Прибалтика — 2020. Прифронтовые государства и двойная периферия
Политика. Популистский бунт с нулевым результатом За прошедшие три года политические процессы в странах Прибалтики развивались в общем западном тренде на электоральный протест населения против старых элит, выражающийся в голосовании за т.н «популистов». Во всех трех республиках представители старых элит проигрывали политическим движениям и политикам, не ассоциирующимся у избирателей с правящим классом.
Ярче всего популистский бунт проявился в Эстонии, где на парламентских выборах 2019 года ультраправая Консервативная народная партия (EKRE) получила третий результат (19 мест в Рийгикогу) и вошла в коалицию, которая
отрицает ценность европейской интеграции для страны. Это единственный случай заметных изменений политического курса в результате популистского бунта в Прибалтике, и то проявляющийся в основном в новой риторике официальных лиц — представителей EKRE.
В других странах региона состоялось голосование избирателей за «новые лица»: победа на парламентских выборах в Литве партии «Литовский союз крестьян и зеленых», которая прервала непрерывное чередование у власти социал-демократов и консерваторов, избрание президентом Литвы банкира Гитанаса Науседы, успех на выборах в Сейм Латвии партии KPV LV шоумена Артусса Кайминьша не имели никаких заметных последствий.
Таким образом, подтвердился прогноз о консервации политических систем Прибалтики, которые остаются неизменными при кажущихся революционными итогах выборах. Антироссийский нарратив остается фактором, определяющим международную политику стран Балтии и значительно влияющим на их внутреннюю жизнь.
Как и прогнозировалось, выборы президента Литвы обнаружили запрос на более взвешенного в отношении России политика, чем Даля Грибаускайте, что стало одним из факторов победы Гитанаса Науседы. При этом курс Вильнюса при Г. Науседе остается подчеркнуто антироссийским: отличие от периода Д. Грибаускайте, ожидаемо, состоит лишь в более сдержанной риторике нового президента, что сохраняет
окно возможностей для возобновления политического диалога с Москвой. Однако руководство страны не спешит использовать эти возможности. Вместо этого Россия и общая с Россией история остаются в литовской политике инструментом деления на «своих» и чужих», что проявляется в преследованиях критиков строя (Р. Ванагайте, А. Палецкиса, В. Титова) как «агентов Кремля».
В Латвии важнейшим за последние три года событием стало политическое крушение Нила Ушакова, который был вынужден уйти с постов мэра Риги и председателя партии «Согласие» в результате вскрывшихся фактов коррупции в рижском самоуправлении. Еще до коррупционного скандала по итогам выборов Согласие потеряло несколько мест в Сейме Латвии и не вошло в правящую коалицию, а уход Н. Ушакова, который покинул страну, перебравшись на службу в Европарламент, делает
вероятными потерю контроля партии над Ригой и дальнейшее политическое увядание Согласия.
История с Ушаковым и его партией стала провалом стратегии интеграции русскоязычного населения Латвии в русскоязычное общество и создания в Латвии политической нации русских и латышей. Латвийский политический класс подтвердил склонность к этнической герметизации и пониманию латвийской нации как этнических латышей, при котором русские жители должны быть ассимилированы или выдворены из страны. Главным следствием такого подхода в последние три года стала школьная реформа, предполагающая ликвидацию обучения на русском языке в школах национальных меньшинств к 2021 году. Этнический
раскол между русскими и латышами сохраняется и разрастается.
В Эстонии оправдался прогноз на вхождение в правительство выражающей интересы русскоязычного меньшинства Центристской партии Эдгара Сависаара. Это стало возможно, во-первых, из-за парламентского кризиса 2017 года и ухода в оппозицию слишком долго находившейся у власти Партии реформ; во-вторых, из-за ухода с политической сцены самого Э. Сависаара, который вызывал неприятие у большей части эстонских элит; в-третьих, из-за отказа Центристской партии выражать интересы русскоязычного меньшинства. Центристы пришли к власти за счет того, что
подписались под основными тезисами эстонского национализма, тем самым обеспечив неизменность политического курса страны.
Если новый подход в отношении ЕС связан с приходом в правительство евроскептиков EKRE, то новый президент Эстонии Керсти Кальюлайд предпринимает попытки пересмотреть отношения республики с Россией. Результатом инициатив К. Кальюлайд стала ее поездка в Москву и встреча с Владимиром Путиным, в настоящее время готовится ответный визит президента России в Эстонию. Активность К. Кальюлайд вызывает противодействие в эстонских элитах, которые в большинстве своем
выступают за воспроизведение прежней антироссийской политики. Вкупе с тем обстоятельством, что Эстония — парламентская республика и президент в ней почти не имеет реальных полномочий, это делает крайне маловероятной перспективу улучшения отношения Таллина к России и русским Эстонии.
Экономика. Конец европейского финансирования В экономической сфере в странах Балтии продолжался курс на окончательный разрыв советских интеграционных связей на Востоке и дальнейшее встраивание в экономическое и инфраструктурное пространство ЕС. Этот курс проявился, во-первых, в установке на выход из электрокольца БРЭЛЛ (Белоруссия — Россия — Эстония — Латвия — Литва) и интеграции прибалтийских республик в энергетическую систему ЕС. Во-вторых, в диверсификации источников получения энергоносителей и преодолении монопольного положения «Газпрома» на прибалтийском газовом рынке.
Для реализации этой задачи были построены терминалы по приему и регазификации сжиженного природного газа в регионе Балтийского моря (из трех стран Балтии пока введен в эксплуатацию только СПГ-терминал
Independence в Литве) и приняты проекты строительства трубопроводов для реверсивных поставок российского газа (между Польшей и Литвой, Финляндией и Эстонией).
Ключевой фактор для реализации всех этих проектов — софинансирование из бюджета ЕС. Некоторые из них и затевались в первую очередь для привлечения в Прибалтийский регион денег из еврофондов. Однако страны Балтии столкнулись с урезанием европейского финансирования, которое в существенных масштабах
прогнозировалось только с началом действия нового долгосрочного бюджета ЕС в 2021 году. В реальности Прибалтика уже сейчас столкнулась с заморозкой финансирования строительства узкоколейной железнодорожной магистрали Rail Baltica и проволочками с выделением ресурсов на отключение от БРЭЛЛ. В Латвии наблюдается дефицит европейских денег на ремонт автодорог, а в Литве убыточный СПГ-терминал, не получив финансирования из Брюсселя, был вынужден закупать сжиженный газ из России, притом что
затевался как антироссийский проект.
Что касается России, то она в последние годы последовательно воплощала свою стратегию на минимизацию экономического взаимодействия со странами Балтии, что, как и прогнозировалось, привело к дальнейшей деградации продуктовой промышленности трех прибалтийских республик, попавших под российское продовольственное эмбарго, а также к сокращению грузопотока морских портов и железных дорог Латвии и Эстонии и хроническому
кризису их транзитной отрасли. Грузооборот Таллинского порта по мере введения в эксплуатацию портовых мощностей российских Усть-Луги и Высоцка сократился на 24%, что в конечном счете
вынудило власти Эстонии инициировать возобновление политического диалога с Москвой.
Критическое сокращение российского грузопотока ожидаемо привело к обострению конкуренции между Латвией и Литвой за транзит белорусских грузов. В этой борьбе Латвия использовала запрещенный, по мнению Литвы, прием, согласившись покупать энергию Белорусской АЭС, против строительства которой выступает официальный Вильнюс. Благодаря этому решению Риги и деструктивной позиции Вильнюса президент Беларуси А. Лукашенко публично
поставил задачу переориентировать белорусский транзит с литовской Клайпеды на латвийские порты. Приход белорусских грузов частично улучшит положение транзитной отрасли Латвии (хотя он не сможет стать полноценной заменой российскому транзиту), Клайпеда же присоединится к остальным портам Прибалтики, испытывающим критическое сокращение грузопотока.
За минувшие годы была доказана несостоятельность надежд на оживление экономик стран Балтии за счет привлечения ресурсов Китая. Во-первых, страны региона столкнулись с публичными отповедями эмиссаров из Вашингтона, что союзники по НАТО не могут сотрудничать с главным торгово-экономическим конкурентом США. Следствием этих заявлений стало появление темы «китайской угрозы» в отчетах прибалтийских спецслужб (до сих пор единственной внешней угрозой балтийским странам считалась Россия). Китайские кредиты и сотрудничество с Китаем в реальном секторе были признаны угрозой национальной безопасности, что
делает проблематичным такое сотрудничество в будущем. Во-вторых, стало очевидно, что развивать сотрудничество с Китаем (особенно в рамках проекта «Один пояс — один путь») невозможно в обход России, однако конфронтация с восточным соседом — принципиальное стратегическое решение истеблишмента Эстонии, Латвии и Литвы. Это решение делает невозможным оживление экономик Прибалтики за счет контактов не только с Китаем, но и со всеми растущими восточными рынками.
Демография. Осознание катастрофы За последние три года во всех трех странах Балтии произошло осознание стратегического тупика, в который их завел демографический кризис. На сегодняшний день у Литвы, Латвии и Эстонии не существует эффективной стратегии выхода из ситуации массовой эмиграции молодых трудоспособных работников и критического повышения доли пенсионеров в структуре населения. Нынешняя модель развития этих стран не предполагает ни одного удачного решения.
В прогнозе 2017 года было предложено несколько вариантов преодоления кризисных тенденций в жизни балтийских республик: появление в регионе крупных инфраструктурных проектов с китайским участием, переход к инновационной экономике со ставкой на развитие IT сектора, а также долгосрочные инвестиции в социальную сферу и в первую очередь — в программы улучшения демографии. Как и прогнозировалось, ничего из этого не было сделано и при нынешней модели развития Литвы, Латвии и Эстонии едва ли может быть сделано.
О китайском факторе уже было сказано. Переход к IT экономике невозможен при оттоке из Прибалтики молодых образованных экономически активных людей, темпы которого остаются стабильно высокими. Страны Балтии как место жительства драматически непривлекательны для молодежи.
По опросам социологов, в Латвии, например, 9 из 10 школьников старших классов в будущем планируют эмиграцию. Привлечение молодых специалистов из-за рубежа в эти страны тем более представляется затруднительным из-за низкого качества жизни, невысоких зарплат и соседства с нередко ксенофобски настроенным пожилым коренным населением.
В этой связи примечателен феномен украинской миграции в Прибалтику в последние годы. Первый энтузиазм от улучшения миграционного баланса и возможности решения демографических проблем сменился тревогой из-за потенциального изменения этнической структуры балтийских стран и притеснения титульных наций новыми инородцами славянского происхождения. В результате в Эстонии украинская иммиграция из возможности
стала считаться угрозой; первые признаки смены отношения наблюдаются и в Латвии.
Для выправления демографической ситуации через инвестиции в социальную сферу у стран Балтии нет денег. Для них это особенно болезненная ситуация с учетом успешности проактивной социальной политики, которую сегодня проводит Польша, имеющая схожие демографические проблемы. Приходит осознание неудачности интеграции прибалтийских экономик в ЕС, неолиберальной экономической политики, приведшей к закрытию бюджетообразующих предприятий и массовой эмиграции, а также инфраструктурного размежевания с Москвой. При этом заметное движение за смену модели развития в балтийских странах не происходит: они законсервировались в нынешнем состоянии, отчего медленная деградация всех сфер общественной жизни в них продолжается.
В ближайшем будущем В следующем десятилетии на развитие Литвы, Латвии и Эстонии будут влиять несколько факторов. Во-первых, начнут сказываться последствия критической деформации возрастной структуры населения из-за роста числа пожилых людей и эмиграции молодежи. Возникнет кризис пенсионного обеспечения из-за того, что налогов немногочисленных работников будет не хватать на пособия пенсионеров. Критическая ситуация будет усугубляться кризисом социальной инфраструктуры из-за оттока специалистов в социально значимых областях (уже сейчас в Прибалтике наблюдается острый дефицит врачей).
Во-вторых, после выхода Великобритании из ЕС и принятия новой семилетней финансовой перспективы Евросоюза произойдет существенное сокращение европейского финансирования стран Прибалтики. В-третьих, произойдет выход стран Балтии из энергокольца БРЭЛЛ и завершится процесс переориентации большей части российского транзита с Прибалтики на грузовые порты северо-запада России.
Таким образом, сразу несколько негативных для Литвы, Латвии и Эстонии факторов сойдутся в один период времени. От этого высока вероятность полномасштабного экономического и социального кризисов в странах Балтии.