «мирное развитие» в начале 2000-х гг. Между тем осмысление классических западных концепций и их критика дали большой стимул развитию ТМО в КНР. Среди наиболее известных примеров можно назвать концепцию «мягкой силы» и «глобального управления».
О размышлениях по поводу места КНР на мировой арене с опорой на основные теории можно глубже узнать в работах знаменитого китайского ученого Е. Цзычэна, профессора Пекинского университета. Он считается одним из основоположников исследований в области геополитики в КНР. Тем не менее он не ограничивается только этим — среди его исследований можно также отметить труды, посвященные анализу периода Весны и Осени и Сражающихся царств в китайской истории, а также ТМО в КНР [16].
Цзы Чжунъюнь из Китайской академии общественных наук предлагает совершенно иное видение международных отношений. В частности, он считает, что международные отношения вошли в жизнь КНР лишь в XIX в. после вторжения западных стран. До этого для Китая были больше характерны принципы внутригосударственной системы управления на субрегиональном уровне, а не международном (в общепринятом западном понимании этого слова).
Среди наиболее ярких ученых, тесно работающих с осмыслением классических подходов, также можно назвать профессора Фуданьского университета Тан Шипина. Его исследования посвящены таким темам, как оборонительный реализм, институциональные изменения, концептуальный анализ «дилеммы безопасности». Некоторые сюжеты раскрыты на стыке с другими социальными науками (например, роль репутации в международном конфликте). Часто для полноты обзора ТМО в КНР также упоминают работы исследователя из Тайваня — Ши Чжиюя.
Институциональное оформление китайской школы международных отношений
Параллельно с изменением подхода к изучению ТМО менялась и связанная с ней институциональная архитектура. Во времена «первых руководителей КНР» во многом копировалась советская модель, исследовательские центры были очень тесно связаны с правительством и финансировались государством. Важнейшую роль в становлении институциональной основы исследований в области международных отношений в КНР сыграл 3-й Пленум ЦК КПК 11 Созыва 1978 г., когда было официально решено учиться у Запада, в том числе и в сфере науки [17]. При этом, несмотря на новые веяния, нельзя сказать о полной свободе мысли — и по сей день в КНР довольно сильны идеологические ограничения и цензура.
В 2007–2009 гг. Ху Цзиньтао также призывал увеличить интеллектуальную поддержку «четвертого поколения руководителей КНР». Важным событием с точки зрения роста внимания к «мозговым центрам» стал XVIII съезд КПК в ноябре 2012 г., на котором было принято решение по их развитию «с китайской спецификой».
С приходом к власти Си Цзиньпина роль аналитических центров в политике КНР начала пересматриваться и постепенно расти. Китай ведет активную политику по расширению количества своих исследовательских институтов и повышения их рейтинга в мире.
В отчете Global Go To Think Tank Index Report 2020 г. Китай занял второе по числу «мозговых центров» (1413), уступая лишь США (2203) и более чем в два раза опережая Индию, занявшую третье место (612). Тем не менее эксперты полагают, что, несмотря на высокие количественные показатели, «возможности по проецированию «мягкой силы» за рубежом ограничены из-за крайне скромного влияния китайских «фабрик мысли» в мировом масштабе.
Показательно и то, что появились отдельные «мозговые центры», специализирующиеся на конкретных китайских инициативах (например, занимающихся исключительно Инициативой пояса и пути).
В 2007–2009 гг. Ху Цзиньтао также призывал увеличить интеллектуальную поддержку «четвертого поколения руководителей КНР». Важным событием с точки зрения роста внимания к «мозговым центрам» стал XVIII съезд КПК в ноябре 2012 г., на котором было принято решение по их развитию «с китайской спецификой».
С приходом к власти Си Цзиньпина роль аналитических центров в политике КНР начала пересматриваться и постепенно расти. Китай ведет активную политику по расширению количества своих исследовательских институтов и повышения их рейтинга в мире.
В отчете Global Go To Think Tank Index Report 2020 г. Китай занял второе по числу «мозговых центров» (1413), уступая лишь США (2203) и более чем в два раза опережая Индию, занявшую третье место (612). Тем не менее эксперты полагают, что, несмотря на высокие количественные показатели, «возможности по проецированию «мягкой силы» за рубежом ограничены из-за крайне скромного влияния китайских «фабрик мысли» в мировом масштабе.
Показательно и то, что появились отдельные «мозговые центры», специализирующиеся на конкретных китайских инициативах (например, занимающихся исключительно Инициативой пояса и пути).
Таблица 1. Позиции китайских «мозговых центров» в мировых рейтингах
В заключение хотелось бы отметить, что на текущий момент в КНР созданы как геополитические, так и институциональные условия для развития теории международных отношений. Пока результаты этой политики оцениваются неоднозначно. В числе причин можно назвать то, что иностранные обозреватели часто расценивают идеи, продвигаемые китайскими «мозговыми центрами», как пропаганду.
Основная содержательная критика связана с размытостью теоретических рамок, не всегда видны отличия от западных подходов. Кроме того, в китайских теориях часто усматривают агрессивные намерения, связанные с экспансией китайской геополитической мощи.
Несмотря на указанные недостатки, именно в Китае формируется одна из самых сильных незападных школ. Ее дальнейшее укрепление имеет важное значение для дальнейшего развития китайского глобального лидерства, а также выработки новых инструментов анализа международных отношений в условиях текущих изменений мирового порядка.
Основная содержательная критика связана с размытостью теоретических рамок, не всегда видны отличия от западных подходов. Кроме того, в китайских теориях часто усматривают агрессивные намерения, связанные с экспансией китайской геополитической мощи.
Несмотря на указанные недостатки, именно в Китае формируется одна из самых сильных незападных школ. Ее дальнейшее укрепление имеет важное значение для дальнейшего развития китайского глобального лидерства, а также выработки новых инструментов анализа международных отношений в условиях текущих изменений мирового порядка.
Список литературы и источников:
1. Amako S. China's Diplomatic Philosophy and View of the International Order in the 21st Century. Journal of Contemporary East Asia Studies, 2014. Pp. 3-33.
2. Babones S. America Has Little to Fear from a China-Centered World / The Washington Post, 2018. URL: https://www.washingtonpost.com/news/theworldpost/w... relations/?utm_term=.98ca0e32049b (Дата обращения: 02.12.2020)
3. Bai T. China: The Political Philosophy of the Middle Kingdom, London, Zed Books, 2012
4. Bai T. Against Political Equality: The Confucian Case. Princeton University Press, 2019.
5. Brown R. People's Republic of China at 70: how the Chinese state uses Marxism today // The Conversation, 2019. URL: https://theconversation.com/peoples-republic-of-china-at-70-how-the-chinese-state-uses-marxism-today-123885
6. Chen D. The Rise of China's New Soft Power // The Diplomat URL: https://thediplomat.com/2015/06/the-rise-of-chinas-new-soft-power/
7. Christensen T. Joining the Club // Asia in Focus, 2019, No. 7. Pp. 2-11.
8. Creutzfeldt B. Theory Talk No. 51: Yan Xuetong on Chinese Realism, the Tsinghua School of International Relations, and the Impossibility of Harmony, 2012.
9. Geeraerts G., Jing M. International relations theory in China //Global Society, 2001, Vol.15, No. 3.Pp. 251-276.
10. Global Go To Think Tank Index Report, 2020 https://repository.upenn.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1019&context=think_tanks (Дата обращения: 02.02.2021)
11. Knight N. Contemporary Chinese Marxism and the Marxist tradition: globalisation, socialism and the search for ideological coherence //Asian Studies Review, 2006, Vol.30, No. 1. Pp. 19-39.
12. Lah J. The changing role of think tanks in China // Think Tank Initiative 14.11.2018 URL: http://www.thinktankinitiative.org/blog/changing-role-think-tanks-china
13. Liu X. 7 Chinese think tanks rank in world top 100 // China Daily URL: http://www.chinadaily.com.cn/a/201901/31/WS5c52cc9ea3106c65c34e79bb.html
14. McGann J.G. 2017 Global Go To Think Tank Index Report // TTCSP Global Go To Think Tank Index Reports, 2018 https://repository.upenn.edu/cgi/viewcontent.cgi?a...
15. Qin Y. Culture and global thought: Chinese international theory in the making //Revista CIDOB d'Afers Internacionals, 2012, Vol.100, Pp. 67-89.
16. Qin Y. Development of international relations theory in China //International Studies, 2009, Vol. 46, No 1-2, Pp. 185-201.
17. Qin Y. Relationality and processual construction: bringing Chinese ideas into international relations theory, Volume 30, 2009 - Issue 4: Distribution of National Income in a Transitional Economy. P.5-20
18. Shih C. The Plausible Asian Schools of International Relations: Hypothesizing Non-interventionism//Sovereignty and Humanitarian Intervention in the International Society of East Asia–Historical Legacies and New Dynamics, 2010. URL: https://www.uni-heidelberg.de/md/zo/sino/research/...
19. Sinkkonen E. Rethinking Chinese national identity. The wider context of foreign policy making during the era of Hu Jintao, 2002–2012. Diss. Oxford University, UK, 2014.
20. Song X. Building international relations theory with Chinese characteristics //Journal of Contemporary China, 2001, Vol. 10, No. 26. Pp. 61-74.
21. Tang S. // Google Scholar. URL: https://scholar.google.com.hk/citations?user=AochAlcAAAAJ&hl=en
22. Tang S. Changes in the international order and China's options //Chinese Social Sciences, 2019, Vol 3. Pp. 187-203.
23. The Cultural Foundation of China's Foreign Policy // Carnegie 19.06.2013. URL: https://carnegie.ru/2013/06/19/cultural-foundation-of-china-s-foreign-policy-event-4169 (Дата обращения: 02.12.2020)
24. Tiezzi S. China's Quest for Global Influence – Through Think Tanks // The Diplomat 22.01.2015 URL: https://thediplomat.com/2015/01/chinas-quest-for-g... (Дата обращения: 02.12.2020)
25. Wang H., Rosenau J. N. China and global governance //Asian Perspective, 2009. Pp. 5-39.
26. Xu B. Is Zhao's Tianxia System Misunderstood // Tsinghua China L. Rev. 6, 2013
27. Грачиков Е. Н. Геополитика Китая: осмысление предмета //В мире научных открытий, 2015, №. 1. С. 175-205.
28. Грачиков Е.Н. Китайская школа международных отношений: право на методологическое самосознание // Мировая политика, 2017. C.47-65.
29. Денисов И. Е. Концепция «дискурсивной силы» и трансформация китайской внешней политики при Си Цзиньпине //Сравнительная политика, 2020, Т. 11, №. 4. C.42-52.
30. Козинец А.И. Факторы развития современных китайских подходов в теории международных отношений // Вестник ЗабГУ, 2016. т. 22. №1. C.66-77.
31. Комиссина И.Н. Новые «мозговые центры» с китайской спецификой: проблемы и перспективы развития // Проблемы национальной стратегии № 6(45) 2017 URL: https://riss.ru/images/pdf/journal/2017/6/06.pdf
32. Кривохиж С.В., Соболева Е.Д. Теория морального реализма Янь Сюэтуна // в кн. Незападные теории международных отношений. Азиатские, африканские и латиноамериканские концепции миройстройства. Аспект-пресс, 2019
33. Ломанов А.В. Чжунго Хэпин Цзюэци (Мирное возвышение Китая) / Россия в глобальной политике, 2005. URL: https://globalaffairs.ru/articles/chzhungo-hepin-czzyueczi-mirnoe-vozvyshenie-kitaya/ (Дата обращения: 02.12.2020)
34. Чжан Ж. Королев А. Теория международных отношений с китайской спецификой: современное состояние и тенденции развития // Проблемы Дальнего Востока, № 3, 2010, C. 96-110.
35. 陈世阳. "国家形象战略"概念分析国际关系学院学报 2010年第 1期 第 22-25页(Чэн Шиян. Анализ концепции национальной имиджевой стратегии // Журнал Школы международных отношений, 2010, №.1, С. 22-25.) (in Chinese)
36. 共生：上海学派的兴起/任晓 编 / Симбиоз: Расцвет шанхайской школы // Под ред. Жэнь Сяо. Шанхай: Шанхайское издательство переводов. (in Chinese)
37. 海纳百川、包容共生的"上海学派" / Океан смещает сотню рек: инклюзивный симбиоз «Шанхайской школы» (in Chinese). URL: http://en.siis.org.cn/Research/Info/484
38. 王学军 , 杜彬伟 . 西方国际关系理论演进中的观念因素.国际关系学院学报 2008年第 1期 第 9-14 页(Ван Сюэцзюнь, Ду Биньвэй. Концептуальные факторы эволюции западной теории международных отношений // Журнал Института международных отношений, 2008, №1. С. 9-14) (in Chinese)
39. 叶 自成 . 春秋战国时期的中国外交思想/"国 际 政 治 科 学 " 2006年 第 2期 总 第 6期 , 第 113-132 页( Е Цзычэн. Дипломатическая мысль Китая в период «Весны и осени» и «Сражающихся царств» // Международная политология, 2006, № 2, стр. 113-132) (in Chinese)
40. 于 铁 军 。进攻性现实主义、 防御性 现实主义和新古典现实主义 // 国际关系理论 世界经济与政治 2000 年第 5 期 (Ю Тэцзюнь. Наступательный реализм, оборонительный реализм и неоклассический реализм // Теория международных отношений Мировая экономика и политика, 2000, №. 1. С. 43 (in Chinese)
41. 王江雨。权力转移、模式之争与基于规则的国际秩序 -- 国际关系与国际法视角下的中美关系， 2018 年第 5 期第 3-17页（Wang J. Power Transition, Battle of Models, and Rule-based International Order: Sino-US Relations from the Perspectives of International Relations and International Law // China Law Review, 2018, №5. С. 3-17. (in Chinese) URL: https://www.researchgate.net/publication/332137563_quanlizhuanyimoshizhizhengyujiyuguizedeguojizhixu_
--_guojiguanxiyuguojifashijiaoxiadezhongmeiguanxi_Power_
Transition_Battle_of_Models_and_Rule-based_International_Order_Sino-US_Relations_from_the_Per
42. 趙汀陽.天下的當代性: 世界秩序的實踐和想像北京:中信出版社, 2016 (Zhao T. A Possible World of All-under-the-Heaven System: The World Order in the Past and for the Future,Beijing: Zhongxin Chubanshe, 2016) (in Chinese)
2. Babones S. America Has Little to Fear from a China-Centered World / The Washington Post, 2018. URL: https://www.washingtonpost.com/news/theworldpost/w... relations/?utm_term=.98ca0e32049b (Дата обращения: 02.12.2020)
3. Bai T. China: The Political Philosophy of the Middle Kingdom, London, Zed Books, 2012
4. Bai T. Against Political Equality: The Confucian Case. Princeton University Press, 2019.
5. Brown R. People's Republic of China at 70: how the Chinese state uses Marxism today // The Conversation, 2019. URL: https://theconversation.com/peoples-republic-of-china-at-70-how-the-chinese-state-uses-marxism-today-123885
6. Chen D. The Rise of China's New Soft Power // The Diplomat URL: https://thediplomat.com/2015/06/the-rise-of-chinas-new-soft-power/
7. Christensen T. Joining the Club // Asia in Focus, 2019, No. 7. Pp. 2-11.
8. Creutzfeldt B. Theory Talk No. 51: Yan Xuetong on Chinese Realism, the Tsinghua School of International Relations, and the Impossibility of Harmony, 2012.
9. Geeraerts G., Jing M. International relations theory in China //Global Society, 2001, Vol.15, No. 3.Pp. 251-276.
10. Global Go To Think Tank Index Report, 2020 https://repository.upenn.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1019&context=think_tanks (Дата обращения: 02.02.2021)
11. Knight N. Contemporary Chinese Marxism and the Marxist tradition: globalisation, socialism and the search for ideological coherence //Asian Studies Review, 2006, Vol.30, No. 1. Pp. 19-39.
12. Lah J. The changing role of think tanks in China // Think Tank Initiative 14.11.2018 URL: http://www.thinktankinitiative.org/blog/changing-role-think-tanks-china
13. Liu X. 7 Chinese think tanks rank in world top 100 // China Daily URL: http://www.chinadaily.com.cn/a/201901/31/WS5c52cc9ea3106c65c34e79bb.html
14. McGann J.G. 2017 Global Go To Think Tank Index Report // TTCSP Global Go To Think Tank Index Reports, 2018 https://repository.upenn.edu/cgi/viewcontent.cgi?a...
15. Qin Y. Culture and global thought: Chinese international theory in the making //Revista CIDOB d'Afers Internacionals, 2012, Vol.100, Pp. 67-89.
16. Qin Y. Development of international relations theory in China //International Studies, 2009, Vol. 46, No 1-2, Pp. 185-201.
17. Qin Y. Relationality and processual construction: bringing Chinese ideas into international relations theory, Volume 30, 2009 - Issue 4: Distribution of National Income in a Transitional Economy. P.5-20
18. Shih C. The Plausible Asian Schools of International Relations: Hypothesizing Non-interventionism//Sovereignty and Humanitarian Intervention in the International Society of East Asia–Historical Legacies and New Dynamics, 2010. URL: https://www.uni-heidelberg.de/md/zo/sino/research/...
19. Sinkkonen E. Rethinking Chinese national identity. The wider context of foreign policy making during the era of Hu Jintao, 2002–2012. Diss. Oxford University, UK, 2014.
20. Song X. Building international relations theory with Chinese characteristics //Journal of Contemporary China, 2001, Vol. 10, No. 26. Pp. 61-74.
21. Tang S. // Google Scholar. URL: https://scholar.google.com.hk/citations?user=AochAlcAAAAJ&hl=en
22. Tang S. Changes in the international order and China's options //Chinese Social Sciences, 2019, Vol 3. Pp. 187-203.
23. The Cultural Foundation of China's Foreign Policy // Carnegie 19.06.2013. URL: https://carnegie.ru/2013/06/19/cultural-foundation-of-china-s-foreign-policy-event-4169 (Дата обращения: 02.12.2020)
24. Tiezzi S. China's Quest for Global Influence – Through Think Tanks // The Diplomat 22.01.2015 URL: https://thediplomat.com/2015/01/chinas-quest-for-g... (Дата обращения: 02.12.2020)
25. Wang H., Rosenau J. N. China and global governance //Asian Perspective, 2009. Pp. 5-39.
26. Xu B. Is Zhao's Tianxia System Misunderstood // Tsinghua China L. Rev. 6, 2013
27. Грачиков Е. Н. Геополитика Китая: осмысление предмета //В мире научных открытий, 2015, №. 1. С. 175-205.
28. Грачиков Е.Н. Китайская школа международных отношений: право на методологическое самосознание // Мировая политика, 2017. C.47-65.
29. Денисов И. Е. Концепция «дискурсивной силы» и трансформация китайской внешней политики при Си Цзиньпине //Сравнительная политика, 2020, Т. 11, №. 4. C.42-52.
30. Козинец А.И. Факторы развития современных китайских подходов в теории международных отношений // Вестник ЗабГУ, 2016. т. 22. №1. C.66-77.
31. Комиссина И.Н. Новые «мозговые центры» с китайской спецификой: проблемы и перспективы развития // Проблемы национальной стратегии № 6(45) 2017 URL: https://riss.ru/images/pdf/journal/2017/6/06.pdf
32. Кривохиж С.В., Соболева Е.Д. Теория морального реализма Янь Сюэтуна // в кн. Незападные теории международных отношений. Азиатские, африканские и латиноамериканские концепции миройстройства. Аспект-пресс, 2019
33. Ломанов А.В. Чжунго Хэпин Цзюэци (Мирное возвышение Китая) / Россия в глобальной политике, 2005. URL: https://globalaffairs.ru/articles/chzhungo-hepin-czzyueczi-mirnoe-vozvyshenie-kitaya/ (Дата обращения: 02.12.2020)
34. Чжан Ж. Королев А. Теория международных отношений с китайской спецификой: современное состояние и тенденции развития // Проблемы Дальнего Востока, № 3, 2010, C. 96-110.
35. 陈世阳. "国家形象战略"概念分析国际关系学院学报 2010年第 1期 第 22-25页(Чэн Шиян. Анализ концепции национальной имиджевой стратегии // Журнал Школы международных отношений, 2010, №.1, С. 22-25.) (in Chinese)
36. 共生：上海学派的兴起/任晓 编 / Симбиоз: Расцвет шанхайской школы // Под ред. Жэнь Сяо. Шанхай: Шанхайское издательство переводов. (in Chinese)
37. 海纳百川、包容共生的"上海学派" / Океан смещает сотню рек: инклюзивный симбиоз «Шанхайской школы» (in Chinese). URL: http://en.siis.org.cn/Research/Info/484
38. 王学军 , 杜彬伟 . 西方国际关系理论演进中的观念因素.国际关系学院学报 2008年第 1期 第 9-14 页(Ван Сюэцзюнь, Ду Биньвэй. Концептуальные факторы эволюции западной теории международных отношений // Журнал Института международных отношений, 2008, №1. С. 9-14) (in Chinese)
39. 叶 自成 . 春秋战国时期的中国外交思想/"国 际 政 治 科 学 " 2006年 第 2期 总 第 6期 , 第 113-132 页( Е Цзычэн. Дипломатическая мысль Китая в период «Весны и осени» и «Сражающихся царств» // Международная политология, 2006, № 2, стр. 113-132) (in Chinese)
40. 于 铁 军 。进攻性现实主义、 防御性 现实主义和新古典现实主义 // 国际关系理论 世界经济与政治 2000 年第 5 期 (Ю Тэцзюнь. Наступательный реализм, оборонительный реализм и неоклассический реализм // Теория международных отношений Мировая экономика и политика, 2000, №. 1. С. 43 (in Chinese)
41. 王江雨。权力转移、模式之争与基于规则的国际秩序 -- 国际关系与国际法视角下的中美关系， 2018 年第 5 期第 3-17页（Wang J. Power Transition, Battle of Models, and Rule-based International Order: Sino-US Relations from the Perspectives of International Relations and International Law // China Law Review, 2018, №5. С. 3-17. (in Chinese) URL: https://www.researchgate.net/publication/332137563_quanlizhuanyimoshizhizhengyujiyuguizedeguojizhixu_
--_guojiguanxiyuguojifashijiaoxiadezhongmeiguanxi_Power_
Transition_Battle_of_Models_and_Rule-based_International_Order_Sino-US_Relations_from_the_Per
42. 趙汀陽.天下的當代性: 世界秩序的實踐和想像北京:中信出版社, 2016 (Zhao T. A Possible World of All-under-the-Heaven System: The World Order in the Past and for the Future,Beijing: Zhongxin Chubanshe, 2016) (in Chinese)
王学军 , 杜彬伟 . 西方国际关系理论演进中的观念因素.国际关系学院学报 2008年第 1期 (Ван Сюэцзюнь, Ду Биньвэй. Концептуальные факторы эволюции западной теории международных отношений // Журнал Института международных отношений. 2008. Т. 1. №. 01. С. 9-14); 陈世阳.国家形象战略"概念分析国际关系学院学报 2010年第 1期 (Чэн Шиян. Анализ концепции национальной имиджевой стратегии // Журнал Школы международных отношений. 2010, Т. 1, №. 01. С. 22-25.); 于 铁 军 进攻性现实主义、 防御性 现实主义和新古典现实主义 // 国际关系理论 世界经济与政治 2000 年第 5 期 (Ю Тэцзюнь. Наступательный реализм, оборонительный реализм и неоклассический реализм // Теория международных отношений Мировая экономика и политика 2000, №. 1)
Мао Цзэдун проводил границы между «мирами» не по идеологическому признаку, а по уровню их экономического развития. К первому миру Мао относил сверхдержавы (СССР, США), ко второму — страны, занимающие промежуточное положение (Канада, Япония и европейские страны, которые также богаты, но беднее стран первого мира), в то время как к третьему миру относились все остальные страны (страны Азии, за исключением Японии, а также Африки и Латинской Америки).
Грачиков Е.Н. Китайская школа международных отношений: право на методологическое самосознание // Мировая политика, 2017. С.50
Грачиков Е.Н. Китайская школа международных отношений: право на методологическое самосознание // Мировая политика, 2017. С.51; Zhang Y. International Relations Theory in China Today: The State of the Field The China Journal, Jan., 2002, No. 47, pp. 101-108
Кривохиж С.В., Соболева Е.Д. Теория морального реализма Янь Сюэтуна // в кн. Незападные теории международных отношений. Азиатские, африканские и латиноамериканские концепции миройстройства. Аспект-пресс, 2019.
Чжан Ж. Королев А. Указ. соч. С.99
趙汀陽.天下的當代性: 世界秩序的實踐和想像北京:中信出版社, 2016 (Zhao T. A Possible World of All-under-the-Heaven System: The World Order in the Past and for the Future,Beijing: Zhongxin Chubanshe, 2016).
Bai T. Against Political Equality: The Confucian Case. Princeton University Press, 2019; Bai T. China: The Political Philosophy of the Middle Kingdom, London, Zed Books, 2012.
共生：上海学派的兴起/任晓 编 (Симбиоз: Расцвет шанхайской школы // Под ред. Жэнь Сяо. Шанхай: Шанхайское издательство переводов); 海纳百川、包容共生的"上海学派" / Океан смещает сотню рек: инклюзивный симбиоз «Шанхайской школы».
Nayak M.V. LHM Ling. The Dao of World Politics: Towards a Post-Westphalian, Worldist International Relations, 2015. Pp. 356-358.
Чжан Ж. Королев А. Теория международных отношений с китайской спецификой: современное состояние и тенденции развития // Проблемы Дальнего Востока, № 3, 2010, C. 96-110. С.100; Christensen T. K. 'Joining the Club' The place of a Chinese School in the global IR academy // Asia in Focusю P. 5.
В этом году вышла его статья, в которой приводится данная классификация: Qin Y. Development of international relations theory in China //International Studies, 2009, Vol. 46, No 1-2, Pp. 185-201.
Geeraerts G., Jing M. International relations theory in China //Global Society. 2001. Т. 15. №. 3. С. 251-276.
Козинец А.И. Указ. соч. с.70
Taylor Fravel M. International relations theory and China's rise: Assessing China's potential for territorial expansion //International Studies Review, 2010, Т. 12, №. 4. С. 505-532.
叶 自成 . 春秋战国时期的中国外交思想/《国 际 政 治 科 学 》 2006年 第 2期 总 第 6期 , 第 113-132 页( Е Цзычэн. Дипломатическая мысль Китая в период «Весны и осени» и «Сражающихся царств» // Международная политология, 2006, № 2, стр. 113-132)
叶 自成 . 春秋战国时期的中国外交思想/《国 际 政 治 科 学 》 2006年 第 2期 总 第 6期 , 第 113-132 页( Е Цзычэн. Дипломатическая мысль Китая в период «Весны и осени» и «Сражающихся царств» // Международная политология, 2006, № 2, стр. 113-132)
Редактор: Анастасия Толстухина, программный менеджер РСМД